Раскол буддизма, его региональные формы. Буддизм на политической карте мира

Эти качества буддизма и определили его высокую жизнестойкость в среде других религий и философско-этических течений, что в конечном итоге позволило буддизму стать мировой религией.

После того, как Будда провозгласил свою первую проповедь в Бенаресе, у него появилось множество сторонников и последователей. Особенно его поддер­живали кшатрии и вайшьи, которые видели в буддийской проповеди возможность избавления от засилья и верховенства брахманов. Этические и социальные идеи буддизма были привлекательными для общества в целом. Но что касалось сферы практических действий и образа жизни, ведущих к достижению нирваны, то она была строго ограничена коллективом сознательно ушедших от мира людей, т. е. некой общиной монахов – аскетов. В древних источниках по истории буддизма говорится, что сам Будда являлся в ней почитаемым Учителем, но, в то же время, рядовым монахом. Такая община получила название сангхи. Буддистские сангхи и сегодня существуют во всем мире, где буддизм пустил свои корни. Но что же представляла собой сангха времен самого Будды?

Вступавшие в сангху люди отказывались от всякой собственности, поэтому их называли «бхикшу» (досл. – «нищий»). Они обривали голову, облачались одежды, сшитые из лоскутов простой ткани (преимущественно желтого цвета), имели при себе только самые необходимые вещи: кружку для сбора подаяний, миску для воды и пищи, бритву, посох, коврик, игольницу с нитками и пару чулок с башмаками. Большую часть времени они проводили в странствиях, собирая ми­лостыню.

Вся жизнь в сангхе была строжайшим образом регламентирована. Например, есть бхикшу могли только до полудня и исключительно вегетарианскую пищу; заходить в дом с целью получения милостыни, бхикшу должен был с опущенным взором, а, пока хозяева наполняли его чашу, он должен был молчать и не смот­реть в лицо дающему; брать пищу самостоя­тельно монах не мог (существует много преданий о буддийском монахе, который умер от голода рядом с пищей, ожидая, что кто-нибудь положит ее в его чаш­ку); бхикшу предостерегались и в «женском вопросе»: к пожилой женщине они должны были относиться как к своей матери, к остальным – как к сестрам; каких – либо драгоценностей они не должны были даже касаться; никакой труд, кроме духовных упражнений, не раз­решался.

В общину принимали всех одинаково, независимо от кастовой принадлежно­сти и богатства – необходимо было глубоко принимать учение Будды и стре­миться к спасению. Вступление в них не было обставлено в виде особой церемо­нии или священнодей­ствия. Несколько лет желающий был учеником, после чего собрание общины задавало ему еще ряд вопросов о жизни Будды и о его собст­венном положении (не болен ли он, не должник ли, не раб ли и т.д.). Получив удовлетворяющиеих ответы, члены общины принима­ли новичка. Поступившие в общину раньше имели больший авторитет, чем поступившие позже. Несовершен­нолетние принимались в общину только с согласия родителей, и находились под опекой наставника. Из общины можно было легко выйти, и это не влекло за собой никаких неприятных последст­вий.

Существовали и женские общины. Их история началась с момента, когда умер отец Гаутамы Будды, и мачеха Будды с 500 женщинами просили Будду при­нять их в сангху. Однако для Индии того времени вступление женщины на тропу аскезы и отшельничества было явлением необычным, поэтому Будда долго со­мневался. В конце концов, он решился принять их в отдельную общину, которая будет подчиняться особым правилам: монахини всегда будут признавать больший авторитет монахов; они будут обращаться к монахам за наставлениями; монахини могут просить совета у монахов, но монахи у монахинь – никогда.

Никаких начал культа и богослужений в раннем буд­дизме не было. Исклю­чение составляли собрания мона­хов, на которых те каялись в совершенных гре­хах. Мно­гие праздники и памятные даты были взяты из более ранних индийских традиций. Не было поначалу и со­бственных буддийских святынь, храмов. Со вре­менем святыми местами стали считаться города, где жил и проповедовал Будда, дерево, около которого он вошел в нирвану. Особое значение стало придаваться телес­ным останкам Будды, тело которого было сожжено. Для этих святынь строи­лись часов­ни — ступы (букв. вершина), обязательно круглые или квадратные. Ступа рассматривается в буддизме как мо­дель Вселенной (это характерно и для православного храма).

Поначалу изображений Будды не было, но со вре­менем появились изобра­жающие его рисунки и скуль­птуры. Он представлялся сидящим на лотосе со спо­койным и сосредоточенным выражением лица. В качестве даров и приношений часто использовались цветы и благовония. Постепенно в буддизме все больше стали распространяться развитый культ и божественное поклонение.

Миряне в буддизме никакой церковной общины (подобно хрис­тианству, ис­ламу или иудаизму) не составляли и не со­ставляют.

Священные книги буддизма:

Учение и история Будды и буддизма изложены в огромном количестве древ­них книг, рукописей и сказа­ний. Так как буддизм впоследствии раскололся на два направления (об этом будет рассказано позже), то су­ществует соответственно и две ветви литературы: се­верная и южная. Южная ветвь — наиболее древняя и ценная для изучения истории буддизма. Она написана на язы­ке пали — индий­ском диалекте, основанном на древ­нем санскрите.

Самый большой сборник буддийских текстов, при­знанных каноническими (правильными, истинными) — Трипитака (на языке пали - «три корзины»). По легенде, эти записи были сделаны перво­начально на пальмовых листьях, которые помещались в трех корзинах.

Трипитака включает в себя более 15 тыс. повествований, историй, легенд, проповедей, поучений, афоризмов и комментариев к ним. Около 500 лет все это передавалось изустно. На заучивание такого количества текста даже у выдающих­ся монахов уходило около 25 лет. Чтобы сохранить точ­ность передаваемого, мо­нахи периодически собирались на специальные соборы, где существовала система пе­репроверки заученного путем перекрестных изложений. В XIX в. канонический текст вырезали на 729 камен­ных плитах и над каждой плитой возвели пагоду (храм-часовню).

Трипитака состоит из трех частей.

] Виная - питака («кор­зина устава») — это книга устава для монахов, где пере­числяются проступки, наказания за них, описываются церемонии, распорядок дня в общине, обычаи (омове­ние, одевание, пользование предметами обихода, жизнь во время дождливого сезона и т.д.).

] Сутра-питака («корзина бесед и поучений») состоит из пяти частей. Сутра включает в себя проповеди Будды-Гаутамы в изложении его люби­мого уче­ника Ананды (поэтому каждая проповедь начинается словами: «Так, я слышал однажды...»). Ин­тереснейшая часть Сутры — Дхаммапада, представля­ющая собой популярное изложение всего буддийского учения. Дхаммапада — на­стольная книга каждого буддиста. Очень увлекательна для чтения еще одна книга из состава Сутры — Джатака. Это сбор­ник легенд и сказок, собранных по всей Азии. В них рассказывается о многочисленных воплощениях Будды еще до его рождения в лице Сиддхартхи Гаутамы. Слово «джатака» родст­венно русскому слову «житие».

] Абхидхарма-питака («корзина чистого знания») содержит философские трак­таты буд­дизма, обобщающие и систематизирующие все учение.

Из – за чего и когда возник раскол в буддизме? Буддизм как доктрина нико­гда не был чем-то единым и цельным. Очень мно­гое говорит о том, что генераль­ные принципы доктрины склады­вались постепенно, на базе разноречивых компо­нентов и в различных вариантах, которые позже сводились к чему-то еди­ному и цельному, хотя при этом всегда оставались разногласия и противоречия внутри уже сложившейся доктрины, что нередко со временем приводило к возникнове­нию полуавтономных и даже вообще независимых направлений и сект.

Приблизительно через сто лет после смерти Будды Шакьямуни состоялся со­бор буддистских проповедников и последователей Будды. На нем возникли ост­рые споры и фактически произошел раскол сангхи (буддийской общины) на два направления. Первое из них — Тхеравада (или южный буддизм) стояло на пози­ции полного и максимального сохранения каждого сло­ва, жеста и эпизода из жизни Будды.

Термин «Тхеравада» образован от двух слов: «тхера» (на языке пали так на­зы­вают старшего в общине или наибо­лее уважаемого буддийского монаха) и «вада» — «учение». Тхеравада - буд­дийское учение в том виде, который был ус­тановлен великими буддийскими патриархами и уважаемыми старейшинами буд­дийских общин сразу же после смерти Будды Гаутамы.

Именно тхеравадины первыми записали тексты учения Будды Гаутамы и сдела­ли их каноном. Поэтому можно считать Тхераваду самой ранней буд­дийской школой.

Последователи Тхеравады — это ортодоксы (сторонники неуклонно­го следо­вания учению) буддизма. Для того чтобы сохра­нить единство, они периодически собираются на так называемые сангити (букв. совместное песнопение), последнее из которых — шестое произошло в Бирме в 1954—1956 гг., когда (согласно при­знанной буддистами дате смерти Будды) отмечалось 2500-летие перехода Будды в нирвану.

Чаще всего вместо названия «Тхеравада» употребляется название «Хи­наяна». В дословном переводе слово «Хинаяна» означает «малая (узкая) колес­ница». Почему южное направление буддизма получило такое название, будет ясно в дальнейшем, из сравнения с северной ветвью буддизма, которая историче­ски складывалась фактически параллельно с южной ветвью. Для обозначения се­верной ветви буддизма чаще всего используют термин «Махаяна», что в пере­воде означает «большая (широкая) колесница». Нужно отметить, что тхеравадины считают, что их Учение является единственно верным, поэтому название «хи­наяна», придуманное махаянистами, воспринимается ими как оскорбительное. Махаянисты, в свою очередь, настаивают на исключительной правоте своего учения. Конечно же, термин «махаяна», которым они сами назвали свою религи­озную традицию, их очень устраивает.

Естественно, что различие этих двух направлений буддизма отнюдь не огра­ничивается разницей их образных названий, приведенных выше. Более того, для того, чтобы понять, почему каждому из направлений соответствует особое назва­ние, необходимо провести сравнительный религиоведческий анализ обоих на­правлений.

Буддизм Тхеравады (Хинаяны)	Буддизм Махаяны
Священное писание – палийский канон «Трипитака» (I в. до н.э.).	Священное писание – санскритский канон «Праджняпарамита» («запредельное интуитивное знание») (I в до н.э. – II в. н.э.). Первым обнародовал сутры этого канона буддийский философ и теоретик Нагарджуна.
Идеал человека – архат, т.е. человек, достигший освобождения сам по себе, не помышляя о других (эгоист). Этика Тхеравады – индивидуально – эгоистическая.	Идеал человека – бодхисаттва (букв. «тот, чья сущность – Просветление»), т.е. тот, кто уже достиг просветления, но откладывает собственное спасение – уход в нирвану, пока не поможет другим встать на путь спасения (альтруист). Вступающий в Махаяну должен дать обет бодхисаттвы – оставаться в сансаре, пока не будут спасены все разумные существа. Этика Махаяны – альтруистическая.
Признает возможность спасения лишь для членов монашеской общины – сангхи, полностью отошедших от мирских дел и занимающихся собственным самосовершенствованием.	Признает возможность спасения для всех людей, в том числе и обычных мирян – не членов сангхи, которые могут уповать на помощь бодхисаттв.
Сангха сознательно дистанцируется от мирян. В сангхе нет четкой структуры и ие­рархии, подчеркивается равная степень сво­боды всех монахов сангхи.	Сангха больше напоминает настоящую цер­ковную организа­цию со множеством обря­дов, богослужений, могущес­твенным духо­венством.
Буддизм Тхеравады больше напоминает фи­лософию.	Буддизм Махаяны больше напоминает собст­венно религию: в Махаяне, например, де­тально разработана концепция о рае и аде. По этой концепции, обитатели рая становятся бодхисаттвами и достигают нирваны. Рай­ское блаженство предназначено для всех кармических существ, включая и богов, а пребывание в аду считается временной пере­дышкой перед очередным кармическим пе­рерождением.д
Будда для тхеравадинов (хинаянистов) – по­читаемый Великий Учитель. Он является главным объектом культовой практики, но его трудно назвать божеством.	Будда для махаянистов – Мессия. Кроме того, махаянисты считают, что Будд было и будет множество – они появляются периоди­чески, чтобы дать людям свет Истины, кото­рого они не видят. Появилось также представление о вселен­ском Будде, существующем сразу в несколь­ких измерениях или обладающем несколь­кими телами. В Махаяне существуют разнообразные культы, в которых служение Будде напоми­нает служение божеству.
Буддизм Тхеравады ортодоксален, замкнут; он стремится сохранить чистоту первона­чального Учения, поэтому с течением вре­мени он мало изменился.	Буддизм Махаяны открыт, гибок и пласти­чен; он впитывает в себя особенности мест­ных, региональных верований, трансформи­руя их в русле буддийского Учения.
Буддизм Тхеравады регионально замкнут.	Буддизм Махаяны – воистину мировая рели­гия.

В течение продолжительного времени Махаяна и Тхеравада сосуществовали по всей Индии. Но со I в. н.э. начинается активное вытеснение буддизма тхера­вады за пределы Индии – на Шри-Ланку и в Индокитай. Однако триумф Махаяны в Индии был не долгим: формирующийся параллельно индуизм, пересмотревший старые ведические религиозные традиции и жизненно связанный с кастовой сис­темой, также начал вытеснять буддизм Махаяны из Индии.

Распространялся буддизм Махаяны в основном на Восток. На своем пути буддизм Махаяны встречал местные традиционные верования, культы, древнюю философию. С ними он вступал во взаимодействие, в результате которого появи­лись уникальные и неповторимые региональные формы буддизма, самостоя­тельно развивающиеся в наше время.

Буддизм в Китае и Японии.

Буддизм проник в Китай из Индии во II в. н.э. Процесс его укрепления и раз­вития в Китае был сложен и длителен. Потребовались многие века и огромные усилия поколений проповедников и переводчи­ков текстов, чтобы выработались и вошли в обиход китайские эквиваленты индуистско-буддийских понятий и тер­минов. Кро­ме того, многое в буддизме с его восприятием жизни как страда­ния и зла противоречило распространенным в Китае конфу­цианским нормам этики и принципам поведения; только содействие параллельно формировавшегося рели­гиозного даосизма, в свою очередь щедро черпавшего из сокровищницы индуист­ско-буддийской мудрости, помогло буддистам укрепиться на китайской зем­ле. Неудивительно, что первые буддийские общины воспринима­лись в Китае лишь как одна из сект даосизма.

В плане обыденного понимания и культовой практики, буддизм в Китае тесно соприкасался с нормативами конфуцианства: например, китайские будди­сты, воздвигая в пещерных храмах на свои средства статуи будд и бодххисаттв, частенько сопровождали это ритуальными надписями, в которых просили о спа­сении душ драгоценных предков. Кроме того, трансформация буддизма на китай­ской почве заставила его приспособиться и к социальной структуре китайского общества. Поэтому китайский буддизм включал в себя элитарный – философско-религиозный пласт, а также низовой или народный буддизм.

В народном буддизме буддийский монах часто воспринимался как служитель культа, как обыкновенный священник – он отправлял несложные ритуалы и слу­жил многочисленным буддам и бодхисаттвам, все больше превращавшимся в обычных богов и святых. Народный китайский буддизм воспринял главную идею буддизма – облегчение страданий в этой жизни и достижение спасения и блажен­ства в жизни будущей, однако, стремления достичь этого напоминали магическую практику.

Элитарный китайский буддизм пренебрегал обрядовой стороной, сконцен­трировавшись на философии. Углубление в тексты священных буддистских сутр, соотнесение и сплав их содержания с традиционной китайской мыслью, привело к возникновению в Китае одного из самых интересных и глубоких, интеллекту­ально насыщенных и привлекательных до сих пор течений мировой религиозной мысли, вошедшей в историю религий под названием чань – буддизма.

Китайское слово «чань» проис­ходит от китайского термина чаньна, восхо­дящего ксанскритскому сл ову дхьяна. Бук­вально это означает «созерцание», «медитация», что достаточно точно передаёт характер чаньской практи­ки. Со­зерцательное направление воз­никло ещё в индийских школах буд­дизма, где оно и называлось дхьяной. В основном дхьяна базировалась на сложной йогической практике, кото­рая порой продолжалась долгими ча­сами.

Но в Китае последователи чань не стали огра­ничивать себя только молчали­вым самоуглублением в уединении. Они бродили по стране, занимались кал­ли­графией и боевыми искусствами, обрабатывали землю и преподавали литературу, сохраняя внутреннюю тишину в самой гуще жизни. То есть, к пассивному созер­цанию они добавили массу прикладных занятий. Посте­пенно чань стал самым массовым внемонастырским направлением ки­тайскогобуддизма. Он превратился в особый тип мировосприятия, где по­клонение Будде сочеталось со стрем­лением к интуитивному постижению истины.

История чань

Основоположником и главным учителем чань считается XXVIII буддийский патриарх Бодхидхарма, чье имя дословно переводится как «закон Просветления». По преданию, он пришел в V или VI веке н.э. из Индии в Китай, где, по его мне­нию, неправильно понимали суть и смысл буддизма, заменив духовную работу механическим следованием ритуалу. Его проповеди долго не имели успеха, а но­вого учения никто не понимал и не принимал. Уважением к силе его духа, а потом и к его учению прониклись лишь монахи монастыря Шаолинь, что на горе Сун­шань (да и то для этого Бодхидхарме пришлось погрузиться в медитацию на 9 лет). Монахам монастыря Шаолинь и начал передавать свое знание Бодхидхарма.

После девятилетней медитации Бодхидхарма не смог подняться: его ноги по­теряли способность двигаться. Но патриарх, используя особый комплекс упраж­нений, восстановил жизнен­ную активность и предписал мона­хам сочетать прак­тику молчаливого сидячего созерцания с физическими упражнениями. Считается, что эти уп­ражнения якобы представляли собой различные психотехники, воздейст­вующие как на психику, так и на фи­зическое тело, в том числе комплек­сы кулачного боя, различных боевых искусств, способов владения оружием. Мо­нахи активно принялись за трени­ровки, а первым мастером этой сис­темы физиче­ских упражнений соот­ветственно стал сам патриарх. В дальнейшем эта практика постоянных физических тренировок и занятий боевыми искусствами стала балан­сирующим дополнением созерцательно – медитативной основе чань – буддизма, а в монастырях даже вменялась монахам в обязанность.

Бодхидхарма (в китайской традиции – Дамо) нашёл краткую формулу для духовного учения, которым долж­ны были овладевать его последовате­ли. Она вы­ражалась в требовании — «два проникновения и четыре дейст­вия».

«Два проникновения» — это два способа достижения Просветления:

первый — путём созерцания своей истинной природы («духовное про­никно­вение»). Вступление в состояние просветлённого сознания, которое уже не могут затронуть сует­ные дела и «загрязнить пыль мира», в основном базировалось на сидячей медитации, традиционно выполняе­мой лицом к стене, как это делал Бод­хидхарма.

второй — путём совер­шения практических действий, т. е. «добрых дел» («проникновение по­средством действия»). Этот путь означает отсутствие умст­венных колебаний, сохранение умственного покоя в любой ситуации. Обретая та­кую личную непреклонность и невозмутимость, человек, тем не менее, не должен становиться эгоистом, а, напротив, помочь другим людям найти дорогу к Про­стветлению.

«Четыре действия» - отсутствие ненависти; отсутствие мирских стремле­ний; служение дхарме; следование судьбе.

Главные принципы чань – буддизма таковы:

] «Не опираться на иероглифы» – т.е. передавать Учение без слов;

] «Непосредственно и прямо указывать на природу человека» - истинная при­рода человека – это природа всей Вселенной. Вселенная, а также истинная природа человека, чаще всего ассоциируются с Пустотой. Человек как лич­ность, как «Я», как творец, все превозмогающий, чань - буддизму чужд.

] «Созерцая свою истинную природу, стать Буддой в этом теле». Это ничто иное, как признание существования потенциального Будды в каждом человеке, а также возможности достичь Просветления и спасения в течении одной жизни.

Шэнчжао (384—414), один из китайских мудрецов, уже на рубеже V в. по­пытался передать чаньское мироощущение таким языком:

«Истина — созерцание, она не в словах и книгах, но по ту сторону слов. Ее нельзя выучить, но надо пережить. Мудрый подобен пустому дуплу. Он не хра­нит никакого знания. Он живет в мире действий и нужд, но придерживается об­ласти недеяния. Он остается среди называемого, но живет в открытой стране, превосходящей слова. Он молчалив и одинок, пуст и открыт, ибо его положение в бытии не может быть передано словами».

Важнейший тезис чань-буддизма состоит в том, что мир нирваны не про­тивостоит обыч­ному, каждодневному миру — сансаре. Благода­ря этой изящ­ной мысли чань-буддизм не требовал жёстких ограни­чений, а лишь стремился особым образом очистить сознание челове­ка, научить его ощущать свою связь со всем миром, всей вселенной.

В плане организации своей жизни, своих устремлений предписывалось при­держиваться такого чаньского принципа: «Следует жить легко, подобно ли­стку, плавно падающему с дерева».

С течением времени, в китайском чань – буддизме сложилось множество школ и течений, признающих главные принципы, но использзовавших различные методы достижения просветления. Описать их все, или даже наиболее яркие из них, здесь не представляется возможным. Но надо отметить, что свое развитие чань получил также и в Японии, где он получил название дзэн.

Чаньские идеи стали проникать в Японию в VIII – IX вв. н.э. Для Японии это было тяжелое время: страна находилась в состоянии постоянных междоусобных войн, авторитет императора был крайне низок. На первый план выдвинулось со­словие профессиональных воинов – самураев, с их суровым культом стойкости и преданности своему князю – сегуну. Практика чань, прекрасно совместимая с за­нятиями воинскими искусствами, стала своего рода образом жизни самураев. Со­циальное господство самураев определило популярность и жизнестойкость чань-буддизма на Японской почве на долгие годы и века.

Что такое дзэн? Дзэн — по словам самих дзэнцев — это откровение по ту сторону слов и знаков; опыт, передаваемый от сердца к сердцу и ведущий к про­светлению. По словам известного исследователя дзэн - Дайсецу Судзуки – сущ­ность дзэн состоит в том, чтобы научиться по-новому смотреть на жизнь.

Дзэн — не просто созерцание. Но без опыта глубокого созерцания, погру­женности в созерцание — к культуре дзэн невоз­можно подойти. В состоянии глу­бокого созерцания, дзэн – буддисты достигают просветления. Такое состояние на­зывается «сатори». Дзэн — это образ жизни, открытый сатори; стиль жизни, ве­дущий к измененному сознанию, к приятию цельности мира. На всем протяже­нии истории дзэн сохраняет неизменное ядро:

] упор на непосредственном опыте;

] никаких обещаний будущей жизни;

] то, что может быть достигнуто, долж­но быть достигнуто сегодня, сейчас.

Дзэн делит наследие буддизма на две неравноценные части: во-первых, тот факт, что Будда испытал просветление (а следовательно, каждый может этого достичь); во-вторых, все остальное. С точ­ки зрения дзэн важнее первое.

Все секты дзэн пренебрежительно относятся к книжной мудрости. В период становления (IX в.) некоторые наставники рвали в клочья свитки священ­ного пи­сания. Наряду со священным писанием, поставлены на второе место обряды и традиционные формы монашеского усердия.

Дзэн ведет к переживанию, в котором снимаются все противопоставления: священное и мирское, субъект и объект, конечное и бесконечное, прекрасное и безоб­разное, добро и зло, жизнь и смерть. Мир воспринимается как нерасчленен­ное целое, а человек в нем – как растворившийся в чашке горячего чая кусок са­хара.

Как достичь такого восприятия мира и себя в нем? Дзэн, помимо традицион­ной чаньской медитации и самоуглубленности, предлагает ряд собственных мето­дов достижения такого результата.

На вопросы ученика об истине дзэнская мудрец отвечает неожиданной ассо­циацией, иногда подчерк­нуто грубой, нелепой, иногда — поэтичной:

- Что такое Будда?

- Кусок глины (и даже: кусок засохшего дерьма).

- Что такое дзэн?

- Ветка цветущей сливы (или: кипарис в саду; или: набирать снег серебряным кувшином).

Поэтическая ассоциация быстрее, чем рассуждения, ведет ученика к ис­тине, разлитой в природе. Тайна целого — не секрет, она не спрятана; надо только суметь увидеть.

Дзэн не терпит системы и преподается в таких коротких притчах. Вот одна из них: «Прежде чем человек постиг дзэн, горы были для него горами и воды вода­ми. Потом, когда он взглянул в истину дзэн, горы стали не горы и воды не воды. Но когда он дейст­вительно достиг обители покоя, горы снова стали го­рами и воды водами».

Первая ступень — это «омраченное сознание», на­ивный реализм: все, что можно пощупать, реально. (Форма есть пустота, пустота есть форма). Реален рас­пад целого на отдельные предметы.

Вторая ступень — погруженность в абстрактное Единое, Целое. (Нет пус­тоты, нет формы).

Но абстракция Целого не есть подлинное знание. Взгляд в собственную при­роду дает почувствовать бесконечность в каждом цветке – это третья ступень. (Форма есть форма, пустота есть пустота).

Человек не должен «познавать» мир в традиционном понимании это­го слова, не должен над ним размыш­лять, стремиться понять и объяснить всё то, что его окружает. Если из со­стояния полной успокоенности ума и предельной осознанно­сти взглянуть на происходящее в мире — всё и так станет понятно.

Важно лишь одно — чтобы ка­ждое действие человека, каждый шаг исходили из Пустоты, «истинной сущности» всех вещей и явлений, из­начально чистой и просветлённой. Именно поэтому сознание человека должно быть предельно чис­тым, свободным от раздражающих и от­влекающих мыслей. Это и есть «ис­тинное сознание», ни в чём не отличимое от сознания самого великого Будды. При дос­тижении такого со­стояния мир открывается в своём истинном виде.

С XI в., как тексты для медитации, ученикам стали задаваться фрагменты диалога с учителем или отдельные вопросы. Эти вопросы – загадки, подчас пара­доксальные, называются коаны. Переход к коану связан с известным снижением уровня дзэн. В эпоху становления дзэн ученики не имели надобности в ритуаль­ных загадках: старец был живой загадкой и живым примером. Так первые века учения превратились в классику, закрепленную пи­санием и обрядом, которые были так ненавистны первоначальному дзэну. Особенность дзэн в том, что он от каждого ученика требует войти в эту классику с такой полнотой, как Франциск Ассизский вошел в страсти Христа — до язв в ладонях. И еще в одном: дзэн внутри сложившегося культа сохранил известный простор для импровиза­ции. Его канон — это канон внутреннего состояния, без всяких внешних рамок.

Итак, ученику дается явно неразрешимая задача (коан). Задача имеет ответ, и на­ставник его знает. Задача неразрешима, абсурдна с точки зрения здравого смысла. Но для какого-то высшего разума она разрешима. Ученик не обладает высшим разумом; он, собственно, и пришел в мона­стырь, чтобы узнать, что такое Путь. Но ему не дают никаких указаний и каждую неделю, каждый день тре­буют ответа на явно абсурдный вопрос: «Вы висите над пропастью, зацепившись зу­бами за куст; в это время вас спрашивают: «В чем истина дзэн?» Что бы вы ска­зали?..». Вопрос задают день. неделю, месяц, год, иногда 3—4 года подряд. В конце концов, ученика охватывает «великое сомнение». В отчаянье, как бы над действительной пропастью, он наконец срывается, падает — и в самый страшный миг сознает, что разум и поставленный вопрос взаимно абсурдны, и если воп­рос (вопреки очевидности) имеет ответ, то абсурден в каких-то отношениях «омра­ченный разум». Возника­ет вспышка сверхсознания, парящего над неразреши­мыми вопросами. Для этого сознания мир внезапно становится освобожден­ным от всех проблем, единым и цельным. Вслед за чувством блаженства при­ходят в голову нужные ассоциации для ответа на контроль­ные вопросы учителя. Задача решена, ученик понял, пережил умонастроение, выраженное в абсурдном тек­сте, и ему ставится другая задача, объективно более сложная, но бесконечно легче решаемая: как и во всем, труднее всего решитьпервый коан.

Наставник выбирает такие коаны, которые больше подходят к личности и уровню развития ученика. Ино­гда он ошибается — тогда коан приходится переме­нить. Общее число коанов — 1700.

Практика дзэн установила, что «чем больше сомне­ние, тем больше просвет­ление». Но острота первого ощущения проходит; что же остается? Остается чув­ст­во полноты бытия, и достаточно легкого толчка, что­бы оно всплыло, припом­нилось. «Ваш обычный повсе­дневный опыт, — говорил об этом Д. Судзуки, — но на два вершка над землей».

Дзэнские монастыри

Дзэнские монастыри, если взглянуть на них глаза­ми христи­анского монаха, представляют собой стран­ное смешение мона­стыря с художественной и спортив­ной школой. Учеников там немного: не больше, чем поместится в одну аудиторию (дзэндо). После каждого семестра старший монах спрашивает, хочет ли ученик продолжать свои занятия. Если не хочет — его отпускают с миром. Если хочет — ему указывают на недостатки поведения, от которых следует освободиться. Плохих учеников исключают.

Духовные упражнения, чтения и проповеди череду­ются с работой в саду и в огороде. Дзэнцы считают очень важным со­хранять возвышенное настроение при выполнении самых про­стых работ. Наставник работает вместе с другими, сам выносит за собой нечистоты и моет свою посуду.

Физические упражнения — тоже часть ритуала. В стрельбе из лука и в решении коана одна цель: освободиться от сознания «я это делаю», переходить от одного мига жизни к другому, не останавливаясь на отвлеченных идеях.

Вся обстановка в монастырях простая, но опрятная и изящ­ная. Монастырские сады в Японии — произ­ведения искусства. В такое же произведение искусства, по мере возможности, превра­щается любой акт жизни. Из этой установки выросла чайная це­ремония, рас­пространившаяся среди мирян и ставшая японским национальным обычаем.

Как и в чань, в дзэн присутствуют оба аспекта – и статичный – созерцатель­ный, и динамичный – практический. Созерцательный аспект дзэн уравновешива­ется ди­намикой дзюдо и айкидо (самозащита без оружия) и кэндо (фех­тование). Дзюдо опирается на философский принцип действия через бездействие. Надо на­нести поражение противнику, используя его собственную силу, усколь­зая от него и заставляя потерять равновесие. «Мастер должен быть таким же ускользающим, как истина дзэн; он должен превратить самого себя в коан», — пишет об этом Алан Уотс («Дух дзэн»).

Тибетский буддизм (ламаизм)

Тибет – еще один географический и культурный ареал распространения буд­дизма – сегодня является центром притяжения буддистов всего мира. Тибетский буддизм сложился позже других региональных форм буддизма, испытав на себе их влияния. Он известен под названием ламаизма (от «лама» - букв. «высший»). Лама — это учитель-наставник, монах, прошедший первые ступени монашеского обучения и посвящения. Существуют разные категории и звания тибетских лам. Высшим религиозным авторитетом является Далай – Лама (досл. «выше не бы­вает»). Сами тибетцы не называют свою рели­гию ламаизмом, пользуясь термином «путь» или «за­кон», либо называя себя по имени конкретных сект, на которые распадается ламаизм.

Буддизм проник в Тибет из Индии в VII в. н.э. Он встретился с местной рели­гией бон и ее шаманской практикой. В качестве второго составного элемента ла­маизма выступили религиозные доктрины, находящиеся на стыке буддизма Тхе­равады и Махаяны, но преимущественно – Махаяны.

Был и третий эле­мент, внесший свою специфику в общий процесс скла­дыва­ния новой религии, —так называемая Ваджраяна (буквально «алмазная колес­ница») – третья буддийская колесница. Считается, что избравший этот путь может упор­ной практикой достичь Просветления в мгновенном, подобном молнии, оза­рении уже в нынешней жизни. Для это­го он должен отказаться от всех мир­ских дел, посвятить свою жизнь меди­тации, сначала под руководством на­ставника, а, затем, самостоятельно со­зерцая в уме образы божеств, терпели­во искать связи с ними, пока сами бо­жества не станут его покровителями и учителями.

Часто вместо термина Ваджраяна используют термин – синоним - тантризм, или тантра (в переводе с санскрита — «длительность», «непрерывность», «связь», «нить») — это учение о двуединой природе мира, в ко­тором представ­лены мужское и женское начала, о нераздельном союзе блажен­ства и пустоты как мужского и женско­го начал. Истоки тантризма восходят к древним культам пло­дородия и соответствующим обрядам.

Главное в буддийской тантре – не философия, а практика, т.е. магия и мис­тика. Мистико – магические приемы тантры легли в основу богатой и таинствен­ной культовой практики ламаизма. Практика тантризма основана на текстах Тан­тры – мистической священной книге буддизма, в которой содержатся тексты мантр - магических формул, как прави­ло, на санскрите, включающих имя со­зер­цаемого бога и его основные эпите­ты).

Тантрическая практика в Тибете включает в себя два основных элемента:

] Созерцание изображения божества и затем отожде­ствление себя с ним; ис­пользование при этом особых ритуальных жестов, обозначающих то или иное божество (эти жесты называются «мудры», они пришли в Тибет из Индии);

] Чтение мантр. Мантра — это не молитва, посколь­ку в мантре важен не смысл (произно­сящий её порой даже не знает, на ка­ком языке он говорит), а точное вос­произведение звуков, её составляющих. Считается, что эти звуки пробуж­дают к действию принципы, которые симво­лизирует бог.

Традиционный буддизм и ламаизм: общее и особенное

] Ламы признают учение о сансаре, нирване, карме, «колесе жизни», но в их уче­нии гораздо больше мисти­ческого, потаенного. Согласно учению тибетцев, любой человек может стать богом, большая роль при этом от­водится помощи бодхисаттв.

] В ламаизме детально раз­работано учение о рае и аде.

] Ламаисты верят в наступ­ление «царства божьего» на земле, которое ста­нет итогом последней решительной схватки с силами зла. Где-то далеко в го­рах, по их мнению, находится таин­ственная страна Шамбала, откуда явится в мир пятый Будда — Майтрея, он и победит сатану. Затем наступит «желтая эра» (желтый — это цвет буддизма).

] В ламаизме существует огромное количество божеств, духов, чьими изображе­ниями наполнены ламаистские храмы. Во время молитв-медитаций, ламы обращаются к ним.

Это пред­ставляется отходом от первоначально­го буддизма — ведь Будда учил, что по­клонение божествам не приближает к Просветлению, а тибетцы рассчитыва­ют получить спасение именно от них. Но таковы убеждения только наименее сведущих мирян или недавно вступив­ших в монастырь монахов. Большин­ст­во же хорошо знакомо с учением махаяны о том, что все вещи «пусты» — существование их есть цепь причин и следствий; если устранить причину, не будет и следствия, вещей не станет. Но почему же тогда тибетцы изображают так мно­го богов и богинь? Потому что это не божества в собственном смысле слова. Это — воплощения космических прин­ципов, устремлений человека, его ду­шевных качеств (как хороших, кото­рые нужно развивать, так и дурных, которые надлежит преодолевать). Об­ращаясь к тому или иному божеству, созерцая его изображение, буддист не столько взывает о помощи, сколько развивает в себе то из качеств, кото­рое символизирует именно это боже­ство. Итогом усилий монаха является совершенное владение этим качест­вом, т. е. слияние со своим божеством-покровителем.

] Ламаизм имеет очень сложную и обширную символику, которая постоянно фигурирует в ритуалах; каждый предмет-символ выражает основные поло­жения религии.

] Тибетский буддизм отличается очень сложной обрядовостью. Богослужения (хуралы) продолжительны и состоят из молитв, жертвоприношений, музыки, испол­няемой на традиционных музыкальных инструментах и хором. (В особые дни тибетцы разыгрывают сложные представления — мистерии, которые называются цам. Смысл их — изгнание злых духов, борьба с силами зла. Уча­стники цама наряжаются в яркие костюмы и на­девают устрашающие маски птиц и звероголовых бо­жеств, танцуют, устраивают пантомимы либо ведут сложные диалоги между собой. В этом обряде особенно явно проявляется добуддийская религия Тибета.)

] В ламаизме огромное значение придается медитации. Ламы избирают многоча­совые ежедневные медитации на протяжении многих лет в качестве главного средства до­стижения Просветления.

] С XVII в. на основе ламаизма было создано теокра­тическое государство (от гр. theos - бог и kratos - власть) - форма правления, при которой по­литическая власть принадлежит духовенству. Далай – лама (букв. «океан-учитель», т.е. учитель, чьи знания бесконечны, как оке­ан) и сегодня является как духовным, так и политическим лидером Тибета.

Вывод: сущность ти­бетского буддизма — дос­тижение Просветления в теку­щей или ближайшей последующей жизни. Путь к Просветлению для монаха — это раз­мышления перед изображениями бо­гов, для мирянина — почитание духов­ного наставника. Основа ламаизма — представление о двуединой природе мира: о мудрости, разлитой во вселенной, и методе, позволяющем по­стичь эту мудрость. Большинство ти­бетских богов — на самом деле не все­могущие сущности, а именно символы различных методов, помогающих при­близиться к Истине.

Буддизм на политической карте мира:

В настоящее время буддизм как одна из основных религий существует в 18 странах Центральной, Южной, Юго-Восточной и Восточной Азии, а буддийские общины, храмы и центры имеются в большинстве стран Европы и Америки. Бо­лее двух миллиардов людей симпатизируют учению Будды, хотя число верую­щих, регулярно участвующих в культовой практике буддизма, не превышает 300 млн. человек.

Буддизм тхеравады (южный буддизм) распространен сегодня в Шри-Ланке, Мьянме, Таиланде, Лаосе, Камбодже. Вообще в странах Индокитая более 80% населения исповедует буддизм.

G Особенно сильные позиции «южный буддизм» сохраняет до ны­нешнего времени в Шри-Ланке. Сюда издревле съезжались буддийс­кие монахи из других стран, чтобы пройти обучение и принять вы­сшие степени по­священия. Это островное государство стало хранителем учения Тхера­вады. К сожалению, здесь сложились серьез­ные национально-религиоз­ные противоречия. Шри-Ланку населяют две основные этнические группы — сингалы (буддисты) и томилы (ин-дуисты), отношения ме­жду которыми очень обострены. На острове действует несколько сепа­ратистских (ведущих борьбу за отделение) и экстремистских террори­стических группировок томилов («Тигры ос­вобождения Тамил-Илама» и др.).

G В Таиланде 93% населения — буддисты южной ветви. Здесь — это госу­дарственная религия. Тайский король лично покровительствует буддийским общинам — сингхам, которые активно внедряются в свет­ские дела, в том числе в образование.

G В Камбодже существует при­мерно такая же картина - более 90% населе­ния - буддисты, только в 70-х гг. при режиме печально знаме­ни­того «красного диктатора» Пол Пота религия была фактически за­пре­щена, но сейчас полностью - возродилась.

G В Бирме (Мьянме) более 70% населения – буддисты. Буддийские об­щины помогали разрабатывать программу «Национального пути к со­циализму».

G В этих странах Индокитая молодые люди часто становятся мо­нахами на время, для прохождения духовной школы и обучения раз­личным нау­кам.

Кроме того, буддийские общины этого направления существуют в некоторых странах Западной Европы, в Северной Америке, Австралии, Непале, Малай­зии, Сингапуре, Индонезии, России.

Буддизм махаяны (северный буддизм) сегодня распространен во Вьетнаме (единственная страна Индокитая, не признавшая тхерваведы), Китае (в форме чань-буддизма), Японии (в форме дзэн-буддизма), в Тибете, Непале (более 100 тыс. чел.), Бутане (более 100 тыс. чел.), Монголии, Индии (штат Сикким и Запад­ные Гималаи, более 70 тыс. чел.), а также в России - в Бурятии, Калмыкии, Туве - (в форме ламаизма).

Дата добавления: 2014-12-16