В конце XX – начале XXI века 2 страница

Наиболее значительными концепциями Л.Д. Троцкого являются теории «перманентной революции» и «деформированного рабочего государства».

Согласно теории «перманентной революции» завоевание политической власти пролетариатом не завершает революцию, а только открывает ее. Л.Д. Троцкий считал, что социалистическая революция начинается на национальной арене, развивается на интернациональной, а завершается на мировой. Социалистическое строительство мыслиться лишь на основе классовой борьбы в международном масштабе. Завершение социалистической революции в национальном масштабе считается абсолютно невозможным (в СССР создана лишь видимость построения социализма, что стало возможным благодаря гигантским ресурсам страны).

Согласно теории «деформированного рабочего государства», пролетариат в СССР является экономическим хозяином страны, а советская бюрократия не играет никакой роли в производстве, являясь всего лишь своеобразным паразитом.

«Левая оппозиция», представленная Троцким, Преображенским и другими коммунистами стала большевистской реакцией на сталинскую диктатуру. Раскол большевизма на троцкизм и сталинизм, то двойственное положение, в котором оказалась партия после завершения гражданской войны. Для достижения великой цели – построения социализма в мировом масштабе, - приходилось эффективно управлять государственным производством в отдельно взятой стране. Эффективное управление подразумевало учет таких показателей как прибыль и рентабельность, что в свою очередь, требовало эксплуатации труда. Советский «крепкий хозяйственник» не мог долго оставаться истинным коммунистом: он или переродиться, или будет смещен (уничтожен). Сталинистами стали те коммунисты, кто предпочел переродиться, троцкистами – кто сохранил верность перспективе мировой революции.

Троцкизм был не выразителем интересов трудового народа, а революционной фракцией советской бюрократии, что являлось в конечном итоге причиной его слабости и политического поражения.

В 1961 году на XXII съезде КПСС была принята новая программа партии, объявившая о создании в СССР общенародного государства.

Общенародное государство признавалось итогом развития диктатуры пролетариата и последним историческим типом государства вообще. Признавалось, что после полного уничтожения эксплуататорских классов в СССР почва для диктатуры одного класса исчезла: «В отношении какого же класса может быть у нас диктатура? Таких классов у нас нет», - говорил Н.С. Хрущев. [13] В литературе (довольно осторожно) высказывалась и идея о полном отсутствии классов в СССР и о наличии только «классовых групп».[14] Считалось, что классовая линия в изменившихся социально-экономических условиях может и должна проводиться только в отношении капиталистических государств.

Общенародное государство признавалось новым этапом развития социалистической государственности, вехой на пути ее перерастания в коммунистическое самоуправление.

К сожалению, глубоко прогрессивная мысль об исчезновении государства как классовой диктатуры и превращении его в орган общенародной воли нивелировалась признанием особой роли коммунистической партии в СССР. Теоретически КПСС выступала в роли «авангарда советского народа, его передовой и наиболее сознательной части, неотделимой от народа в целом».[15] Практически это вело к опасному переплетению государственных и партийных структур, уничтожению разницы между партией и государством, к диктатуре партийного аппарата.

В конце 60-х годов XX века в Советском Союзе возродилось общественное мнение и появилась альтернативная политическая мысль. Летом 1968 года в самиздате появилась статья А.Д Сахарова «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе». Сахаровым была предложена политическая программа, основанная на конвергенции капитализма и социализма, теряющих в процессе сближения свои негативные стороны.

Идеалом для А.Д. Сахарова, было возникновение в результате подобной конвергенции открытого плюралистического общества с безусловным соблюдением гражданских и политических прав человека, общества со смешанной экономикой, осуществляющее научно регулируемый всесторонний прогресс.

Мировоззрение А.Д. Сахарова имело своим источником убеждение в неразделимости судеб человечества, которое отличало и других великих ученых XX века, таких как Н. Бор и А. Эйнштейн. Сахаров верил, что научно-технический прогресс может и должен облегчить человеческие страдания. Ученый полагал, что разумные люди способны разумно устроить свою социальную жизнь. А.Д. Сахаров был убежден, что международное доверие, разоружение, безопасность и мир немыслимы без открытости общества, свободы убеждений, гласности и выбора страны проживания.

Доктрина А.Д. Сахарова опиралась на три аргумента:

· если государство представляет угрозу для своих граждан, оно будет представлять угрозу и для своих соседей;

· уважение прав человека обеспечивает демократический контроль над внешней политикой и общество не допустит милитаризации в мирное время;

· соблюдение прав человека обеспечивает свободный обмен информацией и идеями и тем самым снижает вероятность конфликта и тайного вынашивания агрессивных намерений.

В дальнейшем некоторые идеи А.Д. Сахарова были восприняты инициаторами Перестройки, легли в основу международной политики постсоветской России и в целом были признаны мировым сообществом XXI века. В тоже время, прогнозы А.Д. Сахарова по поводу ближайшего будущего цивилизованного человечества подтвердились лишь частично. И этому есть объяснение: А.Д. Сахаров, как и другие советские правозащитники 70-х - 80-х годов основную угрозу правам личности видел в национальном государстве. Он не задумывался о том, что могут существовать и другие силы, угрожающие этим правам, и что осуществление гражданами своих прав в большинстве случаев связано с конфликтами между ними.

Кроме того, крушение системы «развитого социализма» подразумевает и выбор между двумя альтернативными путями развития страны. Должна ли Россия полностью порвать связь со своим прошлым или следует неуклонно придерживаться традиционных для нее форм общественного устройства?

Оппонентом А.Д. Сахарова, явно склонявшегося к первому варианту, выступил А.И. Солженицын.

Ключевая идея творчества А.И. Солженицына высказана им в призыве: «Жить не по лжи». В своей нобелевской лекции он отмечал, что насилию нечем прикрываться кроме как ложью, а ложь держится только на насилии. Всякий, кто однажды провозгласил насилие своим политическим методом, должен избрать ложь своим принципом. Таким образом, и Сахаров и Солженицын не представляли будущего человечества без интеллектуальной свободы.

Но в остальном взгляды двух мыслителей кардинально разошлись.

Сахаров и Солженицын оказались выразителями двух ярко выраженных тенденций. Одна из них (А.Д. Сахаров) считали марксизм уже умершим, сохранившимся только в ритуальной фразеологии соответствующих политических сил. Другая (А.И. Солженицын) признавала за данной идеологией не изжитую человечеством агрессивную и динамичную мощь. Если Сахаров призывал коммунистическое руководство страны фактически отречься от политической власти (в области экономики он не был так категоричен), то Солженицын - только от политической идеологии.

В отличие от А.Д. Сахарова в творчестве А. И. Солженицына проявились отчетливые религиозные и национальные мотивы, сомнения в пригодности западного пути развития для России. Благодаря этому, Солженицын сразу же оказался в оппозиции не только официальному советскому режиму, но и интеллигенции, в большинстве своем нерелигиозной и проникнутой духом космополитизма.

Политический процесс западного типа и в целом западная демократия для него связана со значительными издержками: свобода нравственна, но только если она не переходит в самодовольство и разнузданность. Западный образ жизни в своих крайне негативных проявлениях ассоциируется у Солженицына с демонстративным, статусным потреблением и потребительским отношением к жизни в целом.

Политическая доктрина А.И. Солженицына опиралась на следующие основные положения:

· политическая жизнь не играет какой-то исключительно важной роли в жизни человека;

· народ имеет право на власть, но желает народ не власти, а устойчивого порядка;

· в разных культурах смысл государства различен, а, следовательно, нет лучших или худших государственных форм;

· форма государства – дело последовательных проб и ошибок;

· демократия – это только средство, а не цель;

· демократия (в этом А.И. Солженицын согласен с И. Шумпетером) – это «суррогат веры для интеллектуала, лишенного религии», которую нельзя рассматривать вне времени и страны;

· формальные права человека, парламентская демократия и уважение личности - не тождественные понятия;

· общество неограниченных прав нежизнеспособно, уважение личности не обязательно осуществляется в форме парламентаризма, права личности не должны заслонять прав общества;

· прямые тайные выборы (особенно по партийным спискам) вредны, так как ведут к сосредоточению власти исключительно в центре.

В своей работе «Письмо к вождям» А.И. Солженицын призвал советское руководство отречься от великодержавного шовинизма и освободить от патроната страны Восточной Европы, Азии, Африки и даже окраинные народы СССР (расторжение связи России, Украины и Белоруссии писателем никогда не допускалось, так как означало «разрыв миллионов семей и миллионов людей»). Таким образом, Советский союз должен быть сменен на международной арене «Российским союзом».

Несмотря на яростную критику, А.И. Солженицын всегда признавал возможность авторитарного правления в России как альтернативы тоталитаризму. Немедленное введение демократии западного образца в неподготовленной для этого стране, по мнению Солженицына, неизбежно приведет к кровопролитию, разгулу жестокости, потере ресурсов и появлению новой тоталитарной силы, которая возникнет из-за необходимости наведения порядка. Более того, нация может быть «расплющена под бетонной постройкой падающего коммунизма».[16] Выход Александр Исаевич видел в постепенном расширении прав местного самоуправления при сохранении сильной центральной власти.

Тоталитаризм, по его мнению, рождается в хаосе беспредельной свободы и неустойчивости власти. В своей работе «Размышления над февральской революцией»[17] А.И. Солженицын высказал мысль, что революцию в России подготовила и осуществила олигархическая и интеллигентская элита, - воспользовавшаяся трудностями войны для установления собственной власти.

Значительная вина ложиться на власть, которая была укомплектована представителями той же элиты и смотрела на революцию как на необоримое зло. Российское правительство в условиях военного времени мирилось с открытым поношением себя в прессе и не боролось за свое существование. Оно ни силою властных действий, ни психологически не управляло столичным населением, не пыталось действовать энергично, не пыталось найти войска для подавления городского восстания. Правительство не делало этого, так как было укомплектовано неспособными людьми. За это вина возлагается напрямую на последнего российского императора Николая II.

Никакой голод не вызывает революции, если поддерживается национальный подъем или террор. Правительство должно было найти слабое место революции и ударить в него. Тактика неприменения оружия против народа, трактуется А.И. Солженицыным как проявление беспомощности. Подчеркивается, что монархия – это система, работающая только благодаря сильному монарху, в царской нерешительности порок русского трона. Всякий народ вправе ожидать от своего правительства силы – а иначе, зачем же правительство. А.И. Солженицын подводит читателя к мысли, что причиной русской революции был кризис народного правосознания, и, в первую очередь, правосознания элиты. В этой точке «размышления» А.И. Солженицына созвучны основным идеям И.А. Ильина.

Авторитаризм для Солженицына – есть неполная, но потенциальная демократия. В период между тоталитаризмом и демократий необходим переходный период – период действия патриотической, продуктивно-реформаторской, стабильной и сильной власти.

Все вышеперечисленное никогда не означало для А.И. Солженицына призыва к самоизоляции России, а лишь необходимость для страны «уйти в себя», сосредоточившись на лечении «нравственных и физических болезней». Русская революция XX века, «красное колесо» воспринимается им как преломление общечеловеческих закономерностей через неповторимую историю своей страны.

В начале XXI века многие положения, высказанные А.И. Солженицыным, представляются слабыми. К числу таковых можно отнести:

· явное преувеличение коммерциализации жизни на Западе (находясь в эмиграции, писатель не мог не замечать, что множество работ выполняется бесплатно волонтерами, а благотворительность является нормой);

· отрицание достижений индустриальной модернизации в рамках СССР: («Все достижения мнимые, XX век проигран Россией» и т.п.);

· преувеличение потенциала российской глубинки, который явно не соответствует задачам и функциям государства в постиндустриальную эпоху.

Тем не менее, многие прогнозы А.И. Солженицына оказались верными. В первую очередь это касается судьбы Советского Союза – усилия руководства СССР удержать страну от распада оказались тщетными. В XXI веке была признана в качестве государственной задачи и идея «сбережения народа».[18]

В 1983 году в интервью «Таймс» А.И. Солженицын выразил уверенность, что марксизм уйдет с земли «как затмение» и он еще при своей жизни приедет в Россию. Относительно своего первого предположения писатель оказался неправ, но в 1994 году после многолетней вынужденной эмиграции он вернулся на Родину, где и скончался на 90-ом году жизни 3 августа 2008 года в своем доме в Троице-Лыкове.

В 1987 году вышла книга М.С. Горбачева «Перестройка и новое мышление для нашей страны и всего мира» (фактически написанная группой соратников генерального секретаря ЦК КПСС на основе стенограмм встреч Горбачева с иностранными собеседниками и заседаний политбюро). «Новое мышление» предполагало иной взгляд на мир и отношения его народов.

При всех размежеваниях и противоречиях мир представлялся как единое и взаимосвязанное целое. Политика ядерного века уже не могла оставаться той же, что и в доядерное время, а следовательно и война уже не могла считаться органической частью политики. Требовалось отказаться от самого понятия «образ врага», так как даже противники вынуждены искать путь к общей безопасности. Столкновение интересов и идей должны находить выход в мирном соревновании, предполагающем сотрудничество. В этом смысле перестройка становилась необходимой не только для Советского Союза, но и всего мира. М.С. Горбачев призвал своих сограждан отречься от тезиса, что мирное сосуществоание представляет собой лишь специфическую форму классовой борьбы. Монополии на истину для Горбачева нет ни у кого. «Новое мышление» требовало от каждого готовности сопоставлять свою позицию с позицией других и даже учиться у них.

Практические шаги М.С. Горбачева в принципе не расходились с его идеями, но в силу сложной социально-экономической ситуации в СССР часто диктовались лишь необходимостью политического маневрирования, удержания равновесия между соперничающими группами.

В истории перестройки можно выделить несколько периодов:

· ускорение развития страны на принципах традиционного «социализма» (март 1985 г. – январь 1987 г.);

· развитие традиционного «социализма» на принципах демократии (1987 – 1988 гг.);

· период выделения различных идейно-политических направлений в лагере перестройки (1989-1990 гг.);

· начало радикального слома государственных и политических институтов (конец 1990-1991 гг.).

На первом этапе политическое руководство Советского Союза надеялось резко ускорить социально-экономическое развитие страны на основе не ослабления, а усиления власти КПСС. Государственный аппарат предполагалось использовать для сокращения отставания от Запада в узкой сфере – машиностроении. Таким образом, модернизация в области экономики не должна была повлечь за собой изменений в структуре общества и каких-либо «идеологических шатаний».

Второй этап ознаменовался резкой эволюцией политических взглядов идеологов перестройки, среди которых можно выделить А. Яковлева и Ф. Бурлацкого. Принципы разделения властей, правовое государство, парламентаризм, политические права и т.д. были провозглашены общечеловеческими ценностями, а не только достоянием «западной демократии». Среди всего прочего, это вызвало к жизни появление многочисленных «народных фронтов», лидеры которых практически моментально встали на принципы национализма.

На третьем этапе политический центр страны распался. С одной стороны политические взгляды А. Сахарова, Г. Попова и других участников межрегиональной депутатской группы стали основой для формирования радикально-демократической оппозиции. С другой стороны возникло хотя и не однородное, но мощное течение ортодоксальных коммунистов (Н. Андреева и др.).

Четвертый этап перестройки характеризуется переходом политической власти в руки радикальной демократической оппозиции (Б. Ельцина, А. Собчака, Г. Попова) и либерально-демократической революцией в августе 1991 года.

В целом последние годы существования Советского Союза прошли под знаком торжества политического радикализма демократического и националистического толка. В политическом радикализме 1988-1991 годов можно выделить три течения:[19]

· радикальный либерализм;

· радикальный демократизм;

· радикальный центризм.

Идеалом представителей радикального либерализма являлось утверждение полной и не ограниченной свободы владения собственностью в духе идеологии либерального неоконсерватизма Р. Рейгана и М. Тетчер. В дальнейшем наивная вера в быструю практическую реализацию теорий М. Фридмена и Ф. Хайека, надежда разбудить в советском человеке «дух капитализма» будет использована в ходе модернизационных мероприятий 1992-1993 годов.

Представители радикал-демократического течения, не заботясь о социально-экономических последствиях, сделали ставку на тотальное разрушение существующих государственных структур. Проводя жесткую конфронтационную политику по отношению к М.С. Горбачеву и своим политическим оппонентам, «демократы» фактически отказывали им в праве на свободу мнения.

Радикальный центризм фактически отразил точку зрения реформаторского крыла КПСС, сторонники которого разочаровались в возможностях перестройки и порвали с «социализмом». Именно они сменили в конце 1991 года у власти М.С. Горбачева, и повели Россию по пути модернизации в 90-е годы XX века.

Литература.

Бердяев Н.А. Судьба России. – М., 1999.

Белов Г.А.Особенности развития политической мысли России // Кентавр. – 1994. - № 1.

Виноградов В.Д. «Социология» и «Политика» Б.Н. Чичерина // Социс. – 1999. - № 1.

Исаев И. Евразийство: идеология государственности // ОНС. – 1994. - № 5.

Коваленко В.И. Русская политическая мысль XI – XVI веков // Вестник МУ. – Сер. 12. – 1998. - № 1.

Мощелков Е.Н., Гавриков В.Д. А.Д. Грановский – выдающийся государствовед и политический мыслитель России второй половины XIX века // Вестник МУ. – Сер. 12. – 1996. - № 6.

Новикова Л., Сиземская И. Политическая программа евразийцев: реальность или утопия? // ОНС. – 1992. - № 1.

Тонких В.А., Ярецкий Ю.Л. История политической и правовой мысли в России. – М., 1999.

Черепанов В.Д. Традиции славяно-русского демократизма // Вестник МУ. – Сер. 12. – 2002. - № 1.

Контрольные вопросы и задания.

1. Назовите факторы, обусловившие особенности развития общественно-политической мысли в России.

2. Почему в традиции русской политической мысли популярны идеи этатистского сильного государства?

3. Как вы думаете, почему в русской политической мысли до XIX века почти не рассматривались проблемы правового положения личности?

4. Классифицируйте политические теории российской политической мысли XVIII – XIX вв. по различным основаниям.

5. Выделите и проанализируйте политические аспекты идейных течений «первой волны» русской эмиграции.

Глава 2. Развитие политической системы Российской Федерации

Взаимодействие субъектов политики, реализующих свои интересы посредством осуществления власти или в ходе борьбы за ее завоевание, образуют в рамках социальной действительности устойчивую и относительно обособленную целостность. Конкретно-историческая форма взаимодействия субъектов политики, упорядочивающая и заключающая в определенные рамки политическую деятельность в обществе, называется политической системой.

В посткоммунистических странах наблюдается одновременное протекание двух процессов: модернизации и трансформации, означающие с одной стороны ускоренный переход к индустриальному (постиндустриальному) обществу, а с другой – создание новых общественно-политических структур. Трансформация имеет свои пределы: общественный прогресс протекает в рамках «институциональной матрицы», порождающей воспроизведение институтов общества в его подсистемах.

После смерти И.В. Сталина в Советском Союзе до конца 80-х гг. XX в. функционировала авторитарная бюрократическая политическая система[20]. Эта система восприняла многие черты политической системы Российской империи, обеспечила быстрый переход к индустриальному обществу, не раз демонстрировала свой гигантский потенциал, но с середины 60-х гг. ХХ в. стала клониться к упадку. Тогда же возникли первые предпосылки к системным преобразованиям.

Преобразование одной политической системы в другую происходит, когда политическая элита, находящаяся у власти оказывается в ситуации кризиса, выйти из которого невозможно при сохранении существующего способа «политического производства»:

· структурный кризис – разрыв между уровнем требований, предъявляемых к системе и недостатком ресурсов для их удовлетворения;

· культурный кризис – разрыв между формальными ценностями, провозглашенными официальной культурой и неформальными правилами;

· поведенческий кризис – конфликт между руководством, народной оппозицией и отдельными личностями.

Политическая система в нашей стране слишком долго носила враждебный интеллектуальному поиску закрытый характер. Это привело к тому, что она оказалась неспособной к проведению такой политики, которая преодолела бы несоответствие между растущими требованиями к правительству и его способностью удовлетворять этот спрос. Власть утратила легитимность: контрэлиты и их сторонники в массах перестали считать политическую систему нравственно состоятельной. Группы заняли противоположные позиции по поводу общественного блага.

В нашей стране коммунистическая партия управляла «формальным» сектором. Но к концу 80-х гг. XX в. большинство людей ушло в неформальный сектор общественной жизни: «серые» экономические структуры, семейные и соседские отношения, этнические и религиозные объединения и т.п. Центр потерял контроль над процессом проведения своих решений в жизнь. Депрессия стала бичом командной экономики. Кризисы ослабили сплоченность правящих общественно-политических институтов. Было разрушено единство действий правительства, бюрократии, вооруженных сил и правоохранительных структур. Распалось единство коммунистической партии, что усилило позиции групп, выступающих за гражданские свободы.

Современную политическую систему Российской Федерации во многом характеризуют черты переходности.

Еще М.С. Горбачев провозгласил отказ от формирования институтов власти по номенклатурному принципу. Разумеется, этот «отказ» произошел не в силу внезапного «демократического прозрения» правящей элиты. С позиции рационального выбора, некоторый крен в сторону согласительной политической системы произошел, когда бюрократия почувствовала, что издержки партийного правления превышают ожидаемые выгоды. По мнению Р. Даля, высказанного в работе «Правительство и политическая оппозиция», чем больше цена репрессий превышает цену толерантности, тем выше становятся шансы конкурентного режима.

Представления же о выгодах сформировались под сильным влиянием российской политической культуры, одной из характеристик которой стала склонность к популизму, подрывающему основы бюрократической системы, но и не способствующему созданию согласительной системы. В итоге, основные задачи, которые решали субъекты российской политики в 90-е гг. XX в. состояли в следующем: сохранение или захват власти-собственности; недопущение к власти популистов, в роли которых выступала, опирающаяся на относительное большинство населения, КПРФ.

Основные субъекты российской политики тратили на достижение этих целей подавляющее количество ресурсов. Общенациональные задачи решались по остаточному принципу. Избиратели были допущены к политике только во время выборов и только на основе той информации, которую предоставляли СМИ.

Власть была по мере возможности сосредоточена в едином центре – президентской администрации. Правда, некоторое время возможности были ограничены, и в этих условиях политическая система функционировала по принципу: «индивидуальное распределение собственности и полномочий в обмен на лояльность». Особенностью российской политической системы являлся низкий удельный вес политических партий, их слабое влияние на правительство: «партеобразные» политические субъекты были финансово порабощены олигархическими или властными структурами.

Подобная ситуация привела к крайне негативным последствиям:

· снизилась реактивная способность политической системы, упала ее способность реагировать на поступающие извне требования;

· плюрализм привел к поляризации, а в ряде случаев – к этно-религиозной вражде.

Данную конструкцию, видимость демократичности которой придавал плюрализм конкурирующих за власть-собственность субъектов, Россия получила к началу XXI в. Параллельно возникли и условия, дающие возможность ее постепенной трансформации. Цель подобной трансформации – обеспечение всеобщей политической безопасности. По определению Р. Даля, условием, обеспечивающим высокую степень взаимной безопасности правительства и оппозиции, является предоставление последней возможности оспаривать действия правительства.

Передача власти от Б.Н. Ельцина к В.В. Путину, а от В.В. Путина к Д.А. Медведеву прошла на согласительных принципах. Бюрократия сочла возможным выбрать стратегию компромисса, так как посчитала, что представители контрэлиты в любом случае будут защищать корпоративные интересы. За правящими группами на некоторое время сохранились ключевые посты в аппарате, контроль над решением политических проблем и гарантии неприкосновенности[21]. Непримиримая же оппозиция утратила бескомпромиссность своей деятельности, потеряла высокий уровень координации, идеологической солидарности и контроль над необходимыми ресурсами.

Период первого президентского срока В.В. Путина ознаменовался в первую очередь развитием в Российской Федерации механизмов федерального контроля. Это было сделано путем внесения изменений в закон «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации»[22]. Федеральный контроль действует либо как федеральное вмешательство, либо как формальное и неформальное взаимодействие федерального центра с органами государственной власти субъектов федерации в рамках функционирования «вертикали власти». Вертикаль власти – это группа иерархически установленных законом по прямой линии государственных и муниципальных должностей, которые предоставляют возможность занимающим их лицам осуществлять руководство и контроль на подчиненной территории, имеющей государственные или муниципальные границы.

Форм федерального контроля множество и среди них можно выделить несколько наиболее часто употребляемых в политической практике.

· наличие определенной процедуры утверждения решений органов государственной власти регионов;

· право Федерации отменять отдельные решения органов государственной власти субъектов Федерации;

· финансовый контроль, преследующий цель стимулирования отдельных проектов на региональном уровне, если данный проект укладывается в общенациональную политическую линию.

Впервые в законодательстве был использован термин «ответственность» органов власти субъектов Федерации, и ответственность эта наступает по основаниям, весьма распространенным в политической практике 1990-х гг. В том числе, это принятие органами государственной власти субъектов федерации нормативных актов, противоречащих федеральным законам, угрожающих единству общего экономического пространства и ущемляющих права человека.

Институциональным нововведением стало образование в Российской Федерации института полномочных представителей Президента в федеральных округах[23]. Права и обязанности представителя президента в федеральном округе были сформулированы в специальном Положении, утвержденном Указом от 13 мая 2000 г.

Изначально были заложены предпосылки для эволюции этого института из структурного подразделения президентской администрации в орган, представляющий в регионах федеральный центр в целом. Подобным образом центральная власть приблизилась к регионам, а полномочные представители стали инструментом связи центра и субъектов федерации, инструментом согласования темпов и направления их развития[24].

Дата добавления: 2014-12-27