Общество как саморазвивающаяся система

Источники саморазвития общества можно усмотреть во взаимодействии трех сфер реальности, трех «миров», не сводимых друг к другу. Во-первых, это мир природы и ве­щей, существующий независимо от воли и сознания че­ловека, т. е. объективный, и подчиненный физическим законам. Во-вторых, это мир общественного бытия вещей и предметов, являющихся продуктом человеческой дея­тельности, прежде всего труда. Третий мир — человеческая субъективность, духовные сущности, идеи, которые отно­сительно независимы от внешнего мира и обладают мак­симальной степенью свободы.

Первый источник развития общества находится в мире природы, являющейся основанием существования обще­ства, точнее — во взаимодействии общества и природы. Еще в XVIII в. Ш. Монтескье прямо связывал с климатом и почвой политическое устройство общества. Обращает на себя внимание тот факт, что крупнейшие цивилизации возникали в руслах великих рек, а наиболее успешное раз­витие капиталистической формации происходило в стра­нах с умеренным климатом.

В конце XX — начале XXI в. взаимоотношения чело­века с природой приобрели принципиально иной харак­тер, чем в предыдущие эпохи развития. Чтобы уяснить сущность этих взаимоотношений, необходимо прежде все­го обратиться к характеристикам природы, ибо человек является частью природы, хотя как уникальное ее творе­ние выходит за ее рамки. Современная наука относит вре-

мя начала развития Вселенной к отметке 2-10¹⁰ лет назад, когда гипотетически произошел так называемый «Боль­шой взрыв». Далее, согласно космологическим представ­лениям, началась эволюция галактик и звезд, в результа­те чего Вселенная предстает ныне как расширяющаяся и пульсирующая. Для понимания сути процессов, привед­ших к формированию природы, человека и общества сле­дует упомянуть о двух фундаментальных достижениях на­уки XX в.

Во-первых, это антропный принцип, а во-вторых — си­нергетика. Суть антропного принципа: любая сложная си­стема, в том числе и человек, возможна потому, что в эпоху Большого взрыва элементарные процессы и фундамен­тальные физические константы имели очень узкий диапа­зон. Если бы они были иными (скажем большими), то Вселенная «выгорела» бы за короткий промежуток времени, и сложные системы не смогли бы вообще образоваться.

Вселенная в определенном смысле слова хорошо «при­способлена» к человеку, ибо для возникновения жизни и человека необходимо было уникальное сочетание огромно­го количества физико-химических параметров с соответ­ствующими пространственно-временными координатами. Было ли это уникальным явлением или во Вселенной все время творится жизнь — вопрос дискуссионный, однако в философском смысле ясно, что как живая, так и нежи­вая природа Земли — источник существования человека. С открытием принципов синергетики (И. Пригожий, Г. Хакен) стало очевидно, что мир системен и целостен, нелинеен (т. е. многовариантен в развитии) и характери­зуется глубинной взаимосвязью хаоса и порядка и соответ­ственно случайности и необходимости.

Предмет синергетики — механизмы самоорганизации, т. е. механизмы самопроизвольного возникновения, отно­сительно устойчивого существования и саморазрушения упорядоченных структур. Механизмы образования и раз­рушения структур, механизмы перехода от хаоса к поряд­ку и обратно не зависят от конкретной природы элемен­тов или подсистем. Они присущи и миру природных (живых и неживых), и миру человеческих, социальных процессов, и миру знания.

Эти два достижения науки XX в. (антропный принцип и синергетика) позволяют по-новому оценить нынешний этап взаимодействия человека, общества и природы, и сделать определенные прогнозы на будущее. Прежде все­го нужно вкратце определить место человека в эволюции живого, как наиболее существенной части природы. Со­временная теория биологии исходит из того, что ни один вид не является бессмертным, не может существовать вне зависимости от других видов и соответственно не может достичь абсолютного господства. Наивный антропоцент­ризм, считающий человека «царем» животного царства, а точнее чем-то вроде восточного деспота, которому позво-лено все, уходит в историю, сменяясь, так называемым биоцентризмом или витацентризмом. Это стало особенно очевидно в последнюю четверть XX в., когда сформиро­вались такие отрасли знания, как социобиология и био­этика, сформировалась биополитика.

Социобиология (М. Рьюз, Э. О. Уилсон), возникшая в 70-е гг. XX в., исходит из биологической, эволюционной обусловленности морали, полагая альтруистическое пове­дение функцией естественного отбора. Ее кредо заключа­ется в следующем положении: «Путь к будущему лежит в понимании нашей биологической природы, в признании ее ограниченностей, ее потенциальных возможностей и в использовании этой природы для возвращения к ней — для создания лучшего мира — морального лучшего мира для всех нас!». Сильной стороной этой концепции являет­ся попытка объяснения многих феноменов социокультур-чого бытия человека, исходя из ее включенности в природ-но-естественные процессы.

Биоэтика, академически оформившаяся еще в конце 60-х — начале 70-х гг, как плод интеллектуальных усилий медиков и биологов западной цивилизации, ныне стала одной из самых перспективных сфер знания. В ее основе лежит идея о самоценности феномена жизни как таково­го, о формах духовно-практической защиты жизни на Земле. Речь идет о том, чтобы найти и реализовать на пла­нетарном уровне такие модели поведения человека как природного, биологического существа, которые исключи-чи бы перспективу глобального кризиса и исчезновение

человечества как вида. Это особенно важно на рубеже сто­летий, когда стало очевидно, что самый большой враг че­ловечества — это сам человек, как ни парадоксально это звучит. Появление принципиально новых биомедицинс­ких технологий (искусственное оплодотворение, суррогат­ная беременность, клонирование и т. д.) заставляет мировое сообщество по-новому оценивать многие традиционные морально-этические подходы к сущности живого и жиз­ни как таковой.

Сформировалась биополитика, как сфера, включающая в себя все попытки применения биологических подходов, методов и данных в политологических исследованиях, включая такие феномены, как власть и подчинение, семья и государство, этноцентризм и расизм, лидерство и др. Нельзя не упомянуть и о возникновении еще одного ком­плексного направления исследований — валеологии, как установки на системное изучение проблем человеческого здоровья.

Очевидно, что появление указанных новых сфер чело­веческого знания или новых аспектов вечных проблем, вызвано глубокими процессами, происходящими в духов­ной жизни общества и ее материальных основах. Наибо­лее распространена концепция, согласно которой нера­зумное человечество подошло к пределу, за которым природа начинает «мстить» человеку. Вместо филантропи­ческого призыва «Берегите природу» актуальным стано­вится девиз «Берегись природы!»

Ряд исследователей считают, что наша Земля это «жи­вая планета Гея», которая способна регулировать физичес­кие условия в масштабе всего организма планеты. В этом смысле слова планета сейчас «больна» человеком, и речь должна идти об исцелении от «человекоцентризма», о пе­реориентации всей жизни человечества на спасение Зем­ли по принципу выведения «счастья человека» из «счас­тья планеты». Эти идеи высказывались еще в начале и середине XX в. в концепциях выхода человека в Космос (К. Э. Циолковский), перехода биосферы в ноосферу (В. И. Вернадский), «благоговения перед жизнью» (А. Швейцер), устойчивого развития на основе коренной переоценки нынешних представлений о самом себе и сво-

их ценностях («восемь смертных грехов цивилизованно­го человечества» — К. Лоренц) и др. Сейчас этот круг про­блем разрабатывается в рамках международных усилий по решению глобальных проблем человечества, о чем речь пойдет далее. Еще в начале XX в. А. П. Чехов сказал: «Че­ловеку нужно не три аршина земли, не усадьба, а весь зем­ной шар, вся природа, где на просторе он мог бы проявить все свойства и особенности своего свободного духа». Мысль о природе как пространстве для развертывания человеческих сущностных сил была особенно актуальна в XIX в., когда успехи естествознания давали надежду на использование сил природы для удовлетворения потреб­ностей человека. Научно-рационалистический подход к природе превращал ее в постоянный объект для усилий человека с целью выживания и обеспечения элементарно­го существования. Используя вещество и энергию природ­ных объектов, человек, в сущности, постоянно боролся с ней, отстаивая свою жизнь, свое право на бытие. Этот ас­пект хорошо выражен в «Фаусте» Гете:

Вот мысль, которой весь я предан, Итог всего, что ум скопил. Лишь тот, кем бой за жизнь изведан, Жизнь и свободу заслужил.

Наряду с этой установкой по отношению к природе существует и диаметрально противоположная ей — рели­гиозная. В этом случае Природа предстает в символичес­ком облике как благое и прекрасное творение Бога. Она порождает не заботу о хлебе насущном, а бесконечную радость бытия. Для человека в этом случае гораздо важ­нее «быть», а не «иметь». Это исключает активное вмеша­тельство человека в природу, а тем более установку на ее «покорение». В этом же ключе в последнее время разви­ваются идеи экологической этики, согласно которым дол­жна родиться экологическая мудрость, или экософия, в ос­нове которой лежит осознание глубинных взаимосвязей человеческого «я» и природы. Человек, как известно, су­щество открытое, «превосходящее само себя и мир» (М. Шелер). Это означает, что он ответственен за все, что происходит в природе и космосе, ибо его судьба так или

иначе с ними связана. Сущность и границы этой ответ­ственности являются предметом достаточно острой дис­куссии, поскольку экологическое мышление отражает все противоречия нынешней духовной ситуации в мире.

Экологи сформулировали три заповеди поведения че­ловека по отношению к природе: «Не вреди!», «Уподоб­ляйся» и «Черпай полной мерой». Первые две достаточно очевидны, хотя их технологическое воплощение остается во многом еще не решенной проблемой. Смысл третьего утверждения иллюстрируется известной агрономической рекомендацией — сохранить плодородие почвы можно лишь одним способом — поддержать высокий уровень ее производительности.

Очевидно, что полная гармония человека с природой — удел малых сообществ людей на весьма ограниченной тер­ритории, типа коралловых островов и т. п. Начиная про­изводственную деятельность, человечество неизбежно вступало в противоречия с окружающим ландшафтом и природной средой обитания.

В конце XX — начале XXI в. вырисовывается ситуация достаточно угрожающая. Как считает один из крупнейших социологов современности И. Валлерстайн, грядет век расизма и фундаментализма, когда вполне возможно со­хранение так называемого «золотого миллиарда», прожи­вающего в «глобальной деревне», и частичное вымирание остального человечества. Борьба за природные ресурсы неизбежно обострится и примет угрожающие формы, на­носящие непоправимый ущерб Природе как таковой. В свою очередь, эта ситуация порождает своеобразный «эко­логический фундаментализм», ставший лозунгом многих движений «зеленых» в разных странах мира. Иначе гово­ря, для понимания путей выхода из этой ситуации необ­ходим дальнейший анализ этапов взаимодействия челове­ка и общества с природой.

Человек, создавая новые средства овладения силами природы, утратил не только цель и смысл этого процес­са, но и во многом инстинкт самосохранения. Следстви­ем этого является разрушение биосферы планеты и сре­ды обитания человека как вида. Необходимо изменить

сознание и поведение миллиардов людей, дабы этот ис­точник саморазвития общества мог действовать и дальше.

Второй источник развития общества связан с техноло­гическими детерминантами, с ролью техники и процессом разделения труда в общественном устройстве. Т. Адорно (1903—1969) полагал, что вопрос о приоритете экономи­ки или техники напоминает вопрос о том, что было рань­ше: курица или яйцо. То же относится к характеру и типу труда человека, который во многом определяет систему общественных отношений. Это стало особенно очевидно в современную эпоху, когда обозначились контуры пост­индустриального, информационно-технического обще­ства. В этом случае основное противоречие возникает между гуманными целями человеческого существования и «бездушным» миром информационной техники, несущим потенциальную угрозу человечеству. В этой связи, необ­ходимо остановиться на понятии «производство», которое относится к важнейшим категориям гуманитарного зна­ния. Прежде всего оно означает процесс преобразования предметов природы в форму, необходимую для удовлетво­рения человеческих потребностей. Оно тесно связано с понятиями «деятельность», «активность», «труд» и др. Наибольшую разработку понятие производства приобре­ло в философско-экономической концепции марксизма, где оно является ключевым для материалистического по­нимания истории. Производство, по Марксу, носит всегда общественный характер, и в его процессе люди вступают в объективные, т. е. независимые от их воли и сознания общественные отношения, совокупность которых состав-чяет сущность общественного строя. Производство входит в цикл, состоящий кроме всего из распределения, обмена и потребления, и является определяющим моментом, ис­ходным пунктом всего процесса. В соответствии с этой концепцией, введено понятие «способ производства», в котором фиксируются две стороны — производительные силы, как отношение людей к природе, и производствен­ные отношения, как отношение людей друг к другу.

Под производительными силами понимается единство субъективных факторов (рабочая сила) и вещества приро­ды, преобразуемой человеком (средства производства).

Маркс на страницах «Капитала» писал, что «экономиче­ские эпохи различаются не тем, что производится, а тем, как производится, какими средствами труда». Соотноше­ние вещественной и человеческой части производитель­ных сил исторически подвижно и изменчиво, что опреде­ляет в конечном итоге тот или иной тип общественного устройства. К. Маркс и Ф. Энгельс так иллюстрировали эту закономерность: «Ручная мельница дает вам общество с сюзереном во главе, паровая мельница — общество с промышленным капиталом». Марксом сформулирован за­кон соответствия производственных отношений характе­ру производительных сил. Конфликт этих двух сторон яв­ляется основой для социальной революции, которая приводит к победе новых, более высоких производствен­ных отношений. Способ производства материальных благ определяет в концепции марксизма социальный, полити­ческий и духовный процесс жизни и, следовательно, об­щественное бытие определяет общественное сознание.

Под «трудом» понимается целесообразная деятельность людей, преобразующая природные и социальные силы для удовлетворения исторически сложившихся потребностей общества. В концепции Маркса «вся история есть не что иное, как образование человека человеческим трудом». Чтобы понять сущность труда и производства, необходи­мо упомянуть еще об одной категории — «практика».

Под практикой понимается чувственно-предметная деятельность человека, выражающая специфику его бытия в мире. Практическое отношение человека к природе и воплощается в производстве, а теоретическое — в позна­нии мира. Практика, в отличие от труда, берет человечес­кую деятельность не только как субъекта экономических отношений, но в ее совокупной общественной форме. Практика преобразует мир природы в мир культуры, о чем пойдет речь далее. Основные категории, характеризующие понятие «практика» — опредмечивание и распредмечива-ние. Под опредмечиванием понимается переход процесса, совершаемого субъектом, в объект. Человек опредмечивает свои сущностные силы в «предметном» теле культуры и, соответственно, изменяется сам. Распредмечивание пред­полагает ассимиляцию вещества и энергии природных

объектов и включение ее в состав сущностных сил чело­века. Оба эти процесса взаимосвязаны, и диалектика их связи позволяет дать анализ взаимопереходов движения и предметности.

Нынешний этап взаимодействия человека и природы характеризуется принципиально новыми подходами. Это стало возможно только при условии обеспечения лично­стного развития человека, ибо высокие технологии немыс­лимы без соответствующего развития качеств человека. В философской антропологии наиболее распространенным является определение человека как homo faber (создатель орудий). Специфика нынешнего этапа развития мировой цивилизации связана с тем, что орудия труда и производ­ства XXI в. принципиально иные, чем в предшествующие эпохи. Овладев веществом, энергией и информацией, чело­вечество подошло к пределу развития, за которым могут наступить необратимые изменения и планеты, и самого человека. Еще в 70-е гг. появилось понятие «коэволюция» (Н. Н. Моисеев) как развитие концепции «ноосферы» В. И. Вернадского. Если под ноосферой понималось бре­мя ответственности за дальнейшее развитие не только об­щества, но и биосферы в целом, то коэволюция обозна­чает развитие человеческого общества в гармонии с развитием биосферы. Это — адаптация человечества и его деятельности к естественным процессам. В противном случае человечество превратится в «раковую опухоль» пла­неты, истребит и природу и себя. Поэтому дальнейшая эволюция человечества должна быть связана с новым от­ношением к природе и технике.

Третий источник саморазвития общества усматривается в духовной сфере, в процессе реализации того или иного религиозного или светского идеала. Идея теократии, т. е. управления обществом и государством высшими религиоз­ными авторитетами, была очень популярна в истории, да и сейчас находит место в концепциях религиозного фунда­ментализма. История общества в этом случае рассматрива­ется как реализация воли Бога, а задача человека — вопло­тить этот промысел, уделяя основное внимание не земным проблемам, а подготовке к будущей, вечной жизни.

В концепциях истории А. Тойнби, П. Сорокина основ­ное значение в детерминации общества придается мораль­но-религиозному, духовному совершенствованию обще­ства, соотношению санкций и наград как ведущей причине групповой солидарности людей.

Сторонники социалистического и коммунистического идеала видят в нем один из основных «двигателей» обще­ственного развития, зовущий миллионы людей на борьбу за освобождение человечества и построение справедливого общества.

Очевидно, что в реальном общественном саморазвитии нужно учитывать все три источника. Приоритет каждого из них определяется в зависимости от конкретного этапа развития данного общества. Взаимодействие этих источ­ников внутренне противоречиво, и как было давно заме­чено, процесс разрешения этих противоречий подчинен определенной ритмике, т. е. все повторяется через опре­деленное количество лет (описывают 4-, 12-, 36-, 100-, и 144-летние циклы, так называемые длинные волны про­должительностью в 50 лет (Н, Д. Кондратьев).

Видный французский историк Ф. Бродель говорил, что исторические события — это пыль, а главное — циклы и тренды, т. е. длинные циклы продолжительностью 100 лет и более. Философский смысл ритмики истории связан с пониманием процесса развития в целом. Оно протекает или линейно (от сотворения мира Богом до Страшного Суда), или циклично с возвращением как бы к прошло­му, но на ином уровне (спираль истории).

Историки выделяют несколько типов цикличности: маятникообразное движение, круговое, спиралевидное и волновое (синусоидное). Тип цикличности зависит от раз­мера и масштаба общественной системы: в малых преоб­ладают маятниковые циклы, в средних — круговые и спи­ралевидные, в больших — круговые и длинноволновые.

Концепция П. Сорокина (1889—1968) основана на представлении о трех типах фундаментальных культур в истории человечества: религиозной, промежуточной и материалистической. В культуре первого вида (типа) дви­жение истории и ее ритм определяется взаимодействием трех воль: Божьей, бесовской и человеческой. В культуре

третьего типа, материалистической, история рассматрива­ется на основе чувственно-воспринимаемой реальности, изменения которой выступают в качестве ведущего фак­тора истории. Переход от культуры одного типа к культу­ре другого типа осуществляется через культуру промежу­точного типа, имеющего последовательные стадии: кризис — крушение — очищение — переоценка ценнос­тей — возрождение.

В конце XX в. Ф. Фукуяма выдвинул представление о «конце истории» как следствии ухода с исторической аре­ны мощных идеологий и основанных на них государств.

Другие исследователи полагают, что мировая история сейчас находится в точке бифуркации, где соотношение порядка и хаоса меняется и наступает ситуация непред­сказуемости. Представители синергетики (например, И. Пригожий) придают основное значение фактору слу­чайности в реализации идеи самоорганизации общества при учете нелинейного характера этого процесса.

Историческая и философская мысль конца XX в. толь­ко нащупывает основные закономерности ритмики исто­рического развития, связанные с тяжестью глобальных проблем человечества.

Дата добавления: 2014-11-28