Станислав Ежи Гроф: трансперсональная психология

Станислав Ежи Гроф – американский психолог, психиатр и психоаналитик, чех по происхождению, известен также, как один из основателей и самых ярких представителей трансперсонального направления психологии. Родился Гроф в Праге (1931 г.), с детства проявил себя как щедро одаренный человек – обладал способностями к рисованию и иностранным языкам, мечтал связать свою жизнь с мультипликацией. Сбыться юношеской мечте (стать художником-аниматором) помешал друг Грофа, который накануне его поступления в институт кинематографии, предложил прочесть «Пять лекций по психоанализу» Фрейда. Гроф прочел книгу за одну ночь и пересмотрел свои планы на будущее – решил посвятить себя изучению человеческой психики. В Карловом университете (Прага), лучшем учебном медицинском заведении Чехии, он получил специальность психиатра (1956 г.) и последующие 12 лет работал в качестве психиатра – клинициста (1956 – 1967 гг.). Отличаясь выраженной способностью к обучению, Гроф зарекомендовал себя как серьезный и вдумчивый врач, вникающий во все тонкости психиатрии. Его труд на врачебном поприще был отмечен престижной национальной чешской наградой – премией Кюффнера (1959 г.), присуждаемой за особые достижения в психиатрии. Этот период активной врачебной психиатрической деятельности сопровождался серьезным интересом Грофа к психоанализу.

Первый период медицинской практики Грофа (1956 – 1971 гг.) был связан с медикаментозными исследованиями. Начало интересу Грофа к влиянию психоделиков на психику человека, положило участие в государственном исследовательском проекте (1961 г.), посвященном изучению возможности использования ЛСД для лечения психических расстройств.

Столкнувшись с неожиданными психологическими метаморфозами, сопровождавшими процесс приема пациентами психоделиков, Гроф усомнился в теоретической состоятельности фрейдовского психоанализа и его модели психики. Гроф обнаружил, что фрейдовская картография сознания и представления традиционной психологии не объясняет происходящие с его пациентами психологические трансформации. Он предположил, что применение психоделических веществ в контролируемых условиях может значительно ускорить процесс прохождения психоанализа и повысить его эффективность. Гроф начал размышлять над собственной версией устройства человеческой психики, и, в результате, выделил три автономных области бессознательного:

· личное и биографическое бессознательное (изученное и описанное Фрейдом);

· трансперсональное бессознательное (открытое Юнгом);

· перинатальное бессознательное (описано Грофом).

Перинатальное бессознательное Гроф считал своеобразным «мостом» между трансперсональным и личным бессознательным. Согласно Грофу, это область психики, наполненная символическим и мистическим (идея), а также непосредственным (акт) переживанием рождения и смерти.

Идеями Грофа заинтересовались американские исследователи: Грофу предоставили стипендию Фонда психиатрических исследований США (1967 г.) и возможность пройти двухлетнюю стажировку в Университете Хопкинса. Гроф выбирает США в качестве страны проживания и продолжает свою научную деятельность в Америке в Мэрилендском центре психиатрических исследований (1969 – 1973 гг.) и институте Эсален, Калифорния (1973 – 1987 гг.). Знакомство Грофа с А. Маслоу, Э. Сутич и Дж. Фейдиманом (конец 60-х гг.), которые разделяли его убежденность относительно значимости изучения духовных измерений психики, послужило толчком для создания нового психологического направления, которое получило название «трансперсональной психологии». Для развития и продвижения новой концепции был учрежден «Журнал трансперсональной психологии», а вскоре создана и Ассоциация за трансперсональную психологию (1978 г.), которую Гроф возглавлял долгое время. В настоящее время Гроф является профессором факультета психологии Калифорнийского института интегральных исследований, выступает с лекциями и проводит семинары по всему миру.

Когда вред, наносимый ЛСД здоровью и психике пациентов, стал очевидным для всех, и использование ЛСД было запрещено законом, Гроф стал изучать различные техники достижения измененных состояний сознания без применения психотропных веществ. Он полагал, что в измененных состояниях сознания человек выходит на уровень «космического сознания», на котором устанавливается непосредственная связь с опытом собственного рождения (т.н. перинатальные матрицы), а также происходит соприкосновение с мистическими учениями, древними культами и мифологией различных культур. В отличие от Грофа, его коллега Т. Лири считал видения, возникающие в измененном состоянии сознания, галлюцинациями, не имеющими прямого отношения к действительности. Гроф же усматривал в этих состояниях большой терапевтический потенциал, и для их намеренного достижения, в соавторстве с женой Кристиной придумал особую дыхательную технику, известную как «холотропное дыхание»[5].

Гроф считал, что в измененном состоянии сознания, психике доступна связь со всем существующим, универсумом – в настоящем, прошлом и будущем. Согласно Грофу, в измененном состоянии сознания, человек обретает способность непосредственно воспринимать события макро- и микрокосма или особым образом получать о них информацию. Психика, в представлении Грофа, предстает не эпифеноменом материи, а феноменом, соразмерным самому универсуму.

Гроф считал, что его исследования развиваются в русле квантово – релятивистской теории, теории систем, теории диссипативных структур, голографической модели мозга К. Прибрама, и других современных теорий. Свое научное кредо Гроф сформулировал как «…решительную концептуальную борьбу за интеграцию результатов нетрадиционных (личных и профессиональных) поисков и исследований с философией современной науки» [1, с.14]. Он призывал ученых, занимающихся исследованиями психики, отказаться от концептуальных ограничений механистической науки, привязанной к физическим границам, локальности связей и линейности времени, предлагая взамен концепцию единства всего сущего. Гроф понимал, что его концепция не вписывается в русло академической науки и весьма уязвима для критических обвинений в иррациональности и ненаучности. Свои многочисленные работы (более 100 статей и 14 книг) он адресовывал весьма специфической аудитории: «…антропологи, изучающие туземные культуры и шаманские практики, обряды инициации и церемонии целительства; танатологи, исследующие смерть и предсмертные переживания; практикующие терапевты, использующие различные мощные эмпирические техники психотерапии, работу с телом или неавторитарные формы гипноза; ученые, занимающиеся лабораторными исследованиями измененных состояний сознания и использующие для этого сенсорную изоляцию и перегрузки, биообратную связь, холофоническое звучание и другую звуковую технику; психиатры – клиницисты, которые работают с пациентами, переживающими неординарные состояния сознания в острой форме; парапсихологи, исследующие экстрасенсорное восприятие, и физики, интересующиеся природой пространства и времени, применением квантово – релятивистской физики для понимания взаимоотношений материи и сознания» [1, с.15].

Среди наиболее известных работ Грофа: «Человек перед лицом смерти», «Зов Ягуара», «Холотропное сознание. Три уровня человеческого сознания и их влияние на нашу жизнь», «Жажда целостности. Наркомания и духовный путь», «Неистовый поиск себя. Руководство по личностному росту через кризис трансформации», «Космическая игра», «Холотропное сознание», «Психология будущего», «Путешествие в поисках себя», «За пределами мозга. Рождение, смерть и трансценденция в психотерапии».

Религиозные воззрения Грофа невозможно изложить без обращения к его теории, поскольку понятия «божественное», «религиозное», «трансцендентное», «сверхъестественное» плотно вплетены в ткань трансперсональной психологии Грофа.

Гроф полагал, что психологическая патология коренится не только в биографической, но также в перинатальной и трансперсональной областях бессознательного. Неосознаваемые перинатальные переживания, согласно Грофу, образуют своеобразную матрицу, характерный комплекс эмоций и телесных ощущений (системы конденсированного опыта или СКО), представляющий из себя потенциальный источник психологических проблем. Освобождение энергии, скованной в перинатальных матрицах и соответствующих СКО, аналогично фрейдовскому «травматическому ядру», лишает такую психологическую констелляцию ее патогенной силы и предоставляет раскрепощенную энергию для продуктивного творческого использования. Сгусток энергии, оформленный в СКО и перинатальную матрицу, находится в латентном состоянии в психике каждого человека и содержит информацию о рождении, будущей смерти и культурологической мистерии «перерождения». Он активизируется всякий раз в экстремальной ситуации, будь то угроза жизни, индивидуация, творческий акт или переживания, сопровождающие процесс духовного или психического роста. Согласно Грофу, проходя через опыт проживания перинатальных матриц, человек не только переживает собственный опыт рождения, но и входит в сферы универсального коллективного опыта всего человеческого рода, филогенетического опыта человечества. Во многом взгляды Грофа перекликаются с представлениями Юнга о коллективном бессознательном.

Гроф выделил и описал четыре базовые перинатальные матрицы (трансперсональные области или устойчивые места в топологии развивающегося сознания), на основе которых формируются автономные системы конденсированного опыта (СКО). Матрицы соответствуют:

· периоду созревания эмбриона (БПМ – I);

· первой фазе процесса рождения (БПМ – II);

· второй фазе процесса рождения (БПМ – III);

· фазе появления на свет (БПМ – IV).

Каждая матрица связана с определенным набором символических образов, а ее содержание (положительный и негативный аспекты) определяется характером (физиологические и психологические обстоятельства) прохождения каждой из фаз внутриутробной жизни и рождения. Религиозный опыт, согласно Грофу, является продуктом активизации той или иной матрицы и соответствующей СКО:

· БПМ – I – «полнота бытия» – соответствует благополучному существованию в здоровом материнском организме, автоматическому удовлетворению потребностей, полной безопасности. Психологические образы имеют позитивную окраску, символическое изображение безмятежного счастья, райского блаженства, единения с миром. Часто присутствуют образы парения, невесомости, плавания. Служит основой для формирования способности к переживанию блаженства, удовольствия, радости. В религиозных образах положительный аспект БПМ – I представлен символикой изобильной и питающей Матери – природы, защищающих и помогающих божественных сил. Негативный аспект БПМ – I может проявиться в виде демонических сущностей – отвратительных, вероломных, но не слишком опасных.

· БМП – II – «изгнание из рая» – соответствует физиологическому состоянию начала родов (изменение гормонального фона, сокращение мышечной мускулатуры). Характеризуется переживанием эмоционального и физического дискомфорта. Психологические образы формируются на базе переживания тревоги, угрозы, опасности – разверзающаяся земля, воронки и водовороты, лабиринты, апокалиптические чудовища. Мир предстает как враждебный и опасный, испорченный и ядовитый – ледяные пустыни, огненные озера и реки крови. Доминируют мрачные чувства беспомощности и безнадежности, в эмоциональном состоянии выражены чувства отчаяния, растерянности, неполноценности, присутствует страх умереть или сойти с ума. На этой стадии формируются СКО, могущие лечь в основу паранойи, клаустрофобии, депрессии или переживаний бесцельности и бессмысленности жизни, отсутствия радости и оптимизма. Нередки переживания одиночества, отчужденности, отверженности. Религиозные образы, соответствующие этой матрице, обычно связаны с адом и Преисподней, идеей вечного страдания и неизбежного наказания. Культурологические образы – греческая мифология и трагедия.

· БПМ – III – «борьба смерти и возрождения». Физиологически соответствует прохождению через родовые пути, переживается как болезненное и травмирующее давление, но пассивное страдание сменяется активным сопротивлением. Эмоционально сопровождается переходом от беспомощности к агрессии, предельным напряжением с саморазрушительными элементами. Актуализация соответствующей СКО содержит образы насилия, враждебности, сексуальные и садо-мазохистические мотивы. Культурологические образы – колдовство, демонические силы, разрушение, смерть, насилие. Религиозные образы: демоны, ведьмы, религиозные оргии, фаллические культы и ритуалы плодородия, храмовая проституция, Страшный суд, наказующие аспекты божества, символы смерти и перерождения.

· БПМ – IV – «переживание смерти и возрождения» – физиологически соответствует прекращению страдания, непосредственно рождению и первым самостоятельным актам жизнедеятельности. Психологически означает возвращение надежды на достаточно комфортную жизнь и примирение с миром. Эмоционально характеризуется появлением чувств спасения и освобождения, прощения, любви, смирения, покорности. Религиозные образы соответствуют теме возрождения – воскрешения (образ Христа, Лазаря) и победы над злом (Георгий Победоносец). Культурологические образы – птица Феникс, Персефона, герои Мардук, Тезей, Геракл.

Гроф считал, что с помощью введенного им понятия базовой перинатальной матрицы, он привнес новое понимание в происхождение психозов и роль духовности в человеческой жизни: «Тот факт, что духовное раскрытие и подлинные мистические чувства суть неотъемлемые аспекты перинатальной динамики, способствует новым удивительным прозрениям в психопатологию религии, а также проясняет различные клинические случаи с сильным духовным компонентом – неврозы навязчивости и некоторые типы психозов» [1, с.272]. С помощью перинатальных матриц Гроф пытался объяснить сложные психические процессы, сопровождающие различные формы психических заболеваний: шизофрении, депрессии, маниакально – депрессивных расстройств, склонность к суициду. Так, подавленную депрессию он связывал с БПМ – II, возбужденную депрессию с БМП – III, а манию – с незавершенным переходом от БПМ – III к БПМ – IV.

Развитие заболевания шизофрении Гроф связывал с последовательным перемещением в БПМ и соответствующим изменением переживаемых ощущений и симптоматики болезни. На БПМ – I, согласно Грофу, часто возникает экстатическое переживание единения с Богом. Гроф видит в этом явлении связующее звено между психозом и мистицизмом, поскольку такие переживания очень хорошо описаны мистиками различных конфессий. Гроф полагал, что хорошо завершенное и интегрированное переживание единения с Божеством влечет за собой чувство глубокого покоя и удовлетворенности: «Это сочетание грандиозности и величайшего смирения, при полном отсутствии нарочитости и демонстративности характеризует мистический подход к переживаниям такого рода» [1, с.332]. Неблагоприятное прохождение БПМ – I ведет к развертыванию клинической шизофренической картины: пациенты склонны расценивать мистические переживания как свидетельство собственной богоизбранности и своей исключительной роли во вселенском процессе, но не способны перешагнуть границы собственного Эго. Интуитивные религиозные прозрения психотики профанизируют и не могут достичь подлинно трансцендентальных и архетипических измерений, которых достигают мистики. Гроф считал, что грань между мистицизмом и психозом очень тонка и зачастую не просто отличить одно от другого – эти явления хоть и различны по сути, но имеют сходную природу. Явно психотические эпизоды на ЛСД – сеансах иногда достигали уровня мистических откровений, а врачи-психиатры после таких сеансов сообщали, что лучше понимают внутренний мир своих пациентов-психотиков.

Гроф считал, что важно различать характер экстатических состояний, которые являются весьма значимыми для всех мистических переживаний, поскольку они сильно различаются по силе, значимости, уровню и своей природе. Экстатические состояния, связанные с биографическим уровнем, Гроф считал существенно более слабыми и менее значимыми, чем те, что относятся к перинатальной или трансперсональной областям. Поскольку самый глубокий источник таких экстатических чувств – опыт симбиотического единения с матерью, он явно уступает по силе источнику экстатических чувств перинатальной и трансперсональной областей, лежащему в глубоких слоях трансперсонального бессознательного.

Гроф выделяет типы экстатических переживаний:

· океанический (апполонический);

· вулканический (дионисийский);

· иллюминативный (прометеевский).

Согласно Грофу, каждый тип экстаза сопровождается переживанием божественного присутствия, но тип экстатического переживания, соответствующий БПМ более высокого порядка, содержит менее выраженный биологический компонент. Гроф также указывал, что существуют экстатические переживания более высокого порядка, которые не связаны с перинатальной динамикой – «…отождествление с Вселенским Разумом, с Абсолютом и со Сверхкосмической и Метакосмической Пустотой» [1, с.340].

С точки зрения Грофа, характер прохождения БПМ – I определяет дальнейшее развитие психической жизни: успешное прохождение способствует формированию чувства мистического единения с миром, а негативные аспекты БПМ – I ведут к шизофреническим искажениям мировосприятия и формирования духовности. Начало родов знаменует переход к БМП – II и сопровождается переживаниями тревоги, общей угрозы и параноидальных ощущений на ранних стадиях БМП – II, и переживаний мучения и безысходности страданий на более поздних стадиях этой перинатальной матрицы. Переход к БПМ – III в динамике шизофрении Гроф связывал с добавлением к спектру болезненных переживаний ощущения непереносимого напряжения, архетипических картин небесных сражений сил света с силами тьмы и т.д. Сюда же относится свойственное шизофрении приписывание магических свойств экскрементам, ритуальные действия с органическими телесными субстанциями. Переход к БПМ – IV характеризуется появлением апокалиптических картин разрушения и воссоздания мира, Страшного Суда и исчезновения самого индивида. Этот аспект перинатальной динамики, согласно Грофу, привносит в развитие шизофрении элементы мании и маниакально – депрессивного психоза.

Гроф считал, что неврозы навязчивости имеют психогенетическую связь с БПМ – III, а именно он обращал внимание на амбивалентное отношение к духовности и религии у лиц, страдающих неврозом навязчивости. Гроф отмечал, что многие невротики живут в конфликте с Богом и религией. Они находятся в неуравновешенном состоянии, склоняясь то к бунту и богохульству, то к раскаянию и искуплению. Такое состояние, с точки зрения Грофа, характерно для финальных стадий смерти – возрождения, когда бунт против неодолимых внешних сил чередуется с желанием сдаться. Гроф связывает такие состояния с духовной значимостью переживаемой ситуации. Бог на этой стадии духовного развития предстает в своей строгой ипостаси: наказующий, сравнимый с ветхозаветным Иеговой или с жестокими богами доколумбовой Америки. Биологическое соответствие такому эмоциональному переживанию Бога Гроф видел в стадии прохождении родового канала в процессе рождения. После рождения восприятие принуждающего аспекта Бога сглаживается, принимает более утонченные формы. Представителями наказующей ипостаси Бога становятся родители, социальные авторитеты, религиозные заповеди, моральные предписания и уголовный кодекс.

Гроф полагал, что основу психологического процесса «смерти – возрождения» составляет триада «рождение – секс – смерть», которая является, с его точки зрения, «общим знаменателем всех ритуалов перехода (в самых разных примитивных культурах), храмовых мистерий, ритуалов экстатических религий и посвящений в тайные общества» [1, с.226]. Религиозный экстаз Гроф относил к следствиям психологического механизма, включающего в экстремальной ситуации одновременно болевой и сексуальный компоненты, а также страх смерти. Гроф писал: «То же происходит с членами религиозной секты флагеллантов, которые во все века подвергали себя и своих товарищей тяжким пыткам, чтобы пробудить сильное половое возбуждение, войти в состояние экстатического восторга, и, в конечном счете, испытать единение с Богом. Эмпирическая трансценденция нечеловеческого страдания во время истязаний за веру и смерть мучеников тоже попадают в эту категорию. Можно привести еще много примеров духовной патологии, когда членовредительство, пытки, жертвы, сексуальность, вызывающие ужас обряды и скатологические процедуры соединяются в странной эмпирической амальгаме, органично вплетаются в религиозные или полурелигиозные церемонии» [1, с.226]. Такая точка зрения выглядит достаточно удивительно в контексте теории, призывающей к отказу от механистического взгляда на жизнь, поскольку предлагает механистическое объяснение явлениям мистической природы. Гроф сводит феномен жертвенного страдания за веру, многократно упоминающийся в различных религиозных источниках, и трактующийся как чудесное укрепление Богом страдающего за веру (неразрушимость физического тела в огне, при физических истязаниях и пытках) к простому проявлению садо-мазохистической симптоматики.

Понятие «божественное соединение» Гроф использует для описания одной из трансперсональных форм сексуального опыта. Гроф выделяет две разновидности такого опыта:

· сексуальное общение с божеством с сохранением собственной индивидуальности;

· сексуальное переживание при полном отождествлении с божественным существом.

К первой категории Гроф относит экстатические состояния, сходные с теми, которые переживала св. Тереза Авильская или состояниями, имеющими место в практике адептов бхакти – йоги. Ко второй категории он относит абстрактные состояния переживания космического единения: мужского и женского принципов Инь – Ян, архетип мистического брака, алхимические мистерии слияния, отождествление с богом (богиней) в сексуальном единении (Шива – Шакти, Аполлон – Афродита, тибетские тантрические божества – их шакти).

Следующие трансперсональные формы сексуальности, выделенные Грофом, говорят сами за себя:

· сатанинская сексуальность (психологически соотносится с рождением, особенно с БПМ – III; проявляется на финальных стадиях развертывания перинатальной памяти; характеризуется смесью смерти, секса, агрессии, скатологии и религиозных чувств; типичны переживание ритуала черной мессы, дьявольского пира, атмосферы жуткого религиозного ритуала, служения князю тьмы);

· шабаш ведьм или вальпургиева ночь (архетип средневековых представлений о сборищах ведьм; сексуальность представлена садомазохистической, кровосмесительной и скатологической формами; страшный и зловещий ритуал необузданного совокупления; характерным является богохульство, осмеяние и извращение христианского символизма: облачения священника, причастия, святой воды);

Гроф подчеркивает, что обязательной частью этой жуткой церемонии является отречение от Христа и всех христианских символов. Гроф так объясняет смысл отречения: «…в перинатальном развертывании отождествление с Христом и его страданиями составляет следующую архетипическую ступень в процессе смерти – возрождения, когда испытывающий освобождается от кошмарной атмосферы сатанинских оргий или Вальпургиевой ночи и сам становится связующим звеном на переходе к чистому духовному раскрытию. Отречение от христианства, таким образом, обрекает участников шабаша на вечное повторение их ужасных действий, задерживает архетипическое развертывание и мешает им достичь духовного освобождения» [1, с.250]. Гроф соотносит этот эмпирический паттерн с БПМ – III, и отмечает, что ритуалы шабаша и процедуры, применявшиеся к ведьмам средневековой инквизицией, имеют одну природу, и мотивируются одними и теми же глубинными силами подсознания.

Следующая концепция сексуальности, выделенная Грофом:

· океанический секс (переживание космического единства; характеризуется потерей собственных границ, растворением в состоянии блаженного единства, полное слияние с партнером; сексуальный союз воспринимается как таинство отчетливо божественного качества; партнер воспринимается как представитель всех существ его пола в архетипическом образе);

· тантрический секс (особая высшая трансперсональная форма сексуальности; сопровождается переживанием опыта трансценденции и просветления; не преследует цели биологического удовлетворения сексуальных влечений; биологические аспекты сексуальности служат средством для активации сил либидо и трансформации их в психическую энергию).

Гроф – экспериментатор и новатор, искатель приключений и авантюрист, пишет фантастические рассказы, интересуется киберпанковской культурой и виртуальной реальностью. В английском оригинале его книга «Путешествие в поисках себя» звучит как «Приключение открытия себя». Путешествие в глубины человеческой психики всегда сопряжено с риском, особенно, если речь идет о таком экстремальном виде путешествия, к какому прибег Гроф. Мистический опыт, – как справедливо указывает Гроф, – часто соседствует с безумием и душевной болезнью, особенно, добавим мы, если такой опыт получен не путем прямого божественного посещения, а при попытке зайти к Богу с «черного хода». Не все возвращались невредимыми из такого рода мистических путешествий.

Между тем, Гроф поднял ряд важных вопросов. Академическая наука часто склонна видеть в духовном опыте любого рода проявление патологии: в медитативных трансах – самопроизвольную кататонию, в шаманских практиках – шизофрению или эпилепсию. Многие святые, пророки и религиозные учителя во все времена подозревались в наличии психиатрических диагнозов: «…психиатрические критерии применяются шаблонно и без разбора даже к великим религиозным учителям такого масштаба, как Будда, Иисус, Магомет, Шри Рамана Махариши или Рамакришна» [1, с.360]. Религия и культовые отправления часто становятся средством социального манипулирования и политического давления, но человек, испытывающий глубокое религиозное переживание рискует стать клиентом психиатра.

Гроф указал на мощный терапевтический потенциал переживаний духовного свойства. Люди, единожды пережившие, по выражению Грофа, состояние космического единства, обретали свою подлинную идентичность и обнаруживали новый неожиданный источник силы. Гроф писал: «…духовность – неотъемлемое свойство психики, проявляющееся спонтанно при достаточно углубленном самоисследовании. Прямое эмпирическое столкновение с перинатальным и трансперсональным уровнями бессознательного всегда связано со спонтанным пробуждением духовности, и это никак не зависит от переживаний детства, религиозной запрограмированности, конфессии, даже от культурной и рассовой принадлежности… Отсюда следует, что атеистический, механистический и материалистический подход к миру и существованию отражает глубокое отчуждение от сердцевины бытия, отсутствие подлинного понимания себя и психологическое подавление перинатальной и трансперсональной сфер собственной психики» [1, с.396].

Контрольные вопросы:

1. С чем был связан первый период работы Грофа в качестве психиатра?

2. Как влияет на психику человека измененное состояние сознания?

3. На какие автономные области Гроф «делил» бессознательное?

4. Раскройте понятие БПМ. Какие БПМ выделил Гроф, и с чем он связывал каждую из них?

5. Какие психические процессы объяснял Гроф с помощью БПМ?

6. Какие трансперсональные формы сексуальности выделял Гроф? Как в них отражена религиозная символика?

Литература:

1. Гроф С. За пределами мозга. Пер. с англ. 2-е изд. – Москва: Изд-во Трансперсонального Института, 1993. – 504 с., илл.

Дата добавления: 2014-12-07