Зороастризм. Религиозная система древних иранцев складывалась в стороне от главных центров ближ­невосточной цивилизации и по характеру заметно отличалась от религиозных

Митраизм

Зороастризм

План

Религии Древнего Ирана

Лекция 12

Религиозная система древних иранцев складывалась в стороне от главных центров ближ­невосточной цивилизации и по характеру заметно отличалась от религиозных представле­ний древнего Египта или Месопотамии. Это и неудивительно: генетически древнеиранские религии восходят к древнейшим верова­ниям индоевропейских народов, принадлежавших к иной языковой семье и культурной традиции. На рубеже III – II тысячелетий до н. э. индоарии начинают энергично перемещаться на восток, юг и запад, что со временем привело к возникновению нескольких древних циви­лизаций (греческой, иранской) и оказало немалое воздействие на развитие других очагов мировой культуры, вплоть до Китая.

Ранние верования индоевропейских народов достаточно хорошо запечатлены в древнеин­дийских Ведах и религиозных представлениях греков, германцев и славян. Сложившиеся еще на их прародине не позднее III тысячелетия до н. э., они и после расселения сохранили между собой немало общего, что легко фиксируется в ходе их сравнительного изучения. На протяжении долгих веков в процессе расселения и после него в каждом из новых регионов ойкумены, освоенных осевшими там индоевропейцами, развитие религи­озных представлений шло хотя и на единой общей основе, но своим путем. При этом важ­ную роль играла общность исторических судеб или географическая близость тех или иных племен, первоначально перемещавшихся, скажем, в одном направлении, а позже отде­лившихся друг от друга.

Такую близость, в частности, легко увидеть на примере индо-иранской общности, мигри­ровавшей к востоку и юго-востоку от прародины. Не вполне ясно, как и при каких обстоя­тельствах эта общность, объединенная самоназванием (арии), разделилась на части, одна из которых осела в восточной части Ирана, а вторая продолжала кочевать в сторону до­лины Ганга. Но близость обеих частей вполне очевидна. Многие исследователи говорят о взаимной враждебности индо-иранцев и индоариев. Сам факт раскола как будто бы четко фиксируется при изучении религиозных представлений и картины мира соответственно древних иранцев и индоариев. Оба комплекса представлений были знакомы с двумя про­тивостоявшими друг другу классами божественных сил: у иранцев это были ахура и дэвы, у индоариев – дева и асуры. При этом весьма показательно, что первая группа божеств считалась благой, а вторая вредоносной. Главой группы дэвов (дева) был один и тот же Индра, но у индоариев он был великим и почитаемым богом, а у иранцев – злокозненным демоном.

Отчетливое противопоставление благих сил (дева) и демонов-асуров в древней Индии не стало фундаментом религиозных представлений индоариев, где на передний план вышли иные мироустроительные и кос­мические концепции. Зато в древнем Иране именно это жесткое противостояние стало ос­новой основ всех генеральных религиозных конструкций. Картина мира здесь строилась на фоне противопоставления сил Света, воплощенных в этическом законе Арта и олице­творенных великим Ахура-Маздой (греч. – Ормузд), и сил Тьмы и Зла, воплощенных в лжи (Друг) и олицетворенных Ангро-Майнью (Ариманом). Этот ритуально-этический дуализм стал фундаментом всех доисламских религий Ирана. Здесь появляется четкое противопоставление Света и Тьмы, Добра и Зла. Очевидно, что этот религиозный дуализм не при­сутствовал у индоиранцев сразу, видимо, он развивался постепенно по мере их культур­ного обособления. Большое влияние на его формирование оказало учение великого про­рока Зороастра (Заратуштры), которое зафиксировано в древнейшей священной книге Авесте.

Зороастр – личность легендарная, хотя многие исследователи признают его реально суще­ствовавшим деятелем. Нет сомнений относительно того, что у индоиранцев был реформа­тор их религии. Зороастр, по преданию, был “осенен” истинной верой в 30-летнем воз­расте. Согласно преданию, однажды он пошел к реке за водой для приготовления священ­ного напитка хаомы. Когда он возвратился, перед ним возникло видение: он узрел сияю­щее существо – Воху-Мана (Благой помысел), который и привел его к Богу – Ахура-Мазде (Владыке порядочности, праведности и справедливости).

Пантеон. Верховным божеством и творцом всего сущего считался Ахура-Мазда, причем его первой и основной функцией вначале было, видимо, моделирование космических элементов Вселенной. Своего рода правой рукой и земным помощником его был Митра, в функцию которого первоначально входили социальная организация людей и посредничество между божественным и человеческим. Позже он превратился в божество договора, согласия, а также стал богом солнца и покровителем воинов. Третьей в верховной первоначальной триаде древнеиранских богов была Ардвисура Анахита, богиня воды и плодородия, вос­принимавшаяся в качестве дочери Ахура-Мазды. Параллельно с этой троицей существо­вал грозный бог времени Зерван (Зурван). Хотя его подчас считают не имеющим прямого отношения к маздеизму и тем более зороастризму, более поздние легенды приписывают именно ему рождение Ахура-Мазды.

Глава мира дэвов Ангро-Майнью был вначале, видимо, сравнительно мало значившей фи­гурой маздеистского пантеона – тем более, что с миром дэвов, как упоминалось, ассоции­ровалась индоарийская ветвь ариев, уже оторвавшаяся от иранцев. Но противопоставле­ние двух ветвей, двух групп божеств и, как следствие, двух их глав (Ахура-Мазды и Ан­гро-Майнью) существовало. И не только существовало, но и вследствие каких-то неясных пока причин нарастало. Не исключено, что эти причины как раз и были связаны с именем и деятельностью пророка Зороастра, годы жизни которого приходятся, скорее всего, на VIII – VII вв. до н. э. Во всяком случае первые ахеменидские цари уже должны были быть знакомы с этим учением. И если они по какой-то причине его не приняли, то виной тому, возможно, был консерватизм касты жрецов-магов, предпочитавших новому зороастризму древний маздеизм.

Реформы Зороастра, как они запечатлены в Авесте, были достаточно радикальными и уже по одной этой причине могли быть восприняты далеко не всеми и не сразу, особенно если учесть факт существования касты магов, ревниво оберегавших основы маздеизма. Суть нововведений сводилась как к резкому возвеличению Ахура-Мазды за счет всех осталь­ных почитаемых богов и столь же резкому противопоставлению ему злобного Ангро-Майнью, так и, особенно, к приданию всем древним божественным силам явственного этического акцента, к превращению их в некую абстракцию, символизирующую тот или иной аспект великого блага, абсолютного Добра (или соответственно Зла). Высшая боже­ственная семерка в трактовке Зороастра выглядела не просто как семеро бессмертных святых (Амеша Спента), но как аллегории благих достоинств Ахура-Мазды, его шесть эманации – благая мысль, истина, власть (божья), благочестие, целостность (благосостоя­ние) и бессмертие, соответственно связанные с шестью основными первосубстанциями – скот, огонь, металл, земля, вода, растения. Сам Ахура-Мазда возглавлял божественную семерку в качестве святого духа.

Перенос акцента из сферы религии в сферу этики сопровождался настоятельной апелля­цией пророка к человеку, стремлением не просто выдвинуть на передний план социаль­ную проблему Добра и Зла, но соединить этику с космологией и придать упомянутой про­блеме божественный, поистине космический смысл. В трактовке Зороастра сама этика была превращена в религию. Мир осмыслялся сквозь призму кардинальных этических ка­тегорий, за которыми явственно проглядывала личность самого пророка – человека, мощ­ного духом, признанного вероучителя, одного из первых в истории харизматических ли­деров. В этом смысле зороастризм это первая доктрина, принадлежащая к принципиально новому типу религий – к религиям основателя, пророка.

Суть зороастризма в самом общем виде, как уже говорилось, сводится к тому, что все су­щее делится на два полярно противоположных лагеря – мир света и добра и царство тьмы и зла, между которыми идет непримиримая борьба, составляющая основу мирового процесса, как на земле, так и вне ее, в мире богов. Ахура-Мазде помогают в этой борьбе духи света и чистоты, истины и добра, Ангро-Майнью – силы зла. И далеко не случайно древ­ние маздеидские божества в зороастризме стали олицетворяться высокими понятиями справедливости, благочестия, благомыслия: Зороастр как бы обращался к Человеку с при­зывами помочь благородным небесным силам в их непримиримой борьбе, став с этой це­лью лучше, честнее, чище и, сосредоточив все свои старания и чаяния на том, чтобы одо­леть мир зла, покончить со всякой нечистью. Далеко не случайно в гимнах Авесты люди призывались быть доброжелательными, умеренными в помыслах и страстях, готовыми жить в мире и дружбе, помогать ближнему. Восхвалялись честность и верность, осужда­лись воровство, злословие, преступление. При этом едва ли не основной идеей этической доктрины зороастризма был тезис о том, что истина и добро, равно как страдание и зло, зависят от самих людей, которые могут и должны быть активными творцами собственной судьбы. Принципиально важно отметить, что в этом мы наблюдаем зарождение нового отношения к миру – зависимость спасения от собственных усилий человека.

Предания зороастризма не очень красочны и богаты, но зато весьма интересны. В ранних текстах Авесты описывается четырехъярусная модель космоса: орбита звезд, соотносимая с благими мыслями; орбита луны (благие слова), орбита солнца (благие дела) и особая светоносная сфера, где обитают Ахура-Мазда и его окружение. Царство Ангро-Майнью – в преисподней. Ряд мифов подробно описывает историю противостояния и борьбы добра и зла. Согласно одним вариантам, эта история, начавшись с золотого века, вступает затем в период ожесточенного конфликта, завершающегося катастрофой, причем перед концом света наступает чудовищная зима, а мир гибнет в огне, после чего все начинается заново. Другие варианты более оптимистичны и предрекают победу силам добра; здесь в функции спасителя мира выступает сам обожествленный Зороастр. Среди более поздних мифов существует такой, который соединяет зерванизм с зороастризмом-маздеизмом: бог веч­ного времени Зерван собирается родить сына, который сотворит мир. Ахура-Мазда в чреве отца был готов к этому и даже поделился своим знанием с братом, Ангро-Майнью. Последний, разорвав чрево отца, вышел на свет раньше брата и стал претендовать на власть. Отец в ужасе содрогнулся и родил второго, желанного. Поэтому так получилось, что сначала в мире царило зло и лишь потом наступило царство Ахура-Мазды.

Подлинным творцом всего сущего, в частности земли, неба и людей, уже в ранних текстах Авесты считался Ахура-Мазда. Что касается людей, то первочеловеком в иранской мифо­логии вначале считался Йима (аналог индоарийскому Яме), который по велению Ахура-Мазды занимался земледелием и скотоводством, выращивал растения, животных, птиц и, главное, творил добро. Когда ему не хватало для всего этого земли, он взмахивал бичом – и она раздвигалась. Все было бы хорошо, да возгордился Йима, перестал слушаться Ахура-Мазду, начал употреблять в пищу мясо священных быков. В наказание Йиму из­гнали из райских мест, а все люди лишились бессмертия, именно после этого закончился золотой век идиллии и началась эпоха борьбы Добра и Зла. Тексты Авесты упоминают о том, что Йима стал на сторону лжи, т. е. совершил грехопадение. В них есть и эпизод, по­вествующий о том, как Ахура-Мазда как-то предупредил Йиму, что миру может вскоре грозить гибель от мороза и наводнений, вызванных таянием снегов, и что ему надлежит построить крепость, в которую следовало бы поместить и тем самым спасти от гибели по паре каждой породы всех животных и птиц, а также все виды растений.

Индоиранская культура была консервативна и самодостаточно, не поддавалась аккульту­рации со стороны других народов, чего не скажешь о семитских племенах, заимствовав­ших идею великого потопа, понятие о рае и грехопадении, разработку проблему бессмер­тия души у древних иранцев (первоначально евреи отождествляли душу с кровью).

Идея бессмертия и субстанциональности души укоренилась у индоиранцев еще в ведий­ские времена и осталась связанной с самой сутью доктрины. Ведь в зороастризме судьба человека после смерти ставилась в прямую зависимость от его активности в борьбе сил добра и зла, от его веры в истинность исповедуемого им учения. Если ты веришь, если ты активен в борьбе со злом, если ты предан силам добра и света, то можешь рассчитывать на райское блаженство; если же не веришь и не борешься, то неизбежно окажешься в мире зла, среди духов тьмы и всякой нечисти. В лоне зороастризма была разработана эсхатоло­гия (пророческое и обращенное в будущее) учение о конце мира и своего рода «страшном суде», о делении всех людей на праведников и грешников: души праведников через три неба попадают в светоносную сферу, где пребывают рядом с Ахура-Маздой, а грешники оказываются в преисподней. При этом сам Заратуштра помогает душам перейти через грань, отделяющую мир живых от мира мертвых, по волшебному мосту Чинват: для пра­ведников мост широк, для грешников – узок, как лезвие бритвы (эта параллель хорошо сохранилась в исламе).

Империя Ахеменидов в VI – V вв. до н. э. во многом способствовала успеху зороастризма: были резко расширены политические границы Ирана и обеспечены контакты зороастрий­цев с представителями иных доктрин, как ближневосточных (Египет, Вавилон), так и осо­бенно иудейской. Считается, что иудаизм как религия, разрабатывавшаяся особенно ин­тенсивно именно в годы вавилонского плена иудеев, испытал сильное влияние зороаст­ризма.

Несмотря на крушение империи Ахеменидов и возраставшее влияние греческой культуры, успех зороастризма на всем Ближнем Востоке было весьма ощутимым. Эта доктрина на рубеже нашей эры процветала и расширяла свое влияние, причем не только в собственно Иране, но и на соседних с ним землях. При этом следует иметь в виду, что речь идет уже о достаточно зрелом зороастризме, вобравшем в себя все уцелевшее наследие древнего маз­деизма и разрабатывавшемся усилиями всех его жрецов, включая и потомков древних ма­гов.

Так, считается, что зороастризм оказал немалое влияние на формирование доктрины неко­торых ранних иудео-христианских сект, в частности ессеев с их упором на идею добра и справедливости. Вообще, проблема происхождения христианства не может быть полно­стью решена без учета влияния со стороны иранских религий. Известно, например, что культ Митры, распространившийся в восточных провинциях Рима незадолго до начала нашей эры, оказал огромное воздействие на римских легионеров после восточных похо­дов I в. до н. э. Воитель Митра, патрон воинов, отождествлялся в рамках митраизма то с Ахура-Маздой и божеством солнца, то с Юпитером, то с тем мессией-спасителем, кото­рый упоминался в эсхатологических пророчествах иудеев.

2. Митраизм

Почитание Митры строилось на основе своеобразной, глубоко раз­работанной религиозно-мистической доктрины, элементами которой были важные для соз­нания того времени представления об извечном космическом дуализме – противостоянии сил добра и зла, олицетворенных соответственно богами Ахура-Маздой (эллинизирован­ная форма – Ормузд) и Ангра-Майнью (Ариман); о божественном посреднике в отноше­ниях между богами, но также и между божествами и людьми – боге света и солнца Митре; о загробной жизни и посмертном воздаянии – суде Митры; о конце мира и страшном суде, который будет творить некий спаситель или сам Митра; наконец, о заключительной борьбе между силами добра и зла и конечном торжестве правды.

Притягательной чертой митраизма был хорошо разработанный ритуал мистерий, которые справлялись посвященными (различалось 7 их степеней) в особых святилищах, устроен­ных обычно в гротах, – митреумах. Такие митреумы обнаружены во многих районах За­падной Европы, вплоть до Британских островов. Характерными чертами ритуала были священные омовения, причащение хлебом и вином (символизировавшими его тело и кровь), осенение себя неким символическим знаком (крестом?), следование семидневной неделе с посвящением каждого дня одному из небесных светил, наконец, празднество в честь Митры около времени зимнего солнцестояния, а именно 25 декабря (diesnatalis Solisinvicti – день рождения непобедимого Солнца). Как видим, здесь много сходства с христианским культом, что ставило в тупик творцов христианской религии, видевших в этом козни дьявола.

Все эти детали, как и сам культ мессии-спасителя, не оставляют сомнений в том, что мит­раизм сильно повлиял на некоторые стороны формировавшегося на рубеже нашей эры христианства, а легкость, с которой это оказалось возможным, объясняется тем, что зо­роастризм влиял и на иудаизм, и на иудео-христианские секты еще задолго до того, как в Римской империи широко распространился и стал популярен митраизм.

Дата добавления: 2014-12-16