Глобальная энергетическая безопасность и продовольственное положение в мире

Желая избавиться от все более дорогостоящей в условиях роста цен на энергоресурсы и импортной зависимости, ведущие промышленно развитые страны и многие развивающиеся страны начали широко осуществлять в национальных масштабах различного рода программы и мероприятия, направленные на замену традиционных видов энергоресурсов на различного рода заменители. Острие этой деятельности с самого начала было направлено на поиски альтернативы бензину, дизельному топливу, керосину. Однако, казалось, благое дело вскоре стало оборачиваться неблагоприятными последствиями – ухудшением продовольственного положения в мире, в котором устойчиво сохраняется угроза голода во многих уголках планеты.

В данной главе представляется целесообразным проанализировать взаимозависимость борьбы за внедрение альтернативного биотоплива с ухудшением мирового продовольственного положения, а также высказать ряд рекомендаций, с тем чтобы энергетический кризис не перерос в дальнейшем в широкомасштабный продовольственный кризис.

Прежде всего, нам надо понять, каким образом рост цен на энергоносители начал распространять свое воздействие на продовольствие, вызывая соответствующий рост цен на него.

По нашему мнению, увязка роста цен на нефть с ростом цен на сельскохозяйственную продукцию абсолютно правомерна. Именно высокие цены на нефть, нефтепродукты, привязанные к ним цены на газ и электроэнергию, а также практически на все другие товары, на производство которых затрачено тепло и энергия, с 2004 г. стали решающим фактором в повышении себестоимости и в конечном счете оптовых и розничных цен на продовольствие и его базу для производства – производственное зерно, кормовые злаки, особенно кукурузу, и семена масличных культур.

С 2005 г. по 2008 г. цены на продовольствие, в том числе и мировые цены на зерно, выросли вдвое, отражая ту же тенденцию, что и динамика цен на нефть и другие энергоносители.

К середине 2008 г. цены на продовольствие достигли максимального уровня за последние 20 лет. После снижения цен на нефть в середине 2008 г. цены на продовольствие несколько сократились, но продолжают оставаться высокими – на 30-50% выше среднего уровня цен за последнее десятилетие[84].

Продовольственный кризис, а это явление иначе не назовешь, вызвал голодные бунты и акции протеста в Египте, на Гаити, в Пакистане, в других африканских и азиатских странах. Волна повышения цен на продовольствие затронула и развитые страны, а также страны СНГ, включая Россию, несмотря на то, что наша страна является нетто-экспортером зерна. При этом рост цен широко раздвинул черту бедности, особенно в развивающихся странах (да и в нашей группе стран). Только в азиатско-тихоокеанском регионе рост цен на продовольствие увеличил число голодающих с 542 млн человек до 583 млн. в 2007 г.[85]

Выделим два основных фактора повышения цен. Это, прежде всего, рост производственных затрат на все виды продовольствия, включающих в себя приобретение удобрений, подорожавших с 2003 г. в три-четыре раза. Это и неудивительно, поскольку в себестоимости большинства из них 60% приходится на топливно-энергетическую компоненту. Подорожали также средства защиты растений, горючее для сельхозтехники, стоимость обработки земли и т.д.

Другим фактором, способствующим росту цен, стало использование сельскохозяйственных угодий не по назначению, а для выращивания культур специально для производства биотоплива, перед которым поставлена амбициозная задача в какой-то степени смягчить разразившийся на переломе веков энергетический кризис.

Достигнутый высокий уровень цен, бесспорно, способствовал появлению биотопливной проблемы с вытекающими из нее последствиями – отвлечением сельскохозяйственных площадей от их прямого назначения – кормить людей, установлением огромных субсидий и предоставлением других льгот за выращивание биотопливных культур, ростом инвестиций в новое дело. При этом зачастую меры по взращиванию альтернативы окружаются завесой государственной и коммерческой тайны. В секретном отчете Всемирного банка, ставшем доступным британской газете «Гардиан», утверждается, что основной причиной нынешнего продовольственного кризиса является беспрецедентное субсидирование развитыми странами производства биотоплива, что вызвало 75-процентный рост цен на продукты питания во всем мире. Характерно, что американское правительство утверждало и продолжает утверждать, что производство и субсидирование биотоплива вызвало лишь 3-процентный рост цен на продовольствие[86].

Американская политика по внедрению биотопливной инновации вызывает повсеместно широкую критику. Достаточно отметить, что генеральный директор ФАО ООН Жак Диуф отмечал в июле 2008 г.: «Никто не понимает, каким образом выделенные в 2006 г. субсидии в размере 11 – 12 млрд долл. и протекционистские тарифы привели к тому, что 100 млн т зерновых не пошли на потребление человека, а были в основном использованы на удовлетворение жажды топлива для транспортных средств»[87]. Мы должны немедленно исследовать влияние различных биологических видов топлива и методов их получения, - отмечал Гордон Браун, премьер-министр Великобритании, - на цены продуктов питания и гарантировать, что их использование было рационально и надежно»[88].

Итак, производство биотоплива в том виде, в каком оно осуществляется в США и странах ЕС, приводит к росту цен на продовольствие и обостряет проблему борьбы с голодом и ухудшением материального положения многих сотен миллионов людей, живущих на планете. Из 80 млн т прироста потребления зерновых за период 2005-2007 гг. на производство биотоплива пошли 47 млн т, или 60%, сообщил директор по торговле и сельскому хозяйству ОЭСР Ш. Тангерман[89]. Но то, что плохо для одних стран, в частности для США и ЕС – хорошо для других, например, для Бразилии, где производство этанола вполне оправдано. Здесь сахарный тростник, являющийся сырьем для этанола, занимает незначительные посевные площади, а климат исключительно способствует его выращиванию. Важно отметить, что производство спирта для многих других стран может оказаться хорошим подспорьем в преодолении энергетического кризиса и для экономического развития, поскольку биотопливо может быть использовано как новая экспортная статья. Также важно, что производство биотоплива в существующем виде открывает путь для технологического решения проблемы производства биотоплива из промышленных и сельскохозяйственных отходов.

Оценивая перспективы замены топлива из нефти на биотопливо, сначала надо определить, что же такое биотопливо и как оно классифицируется. К нему относится прежде всего жидкое топливо не нефтяного происхождения, используемое на транспорте. Сюда входит биоэтанол, применяемый для бензиновых двигателей, который вырабатывается из сельхозкультур (кукуруза, пшеница, сахарный тростник, свела и др.), а также из отходов переработки растительного и животного сырья. Сюда же относят биодизель (для дизельных моторов), который вырабатывается из рапсового, подсолнечного, соевого и пальмового масел. Биодизель добавляется к дизельному топливу, а биоэтанол смешивается с бензином. Мы не рассматриваем такие виды биотоплива, как продукция лесного хозяйства и торф, которые используются в топливных целях и для производства электроэнергии на электростанциях.

Главный официальный аргумент в пользу внедрения биоэтанола и биодизеля заключается в том, что их применение приведет к сокращению эмиссии углекислого газа и улучшит состояние окружающей среды. По данным ЕС, на транспорт приходится до 28% выбросов углекислого газа в атмосферу, а автомобильный транспорт ответственен почти за 85% этих выбросов[90].

Однако важнейшей причиной внедрения биотоплива, особенно в странах ОЭСР, а среди них США и Евросоюза, остается проблема ослабления зависимости этих стран от импорта нефти. Следует отметить, что с 1980 г. потребность США в нефти выросла на 30%, а собственная добыча – лишь на 15%. Америка удовлетворяет за счет импорта до 60% потребности в нефти и бензине. В Соединенные Штаты в целом ввозится более 500 млн т нефти, причем половина – из стран-членов ОПЕК. За последние 20 лет импорт только из стран Персидского залива возрос на 55%. В то же время суровые законы сохраняют незатронутыми разведкой и добычей огромные территории континентального шельфа. На суше только 3% федеральных земель могут быть арендованы для добычи нефти и газа[91].

Не лучше положение с нефтью и в Евросоюзе.

Не следует сбрасывать со счетов, как психологический фактор, и все чаще повторяющиеся предсказания о возможности дальнейшего ухудшения положения со снабжением нефтью из традиционных источников. Так, доклад Национального нефтяного совета США еще в 2007 г. назвал «горькой правдой» положение, при котором в период до 2030 г. нефть и газ, получаемые из традиционных источников, будут обеспечивать лишь 50-60% прироста мирового спроса.

Важно отметить, что биотопливо подразделяется на биотопливо первого поколения, технологии производства которого хорошо отработаны. Сюда относится этанол из зерна, сахарного тростника и свеклы, метанол и биодизель из растительных масел. Биотопливо второго поколения – этанол на целлюлозной основе, т.е. полученный из продукции и отходов лесной и деревообрабатывающей промышленности, а также в результате превращения биомассы в жидкость (biomass-to-liquids, BTL). Механизмы производства биотоплива пока еще не отработаны и топливо еще не вовлечено в массовый коммерческий оборот.

Себестоимость производства биотоплива первого поколения (этанола) широко варьируется от страны к стране – 0,7 долл. за литр в странах Западной Европы (на базе пшеницы), до 0,6 долл. в США и 0,25 долл. в Бразилии[92].

Другие оценки показывают, что Бразилия может заменять традиционное автомобильное горючее биотопливом при цене нефти в 30-35 долл. за баррель, США при цене 55 долл. за баррель и Евросоюз при цене 80 долл. за баррель[93].

Начавшееся снижение цен на нефть в 2008 г. может временно сделать неконкурентоспособным биотопливо, если правительства США и ЕС не придут на помощь, обещая новые субсидии и льготы.

Оценить реальные возможности замены нефти биотопливои, преимущественно этанолом и биодизелем, нетрудно, использовав имеющуюся статистику и существующие прогнозы будущего потребления нефти и биотоплива. Для этого воспользуемся прогнозом, подготовленным Государственным управлением энергетической информации США и опубликованным в июне 2008 г.[94]

Выбор этого источника информации вполне оправдан, учитывая, что США выступают одним из ведущих производителей биотоплива и наиболее активным лоббистом нового направления. Так, в 2006 г. в мире всего было произведено 30 млн т биотоплива, в том числе в США и Бразилии – по 10 млн т, в Китае и Индии – по 5 млн. Это составляло четверть всего производства нетрадиционного топлива, полученного в мире (биотопливо, нефть из нефтеносных песков, из битума, сверхтяжелая нефть, нефть из угля, из природного газа, из сланцев).

Удельный вес биотоплива в общем потреблении нефти, добытой традиционным способом и из вышеуказанных нетрадиционных источников, составил в 2006 г. 0,81%, а всей «альтернативы» - 3,1%. Для США доля биотоплива в общем потреблении страной всей нефти составила 1%, для Бразилии – 10%, Китая – 1,5% и Индии – около 5%.

Данные Государственного управления энергетической информации США несколько ниже, чем статистика Международного энергетического агентства. По данным агентства, в 2006 г. только в странах ОЭСР потребление биобензина и биодизеля составило 24,1 млн т, в том числе в США – 17,5 млн, в европейских странах ОЭСР – 6,5 млн, из которых в Германии 3,6 млн[95]. Доля биотоплива в общем потреблении на транспорте оценивалась по странам ОЭСР в 1,6% (2005 г.), в том числе в США – 2,39, Германии – 4,42% и Испании – 2,9%. Во Франции доля биотоплива составляла всего лишь 1,14%, а в Великобритании еще меньше (0,28%). Так что и по американской статистике, и по статистике МЭА, «гора пока еще не родила даже мышь».

К 2030 г., согласно базовому сценарию американского прогноза, мировое производство биотоплива составит 135 млн т, увеличившись по сравнению с 2006 г. в 4,5 раза. Все альтернативные источники нефти обеспечат 485 млн т, увеличившись в 3,7 раза. Удельный вес биотоплива в общем потреблении нефти возрастет за следующую четверть века до 2,4%, а всей «альтернативы» - до 8,6%. При этом в США биотопливо обеспечит в 2030 г. 5,4% общего потребления нефти, в Китае – 1,5%, в Индии – 2,5% и в Бразилии – более 20%.

Биотопливо обеспечит к 2030 г., по американскому прогнозу, лишь около 2,5% мирового потребления нефти, а вся альтернатива традиционному жидкому топливу – около 9%, и это позволяет сделать вывод, что и через 25 лет биотопливо и другие альтернативные источники жидкого топлива вряд ли окажутся серьезными конкурентами нефти. Вместе с тем следует иметь в виду, что по отдельным видам моторного топлива на отдельных рынках, например в США и странах ЕС, бензин и дизтопливо будут «ощущать» конкуренцию со стороны биотоплива. Уже сейчас в США на бензоколонках предписано добавлять не менее 7,8% биотоплива[96]. В ЕС к 2020 г. содержание биотоплива в бензине должно составлять 10%[97]. Теперь весь вопрос сводится к тому, какой ценой будут достигнуты поставленные развитыми странами цели.

Для большей убедительности ответа на вопрос, может ли «альтернатива», включая биотопливо, заменить и вытеснить нефть и другие энергоносители из оборота, можно привести расчет М. Вотли (V. Whatley), вице-президента Конференции офшорной технологии, который утверждает, что «даже если мы заменим нефть и газ на все предлагаемые альтернативные виды энергоносителей, то и тогда они позволят удовлетворить только 5% потребности США в энергии»[98].

Существует ряд препятствий, которые необходимо преодолеть на пути внедрения в практику биотопливо. Это прежде всего решение земельного вопроса, выделение угодий или переориентация сельхозземель на выращивание продукции для биотоплива. Это серьезные проблемы. Уже сейчас в Евросоюзе для выращивания сырья используемого в производстве биотоплива, задействовано 17% площадей сельскохозяйственных угодий. Для того чтобы к 2020 г. повысить до 10% содержания биотоплива в смеси с традиционным (сейчас этот показатель составляет 2%), площади под посевы технических агрокультур необходимо увеличить на 10%. Такое увеличение вызовет новую волну удорожания продовольствия. Кроме того, при производстве биотоплива обычно используется значительное количество энергии, что снижает экономический эффект от внедрения энергетической инновации.

Претворение в жизнь намеченных программ и в ЕС, и в США потребует очень крупных инвестиционных затрат. Так, по расчетам главы консалтинговой фирмы, специализирующейся на оценке проектов, связанных с биотопливом, Т. Скляр, только в США за предстоящие 15 лет потребуется вложить в новое мероприятие 180 млрд долл. частных инвестиций[99].

Поддержание должного уровня производства этанола и биодизеля будет и в дальнейшем требовать значительных сумм также и в виде оказания поддержки выращивания и производства, таможенных льгот и других видов финансирования и поощрения. Примером могут служить США, где субсидии на биоэтанол оцениваются в 0,20 долл. за эквивалентный литр бензина и в 0,29 долл. за биодизель[100]. В ЕС политика содействия производству биотоплива также ведет к большим государственным затратам. В период 2007-2030 гг. на эти цели предполагается потратить 33-65 млрд евро.

Важным препятствием на пути внедрения этанола и других заменителей нефти остается пока и слабая научная исследованность как проблемы технологических способов их получения, так и последствий новшества для человека и экономики. Так, серьезной проблемой, связанной с производством биотопливного сырья, становится применение генетически модифицированных растений, что может загрязнить традиционные сорта чужеродными генами, а это связано с опасностью для здоровья населения.

Есть и технологические трудности, связанные с массовым применением биотоплива. Не все существующие автомобильные двигатели приспособлены к использованию биотопливной смеси. Министерство по охране окружающей среды Германии отмечает, что моторы более чем миллиона автомобилей в стране не выдержат так называемой смеси Е-10 (10% этанола), вводимой в обиход с 2009 г. Моторы нового поколения успели освоить пока лишь фирмы «Сааб» и «Форд». Не лучше обстоит дело и с биодизелем, применение которого может также нарушить работу двигателя[101].

Следует иметь в виду, что этанол является агрессивной жидкостью. Под его воздействием происходит разрушение алюминиевых частей двигателя, прокладок, сальников и резиновых шлангов.

Экологи в ЕС выступают против применения биотоплива, выдвигая в качестве аргумента вред чрезмерного распространения масличных и других культур для новых целей, поскольку в увеличившемся масштабе эти культуры производят больше парниковых газов, чем потом экономится за счет применения биотоплива.

Новое направление в сельском хозяйстве, связанное с биотопливом, несмотря на широкое применение поощрительных мер, становится весьма рискованным и зависимым от конъюнктуры на рынке нефти. Снижение цен на нефть, особенно на длительный период, будет резко снижать прибыльность нового бинеса, который с учетом субсидий и разного рода льгот приносит сейчас в случае с этанолом 15-20% прибыли[102].

В настоящее время сложно оценить оправданность действий Еврокомиссии по усиленному внедрению биотоплива, поскольку новое движение только началось. Но одно ясно, что при складывающейся ситуации «игра не стоит свеч». На этом участке еще многое надо сделать, чтобы перейти к более сбалансированному подходу, открываемому разработкой биотоплива второго поколения, и к отлаживанию отношений с поставщиками традиционного топлива, с тем чтобы обеспечить гарантированность поставки на длительную перспективу и нивелировать политические мотивы в начавшейся кампании, которые, на наш взгляд, пока преобладают.

К тому же производство биотоплива в том виде, в каком оно осуществляется теперь, наносит вред мировому продовольственному балансу и способствует не ликвидации голода на планете, а наоборот, расширению его границ. Как можно рассуждать иначе, когда, по оценке президента Национальной ассоциации производителей кукурузы США Р. Литтерера, 25% всей кукурузы в стране используется для производства этанола. К 2020/11 г. доля американского урожая, направляемая на производство этанола, достигнет, по мнении. Минсельхоза США, 35%[103]. А это лишает мировой продовольственный рынок существенного вклада, обеспечиваемого США.

Инициативу Германии, а также ряда других стран, начавших создавать биотопливо второго поколения, можно не только приветствовать, но и перенимать, продолжая начатый несколько десятилетий тому назад свой российский путь. Вспомните слова нашего нового Гоголя конца советской эпохи В. Высоцкого, который писал: «… И если б водку гнать не из опилок, то что б нам было с пяти бутылок», а также бессмертных Ильфа и Петрова, утверждавших устами своего героя Остапа Бендера, что самогон можно гнать из чего угодно – пшеницы, картофеля, абрикосов, ячменя, тутовых ягод, гречневой каши и даже из обыкновенной табуретки.

Лесного сырья в России, где произрастает 25% мировых лесных богатств, предостаточно, вспомним только пирамиды Хеопса из опилок около деревообрабатывающих заводов. А это означает, что Россия при соответствующем отношении к проблеме могла бы помочь другим странам своим производством биотоплива, не ввергая их в пока что сомнительную затею, исходя из их условий, с бурным развитием биотопливного пути. Итак, вновь повторяем, что производство биотоплива надо налаживать и в ЕС, и в США, и, очевидно, в России из несъедобных культур, растущих на бросовых землях, а также из различного рода органических отходов, в первую очередь отходов сельского хозяйства, целлюлозно-бумажной промышленности, кстати, а почему не поискать сырье и в виде торфа, 50% мировых запасов которого приходится на Россию.

О принципиальной важности решения проблемы биотоплива говорят и итоги встречи «большой восьмерки» (англ. G-8) в Хоккайдо в 2008 г. В принятом документе о глобальной продовольственной безопасности декларируется намерение участников «обеспечивать соответствие политики в области устойчивого производства и использования биотоплива в целях продовольственной безопасности, а также ускорять развитие и коммерциализацию эффективных видов биотоплива второго поколения, получаемых из непродовольственных растительных материалов и непищевой биомассы»[104].

В «Основном итоговом документе», принятом сторонами встречи 8 июля 2008 г., говорится: «Мы подчеркиваем значение устойчивого производства и использования биотоплива. Это касается также вопроса о более широком использовании биомассы для производства биотоплива, тепла и электричества. Мы поддерживаем работу Глобального биоэнергетического партнерства (ГБЭП) и приглашаем его работать с другими соответствующими заинтересованными сторонами с целью разработки научно обоснованных критериев и индикаторов производства и использования биотоплива. Мы обязуемся продолжать исследования и разработки технологии биотоплива второго поколения»[105].

Несмотря на единодушную поддержку развития биотопливного процесса всеми участниками встречи, создается впечатление, что за их общими словами скрывается своя у каждого политическая цель – приспособление поощряемого процесса максимального перехода на биотопливо к своим политическим амбициям и устремлениям. Так, судя по всему, США пока и не собираются сокращать производство этанола из кукурузы. Как известно, Д. Буш еще в начале 2007 г. призвал США сократить в настоящем десятилетии потребление бензина на 20% в основном за счет применения биотоплива. При этом было объявлено, что 130 млрд литров будут «выращены» в США[106]. Более того, как стало известно, США пока не собираются и отменять свой импортный тариф, ставка по которому составляет 54 цента за галлон, как это потребовали американские сельскохозяйственные лоббисты. Это пока устраивает администрацию страны, намеревающуюся использовать возможность либерализации торговли в своей латиноамериканской дипломатии – создать новый тип отношений со странами Южной Америки, своего рода «биотопливную дипломатию». Именно ее США намерены применять для латиноамериканских стран, в которых издержки производства этанола намного ниже, чем в США, и которые «спят и видят» возможность выхода на американский рынок в более выгодных для себя условиях. Характерно, что брат бывшего американского президента Джед Буш писал тому, призывая его разработать «совершенную этаноловую стратегию для нашей страны и нашего полушария». Кстати, брат Д. Буша был инициатором создания «Международной этаноловой комиссии для поощрения развития производства и потребления этанола».

Можно предположить, что США будут продолжать наращивать производство и применение биотоплива, полученного из кукурузы, сохраняя свою позицию и как самого крупного производителя, и как ведущего экспортера этой культуры. Сейчас США выращивают 280 млн т кукурузы в год, что составляет более 40% мирового производства, при этом 20% урожая ежегодно экспортируется. Сохраняя свои позиции на рынке, эта держава, очевидно, будет широко использовать «этаноловый рычаг» в отношении своих соседей по полушарию, допуская или ограничивая их выход на свой внутренний рынок.

Также можно предположить, что и ЕС выработает стратегию выхода на свой рынок других стран с избыточным этанолом.

В период с 2008 г. по 2017 г. мир ожидает новый резкий скачок цен на продовольствие, которое в среднем еще подорожает на 50%. Такой пессимистический вывод содержится в докладе ОЭСР и ФАО ООН о перспективах развития мирового сельского хозяйства[107]. Среди причин помимо роста производства этанола на базе сельхозпродукции, также отмечается ухудшение климата, растущая урбанизация и рост народонаселения. К этому надо добавить и такой новый фактор, как повышение спроса на продовольствие в результате роста благосостояния в целом ряде развивающихся стран. Так, например, в 1985 г. средний китаец потреблял 20 кг говядины, а в 2007 г. – уже 50 кг. Это привело к повышению спроса на зерно, поскольку для получения 1 кг говядины требуется 8 кг зерна[108]. В Китае за последние годы потребление молока выросло в семь раз, оливкового масла в шесть раз, а потребление пшеницы – на четверть[109]. И все эти достижения еще далеки от выхода Китая на нормы промышленно развитых стран в отношении потребления продовольствия. Китайские нормы по молоку и мясу составляют, по крайней мере, лишь одну треть от норм Австралии, США или Великобритании.

Тяжелый удар по продовольственному балансу следует ожидать и от глобального потепления, которое, по оценкам экспертов, может сократить мировое производство сельсхозпродукции на 1/6. Естественно, что в таких условиях отвлечение части выращиваемых продовольственных культур и кормового зерна на нужды энергообеспечения будет носить далеко не гуманный характер, приобретая смысл национального продовольственного и энергетического эгоизма. Это для одних стран, а для других складывающаяся продовольственная ситуация грозит нарушить продовольственную безопасность, что чревато не только экономической, но и внутриполитической дестабилизацией и может служить рычагом разжигания межнациональных конфликтов.

Президент МБРР Р. Зелик, говоря о возможном обострении продовольственного кризиса, отмечал, что в 2008 г. в результате роста цен на продовольствие за чертой бедности могут оказаться 2 млрд человек, для которых «высокие цены на продовольствие в настоящее время означают каждодневную борьбу, лишения и для слишком многих – необходимость обеспечения своего выживания»[110].

Предотвратить кризисы и вместе с ними «новые площадки» для спекуляций можно, по нашему мнению, совместными усилиями всех стран для ликвидации порождающих их причин. Поэтому первым условием должно явиться развитие международного сотрудничества для обеспечения глобальной безопасности в области и энергетики, и продовольствия, и металлов и других видов сырьевых товаров, потребляемых мировой промышленностью и сельским хозяйством. А это означает постоянный поиск путей для установления баланса интересов между странами-потребителями и странами-производителями. Компромисс и консенсус должны быть главным орудием достижения согласия на единой планете, раздираемой еще, к сожалению, частыми разногласиями и непониманием.

В России к вопросам биотоплива сложилось своеобразное отношение – с одной стороны, все без исключения говорят о необходимости его развития, учитывая гигантский сырьевой потенциал для развития, особенно имея в виду отходы лесопроизводства, а с другой – делают очень мало практических шагов для реализации проектов, столь обоснованно докладываемых на дискуссиях. И тем не менее кое-что делается. Создана под эгидой «Ростехнологии» специальная корпорация «Биотехнологии», которая разработала проект создания в России ряда предприятий в области биотехнологий, в том числе по созданию новой отрасли по производству биотоплива второго поколения. Этот проект предусматривает создание в России 30 профильных заводов[111]. В эти тридцать предприятий войдут как большие гидролизные заводы, так и спиртовые заводы, мощности которых сейчас загружены на треть. На заводах, помимо традиционной продукции биотоплива, будет запущено в производство первого в мире биобутанола из древесины, технология производства которого изобретена нашими инженерами. Новая сеть заводов даст работу 120 тыс. рабочих, включая смежные отрасли, и 30 млрд руб. дополнительных доходов в бюджетную систему России ежегодно.

Для начала реализации проекта требуется решение многих вопросов, начиная с финансирования и кончая разработкой нового законодательства по продвижению нового топлива в жизнь. Но главное, что надо сделать – это осознать, что в России можно и нужно наладить производство, которое дает с каждой тонны опилок 150 литров отличного этанола, который мог бы пойти и на экспорт в те страны, в которых, решая проблему использования биотоплива, сокращают посевной фонд, столь нужный для борьбы с продовольственным кризисом и голодом в развивающихся странах. По словам академика Е. Велихова, Россия имеет 3 млрд т возобновляемых ресурсов сырья, из которого можно получить дорогостоящий продукт, а пока приходится довольствоваться тем, что наша страна занимает 70-е место в мире по объемам производства биотехнологической продукции, а ее доля в мировом производстве этой продукции не превышает 0,2%.

Глава IV

Глобальная энергетическая безопасность и проблема

освоения Арктики

В последние годы широкое внимание мировой общественности, профессиональных политиков и военных приковано к новой глобальной проблеме, связанной с освоением Арктики, гигантского региона, занимающего одну шестую часть поверхности Земли, в котором две трети территории занимает Северный Ледовитый океан.

Этот регион, особенно его часть, в которую входит океан, ассоциируется практически у каждого с неосвоенной гигантской территорией с круглогодичной полярной ночью или полярным днем, с неизменным ледяным покровом со средней толщиной льда в три метра и среднегодовой температурой в большей своей части в минус 37 градусов по шкале Цельсия[112]. Населен он, как это представляется, белыми медведями, от которых и получил свое название Арктика, что в переводе с греческого означает «страна большого медведя».

Что же притягивает столь пристальное внимание к этому суровому безмолвному краю? Причин несколько. Прежде всего, это, наверно, его «ничейность» в юридическом смысле слова. К пока еще «ничейным» территориям в Арктике относятся океанические районы за исключением береговых районов материков севернее Полярного круга и экономических зон приарктических государств.

Однако «ничейность» региона еще не повод для начала нового Клондайка, как сравнивает мировая пресса позиции приарктических государств, уже вставших на старт, и готовых в любой момент приступить к столблению «ничейных» частей Северного Ледовитого океана.

Второй фактор и, на мой взгляд, главный связан с оценкой потенциала полярных районов в отношении сконцентрированных там богатств природных ресурсов. Особенно усилился ажиотаж после публикации оценок Г еологической службы США, согласно которым около четверти всех неразведанных мировых запасов жидких и газообразных углеводородов сосредоточены в районах Арктики[113]. В 2008 г. Геологическая служба США уточнила свою оценку после изучения новых данных по различным геологическим районам арктического региона. Согласно новой оценке, на регион приходится 30% мировых неразведанных запасов природного газа (46,7 трлн куб. м) и 13% неразведанных запасов нефти (более 12 млрд т нефти и 6 млрд т конденсата)[114]. В таблице 23 приводятся более подробные данные о потенциальных возможностях арктического региона. В полярных недрах есть и другие ценные ископаемые, в частности, золото, платина, олово, никель и др. Конечно, не все указанные запасы сосредоточены в неразделенной части Арктики, поскольку сюда входят и запасы экономических зон приарктических государств и их прибрежных материковых районов северней Полярного круга. Тем не менее оставшаяся часть в современных условиях, когда в середине 2008 г. цена нефти доходила до 150 долл. за баррель и когда миру для каждого одного процента увеличения ВВП требуется почти 0,7% прироста потребления энергоресурсов, игра в Арктике стала стоить свеч[115]. По расчетам автора, базирующимся на данных Геологической службы США, «ничейные», пока что неразведанные запасы нефти и газа в Арктике (в нефтяном эквиваленте), без учета запасов в 38,6 млрд т арктических регионов России, Канады и США, составляют 23,3 млрд т, что более чем в два раза превышает доказанные резервы нефти России в исчислении английской компании «Бритиш Петролеум»[116].

Таблица 23

Дата добавления: 2015-04-25