Арсенал общенаучной методологии исследователя

Л

LT1

Л U1

гносеологического, и социального порядка. Идеал как некий «загляд» в бу­дущее может быть как субъективистским построением «идеального типа» на самых разных основаниях, в том числе априористских, телеологических, так и осмысляемым на объективных началах необходимостей развития общест­ва (и журналистики как одного из социальных институтов).

Объективный подход и с гносеологических, и с социальных позиций, представляется, для современных исследователей предполагает поиск в «по­ле» испокон века существующих и своеобразно проявляющихся сначала в фольклоре затем и социальных учениях Античности, затем в религиозных концепциях и светских учениях Возрождения, а в последние века, начиная с эпохи Просвещения, идеалов гуманизма. Именно идеалов, поскольку гу­манизм в различных трактовках — это действительно целое поле значений. Но во всех, даже серьезно расходящихся, социальных концепциях гуманизма имеется единое ядро — такое представление о желаемом для отдельного че­ловека и всего человечества, в основе которого лежит реализация требова­ний «добра», «истины», «справедливости» в условиях свободы и демокра­тии. Легко заметить, что в разных социально-философских и социально-по­литических концепциях (за исключением право- и левоэкстремистских) провозглашаются общечеловеческие идеи «добра», «истины», «справедли­вости», «свободы», «демократии», т.е. гуманистические по общему значе­нию, но серьезно различающиеся по конкретному содержанию. И исследо­вателю приходится либо «выбирать» один из подходов, либо — что кажется предпочтительным — формировать «для себя» перспективно ориентирован­ный синтезирующий подход. Это трудно до чрезвычайности, но «положение обязывает»: ведь гуманистические подходы к изучению журналистики не должны быть «частными».

Концепция гуманизма в совокупности трактовок дает основания как для фиксированных установок (порождаемых «ядром» гуманистических идеа­лов), так и для динамических (возникающих в связи с социально-групповы­ми, цивилизационными, конфессиональными и др. дифференцирующими факторами). Отсюда требование толерантности исследователей, если у них общие фиксированные установки и расходящиеся динамические. Здесь — одна из «ростовых точек» науки, поскольку «стереоскопическое видение» проблем побуждает к конструктивному диалогу подходов и решений, кото­рый открывает путь для движения исследовательской мысли. И каждому ис­следователю (каких бы взглядов он ни придерживался) стоит задаться во­просом, имеют ли его подходы гуманистическую «составляющую», а если имеют — какого наполнения, глубины и устойчивости.

Установки исследователя, сформированные на основе социально-фило­софского и социально-политического гуманистического идеала, неизбежно оказываются активными и конструктивными «действующими силами» на всех этапах исследовательской деятельности от выбора темы и постановки

проблемы до интерпретации полученных данных и формирования концепту­альных выводов. Даже «сбор фактов» происходит под их влиянием.

Методологически чрезвычайно важно, представляется, на каждом этапе исследования исходить именно из гуманистического идеала, притом в совре­менной трактовке. И чем он адекватнее, тем точнее возможность верных суждений о явлениях журналистики как прошлого, так и настоящего в любо­го типа исследованиях (теоретических, исторических, социологических) лю­бых предметных областей журналистики. Только на этой базе возможно при­ближение к объективному знанию.

При этом методологически важно понять, каков возможный и достижи­мый характер и уровень реализации гуманистического идеала «здесь и сей­час» — в эпоху ли «дней Александровых прекрасного начала» XIX века или в эпоху «Путинской стабилизации» на рубеже XX и XXI веков. Поэтому гума­нистический идеал (всеобщий или реально-«ситуативный») исследовате­ля — не «прокрустово ложе». Сквозь призму идеала надо «разглядывать» конкретику явлений журналистики, сопоставляя идеал с реалиями, объясняя состояние, оценивая меру реализации идеала, причины (объективные и субъективные) «успехов и неудач», то есть ведя научно-критический ана­лиз, а не устраивая судилище.

Например, занимаясь нормативными актами в сфере журналистики (за­конодательство РФ, Доктрина информационной безопасности, проекты доку­ментов и т.д.), исследователь, если он исходит из достаточно разработанной социально-философской и социально-политической концепции свободы, формирует современный идеал социально-творческой свободы журналист­ской деятельности. Отсюда вырастают представления о «правильной норме», соответствующей требованиям свободы и предупреждения «злоупотребле­ний» ею. Но даже если в его представлениях сложился некий идеальный об­раз необходимой гуманистически ориентированной нормативной базы, он не может судить «наотмашь» лакуны, недостатки, противоречия существую­щих нормативов. Ему предстоит с точки зрения идеала понять меру и причи­ны отклонений от идеала в силу неодинаковых представлений о должном, возникших в результате исторических причин, интересов разнонаправлен­ных сил, борьбы подходов, неизбежных гносеологических ошибок и т.д. и т.п. И предложения по совершенствованию нормативной базы неизбежно должны носить как бы «двоякий» характер. С одной стороны, это утвержде­ние обоснованной им идеальной модели системы норм (которая, конечно, тоже будет страдать недостатками; и поэтому стоит не пренебрегать указани­ем «вероятно»). С другой, реальные предложения «поправок и дополнений» должны быть реалистичными (что «возможно» сделать в данных обстоятель­ствах, притом усилиями данных деятелей).

Третий слой научной парадигмы исследователя — это принятая иссле­дователем общенаучная методология. Разумеется, в каждом конкретном ис­следовании «работающими» окажутся не все методологические «наработ­ки». Из этого методологического арсенала в конкретной исследовательской ситуации исследователь выбирает и применяет необходимое в органической связи с теми позициями, которые составляют первые два слоя научной пара­дигмы. Здесь же приходится представить их в сводном виде, чтобы было вид­но все богатство, из которого в каждом конкретном случае можно было бы почерпнуть необходимое, «обрабатывая» и «дорабатывая» отдельные при­емы исследования, и системно формируя из них методологическую базу кон­кретного исследования.

Именно здесь, в сфере общенаучной методологии, усилиями многих спе­циалистов по теории познания (гносеологии, эпистемологии), по общей ме­тодологии, эвристике, по различным областям логики, по психологии позна­ния и др. накоплен большой объем знаний. Но в огромной «литературе вопроса» практически нет признанных сводных работ, системно характери­зующих всю систему методологических основ исследования. И тем более их нет в применении к изучению журналистики.

Поэтому, представляется, исследователям журналистики нужна сводная систематизированная «сводка» представлений об общенаучной методоло­гии для общей ориентации в ней и потому неизбежно конспективная. А при нужде получить более подробные сведения, например, о формах абстрагиро­вания или сравнительно-историческом подходе можно обратиться к имею­щимся разработкам.

«Смысл» исследования заключается в постепенном углублении в сущ­ность предмета. При этом используется все позитивное, что имеется в «ли­тературе вопроса», других имеющихся в распоряжении исследователя нара­боток (черпаемых из докладов на конференциях, бесед со специалистами и т.д.). Но главное — собственные разработки.

«Искомая» сущность — это совокупность (в идеале — система) законов, раскрывающих специфику предмета, его структурную организацию и тем са­мым определяющих его функционирование и развитие в окружающей его «среде» — более широкой предметной сфере явлений журналистики и жиз­ни общества.

Сущность исследуемого явления (прошлого или настоящего) журналис­тики является «ядром», к которому необходимо «добраться» исследователю, владеющему основами методологических знаний и способному творчески их применять. Движение к познанию сущности идет через изучение «россы­пей» эмпирических данных. Они могут быть получены «по наследству» от предшественников и коллег, а также и/или собраны им самим. Но их требу-

ется осмыслить. Ведь сущность — это система закономерностей, устойчи­вых свойств и отношений (внутренних и внешних) изучаемого предмета. Она «скрыта» в являющемся, причем очень важно понять, почему явление как «оболочка» сущности именно такова. Как будто бы очевидно, например, что сущность массово-информационной деятельности — информирование аудитории. Однако исследователь, сталкиваясь при изучении СМИ с самыми разными направлениями, формами и содержанием информирования, дол­жен идти вглубь и понять, почему именно такова информационная полити­ка изучаемых СМИ и какого уровня и степени информированности они до­стигают. Ведь информирование — это явление внешнее, а сущность — достижение адекватной информированности того или иного слоя массо­вой аудитории. Следовательно, сущность обнаруживает себя исследовате­лю в своей необходимости лишь в актуальном результирующем действии, требующем осмысления сточки зрения объективной закономерности. И при этом сама сущность многослойна. Та же информированность предполагает необходимость (1) плюрализма получаемых аудиторией сообщений, (2) то­лерантных отношений между их создателями, (3) диалогических взаимоот­ношений между ними при организации потока сообщений, (4) наконец, ре­зультата как некой меры сближения или даже консолидации подходов, оценок, предложений при (5) активности аудитории в получении, освоении и осмыслении информации.

Так что в процессе изучения и осмысления способов ее «развертывания» в практических формах сущность проявляется полно, частично, затемнен-но или даже извращенно. Иначе говоря, сущность поливариантна и динамич­на в своем явлении.

При этом сущность «является» исследователю в ходе его работы посте­пенно и в разных формах.

Сначала ученый сталкивается с внешним обликом и эмпирическими про­
явлениями — «видимостью» явления, которым он занимается. Так называе­
мый «здравый смысл», обыденное рассудочное суждение, давая в простых
случаях порой верные, хотя и поверхностные решения, при стремлении углу­
биться в сущность чаще всего дает «сбои». Например, с констатируемой мно­
гими и внешне очевидной «разорванностью информационного пространст­
ва», проявляющейся, в частности, в малом насыщении какого-то региона
общефедеральными изданиями. Движение в глубь проблемы основывается
сначала на здравом смысле, подсказывающего рассудочные (основанные на
наработанных приемах, часто на простой экстраполяции) суждения — надо
всю аудиторию снабдить большим количеством массовой информации.
Разумное же решение (база которого — в новых, перспективных подходах, ||
основанных на глубоких закономерностях) — такая оптимизация системы ц,
СМИ в регионе, которая даст возможность каждому быть информированным. ^ю
Таков путь рационального проникновения в проблему. II

Сначала исследователь сталкивается с «житейским», непосредственно-эмпирическим проявлением сущности. Это — эмпирическая конкретность, чувственно-конкретное, дающее исследователю представление о реально-жизненных формах изучаемого предмета, «наборе» внешне очевидных черт, свойств, качеств, полученных из самых разных источников. В них сущность «затемнена» различными ее деформациями, случайными чертами, «дурным знаньевым наследием», «забеганием вперед», «иллюзиями» действующих сил и т.д.

Конечно, и по «литературе вопроса», и в связи со своей позицией иссле­дователь так или иначе проводит первичную систематизацию данных, что как будто бы позволяет сложить полученные разнородные данные в общую кар­тину. Но к такому видению конкретного надо относиться крайне осторожно. Не случайно было и до сих пор распространено представление о публицис­тике как популярной литературе на общественно-политические темы; тут есть значительная доля истины, но в целом характеристика носит именно эм­пирический характер, неизбежно внешний и частичный. Но исследователю надо идти вглубь, раскрыть внутренние закономерности в их системной ор­ганизации. То есть получить научно-обобщенную конкретность. Такое кон­кретное знание о сущности как системе взаимосвязанных характеристик за­кономерностей изучаемого предмета, синтезе сущностных определений возникает лишь в результате исследования. Следовательно, возникает во­прос о средствах исследования сущности в целях получения научно-кон­кретного знания.

Дата добавления: 2014-12-26