Семитизмы в Новом Завете

Формы новозаветного текста в контексте концепции Богодухновенности.

Специфика библейского языкавообще и языка Нового Завета в частности обусловлена не только тем, что священные книги есть плод Божественного Откровения, но и тем, что они составлены в определённую эпоху конкретными людьми, носителями определённого менталитета (это предполагает сам принцип Богодухновенности). В связи с этим, за отдельными специфическими моментами библейской поэтики можно искать основания божественные и основания человеческие (ментальные – языковые, социальные, политические).

О человеческом в свете Богодухновенности.

…

Тогда вопрос: специфика какого языка, и какой менталитет запечатлелся в евангельских текстах? Известно, что на Кресте Христовом была прикреплена табличками с надписью на трёх языках: на еврейском (м.б. арамейском), на греческом, на латинском. Это три основных языка, на которых общались люди в Палестине времён Христа.

+ Но, латинский язык эпизодичен. Элементы латинской лексики чаще встречается у Марка.

+ На греческом же, по-видимому, были написаны все новозаветные тексты (мы не касаемся здесь теории о еврейском языке Протоевангелия от Матфея). При этом, чистым носителем греческого языка был только апостол Лука. Поэтому неудивительно, что литературный уровень его языка (и в Евангелии, и в Деяниях) выше, чем уровень иных книг новозаветного канона (исключая «Послание к Евреям»).

+ Все остальные авторы были евреями, значит, мыслили они по-еврейски, вернее по-арамейски.

Арамейский – с эпохи плена IV в. до н.э. У арамейского – диалекты: иерусалимский, галилейский (по которому распознали Петра согласно повествованию Мф. 26:73), самаритянский, набатейский. На еврейском же вели богословские дискуссии книжники.

Особенности семитских языков и семитской поэтики нас и будут интересовать.

Самобытность языка книг Нового Завета проистекает из особенностей вообще семитских языков. Ведь, хотя эти книги и были написаны на греческом языке, тем не менее, авторы их были носителями еврейского менталитета и разговаривали на арамейском языке.

● Обособленный обстоятельственный оборот.

Чисто семитская конструкция со вспомогательным глаголом «было» переносится в греческий текст:

+ «И было (καὶ ἐγένετο) во дни Ирода царя Иудейского, был священник из Авиевой череды именем Захария» (Лк. 1:5).

Следует отметить, что в синодальном переводе Нового Завета эта грамматическая конструкция устраняется. Например, в приведённом примере переведено так: «Во дни Ирода царя…» и т.д.

● Сочинительная связь предложений.

В современных языках элементы сложного предложения связываются подчинительными союзами (потому что, ибо, итак, затем и т.д.). В семитском же стиле Новозаветных книг связь предложений, преимущественно, сочинительная. То есть, используется союз «и»:

+ «И одели Его в багряницу, и, сплетши терновый венец, возложили на Него; и начали приветствовать Его: радуйся Царь Иудейский! И били Его по голове тростью, и плевали на Него, и, становясь на колени, кланялись Ему» (Мк. 15:17-19).

+ «Вот мы восходим в Иерусалим, и Сын Человеческий предан будет первосвященникам и книжникам, и осудят Его на смерть, и предадут Его язычникам, и поругаются над Ним, и будут бить Его, и оплюют Его, и убьют Его, и в третий день воскреснет» (Мк. 10:33-34).

● Приоритет сказуемого.

Как в семитской письменности, так и в греческих текстах, составленных еврейскими авторами, сказуемое чаще предшествует подлежащему и, даже, занимает первое место в предложении:

+ «На всякий же праздник отпускал он им одного узника, о котором просили. Тогда был в узах некто, по имени Варавва» (Мк. 15:6-7).

+ «Подобно Царствие Небесное…» (Мф. 13:24; 13:45; 13:47).

Следует отметить, что синодальный перевод обычно устраняет эту особенность. Например, в той же 13 главе Матфея в русском переводе стиль произвольно изменяется. В двух случаях из пяти переводят так: «Царствие Небесное подобно…» (Мф. 13:31; 13:33).

● Дублирующие местоимения.

Иной стилистической особенностью текстов Нового Завета является употребление дублирующих местоимений. Соответствующая конструкция называется «висящим падежом» (casus pendes). В этой конструкции подлежащее, стоящее в начале предложения, дублируется местоимениями:

+ «Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил» (Ин. 1:18).

+ «Дела, которые Я творю во имя Отца Моего, они свидетельствуют о Мне» (Ин. 10:25).

Дата добавления: 2014-11-29