Краткий перечень и характеристика основных этапов развития мировой гостиничной индустрии с древних времен до конца XX в. 9 страница

Много путешествовал по Забайкалью, Восточной Сибири и Якутии, объездил Алтай, не говоря уже о просторах европейской равнины, такой замечательный путешественник-исследователь, как Эрик Лаксман (1737—1796). Стремление к путешествию в Сибирь становится мечтой его жизни, и он упорно и энергично добивается его осуществления. В первую свою экспедицию в Барнаул он отправился в качестве корреспондента Академии наук. Он находит каменный уголь в районе Томска и реки Чулым, посещает селитряные пещеры недалеко от Бийска, описывает местную флору и фауну. Изучает тангутские (так называли в то время северо-восточных тибетцев) письмена на высоких скалах по берегам река Джиды, притока Селенги, ведет активную научную переписку. Э. Лаксман пересек Байкал и посетил Алтайский край. Вернувшись в Москву, он обрабатывает собранный материал, пишет и публикует статьи не только в российской академической печати, но и в «Трудах Стокгольмской Академии наук».

Э. Лаксман по своему складу не был кабинетным ученым. Он был прирожденным путешественником. Он объехал Олонецкий край, совершил поездку из Москвы через Воронеж к Царицыну по Волге, а оттуда через немецкие колонии в Поволжье в Петербург. Ученый посетил Молдавию и Бессарабию, исследовал водоразделы на севере европейской части России. Не оставили его безучастным и древние памятники Новгорода. После путешествия в район Белого моря ученый почти на десять лет уезжает в Сибирь, осуществляя свои старые мечты о научных путешествиях. Э. Лаксман задумал путешествие в Бухарский эмират, но только смерть, настигшая его в дороге, помешала осуществлению этого замысла. Жизненный путь и научный подвиг Э.Лаксмана дает нам ярчайший пример неутомимого путешественника-исследователя.

Эстафета путешественников-первооткрывателей была подхвачена и в XIX в. К наиболее крупным и значимым экспедициям необходимо отнести первое в истории русского военного флота кругосветное путешествие, состоявшееся под руководством Ивана Федоровича Крузенштерна и Юрия Федоровича Лисянского в 1803-1806 гг.

Официальной целью экспедиции являлась доставка в Японию русского посольства во главе с Н.П.Рязановым, который по совместительству являлся и главой Российско-американской компании.

Торговая Российско-американская компания, создававшая в Русской Америке фактории, не в состоянии была продолжить научные исследования в районе Тихого океана, но ее представители понимали, что кругосветное плавание поднимет престиж не только России, но, разумеется, и компании, что повлечет за собой активизацию торговли, а соответственно и рост прибылей. Поэтому докладные записки, которые предоставлял на Высочайшее имя И. Ф. Крузенштерн, поддерживались не только представителями Адмиралтейства, но и российским купечеством. Компания взяла на себя и часть расходов по этому путешествию.

Комплектование экипажей проводилось на добровольной основе и желающих попасть в «кругосветку» было очень много. Поэтому проводился тщательный отбор не только офицеров, но и матросов. В экспедиции приняли участие Ю.Ф.Лисянский, М. И. Ратманов, П. Головачев, Ф. Ф. Беллинсгаузен и др.

Плавание началось от причала Санкт-Петербурга. Через 10 дней корабли «Надежда» и «Нева» прибыли в Копенгаген. Затем была Атлантика. В ноябре 1803 г. впервые в истории русского флота наши корабли пересекли экватор. С этим знаменательным событием члены экипажа поздравляли друг друга. Но осталась за кормой Бразилия, а также невольничьи рынки на острове Св. Екатерины, которые неприятно поразили наших моряков.

В феврале после ремонта кораблей флотилия миновала мыс Горн и вышла в Тихий океан. Погода не благоприятствовала плаванию. Штормы сменились туманами, и корабли потеряли друг друга из вида. Ю.Ф.Лисянский, как было оговорено заранее, при возникновении подобной ситуации должен был идти к острову Пасхи, где кораблям надлежало встретиться. Но И.Ф.Крузенштерн взял курс на Камчатку, чтобы быстрее доставить туда грузы, а затем идти к Японии.

«Нева», руководимая Ю.Ф. Лисянским, несколько дней простояла у острова Пасхи, напрасно дожидаясь экипажа «Надежды». За это время Ю.Ф.Лисянский не только картографировал побережье и занимался промером глубин, но описал природные особенности острова, а также быт и нравы островитян.

Встреча с «Надеждой» состоялась на одном из Маркизских островов, где И.Ф.Крузенштерном были внесены значительные исправления и добавления в карты. В частности, он обнаружил, что Вашингтоновы острова «открывались» не менее пяти раз различными мореходами. У берегов Японии «Надежда» попала в жестокий шторм. Чудом уцелевший корабль в сентябре 1804 г. бросил якорь в порту Нагасаки.

Посольская миссия Н.П.Резанова оказалась безрезультатной. Япония была в то время еще «закрытой» для иностранцев страной, и власти наотрез отказались вступать с Россией в дипломатические отношения. Через неделю корабль был вынужден покинуть порт Нагасаки.

В нарушение японских запретов, «Надежда» прошла вдоль западного побережья японских островов, была сделана картографическая зарисовка их побережья и исправлены ошибки, допущенные до этого Лаперузом. Были попутно открыты почти не выступавшие из воды четыре острова, названные за их чрезвычайную опасность Каменными Ловушками.

Разгрузившись на Камчатке, корабль вновь вышел в путь. Он направился к Сахалину. Описав восточное побережье острова, И.Ф.Крузенштерн чуть было не открыл Амур и Татарский пролив, но мелководье помешало ему в этом. Он вынужден был считать, что Сахалин является полуостровом. Г.И.Невельской вскоре исправит эти ошибки.

А «Нева», подойдя к Гавайским островам, осуществляла наблюдения и описания этнологического характера. Подойдя к Русскому побережью Америки, узнали, что наша фактория на острове Ситка разгромлена индейцами. Группа колонистов просила о помощи, которая и была им оказана. На острове была заложена новая крепость, получившая название Ново-Архангельская. Более года «Нева» пробыла в прибрежных американских водах, а потом, взяв на борт груз пушнины, направилась в Китай. В ноябре 1805 г. на рейде Макао корабли экспедиции вновь встретились. Здесь было выполнено поручение Российско-американской компании: проданы меха и закуплены китайские товары.

Ю.Ф.Лисянским был поставлен своеобразный рекорд: он за 142 дня совершил безостановочный переход из Южного Китая в Англию. В июле «Нева» бросила якорь на Кронштадском рейде, а через две недели подошла и «Надежда». Исторический тур вокруг света был завершен.

Многогранность их научных открытий трудно переоценить. Труды И. Ф. Крузенштерна и Ю. Ф. Лисянского переиздавались несколько раз в России и за рубежом, они были переведены на семь европейских языков. Академии Франции и Англии избрали И.Ф.Крузенштерна своим членом-корреспондентом. И именно он стоял у истоков русской экспедиции в Антарктиду. И.Ф.Крузенштерном была послана морскому министру докладная записка следующего содержания: «Сия экспедиция кроме главной ее цели — изведать страны Южного полюса, должна особенно иметь в предмете проверить все неверное в южной половине Великого океана и пополнить все находящиеся в оной недостатки, дабы она могла признана быть, так сказать, заключительным путешествием в сем море... Славу такого предприятия не должны мы допускать отнять у нас.» [57].

Открытие Антарктиды принадлежит русским военным морякам в ходе в 1818 — 1821 гг. второго кругосветного плавания на шлюпах «Восток» и «Мирный» под руководством Фаддея Фаддеевича Беллинсгаузена и Михаила Петровича Лазарева.

Экспедиция Ф.Ф.Беллинсгаузена и М.П.Лазарева подошла к берегам Антарктиды 16 января 1820 г. и исследовала прибережный ледяной шельф. Ф. Ф. Беллинсгаузен назвал Антарктиду «Ледяным материком».

Оба корабля от Антарктиды разными путями направились к Австралии и встретились в порту Сиднея. Из Сиднея экспедиция отправилась в Тихий океан, где в архипелаге Туамото открыла группу ранее неизвестных островов, названных в честь видных российских военных и государственных деятелей. Осенью 1820 г. флотилия вновь вернулась в Сидней, а откуда опять отправилась к берегам Антарктиды, но теперь уже в Западном полушарии.

Проделав за два года путь почти в 50000 миль*, экспедиция вернулась в Кронштадт, проведя обширные географические, гидрографические и климатические исследования. Ею были привезены ценные ботанические, зоологические и этнографические коллекции. Итоги экспедиции были изложены Ф. Ф. Беллинсгаузеном в книге «Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света в продолжение 1819, 1820 и 1821 гг., совершенные на шлюпах "Восток" и "Мирный"».

Тягу к путешествиям как никто лучше определил знаменитый военный исследователь, президент Петербургской Академии наук Федор Петрович Литке. В одном из своих трудов он писал: «Сделать дальний вояж... «сходить в безызвестную», как тогда еще говорили, было всегда моей мечтой». При этом не надо забывать, что все наши прославленные военные моряки выполняли государственные разведывательные программы.

Была создана под эгидой морского министерства глобальная научная программа по изучению полярных областей обоих полушарий. Ее задачи выполняли, кроме упомянутого плавания Ф.Ф.Беллинсгаузена и М.П.Лазарева, морские экспедиции под началом М. Н. Васильева и Г. С. Шишмарева, экспедиция под руководством А. П.Лазарева, а также сухопутные экспедиции П. Ф.Анжу, Ф. П. Врангеля и Ф. Ф. Матюшкина.

XIX век прославил Россию также именами Петра Петровича Семенова-Тян-Шанского, Николая Михайловича Пржевальского, Николая Николаевича Миклухо-Маклая, Григория Ефимовича Грумм-Гржимайло и десятков других ученых-путешественников, имеющих мировую известность.

* Миля — единица длины, имевшая распространение в национальных неметрических системах единиц и применяющаяся теперь главным образом в морском деле. 1 морская миля = 1,852 км.

Выдающийся русский географ, статистик, академик и вице-председатель Русского императорского географического общества П.П.Семенов-Тян-Шанский после окончания Петербургского университета был направлен в научную командировку в Германию, Швейцарию, Италию и Францию, где изучал географию и геологию этих стран. В 1856—1857 гг. занимался исследованиями Тянь-Шаня. Был инициатором экспедиций Н. М. Пржевальского в Центральную Азию и Н.Н. Миклухо-Маклая на Новую Гвинею. Руководил изданиями многотомных географических сводок о России.

Академик Н.М.Пржевальский руководил экспедицией в 1867 — 1869 гг. в Уссурийский край и четырьмя (!) экспедициями в Центральную Азию. Им были собраны ценные коллекции животных и растений, впервые описаны некоторые виды животных, в частности дикая лошадь (лошадь Пржевальского). Им был открыт ряд хребтов, озер и котловин в Куньлуне, Наньшане и на Тибетском нагорье. Первая экспедиция была осуществлена через Монголию, Гоби и западные районы Китая. Вторая — в район озера Лобнор и Джунгарии. Третья и четвертая экспедиции проходили в труднодоступных районах Тибета. Исследователь умер во время своей пятой экспедиции в Центральную Азию.

Русский этнограф и антрополог Н.Н.Миклухо-Маклай после исключения из Петербургского университета за участие в студенческом движении продолжил свое образование в Германии (в Гейдельбергском, Лейпцигском и Йенском университетах). С целью изучения морской фауны в конце 60-х гг. XIX в. посетил Канарские острова, Мадейру, Марокко, берег Красного моря. Изучал коренное население Юго-Восточной Азии, Австралии и Океании в 70 —80-х гг. XIX в., в том числе папуасов северо-восточного берега Новой Гвинеи, названного затем его именем.

Выступая против расизма и колониализма, он разработал в 1881 г. проект создания Папуасского союза на Новой Гвинее как независимого государства. В 1886 г. выступил с утопическим проектом создания русских поселений на Новой Гвинее, которые должны были в народническом духе воплотить идеал общин-артелей. Из своих многочисленных экспедиций Н. Н. Миклухо-Маклай привез богатейший материал по этнографии и антропологии, который был безвозмездно передан Этнографическому музею Петербурга. Остаток лет ученый-путешественник провел в Индонезии и Австралии.

Русский путешественник, зоолог, географ, этнограф Г. Е. Грумм-Гржимайло еще будучи студентом объехал многие области европейской части России. В сферу его научных интересов вошли исследования в Западном Китае, Памире, Тянь-Шане в 1884—1890 гг., и Западной Монголии, Туве, Дальнем Востоке в 1903 — 1914 гг. За многочисленные географические, геологические, биологические

открытия ему были присуждены медали и премии Российским Географическим обществом и Парижской Академией наук.

Путешествия с научными и образовательными целями в XVIII — XIX вв. стали составной органичной частью жизни российского общества.

Начиная с XVIII в. можно говорить и о лечебном туризме в нашем государстве. Различные целебные источники были давно известны на Руси, их называли в народе «святыми». Но только Петр I, неоднократно поправлявший свое здоровье на заграничных курортах*, решил отыскать в самой России целебные воды и организовать лечение на них. Он поручает «разыскать лечительные воды в землях его Царского величества». Известны были источники в Пятигорске и Брагунские теплые воды на Тереке, куда в 1717 г. для исследования «тамошних теплых вод» и был послан московский штадт-физик Г. Шобер. Ему и принадлежит первое описание кислых вод на Кавказе.

Чуть раньше, в 1714 г. при прокладке государственной дороги Санкт-Петербург—Архангельск, в 50 км от Петрозаводска были найдены железистые воды. До сегодняшнего дня существует деревня с названием Дворцы. В ней были возведены по личному плану Петра I деревянные строения как для царствующей фамилии, так и для ее свиты, кроме того, рядом были воздвигнуты жилые корпуса, где должны были проживать врачи и приехавшие лечиться. Основателем первого санатория был В. Гекинг, бывший до этого начальником олонецких заводов.

Сам Петр I с женой Екатериной выехал на марциальные воды (название получили по средневековому символу железа) первый раз в январе 1719 г. По возвращении им был издан Указ «О марци-альных водах объявление», где приглашали больных на этот курорт (что в дословном переводе с немецкого значит «лечебное место»), перечисляя болезни, от которых можно вылечиться благодаря местным водам. В указе четко оговаривалось, как должны вести себя больные до, во время и после лечения, какой соблюдать режим. Через год Петр I повторно приехал в Кончезерск, проведя там 16 дней. Его здоровье настолько улучшилось, что он на радостях не только произвел В. Гекинга в генералы (до этого у того было звание полковника), но и дал вольную и освободил ото всех налогов бывшего посессионного рабочего Ивана Рябова, который первый вылечился данными водами, т.е. открыл, по сути, курорт.

После смерти императора, который еще дважды приезжал в эти места, санаторий постепенно стал угасать. Елизавета Петровна вдохнула было в него жизнь, но не надолго. Он был восстановлен спустя почти два столетия — в 1964 г.

* В Бадене в 1698 и 1708 гг.; в Карлсбаде — в 1711—1712 гг.; в Бад-Пирмонте — в 1716 г.; в Спа — в 1717 г. и др.

В XIX в. уже не только привозили минеральные воды в бутылках из-за границы, но в Казенном ведомстве официально состояло шесть местностей, где были целебные источники: Кавказ, Старорусские, Липецкие, Сергиевские, Коммернские (Латвия), Бусинские (Польша). Кроме того, были известны десятки различных мест, где создавались курорты не государственного, но местного уровня и значения. Адъюнкт Отделения восточных языков в Санкт-Петербургской Академии Г. Ю. Клапрот, сопровождавший делегацию посла Головкина в Китай, замечает о водах Тифлиса следующее: «В воде содержится некоторое количество серы, и мыться ею очень полезно.».

Наиболее престижные курортные места: Ливадия, Мисхор, Алупка, Гурзуф, Боржоми и др. — были собственностью царской семьи и высшей аристократии. Принц Ольденбургский, муж сестры императора Александра I Марии Павловны, взял, например, в аренду Гагру.

Но тем не менее лечебный туризм в царской России существовал. Перед Первой мировой войной в нашем государстве насчитывалось до 60 санаториев, где могло одновременно отдыхать и лечиться 3000 человек, что, правда, составляло 0,0025 % от общего населения. Кроме того, в аристократической среде считалось хорошим тоном поправлять свое здоровье на зарубежных европейских курортах.

Паломнический туризм приобретал с каждым столетием в России все больший размах. Надо отметить, что в XIX в. произошли определенные социальные изменения среди участников паломнических туров. Все больше среди пилигримов, которые отправлялись за рубеж, стало встречаться крестьян.

Последним произведением, написанном в жанре «хожений» были «Странствия Василия Григоровича-Барского по Святым местам Востока с 1723 по 1747 г.». Автор этих записок В.Г.Григорович-Барский был прирожденным путешественником. Закончив Киево-Могилянскую академию, он в апреле 1724 г. отправляется в путешествие, которое продолжалось, практически, всю его жизнь. Сначала путь В.Г. Григоровича-Барского лежал в Европу: Рим, Пешт, Вена. В Бари он поклонялся мощам св. Николая Мирликий-ского, далее его путь лежал через Венецию, острова Корфу и Хиос к Афону. После посещения афонских монастырей он направляется в Палестину, оттуда в Египет, после чего вновь возвращается в Палестину через Синайский полуостров. В Дамаске паломник принимает монашеский постриг. Из Малой Азии он переправляется в Константинополь, откуда через Болгарию, Румынию и Польшу он возвращается на родину, где вскоре умирает.

Эстафету В. Г. Григоровича-Барского перенимает А. С. Норов, также заядлый путешественник. О своих европейских турах он рассказал в «Путешествии по Сицилии в 1822 г.», восточные вояжи

освещены в «Путешествии по Египту и Нубии в 1834— 1837 гг.», но особо надо выделить его «Путешествие по Святой Земле». А. С. Норов не просто описывает те или иные святыни и путь к ним, но он пытается, спустя восемь веков, идентифицировать некоторые из них с теми, что описывал игумен Даниил в своем «Хожении». Так, на месте некой обители, названной у Даниила Рувой, в XIX в. находится монастырь св. Харитона. Для этого А. С. Норов приводит и сопоставляет топографические данные [41].

Во время посещения им горного монастыря св. Саввы, путешественник случайно в одной из его башен обнаруживает свалку старых книг. Настоятель монастыря разрешает ему их разобрать. И А. С. Норов находит среди этих пергаментных и бумажных залежей рукописи на греческом языке, восходящие к IX в., и рукописи, как он пишет, «словенские» XIII —XIV вв. За проделанную работу в переборке этих рукописных сокровищ ему было разрешено взять с собой 15 книг.

Записки паломников, конечно, претерпевали жанровые изменения в связи с велением времени. К русской романтической прозе относятся произведения А.Н.Муравьева «Путешествия по Святым местам русским» и «Путешествие по Святым местам в 1830 г.». Они оказали значительное религиозное воздействие на русскую интеллигенцию и сделали его имя знаменитым среди всей читающей публики. А.С. Пушкин в неоконченной рецензии на эти книги отмечал, что «он посетил Святые места как верующий, как смиренный христианин, как простодушный крестоносец, жаждущий повергнуться во прах перед гробом Христа Спасителя».

Многие начинают пересматривать свои жизненные ориентиры под воздействием прочитанного. Знаменитый русский прозаик Н.С. Лесков писал, что «он первый из светских людей начал вещать о таких вопросах, которые до него «светских» людей не интересовали и они не умели до них тронуться».

А.Н.Муравьев, занимаясь профессионально историей христианства, дает определенные пояснения к описываемым им святыням. Перемежает свои повествования цитатами из Библии. Паломники стремились посетить Иерусалим во время праздника Пасхи. Поэтому описание празднования Пасхи занимает достойное место в его «Путешествии...».

А. Н. Муравьев внес свою лепту и в описание и «популяризи-рование» (если так можно сказать) русских Святых мест. Он посетил как паломник Троице-Сергиеву Лавру, монастыри Ростова Великого, Новый Иерусалим, Валаам и Киево-Печерскую Лавру и многие другие места. Специальный труд им был посвящен отечественным святыням.

Совершенно другим по стилю и восприятию увиденного является «Сказание о странствии и путешествиях по России, Молдавии, Турции и Святой Земле постриженника святыя Горы Афон-

ския инока Порфирия». Этот безыскусный, почти лубочный рассказ о путевых впечатлениях поражает глубиной восприятия христианских святынь.

Заметки Порфирия дают возможность ознакомиться с организацией паломнического туризма к середине XIX в. Инок отмечал, что всех паломников в Яффе встречал российский консул, по приказу которого из-за сильного волнения на море была налажена безопасная переправа пассажиров с корабля, который не мог подойти к пирсу, на лодки, а оттуда уже к берегу. Всех прибывших тут же перевезли в Греческий монастырь, где распределили «по номерам».

На следующий день паломникам помогли перенести вещи, выделили животных: «верблюдов, лошадей, ослов», на которых предстояло проделать путь до Иерусалима. В Иерусалиме прибывшие были размещены в гостинице Патриаршего монастыря [41].

Паломнический маршрут был детально разработан. Ежедневно пилигримы получали «повестки», как их называет Порфирий, с указанием, куда они пойдут на следующий день. «Поутру рано дали повестку, чтобы новые паломники шли в Гефсиманию, ко гробу Божией Матери...»

Русская духовная миссия в Иерусалиме, начавшая свою деятельность в 1847 г., играла огромную роль в организации паломнического туризма. В 1882 г. было создано Императорское православное палестинское общество (ИППО). В его задачи и круг деятельности входила не только организация паломников, но Общество вело значительную благотворительную и просветительскую работу, открывало больницы и школы в Святой Земле. Кроме того, нельзя забывать и об огромной научной работе, которая была бы просто невозможна без его поддержки и прямого участия. ИППО организовывало и отправляло археологические экспедиции, издавало серию трудов, посвященных Палестине, истории русского паломничества. Именно им в XIX в. были изданы двенадцать «Хожений в Святую Землю» (все известные на тот момент «мемуары» паломников начиная с XII в.).

О реальной заботе Общества о паломниках можем прочитать в записках Порфирия следующее. В Вифании после службы в Воскресенском храме, «когда начали выходить из церкви — дали всем повестку, что неимущие пешие, кому угодно, могут идти сегодня в Иерихон при экипаже» [41]. О своих паломнических впечатлениях в Святую Землю поведал Н. В. Гоголь в письмах к В. А. Жуковскому, а И.А.Бунин посвятил многие стихи и очерки.

О масштабах внутригосударственных паломнических туров говорит тот факт, что монастырская гостиница на острове Валаам была рассчитана на 1000 мест. Летом монастырь посещало до 10000 человек, представители всех слоев общества: от крестьян до монархов. В числе паломников, посетивших Валаамский монастырь,

были Н.С.Лесков, П.И.Чайковский, И.И.Шишкин, А.И.Куин-джи, Н.К.Рерих и многие другие представители русской художественной интеллигенции.

Царское правительство с уважением относилось к религиозным чувствам верующих и других конфессий. Так, находящемуся в ссылке имаму Шамилю было разрешено в начале 70-х гг. XIX в. совершить хадж в Мекку.

Паломнический туризм как массовое явление стал иссякать в годы Первой мировой войны. Зарубежное паломничество было прервано Октябрьской революцией 1917 г. и стало восстанавливаться только в последнее десятилетие.

Для возникновения массового туризма необходима соответствующая инфраструктура. Каково же было состояние дорог в Российской империи в XVIII в.? В первую очередь надо отметить, что россияне использовали водные пути, т. е. реки. Их протяженность составляла около 150000 км, но только одна треть из них была судоходна. М.В.Ломоносов в записке об «Экономическом лексиконе российских продуктов», написанной в 1763 г., писал о необходимости создавать карты, на которых «...по течению рек поставить значки судов, какие где ходят, например, лодка, баржа, струг...». В правление Екатерины II вновь был поднят вопрос о создании географического описания важнейших рек России, «...ибо не зная оного, о коммуникации каждой (реки) порознь рассуждать не можно...». Вопрос был не праздный, только на Волге было почти сто мелей и перекатов, а это была главная водная артерия нашего государства.

Что касается сухопутных дорог, то Москва, бесспорно, превратилась в их центр. От нее расходилось девять радиальных путей. Дорожник, составленный В. Г. Рубаном в конце XVIII в., выдержал несколько изданий. В нем было перечислено 400 наиболее важных транспортных маршрутов с указанием промежуточных станций и расстояний между ними. Некоторые тракты имели протяженность в тысячи километров.

Во всей империи соответствующей европейским стандартам можно было назвать лишь одну единственную дорогу: Санкт-Петербург— Царское Село. Она была вымощена камнем, имела придорожные канавы для стока воды, вдоль нее стояли мраморные верстовые столбы, имелись специальные поилки для лошадей. А в темное время суток вдоль ее тракта зажигалось 1100 фонарей.

Относительно неплохой была новая дорога, соединяющая Москву с северной столицей. С 20-х гг. XIX в. началось устройство Московско-Сибирского тракта. Вдоль всего пути следования из Центральной России в Сибирь стали создавать форпосты, зимовки и станции. Этот путь окончательно сложился лишь через полвека. А.Н. Радищев сумел оценить его (проследовав в ссылку), назвав «великим проездом через Сибирь».

Елизавета Петровна и Екатерина II издали ряд указов, направленных на благоустройство дорог. Началось их спрямление, обса-живание деревьями, стали выставляться верстовые столбы, организовываться постоялые дворы и ямы*, продолжена работа по составлению дорожников и карт. Но в целом дороги были ужасны. Достаточно сказать, что средняя скорость по дорогам Центральной России составляла около 10 км/ч летом и около 7 км/ч зимой. От Москвы до Киева можно было добраться за две недели, а от Москвы до Архангельска — за 10 дней.

Препятствовал развитию массового туризма и такой вид документа, как подорожная. Он представлял собой разновидность внутреннего паспорта, и без этой бумаги отправляться в путь было нельзя. Подорожная выдавалась каждому, кто хотел совершить сколько-нибудь дальнюю поездку. В ней указывался маршрут следования и его цель, имя проезжающего, количество подвод и лошадей, которые были ему необходимы, а также порядок оплаты проезда. Без этого документа путешествующие не могли получить лошадей, а соответственно и дальше передвигаться.

Но несмотря на все запреты закрытого и антидемократичного государства количество людей, совершавших различные поездки, росло год от года. Петр I в январе 1719 г. издает указ «Об учреждении постоялых и гостиных дворов».

Согласно этому указу необходимо было построить на дорогах «дворы с довольными покоями для людей и лошадей, со съестными харчами и конскими кормами,...чтоб проезжим людям в тех домах ни в чем никакой нужды и от торговли в цене обиды не было» [59].

Продолжает совершенствоваться транспорт. В средствах передвижения наблюдается большое разнообразие различных его видов. Среди господствующих классов больше всего были распространены кареты. Иногда их делали, а особенно отделывали, годами. Кареты украшали инкрустациями, живописью, резьбой по дереву. Иногда эти средства передвижения представляли собой произведения декоративно-прикладного искусства. Кареты для царских выездов заказывались у лучших заграничных мастеров. Расписывали их известнейшие мастера-живописцы: Буше, Ватто. Для удобства путешественника стали использовать рессоры и поворотный круг. Кареты имели, как правило, по два окна, в которые вставляли хрустальные стекла, и застекленную же дверь.

Екатерина II во время своей поездки в Крым в 1787 г. использовала следующее средство передвижения. «Карета императрицы, запряженная тридцатью лошадьми, представляла из себя целый вагон, она состояла из нескольких отделений: из кабинета, гостиной

* Ям — селение на почтовом тракте на Руси в XIII —XIX вв., жители которого назывались ямщиками. Ямы располагались на расстоянии 20 — 30 верст, а в Сибири — 100 верст и более.

на восемь человек, игорного стола, небольшой библиотеки и была снабжена всякими удобствами... Движение было так плавно и покойно, как движение гондол» [60], — свидетельствовали очевидцы.

Публика менее состоятельная предпочитала на дальние расстояния ездить в возках. «Сверху и с боков возок был плотно закрыт и заделан так, что внутрь почти не попадал холодный воздух. С обеих сторон в нем находились окна и два помещения, куда клали взятые с собой для времяпрепровождения книги и все необходимое для жизни в пути. Спереди над головой висел фонарь Внизу возка помещались постели, на которых путники лежали днем и ночью во время переезда с места на место» [59].

Как средство передвижения пассажиров (туристов) и размещения их в гостиницах стала выступать почта, зачатки которой появились в России еще в XVII в. Правда, в то время по почте пересылали только дипломатическую документацию. В XVIII в. существовали почтовые тракты от Москвы до Санкт-Петербурга, Киева, Архангельска, Астрахани, как уже говорилось выше, стал строиться и тракт в Сибирь. При почтовом ведомстве и стали организовываться гостиницы, первая была создана в 1715 г. в Санкт-Петербурге. Видимо, от этой даты можно вести официальную историю нашего гостиничного хозяйства. Правда, сначала в них размещались, в основном, иностранцы. Именно в гостиницах Петр I любил устраивать приемы и ассамблеи. В гостиницах стали со второй половины XVIII в. продавать специальные почтовые карты и дорожники для проезжающих. К началу XIX в. в России имелось уже 3200 почтовых станций, где путники могли отдохнуть и поменять лошадей.

Дата добавления: 2014-11-20