Психологизация танатологии

В то же время некоторые христианские теологи готовы принять восточные представления о перевоплощении душ, Большое распространение получают спиритические повествования о потусторонних мирах и возможностях контакта живых с душами умерших. Внимание теологов, обосновывающих учения о загробной жизни, особенно привлекает психолог Э. Кюблер-Росс. Ее многочисленные книги посвящены проблемам психотерапевтической помощи умирающим. В одной из них - “О смерти и умирании”- она описала изменения в отношении к смерти у человека, узнающего о своей неизлечимой болезни, большинство таких людей проходят стадии “отказа”, “озлобления”, “торговли”, “депрессии” и в конце концов, если сохраняется ясное сознание, наступает “принятие” смерти. Эта последняя стадия осмысляется Кюблер-Росс как итог предшествовавшего духовного развития человека, достижение им высшей зрелости. Она даже озаглавила одну из своих работ “Смерть: финальная стадия роста”. Кюблер-Росс и многие разделяющие ее концепцию богословы пытаются убедить в том, что эмпирические наблюдения якобы подтверждают обретение человеком в умирании и смерти финального мистического опыта, достижение полного духовного созревания.

Опираясь на собственные наблюдения, а также на рассказы об опыте умирания и внетелесного существования, собранные р получившей широкую известность книге Р. Моуди и другие подобные источники, Кюблер-Росс приходит к выводу о реальности загробного существования и перевоплощения душ. Если у человека есть силы принять собственную смерть, считает она, и он способен оценить ее как возрождение духа, то его сущность является духовной, а личность способна существовать после смерти. Эти рассуждения мало что добавляют к древним аргументам в пользу бессмертия души. Что же касается психологического аспекта, то многие психотерапевты считают описанные Кюблер-Росс стадии свидетельствующими не о духовном росте и предчувствии встречи с высшей реальностью, но о погружении в депрессию. Даже теологи признают, что утверждения об опыте загробного существования никак не могут быть проверены. Переживания, о которых рассказывают после реанимации некоторые пациенты, не относятся к ситуации бесповоротной биологической смерти, т. е. смерти в полном смысле слова, а реанимация не может рассматриваться как воскрешение. Видения у таких людей психологами уподобляются снам, измененным состояниям сознания.

С.60-х гг. для экспериментального подтверждения посмертного существования привлекаются и результаты применения так называемых психоделических препаратов (диэламида лизергиновой кислоты — ЛСД, диметилтриптамина, мескалина), облегчающих страдания безнадежно больных. Эти вещества близки по своему химическому строению к нейромедиаторам — проводникам возбуждения в нервной системе и вызывают измененные состояния сознания. Использовавшие подобные опыты медики, и психологи С. Гроф и Дж. Хэлифакс пытались интерпретировать переживания пациентов как воспоминания об эмбриональном периоде или эпизоды из жизни далеких предков и даже как Данные, подтверждающие жизнь после смерти. По мнению Грофа, психоделический опыт обнаруживает аналогии с рассказами людей, реанимированных после клинической смерти, находившихся в гипнотическом трансе, полной сенсорной изоляции, ситуациях предельных стрессов и т. п. Во всех этих случаях, как полагает психолог, активизируются матрицы бессознательного. Центральным спусковым механизмом данного процесса в случае клинической смерти выступает кислородное голодание и накопление в тканях углекислоты. Это поражает в первую очередь клетки коры головного мозга, которые способны функционировать после остановки сердца еще около десяти минут за счет запаса растворенного в крови кислорода. В подобных условиях, по мнению Грофа, и происходит активация матриц бессознательного, что переживается как “обратное прокручивание жизни”, прохождение через рождение и путешествие души. Теологи полагают, чти такое состояние может соответствовать некой реальности перехода в потустороннее существование. Однако многие психологи считают, что вызывающие эти переживания психические комплексы могут быть сформированы социокультурным наследованием, трансляцией архаического мировосприятий, которое незаметно встраивается в структуру личности независимо от ее воли.

Теологи, признающие невозможность проверить в опыте суждения о бессмертии души, пытаются найти обходные пути обоснования загробного существования. Известный теолог и философ Дж. Хик выдвинул эсхатологический способ верификации личного бессмертия и бытия Бога: подтверждением истинности веры в потустороннее бытие для человека явится только само потустороннее бытие. Такой способ обоснования достоверности содержания религиозных представлений, построенный в форме парадокса и являющийся тавтологией, вызывает многочисленные возражения. Попытка верифицировать идею бессмертия через сам потусторонний опыт человека натыкается на неразрешимую проблему сохранения его самойдентичности после реальной кончины. К тому же допущение, что самоидентичность личности и характеристики земного опыта сохранятся при переходе в запредельное состояние, отменяет запредельность этого состояния. О невозможности интерпретировать описания пребываний в загробном мире в качестве подтверждения его существования свидетельствует и то, что в этих описаниях дублируются или предстают в трансформированном виде картины земного существования. Трудно согласиться и с оценкой принятия смерти как высшей фазы мистической и духовной зрелости человека. Смерть — суровая реальность, и серьезное отношение к ней не позволяет игнорировать ее трагизма. Реальная ограниченность человеческого существования во времени, осознание им своей смертности способны, однако, претвориться в ответственность за собственную жизнь, осмысленное отношение к своему времени. Понимание смерти как необходимого момента жизни не исключает стремления человека к совершенствованию и сохранению духовных ценностей. Само же по себе бесконечное существование вряд ли является чем-то лучшим по сравнению с конечным бытием.

Отказ от идеи бессмертия в ее религиозном толковании — как сверхъестественного разрыва природных закономерностей — не означает отвергания глубочайшего гуманистического содержания этого идеала. Человечество может стремиться к максимальному продлению и границ своего существования, и жизни каждой личности. В истории человеческого рода бессмертие обретает реальное значение как сохранение смысла и результата в любом виде деятельности, как передача накопленного грядущим поколениям. Нельзя согласиться с теми, кто считает жизнь в памяти потомков, Горациево “non omnis moriar — нет, весь я не умру” только суррогатом бессмертия. Социальный аспект реального бессмертия личности состоит в том, что она вливает свой труд в труд предков, сохраняется в транслируемом потомкам опыте, в материальных и духовных творениях. Поэтому призванием и назначением каждого человека является самосовершенствование и деятельность, в которой воспроизводится и развивается созданная человечеством культура, утверждается его будущее.

Дата добавления: 2014-12-16