Роль шаманов в жизни тюркоязычных народов Сибири 3 страница

Необходимо отметить, что сагайские представления о духах, принадлежащих шаманам, во многом схожи с шорскими. Любопытной чертой анимистических представлений шорцев было поверье о хозяйке-бубна как о сверхъестественной жене шамана. В тувинском анимизме В. П. Дьяконова выявила прямые параллели с южно-алтайскими. Сюда относится признание Дъайык главным помощником при камлании в верхний мир, существование шаманов с духом-покровителем в образе "хозяина" священной родовой горы и ранее умершего шамана-предка. У тувинцев-тоджинцев, судя по имеющимся далеко не полным данным, почитание Дьайык отсутствовало. У них прослеживаются лишь общетюркские представления о духах-помощниках шаманов. Таким образом, у тюрок Сибири сохранялся общий древний пласт веры в духов-покровителей и помощников шаманов, своеобразно трансформировавшийся в течение более позднего развития их исторических судеб. Общей тенденцией являлось оформление культа умерших шаманов, благодаря участию которых исполнители обрядов якобы могли осуществлять связи с различными духами. Шаманы тюрок Сибири при проведении обрядов ранних форм религии всячески приспосабливались к ним, придавали старым божествам новые функции, убеждали верующих в том, что они лучше могут сноситься с духами всех трех миров в силу обладания могущественными слугами в образе сверхъестественных существ. Разница в общении с мифическими персонажами, связанными с древними культами, также свидетельствует о более позднем формировании шаманизма как формы религии. Выделение шаманов в отдельную социальную группу, несомненно, связано с поздним этапом эволюции шаманизма, со становлением его ведущей формой религии тюркоязычных народов Сибири. Первоначально шаманы отличались от общей массы сородичей одержимостью определенной болезнью, что объяснялось нарушением нормального течения жизни, воздействием каких-то сверхъестественных существ. В. И. Ленин указывал, что "бессилие дикаря в борьбе с природой порождает веру в богов, чертей, в чудеса и т. п." [т. 12, с. 142]. Как и все виды болезней, страдания будущих шаманов объяснялись нападением духов. Особенность этого вида страданий заключалась в возможности регулирования процесса болезни путем управления, искусственно вызванным приступом, являвшимся для шамана сеансом самовнушения. Очевидно, права была В. П. Дьяконова, когда писала о культивации издревле круга лиц, которым был свойствен тип нервной системы, предрасположенный к "шаманской" болезни [1981, с. 135]. Люди, страдающие этим недугом, не только могли притуплять его во время совершения обрядов, но и обладали часто естественным гипнозом, который позволял им излечивать часть своих пациентов.
"Шаманская" болезнь была наследственной и могла переходить у сибирских тюрок, как по отцовской, так и по материнской линии. Психическое расстройство, ненормальное поведение будущего шамана интерпретировалось неодинаково. По якутским верованиям, человек впадал временами в безумие потому, что его кут похищена духами для "воспитания" и претерпевает у них различные мучения. Южно-сибирские тюркоязычные народы объясняли припадки безумия будущего шамана тем, что его преследуют духи, требующие согласия стать шаманом. Только у тувинцев существовало поверье о начале "шаманской" болезни в результате падения на человека радуги.

После "определения" шаманского характера болезни человек начинал пробовать совершать шаманские обряды. Естественно, если наступало какое-то облегчение, он сам убеждался в необходимости стать шаманом. Сибирскими шаманами был выработан стереотип проведения сеансов камлания, сочетавший чтение заклинаний, заговоров с ритуальными действиями. Для их совершения они употребляли различные атрибуты. Будущие шаманы в первое время пользовались простыми видами предметов, которым придавалось религиозное значение, - маленьким луком, холщовой тряпкой, привязанной к палочке, колотушкой к бубну и т. д.

Наиболее сложными и известными атрибутами шаманов были бубен и костюм. Их оформление происходило в течение долгого исторического отрезка времени. Бубны шаманов сибирских тюрок, хранящиеся в музеях, различны по оформлению. Это, очевидно, результат более поздних этнокультурных контактов. Так, к одному типу относились бубны якутов и эвенков. Иными, чем у них, выглядят бубны тюрок Южной Сибири. Отличительная черта бубнов ряда тюркских этнических групп - наличие разнообразных изображений сакрального характера.

Не вдаваясь в подробный анализ символики рисунков на бубнах, следует отметить, что они были своеобразной "визитной карточкой" шамана. На бубнах указывались виды и число духов-помощников, принадлежащих шаману, и наносились изображения мифических миров.
Имеющиеся в музеях в небольшом количестве шаманские костюмы тюрок Сибири относятся в подавляющем большинстве к XIX- началу XX в. Весьма скудны археологические данные. Так, в Якутии, было раскопано лишь одно шаманское погребение XVIII в. [Константинов, 1971, с. 41-42]. Ввиду фрагментарности экспонатов можно сделать лишь предварительные выводы о происхождении шаманских атрибутов. Отсутствие у кумандинцев и шорцев ритуального костюма для шаманов, разница в оформлении привесок южноалтайских, хакасских, тувинских и якутских шаманских плащей свидетельствуют о том, что специальное облачение для шамана или возникло поздно, или претерпело очень сильную эволюцию. За архаичность пользования костюмом при камланиях говорит общетюркское осознание его как символической птицы, в которую обращался шаман во время исполнения обрядов. Вместе с тем ритуальная одежда шаманов тюркоязычных народов Сибири различалась даже внутри отдельных этнических групп. Оформление привесок зависело от "силы" шамана, соответственно количество и вид деталей костюма разнились на каждом экземпляре. Этот аспект проблемы почти не исследован. Подробное описание всех сохранившихся в музеях шаманских костюмов позволило бы охарактеризовать внутриэтнические вариации, что необходимо для выявления элементов, возникших в результате разнообразных контактов с представителями других этносов, или генетических связей.

Изготовление основных личных атрибутов шамана носило общественный характер - оно проводилось в виде общеродовогоё цикла обрядов и при активном участии верующих. Совершая эти обряды, люди узнавали о появлении нового шамана. Отметим, что если у южно-сибирских народов посвящение в шаманы совершалось в форме обряда "оживления" шаманского бубна, то у якутов в XIX - начале XX в. проводилось специальное совместное камлание под руководством опытного шамана, "знакомившего" новичка с миром духов.
Шаманы играли заметную роль в жизни сибирских тюрок. Они первоначально выделились из общей массы как особая группа людей, способных входить в личный контакт с духами, причинившими им недуг, и, выполняя их "волю", совершать обряды, облегчающие собственные страдания и некоторые виды болезней людей и скота. Надо напомнить, что у тюрок Сибири существовала достаточно развитая народная медицина. Их лекари знали лечебные свойства растений, умели вправлять вывихи, править кости и делать порой весьма сложные хирургические операции. Довольно часто шаманы и шаманки были хорошими знатоками народных приемов лечения. Естественно, это увеличивало количество пациентов, которых они исцеляли. Немалое значение в их успехах имело умелое использование гипноза и своеобразной психотерапии, мобилизующих волю больных, направляя ее на усиление сопротивляемости организма. Постепенно сфера деятельности шаманов расширялась. К ним стали обращаться не только для "лечения" болезней, но и в тех случаях, когда обычные жертвоприношения не "удовлетворяли" родовых духов-покровителей. Пользуясь этим, шаманы стали монополизировать функции основных исполнителей наиболее важных обрядов культа духов-покровителей рода и племени, промыслового и погребального культов. Соответственно значительно возросла их социальная роль. Они утверждали законность экономического неравенства членов рода, объясняя его волей божеств. Шаманы, получая значительную плату за камлание, наносили большой ущерб, прежде всего бедноте, заставляя совершать многочисленные жертвоприношения скота духам. "Как известно, во всех религиях покаяние, жертва, а по возможности и самопожертвование составляют самую суть богослужения, культа" [Маркс, Энгельс, т. 6, с. 372].

Несмотря на разнообразие обрядов, совершавшихся шаманами, в их исполнении обнаруживается определенный стереотип. При несложных случаях они произносили заклинание и приносили небольшую жертву. По форме эти обряды совпадали с обычными жертвоприношениями духам, совершавшимися всеми верующими. Чисто шаманскими являлись камлания - сложные мистерии с призыванием духов, употреблением особых атрибутов и т. д. Порядок их проведения у тюрок Сибири был одинаков. Перед каждым случаем шаманского камлания велась определенная подготовительная процедура (приглашение шамана, изготовление изображений духов, подбор жертвенной скотины и т. п.). Сам обряд совершался только ночью - от захода солнца до восхода. Вначале шаман обращался к местным духам, затем призывал своих сверхъестественных помощников и "выяснял" при их участии причину болезни или несчастья. Далее шаман или изгонял духа, вселившегося в больного, или отправлялся к духам, похитившим кут человека, умилостивлял их и получал ее обратно. По возвращении от духов он вселял кут в тело пациента. В конце обряда шаман отпускал своих духов и проводил гадание об исходе болезни. Практически камлание шамана было многоактным, красочным, в определенной степени театрализованным действом. Зловещие заклинания, описания многотрудной борьбы с враждебными духами, являвшиеся часто законченными поэтическими произведениями, сопровождавшиеся гулом бубна, звоном металлических подвесок, оказывали огромное влияние на участников обряда, убеждали верующих в существовании духов. Следует подчеркнуть, что сами шаманы верили в достоверность описываемого ими сношения с духами и как бы воочию встречались с ними. В камлании большое место занимали самовнушение и гипноз.

Проведение камлания по единому сценарию, общие устойчивые формулы заклинаний и т. п., существовавшие у тюркоязычных народов Сибири, возможно, унаследованы ими от народов Южной Сибири, у которых шаманы выделились в особую социальную группу, как предполагают, в середине I тысячелетия н. э. [Вайнштейн, 1961, с. 176].

Детали камлания, свойственные отдельным этническим группам, возникли в результате позднейшей эволюции шаманизма.

В целом комплексы религиозных верований тюрок Сибири, как и мировые религии, были фантастическим отражением экономической и политической жизни их общества, бессилия перед стихийными силами природы и в борьбе с эксплуататорами. Отдельные пережитки этих, в сущности архаических, представлений и основанных на них обрядов частично сохраняются в сознании старшего поколения до наших дней. Причем они иногда рядятся в "тогу" национальных традиций. В связи с этим выявление истинной их сущности, освещение происхождения религии и ее критика остается и сейчас одной из актуальных задач нашей атеистической пропаганды. Так, в своем докладе на Пленуме ЦК КПСС, состоявшемся 14-15 июня 1983 г., член Политбюро-ЦК КПСС К. У. Черненко подчеркнул, что "нельзя ослаблять работу и с такой специфической группой населения, как верующие" [Материалы пленума..., 1983, с. 60]. А в постановлении этого Пленума указано: "Необходимо активнее вести пропаганду научно-материалистических взглядов среди населения, уделять больше внимания атеистическому воспитанию" [Материалы пленума..., 1983, с. 72-73]. Автор надеется, что настоящее исследование, посвященное марксистско-ленинскому анализу данных о сущности шаманизма тюрок Сибири, поможет пропагандистам-атеистам в их деятельности.

Дата добавления: 2015-01-03