Поздние моисты

Поздние монеты (IV—III вв. до н. э.) развивали учение Мо-цзы в материалистическом духе. Наибольший вклад они сделали в учение о познании и в логику Древнего Китая.

Отбросив веру Мо-цзы в волю неба и духовидение, они стремились дать рационалистическое обоснование его учения о всеобщей любви. Они развивали традиции своего учителя в критике реакционных сторон конфуцианства.

Взгляды поздних моистов отражены в шести главах (40—45) книги «Мо-цзы», получивших название «Мобянь»: «Канон», ч. I; «Канон», ч. II; «Пояснение к Канону», ч. I; «Пояснение к Канону», ч. II; «Большой выбор»; «Малый выбор».

[Этические воззрения]

Благородный, даже если он и государь (тянъцзы*), приносит людям пользы не больше, чем простолюдины (гл. «Большой выбор»).,

Польза от деятельности маленького человека и боль­шого человека одинакова, это подобно всходам посевов на одном поле («Канон», ч. I).

Злая природа — следствие дурного влияния. Ибо определенные поступки людей, повторяясь, порождают привычку. Я поступаю так потому, что другие люди тоже так поступают. Раньше меня существует привычка поступать определенным образом, согласно этой при­вычке поступаю и я. Но не все мои поступки непремен­но порождены привычкой. Если я поступаю не по при­вычке, то определенные действия могут стать для меня самого привычкой, тогда я могу заразить этой привыч­кой других людей и стать причиной подобных поступ-

köb других людей. Жестокий человек оказал влияние на меня, и я тоже стал жестоким человеком. И не по­тому, что природа сделала меня таким и наделила меня такими качествами (гл. «Большой выбор»).

Любовь к людям содержит и любовь к себе, ибо лю­бовь к людям распространяется на самого человека, лю­бящего людей. Нужно одинаково любить себя и других людей (там же).

Есть только большая любовь к людям, маленькой любви нет. Пользу, приносимую всей Поднебесной, сле­дует считать и пользой для себя (там же).

В Поднебесной не должно быть человека, которого не рассматривали бы как равного себе и к которому не питали бы любви как к самому себе. Это и есть учение Мо-цзы (там же).

Не зная; числа людей, живущих в Поднебесной, на­пример на юге, как можно говорить о всеобщей любви к ним? (гл. «Канон», ч. II).

Беспредельное и предельное, бесконечное и конеч­ное связаны между собой. Если юг беспределен, то люди не могут заселить весь юг, значит, число людей опреде­ленным образом ограничено и любить всех этих людей без исключения не представляется трудным. Наоборот, если предположить, что люди заселили весь юг, то бес­предельность юга предельна и питать любовь ко всем людям, живущим, например, на юге, также не представ­ляется трудным. Поэтому беспредельность или беско­нечность не вредит основоположению о всеобщей любви (гл. «Пояснение к Канону», ч. II).

Долг — это то, когда служилый приносит пользу другим, хотя бы в ущерб себе («Канон», ч. I).

Справедливость — зто то, что полезно (там же).

Если ^получаешь нечто и оно тебе приятно, то это будет пользой, хотя бы оно и не было [к чему-то] приме­нимо (гл. «Пояснение к Канону», ч. I).

Справедливость полезна, несправедливость вредна (гл. «Большой выбор»).

Польза — это то, после получения чего человек ис­пытывает удовлетворение (гл. «Канон», ч. I).

Вред — это то, что приносит человеку огорчение, не­приятность (там же).

Человеколюбие [конфуцианцев] — это ограниченная любовь (там же).

Взвешивание неважного и важного называется оцен­кой. Оценка не превращает ложь в истину и истину в неистину. Оценка — это выбор между полезным и вред­ным... Из выгод нужно выбирать наибольшую, из бед — наименьшую. Предпочитать в беде наименьшее зло не значит желать делать зло; здесь думают о выгодности. Выбор здесь вынужденный для любого человека. Если ты встретил разбойника и ради сохранения жизни пред­почитаешь дать ему отрубить твой палец, то это будет выгода, но сама встреча с разбойником есть беда (гл. «Большой выбор»).

[Учение о познании и элементы логики]

Имя — название действительности. Действитель­ность сама не нуждается в названии (гл. «Большой выт бор»).

В одном и том же есть и то, что мы знаем, и то, чего мы не знаем. Указать на существование того и другого (гл. «Канон», ч. II).

Например, имеется камень — это одно, белизна и твердость камня — это два, но они присущи камню. Поэтому можно говорить, что в одной и той же вещи есть то, что мы знаем, и то, чего мы не знаем (гл. «По­яснение к Канону», ч. II).

Твёрдость и белизна не исключают друг друга, если они признаки одного и того же предмета. Они содер­жатся вместе и не выталкивают друг друга (гл. «Ка­нон», ч. I).

Нельзя произвольно отбросить один из признаков, поскольку они связаны друг с другом. Это подобно по­рядку цифр «1», «2» или ширине и длине (тамже,ч. II).

Видимое и невидимое раздельны. Один и два связа­ны друг с другом, точно так же ширина И длина, твер­дость и белизна (гл. «Пояснение к Канону»> ч. II).

Твердость присуща камню, как и белизна. Если не исчез один из,этих признаков, то и другой не может не быть обнаружен... Если [белизна и твердость] присущи разным предметам, то они не включают, а исключают

друг друга, поэтому они внешние друг для друга (гл. «Пояснение к Канону», ч. I).

Причина — это то, наличие чего имеет определенное последствие (гл. «Канон», ч. I.)

Причина бывает малая и большая. Малая причина— это такая причина, которая не обязательно приводит к ожидаемым последствиям. Если же нет малой причины, то этих последствий обязательно не будет. Малая при­чина подобна части целого. Большая причина обяза­тельно приводит к определенным последствиям. Ее дей­ствие непосредственно, подобно тому как очевидно су­ществование того, что стоит перед глазами (гл. «Пояс­нение к Канону», ч. I).

Способность к знанию — это прирожденный дар (гл. «Канон», ч. I).

Способность к знанию— это прирожденный дар, бла­годаря которому приобретают знания, но это еще не са­мо знание, подобно тому как видят солнце, обладая спо­собностью видеть (гл. «Пояснение к Канону», ч. II).

Знание есть следствие соприкосновения с внешними предметами (гл. «Канон», ч. I).

Познающий, обладая способностью к знанию и стал­киваясь с вещами, может представлять себе их образ, как будто он сейчас видит эти вещи (гл. «Пояснение к Канону», ч. I).

[Существуют] знания услышанные, словесные и из непосредственного опыта, знания имен, знания дей­ствительности, знания отношений и знания действий (гл. «Канон», ч. I).

Виды знания: воспринятое от людей — услышанное знание; знание, достижение которого не ограничено временем и местом, — разумное знание; полученное личным наблюдением — непосредственное знание. То, чем называем [вещь], есть имя. То, что называем, есть действительность. Связь имени и действительности есть отношение. [Связь] воли с деятельностью есть поступок (гл. «Пояснение к Канону», ч. I).

Услышал я то, о чем не знал, теперь знаю. Так при­обрел я подробное знание о предмете (гл. «Канон», ч. II).

Услышанные знания — это те, что узнаешь от дру-

гих людей и чего нельзя узнать, находясь у себя в до­ме... Наблюдение внешнего — это непосредственные знания. Осмысливание у себя в доме непосредственных наблюдений — это рассудочные знания (гл. «Пояснение к Канону», ч. II).

Чтобы понять смысл сказанного людьми, нужно в сердце разграничить истинное и ложное (гл. «Ка­нон», ч. I).

Разум — понимание сущности вещей (там же).

Разум, опираясь на знания, полученные при помо­щи чувств, объясняет причины вещей и достигает в этом ясности и четкости, как будто вещь [находится] пе­ред глазами (гл. «Пояснение к Канону», ч. I).

Размышление — способ достижения истинного зна­ния (гл. «Канон», ч. I).

Мудрость и понимание смысла отличны друг от дру­га (гл. «Большой выбор»).

Обобщение — это использование старых имен для сообщения новых знаний; с помощью имен [вызывают образы] действительных вещей (гл. «Пояснение к Ка­нону», ч. I).

Имена бывают общие, родовые и частные (гл. «Ка­нон», ч. I).

«Все сущее» — это общее имя. Для образования его требуется сравнить [признаки] многих различных вещей. Имя «лошадь» указывает на род. Все сходное с ней в действительности необходимо называть этим именем. Собственное имя раба Цзан есть частное имя. Это имя ограничено существованием только одного Цзана. Звук, издаваемый ртом, и слово связаны друг с другом, как определенное родовое имя связано с определенным ие­роглифом (гл. «Пояснение к Канону», ч. I).

Слово — это выражение имен (гл. «Канон», ч. I).

Слово. Движением рта говорящий произносит имена. Имена подобны рисунку тигра (хорош рисунок, похоже изображающий тигра). Говорю, что слово и имя слиты плотно, как камень (гл. «Пояснение к Канону», ч. I).

Белая лошадь есть лошадь; ехать на белой лошади— значит ехать на лошади. Вороная лошадь есть лошадь; ехать на вороной лошади — значит ехать на лошади. Человек с родовым именем Хо есть человек Любить

Xo — значит любить человека... Тополь и персиковое дерево, как деревья, однородны (гл. «Большой вы­бор»).

Малая причина есть часть целого... Часть — выделе­ние из целого, общего (гл. «Канон», ч. I).

Сходное содержит особенное, сходные явления вы­зываются различными причинами (гл. «Малый выбор»).

Тождественное и различное связаны друг с другом в бытии и небытии (гл. «Канон», ч. I).

В споре можно достичь истины и победить.

Спор состоит в опровержении чужого мнения. Цо-беждает в споре тот, чье мнение правильно (там же).

Рассуждающий должен ясно различать истину и ложь, тщательно рассмотреть причины порядка и беспо­рядка, понимать отношение между тождественным и различным, исследовать правила отношения между именем и действительностью, установить [мерило] поль­зы и вреда, устранять сомнения. Таким образом рас­суждающий приблизительно выявляет изначальный об­лик всего сущего, объясняет постигнутую связь мно­жества имен между собой (гл. «Малый выбор»).

С помощью имен нужно изображать действитель­ность, с помощью суждений — передавать смысл, разу­мом постигать причину. С помощью родового сходства [предметов] [следует] подбирать примеры, с помощью родового сходства — делать выводы. Не отрицай тех доводов, которые ты считаешь --верными для себя, когда их применяют другие люди. Не требуй, чтобы другие считали приемлемым то, что ты считаешь неприемле­мым для себя (там же).

Всякое суждение порождается причиной, взращи­вается доводами и применяется согласно родовому сход­ству.

Высказывать суждение, не понимая того, на основа-ции чего оно возникло; — значит впадать в заблужде­ние. Это подобно тому, когда человек с крепкими нога­ми отправляется в путь по нехоженой тропе, не зная направления. Он заблудится и вынужден будет стоять и ждать, [пока не укажут ему направление]. Поэтому суж­дения следует применять исходя из родового сходства предметов. Если строить суждения, не устанавливая

родового сходства предметов, то это непременно приве­дет к заблуждению (гл. «Большой выбор»).

Вещи могут иметь сходство, но рассуждающий о них не должен увлекаться [нахождением] сходства. Сравне­ние имеет пределы применения, и человек не должен выходить за эти пределы, если он стремится достичь истинного знания (гл. «Малый выбор»).

Неразумное сравнение нельзя использовать для по­знания различий (гл. «Канон», ч. II).

Неразумное [сравнение]. Хотя буйвол и лошадь отли­чаются друг от друга, однако на том основании, что у буйвола есть зубы, а у лошади — хвост, нельзя утверж­дать, что буйвол не есть лошадь. Почему? Потому, что у буйвола также есть хвост, а у лошади — зубы. Иног­да говорят, что буйвол и лошадь не относятся к одному роду, потому что у буйвола есть рога, а у лошади их нет. Такое рассуждение столь же неразумно, как и пер­вое. Рассуждая таким образом, можно буйвола причи­слить к роду не-буйволов, а не-буйвола (например, ба­рана) причислить к роду буйволов. Вот почему мы го­ворим о недопустимости подобных сравнений (гл. «По­яснение к Канону», ч. И).

Заблуждение — нарушение правил использования имен. Указать на соответствие имен действительности (гл. «Канон», ч. I).

сюнь-цзы

Сюнь-цзы (ок. 298—238 до н. э.)—выдающийся древнеки­тайский философ. Традиция относит его к конфудианцам, однако фактически он полностью расходится с этим направ­лением китайской философской мысли. В отличие от последо­вателей конфуцианства и других направлений древнекитайской философии, выдвигавших на первый план этико-социальные вопросы, Сюнь-цзы очень большое внимание уделяет вопросам истолкования природы. Развивая здесь материалистические воззрения, он, в частности, отвергал характерное для Конфуция учение о верховной целенаправляющей воле неба. В истолко­вании познания Сюнь-цзы оригинально сочетал положение сен­суализма и рационализма и на этой основе систематизировал учение поздних моистов о роли понятий в познании.

В своей этике Сюнь-цзы в противоположность Мэн-цзы выдвинул положение о злой природе человека. Он считал,, что хорошие нравственные качества человека формируются в про­цессе его воспитания а при взаимоотношениях людей.

Сюнь-цзы выступал за сильное централизованное государ­ство во главе с правителем, обладающим большой властью, способным предотвратить всякого рода междоусобицы и обес­печить развитие земледелия и ремесел. В интересах нового класса землевладельцев и в борьбе против старой паразитиче­ской родовой знати этот правитель, по убеждению Сюнь-цзы, не должен считаться с сословными рангами, а должен устанав­ливать новые ранги в соответствии с заслугами.

Воззрения Сюнь-цзы изложены в книге «Сюнь-цзы», кото­рая почти полностью дошла до нашего времени. Отрывки из нее приводятся ниже.

[Натурфилософские воззрения]

Первоначально небо и земля были такими же, как в наши дни (гл. «Отрицание запретов»).

Если бы не светило небо, то людей постигло бы без­граничное горе. То, что происходило тысячу лет назад, непременно возвращается. Таково древнее постоянство (гл. «О податях»).

Чем слепо поклоняться небу и размышлять о нем, не лучше ли самим, умножая вещи, подчинить себе не­бо? Чем повиноваться небу и восславлять его, не луч­ше ли подчинить себе веления неба и использовать их в своих целях? (гл. «Учение о небе»).

Движутся друг за другом звезды, так же движутся солнце и луна, чередуются четыре времени года, про­исходят великие изменения в положении инь и ян, всюду дуют ветры и льют дожди. Благодаря их согла­сию рождается все сущее, от них оно получает все не­обходимое для своего произрастания и совершенствова­ния. Однако люди не видят, как происходит это, а видят лишь итог и поэтому называют это [действием] духов. Все знают лишь, почему все сущее совершенст­вуется, и не представляют себе того невидимого, что [вызывает] становление, поэтому его не считают след­ствием действий неба (там же).

Великое дао есть причина изменений и превраще­ний, приводящих к становлению всех вещей (гл. «Ай-гун»).

Движение природы обладает постоянством и проис­ходит независимо от существования мудрого Яо' и не может быть уничтожено злым Чжоу². Если в управле-

нии следуют природе, то это приносит счастье, если же используют природу для создания беспорядка, то это ведет к бедствиям. Если улучшать и расширять земле­делие и быть бережливым, то небо не может сделать людей бедными. Если должным образом питаться и де­лать все в свое время, то небо не может сделать людей больными. Если следовать дао и не допускать произво­ла, то небо не мвжет навлечь бедствия...

Небо, не действуя, совершенствуется; не требуя, до­стигает всего; это свойство природы. Хотя это так, хотя естественное дао глубоко, но человек не должен строить нелепые предположения [относительно него]; хотя есте­ственное дао велико, но человек не должен произвольно приписывать ему свойства; хотя дао тончайшее, но че­ловек не должен произвольно наделять его разумом. Тогда это можно назвать неоспариванием свойств при­роды (гл. «Учение о небе»).

Природа взращивает и совершенствует все [сущее] без человеческих усилий; не прося ни о чем человека, создает [сущему] все необходимое; это называется делом неба (там же).

Выяснив действия природы, оценив ее достоинства, можно понять, как рождается и растет человек. Дух че­ловека возникает вслед за возникновением тела челове­ка. Чувства любви и ненависти, удовлетворения и гне­ва, скорби и радости также скрыты в теле и душе чело­века. Они называются природными чувствами. У челове­ка имеются уши, глаза, рот, нос и туловище, каждое из которых соприкасается с внешними вещами, но имеет свои границы действия. Действуя, они не могут заме­нять друг друга. Они называются природными органа­ми чувств. Сердце человека находится в пустоте в се­редине тела человека, оно управляет ушами, глазами, ртом, носом, а также всеми органами и частями тела. Оно называется естественным правителем. Человече­ство употребляет другие предметы природы для поддер­жания своей жизни. Они называются естественной пи­щей...

Поэтому совершенномудрый всегда сохраняет в чи­стоте и невозмутимости сердце — этого естественного

правителя, дабы органы чувств могли работать соответ­ственно своему назначению...

Небо имеет определенные законы. Земля следует оп­ределенным правилам. Мудрый правитель имеет опре­деленные мерила (там же).

Вода и огонь существуют, но лишены жизни; травы и деревья наделены жизнью, но лишены способности воспринимать; птицы и звери способны воспринимать, но лишены чувства долга. Человек существует, наделен жизнью, способен воспринимать и, сверх того, одарен чувством справедливости, поэтому он и есть самое дра­гоценное в Поднебесной (гл. «О порядке правителя»).

Если с неба упала звезда, а в лесу раздался необыч­ный шум, то люди всей страны приходят в ужас. Неко­торые спрашивают: «Что же происходит?» Отвечаю: «Ничего особенного не происходит, всего лишь произо­шли какие-то изменения в постоянстве законов неба и земли, и в постоянном воздействии сил инь и ян друг на друга также произошли какие-то изменения, среди вещей возникли редкие явления. Все это, естественно, может вызывать удивление, но оснований для страха нет никаких (гл. «Учение о небе»).

Некто спросил: «Если духов нет, то почему же вы­пал дождь после вознесения молитв?» — и ответил: «Здесь нет ничего особенного, ибо дождь появляется до вознесения молитв точно так же, как и после их возне­сения» (там же).

Когда наступает затмение солнца и луны, люди пы­таются спасти светила. Когда небо ниспосылает засуху, люди молят о дожде. Важные дела решаются только по­сле гадания на черепашьих панцирях или обращения к прорицателю. Поступать так необходимо не потому, что желаемое достигается вознесенными молитвами, а ради благопристойности (там же).

Если рассматривать небо как величайшее и покло­няться ему, то как можно относиться к небу как части природы и взращивать и опекать его? Если поклоняться небу и восхвалять его, то как же можно познать и овла­деть законами изменения неба и использовать их? Если слепо преклоняться перед сменой времен года и сложа руки ждать милостей неба, то как же можно действо-

вать сообразно с временами года, чтобы использовать природу для создания средств к жизни, добиваться уве­личения тех полезных вещей, которые были первона­чально в природе, и как можно использовать изменения природы вещей на пользу людям?..

Поэтому если люди откажутся от собственных уси­лий и будут лишь надеяться на естественное дао, то это не будет способствовать действительным изменениям вещей (там же).

[О познании]

С чего начинается учение? И где его предел? Отве­чаю: если иметь в виду предмет его, то следует начать с чтения канонов древних книг и закончить изучением «Книги обрядов» ³. Если говорить об учении, имея в ви­ду уяснение смысла жизни человека, то следует начать с усвоения правил служилых людей и завершить тем, как становятся совершенномудрыми. Только проявляя искренность и постоянное усердие, можно пройти через ворота знания. Нужно учиться до старости и смерти, ко­гда учение прекращается само собой. Поэтому хотя в предметах изучения может быть различие, но если иметь в виду значение, которое имеет уяснение смысла жизни, то учение нельзя ослаблять ни на один миг (гл. «Советую учиться»).

Недостаток человека в том, что он легко может из-за различных предубеждений затемнить основоположение учения. Только устранив предубеждения, можно восста-"новить истинное дао. Если не видеть различия между однобоким знанием и полным знанием или же однобо­кость в знании считать полнотой, то это приводит к за­блуждению. Истина в Поднебесной только одна, двух истин быть не может (гл. «Побороть крайности»).

Лишь познав дао в сердце, можно его считать истин­ным. Найдя истинное дао [в себе], следует сохранять его и предотвращать поступки, не соответствующие дао (там же).

Сердце — властелин тела и духа. Оно повелевает телом, но не принимает ни от кого повелений; то, что оно запрещает, запрещается; то, что оно хочет, чтобы двигалось, движется (там же).

8* 227

Всегда, когда человек смотрит на вещи однобоко, он не может в сердце определить, что истинно, поэтому он и не может иметь ясного представления о вещах (там же).

Способность познавать все— это врожденное качест­во человека. Способность быть познанным — это свой­ство вещей. Однако если способность человека к поз­нанию соединить без всякой цели со свойством вещей быть познанными, то это никогда не приведет к чему-то полезному. Хотя человек будет сталкиваться со многи­ми свойствами вещей, он не сможет глубоко и полно ох­ватить смысл изменений всего сущего. Такой человек мало чем отличается от глупца... Поэтому учение долж­но с самого начала иметь какую-то цель. Что значит учиться, имея определенную цель? Отвечаю: цель уче­ния — достичь наибольшего удовлетворения в получе­нии знаний. Что такое наибольшее удовлетворение в по­лучении знаний? Отвечаю: это усвоение знаний совер-шенномудрыми правителями [древности]. Совершенно-мудрые правители [древности] — это люди, которые смогли полностью вникнуть в смысл и правила вещей и природы человека... Поэтому в учении нужно прежде всего рассматривать совершенномудрых правителей [древности] как своих учителей. Порядок, установлен­ный совершенномудрыми правителями, сделать законом, подражать установлениям совершенномудрых правите­лей, придерживаться их при управлении [страной]; кро­ме того, нужно стремиться следовать примеру совер­шенномудрых правителей в том, как стать [добродетель­ным] человеком (там же).

То, что человек имеет от рождения, называется при­родой. Природа человека образуется от действия сил инь и я«друг на друга; связь между духом и вещью приводит к появлению неких качеств человека. Эти ка­чества, присущие человеку от рождения, называются природой человека. Человеку от природы свойственны чувства любви и ненависти, радости и гнева, печали и веселья. Таковы чувства, и сердце [каждый раз] выби­рает из них подобающее; это называется размышлени­ем. Сердцу свойственно размышлять. Действия челове­ка, совершаемые по размышлении, называются поступ-

нами. Длительные размышления и часто повторяемые действия создают привычку, после чего она становится постоянным правилом...

Те органы, с помощью которых человек познает ве­щи, создают естественную способность человека к по­знанию. Связанные между собой представления челове­ка, полученные от соприкосновения с внешними веща­ми, дают знания. То, чем наделен человек от рождения, называется способностью; применение способностей для изучения внешних вещей называется дарованием. Ущерб, наносимый природе человека, называется бо­лезнью. Неожиданное несчастье называется судьбой. Все эти понятия, применяемые среди людей, были уста­новлены правителями ранних эпох (гл. «Исправление имен»).

На чем основывается сходство и различие понятий? Отвечаю: оно основывается на образах, получаемых с помощью различных органов чувств. Все, что относит­ся к сходному роду или сходным чувствам, органы чувств воспринимают как сходство. Поэтому стоит лишь описать и сравнить вещь, которую обозначает не­кое понятие, как все станет определенным и собеседник сразу поймет, о чем идет речь. Вот почему люди уста­навливают общеупотребляемые понятия для обозначе­ния вещей при разговоре и обмене знаниями. Формы, цвет, красота вещей и их различие человек познает с помощью глаз. Слабые и сильные, приятные и неприят­ные звуки человек различает и познает с помощью слу­ха. Сладкое, горькое, соленое, пресное, пряное, кислое и другие различные вкусы человек познает с помощью рта; благовонное, зловонное, душистое и едкое, спертый воздух, запахи животных, растений и другие особые за­пахи человек различает и познает с помощью носа; боль, нарыв, холод, жару, скользкое, шершавое, легкое, тя­желое человек различает и познает осязанием и телом. Радость, неприятность, приятное, гнев, печаль, веселье, любовь и ненависть, желания человек различает и по­знает сердцем. Сердце может также познавать непо­средственным созерцанием (там же).

Слово «вещь» — это большое общее понятие. На ос­нове общего понятия путем расширения [его] по родовц-

му сходству можно определить многие предметы. Так, расширяя круг [предметов], имеющих общие признаки, можно дойти до предела, когда более общее Понятие уже невозможно (там же).

Иногда человек хочет из большой общности выде­лить часть и обозначить ее родовым понятием, например дикие птицы. Дикие птицы — это большое отдельное понятие. На основе родового сходства можно многим сходным отдельным вещам дать отдельное наименова­ние, и так, отделяя часть за частью, можно дойти до предела, когда уже ничего нельзя отделить (там же).

• [Этические воззрения]

Врожденные свойства — это плод действий неба, ко­торых нельзя добиться учением и невозможно создать самому (гл. «О злой природе человека»).

Человек имеет злую природу. Доброе в человеке — это благоприобретенное. Нынешний человек от рожде­ния стремится к выгоде. Это приводит к тому, что люди начинают соперничать между собой и проявляют не­уступчивость. Человек от рождения проникнут ненави­стью. Если следуют этому свойству человеческой приро­ды, то у людей появляется желание причинить друг другу зло и уже не придется говорить о доверии и пре­данности. От рождения уши и глаза обладают жадно­стью к наслаждению: уши любят приятные звуки, глаза любят красивые, хорошо сочетающиеся цвета. Если сле­дуют этой стороне природы человека, то появляется развращенность и уже не придется говорить о правилах ли, справедливости и долге. Таким образом, послушное следование врожденной природе человека, повинове­ние чувствам неизбежно порождает соперничество; в этом случае все люди будут нарушать укоренившийся порядок и благонравие, что приведет к хаосу в государ­стве. Поэтому необходимо путем воспитания изменять природу человека, обучая его правилам ли, справедли­вости и долгу. Только после этого люди будут прояв­лять уступчивость друг другу, их поступки будут соот­ветствовать древним книгам и установленным прави­лам и в государстве восстановится покой. Из сказан-

ного следует, что человек имеет злую природу, а его добродетели благоприобретены (там же).

Есть люди, которые спрашивают: если природа чело­века злая, то откуда же возникают правила ли и спра­ведливость? Отвечаю: все правила ли и справедливость созданы совершенномудрыми, а вовсе не возникли из изначальной природы человека... Совершенномудрый после глубоких размышлений и раздумий постигает правила человеческих поступков и на основе этого уста­навливает правила ли и мерила справедливости, создает законность (там же).

Мэн-цзы говорил: «Природа человека добрая». Я ут­верждаю, что это неправильно. С древности до наших дней добро, о котором говорят люди в Поднебесной, — это соответствие поступков и высказываний истинному дао, соблюдение установленных правил. Зло, о котором говорят люди, — это однобокое, корыстное стремление к выгоде и нанесению [другому] ущерба, к предательству и мятежу. Таково различие между добром и злом. Если предположить, что природа человека действительно из­начально соответствовала истинному дао, что человек всегда следовал установленным правилам, то зачем еще существовали совершенномудрые правители и какое они имели значение? Зачем тогда были придуманы пра­вила ли и справедливость? Хотя и были совершенно-мудрые правители и установленные ими правила ли и мерила справедливости, но какое значение они могли иметь, если природа человека независимо от них соот­ветствовала истинному дао и следовала установленным правилам? (там же).

Великие достоинства [древних правителей] Яо, Юя и совершенных мужей состоят именно в том, что они су­мели переделать изначальную природу человека, смо­гли создать правила, как стать [добродетельным] чело­веком (там же).

«Любой прохожий может стать великим Юем». Что означает это утверждение? Отвечаю: Юй смог стать ве­ликим лишь потому, что он мог соблюдать жэнь, спра­ведливость, правила ли и закон (там же).

Ли имеет три корня. Небо и земля — это корень су­ществования, предки — это корень существования рода,

правитель и войско — это корень управления и спокой­ствия (гл. «Лилунь»).

Откуда взялось лм? Отвечаю: когда рождается чело­век, у него возникают желания; если эти желания не удовлетворяются, то не могут не появиться требования; если требования не имеют границ, то это не может не вызвать соперничество. Противоборство людей друг другу вызывает хаос в государстве. Когда этот хаос до­ходит до предела, люди понимают необходимость вве­дения ограничений. Древние мудрые правители пресек­ли такой беспорядок в отношениях между людьми, они установили правила ли и мерила справедливости. Дабы желания и требования отдельного человека не превы­шали положенного ему, были введены ранги среди людей (там же).

Небо и земля — источник жизни; правила ли и справедливость — начало порядка [в государстве]; бла­городный муж — первосоздатель правил ли и спра­ведливости. Умение создавать их, соблюдать, при­лежно изучать, уважать и совершенствовать — перво­основа благородных мужей (гл. «О порядке пра­вителя»).

Благодаря правилам ли низы повинуются, а верхи проявляют свою мудрость. Ли сохраняет порядок, хотя в мире происходят десятки тысяч изменений. Горе тому, кто отойдет от установленного порядка поведения. Не этот ли порядок величайшее из всех начал? (гл. «Уче­ние о ритуале»).

Среди птиц и зверей есть родители и дети, но нет той привязанности, которая отличает отношения между родителями и детьми у людей; среди птиц и зверей есть самцы и самки, но в отличие от людей у них нет пра­вил обособления [полов]. Поэтому дао человека немыс­лимо без способности различать. Нет больших различий, чем различия в отношениях между людьми; нет боль­ших различий в отношениях между людьми, чем разли­чия, устанавливаемые правилами ли (гл. «Отвергаю по­верхностный взгляд»).

Спрашивают: что значит быть правителем? Отвечаю: это значит соблюдать правила ли, быть милостивым, быть во всем справедливым и беспристрастным.

Спрашивают: что значит быть подданным? Отвечаю: это значит соблюдать правила ли в отношении своего правителя, быть честным, послушным и старательным.

Спрашивают: что значит быть отцом? Отвечаю: это значит быть щедрым и великодушным и придерживать­ся правил ли.

Спрашивают: что значит быть сыном? Отвечаю: это значит выказывать почтение и любовь и соблюдать бла­гопристойность.

Спрашивают: что значит быть старшим братом? От­вечаю: это значит любить младших и навещать друзей.

Спрашивают: что значит быть младшим братом? От­вечаю: это значит оказывать почтение старшим, слу­шаться их и не поступать неправильно.

Спрашивают: что значит быть мужем? Отвечаю: это значит быть усердным и не предаваться безделию, са­мому наблюдать за всем в семье и соблюдать [в ней] различия.

Спрашивают: что значит быть женой? Отвечаю: это значит быть покорной, послушной, внимательной и рас­четливой, если муж соблюдает правила ли. Если же муж не соблюдает правил ли, то жена должна пребы­вать в страхе и побуждать к добродетели. Таково дао, и, если его не придерживаться, возникают беспорядки; если же его придерживаться всегда и во всем, беспоряд­кам приходит конец (гл. «Путь благородного»).

[Социально-политические воззрения]

Человек... способен воспринимать, а также наделен чувством долга, поэтому он и есть самое драгоценное в Поднебесной. В силе он уступает быку, в беге уступает лошади, тем не менее и бык и лошадь используются им. Почему это происходит? Отвечаю: это происходит пото­му, что люди способны объединяться, а быки и лошади не способны объединяться. Почему же люди способны объединяться? Отвечаю: потому что между ними суще­ствуют различия. Благодаря чему люди могут соблю­дать эти различия? Отвечаю: благодаря справедливо­сти (гл. «О порядке правителя»).

В сущности люди не могут поддерживать свою жизнь, не объединяясь. Но если они, объединяясь, не соблюдают различий, уделом их становится грызня и раздоры между собой (там же).

Грызня и раздоры ведут к беспорядку, с беспоряд­ком приходит бедность (там же).

Небо родит простолюдинов не для правителя, оно возводит на престол правителя для простолюдинов (гл. «Очерки»).

В отношениях между правителем и подданными, от­цом и сыном, старшим и младшим братьями, мужем и женой начало есть конец, а конец — начало, и эти от­ношения управляются теми же законами, которые управляют небом и землей. Эти отношения существуют с незапамятных времен. Вот что называется основой ос­нов. Поэтому всегда одинаковы похоронные обряды, жертвоприношения, церемонии двора и правила настав­ления. Также всегда одинаковы знатность и бедность, осуждение на смерть и дарование жизни, наделение да­рами и лишение имущества. Также всегда одинаково правитель остается правителем, подданный — поддан­ным, отец — отцом, сын — сыном, старший брат — старшим братом и младший брат — младшим братом. Также [всегда] одинаково земледелец остается земле­дельцем, образованный человек — образованным, ре­месленник — ремесленником и торговец — торговцем (гл. «О порядке правителя»).

Образованных людей, начиная со служилых и выше, следует приводить в состояние душевной чистоты при помощи правил ли и обрядовой музыки, простой люд должно удерживать в повиновении при помощи законов и установлений (гл. «Как сделать страну богатой»).

Когда не отступают от справедливости и соблюдают различия между выше и ниже стоящими, люди живут в мире и согласии. Мир и согласие ведут к единству, а единство — к умножению сил. Умножая силы, люди становятся могучими. Когда же они достигают могуще­ства, становится возможным подчинение себе вещей (гл. «О порядке правителя»).

Дата добавления: 2014-12-16