Афинские тираны

Писистрат, бежав из Афин со своей партией и казной, поселился в богатой стране между Македонией и Фракией, сперва в основанном им Рекеле (поблизости от Энеи), а позже около горы Пангей. Подобно знатному афинянину Мильтиаду, ставшему около 556 г. повелителем Херсонеса, и милетскому тирану Гистиею, который после 510 г. основал Миркин в долине Стримона, Писистрат сумел нажить огромное состояние, разрабатывая местные ресурсы серебра и леса. Во Фракии он чеканил аттические тетрадрахмы с афинской совой, аналогичные монетам выпуска 561‑го и 556 гг., и строил боевые корабли и транспорты, необходимые для выполнения его планов. Теперь он мог покупать себе политическую поддержку и содержать наемников. Взяв деньги у дружественных полисов, в первую очередь у Фив с их узкой олигархией, и рассчитывая на поддержку олигархии в Эретрии, он нанял тысячу наемников в Аргосе, с которым имел связи благодаря браку, и получил средства и людей от наксосского авантюриста Лигдамида. Время для нападения он выбрал очень расчетливо – осенью 546 г., когда его союзник Аргос отвлекал внимание врага всех тиранов, Спарты, а исход великой войны между Лидией и Персией породил всеобщую неуверенность. Высадившись в Марафоне, где его встретили сторонники из города и деревень, Писистрат разбил афинское войско у Паллены и приказал побежденным расходиться по домам. Затем он захватил Акрополь, разоружил народ, взял в заложники сыновей ведущих семейств и стал тираном. Его власть надежно покоилась на трех основаниях: деньгах, наемниках и союзах. В сущности, Писистрат открыл новый путь к власти. В то время как Кипсел, Ортагор и Феаген воспользовались внутренней ситуацией, Писистрат совершил переворот с помощью иностранных отрядов и наемников. Если Спарта могла низвергать тиранов, то другие государства помогали помочь им захватить власть, и Писистрат без колебаний воспользовался их помощью.

До самой смерти в 528/27 г. Писистрат оставался тираном, проявив выдающиеся способности. Поскольку он взимал десятину со всего, что производилось в Аттике, и, вероятно, обложил налогами весь экспорт и импорт, его личное состояние возрастало пропорционально производительности государства. К счастью для Писистрата, Афины только что превзошли Коринф в производстве изящной керамики, и объем их торговли рос быстро и стабильно, чему благоприятствовала и внешняя политика Писистрата. На северо‑восточном пути к Геллеспонту для афинян теперь были открыты дружественные порты в Эретрии на Эвбее, в Рекеле в заливе Термаикос, в собственной афинской базе около горы Пангей и по всему Херсонесу, где правил Мильтиад как местный династ. К этим портам Писистрат добавил еще Сигеон в Троаде, откуда изгнал митиленян, возведя в тираны своего сына Гегесистрата, без сомнения, с полного одобрения персидского сатрапа. В центральной части Эгейского бассейна Писистрат также приобрел сильных союзников. На Наксосе он поставил тираном Лигдамида, поручив ему содержание своих заложников‑афинян, а Лигдамид около 533 г. помог Поликрату стать тираном Самоса. Кроме того, Писистрат очистил от скверны Делос в соответствии с предсказанием оракула, тем самым надеясь получить репутацию покровителя Делосской амфиктионии. Эти действия, безусловно, способствовали росту афинской торговли. Аттическая керамика поставлялась в новые места на северо‑востоке, в Ионию, на Кипр и в Сирию; эвбейский стандарт, которым пользовались Афины, Коринф и Самос, около 550–540 гг. был принят в Потидее, Халкиде и на Делосе, начавших чеканить свои монеты. В Эгейском бассейне Афинам, одному из нескольких соперничающих полисов, персидская экспансия, в сущности, пошла на пользу, так как ослабила многие восточногреческие государства. Но все равно Поликрат Самосский превзошел Писистрата, завоевав несколько островов, в том числе Ренею, которую посвятил Аполлону Делосскому, в то время как Лигдамид уже закладывал основы будущего возвышения Наксоса. Эгина своей силой также превосходила Афины в Эгейском море, поскольку фидонийский стандарт, которого она придерживалась, действовал в Беотии, на большей части Пелопоннеса, на Наксосе, Паросе, Теносе и островах в южной части Эгейского моря. Но Афины имели преимущество, проистекавшее из добрых отношений с Коринфом: их керамика в больших количествах вывозилась на Запад вплоть до Испании. А в качестве «старейшей ионической страны» они служили убежищем для талантливых изгнанников из разграбленных городов Малой Азии.

Положение Гиппия и других сыновей Писистрата, известных как Писистратиды, в 528–510 гг. ухудшалось по мере усиления Спарты и расширения Персидской империи. К 522 г. были свергнуты тираны Наксоса и Самоса, а к 519 г. на Самосе утвердился персидский губернатор, тиран Силосон. В 514/13 г. Персия аннексировала северное побережье Эгейского моря, после чего действия Мегабуза и скифских налетчиков, очевидно, привели к уменьшению торгового потока через Геллеспонт и Босфор. В то время как над головой Писистратидов сгущались тучи, они предприняли рискованный шаг. Мильтиад I и его наследники в Херсонесе были признанными правителями местного племени долонцев. Когда Мильтиад, сын Кимона, около 516 г. унаследовал царство от своего брата, Писистратиды снабдили его небольшим, но хорошо вооруженным войском. С помощью предательства он пленил местных вождей, нанял 500 солдат, захватил Херсонес и отвел несколько мест для поселения афинян. Затем с афинскими силами он отправился завоевывать Лемнос. Но эти попытки – первые из многих – захватить и оккупировать подступы к Черному морю были остановлены персидским наступлением в Европу в 514–513 гг. Примерно в 511 г. Мильтиад удалился из Херсонеса, а многие афинские поселенцы, вероятно, покинули Херсонес и Лемнос еще раньше.

На материке Писистратиды унаследовали дружеские отношения с Фивами, Аргосом, Фессалией, Эретрией и Спартой. Но эти связи оказались непрочными. Платея, небольшой полис в Беотии неподалеку от границы Аттики, под сильным давлением Фив присоединилась к сильной Беотийской лиге. В 519 г., когда спартанские войска действовали в центральной Греции, платейцы призвали Спарту на помощь, но спартанцы посоветовали Платее обратиться к Афинам, которые тут же заключили с ней союз. Цель спартанцев – рассорить Афины и Фивы – была достигнута. Между Афинами и Фивами произошла битва; победоносные Афины расширили границы Платеи и соседних Гисий. В итоге Фивы из друга Писистратидов превратились в их врага. Дельфийский оракул призывал Спарту свергнуть тиранов, к чему она сама стремилась; за советами оракула стояли вожди Алкмеонидов, которые были столь же готовы в 511 г. вернуться в Афины с помощью иностранных сил, как Писистрат – в 546 г. Писистратиды могли надеяться лишь на помощь Аргоса, Фессалии, Платеи и Гисий; в итоге они получили небольшую поддержку от Фессалии.

Писистрат сосредоточил в своих руках все инструменты власти – наемников, оружие, флот, акрополь, исполнительные должности и постоянные источники дохода. Многие его противники погибли при Паллене. Некоторые отправились с Мильтиадом в Херсонес в 556 г.; другие бежали с Алкмеонидами в 546 г. Писистрат посоветовал уцелевшим возвращаться в свои поместья, которые он не конфисковал, а оставил владельцам на условиях их подчинения; в некоторых случаях их сыновья становились заложниками. Вполне возможно, что перед смертью в 528/27 гг. он нашел общий язык с некоторыми афинскими изгнанниками, такими, как филаид Кимон, которые после этого вернулись из эмиграции. Его главной задачей было добиться популярности у рядовых граждан. Поэтому он уважал гражданские законы и принципы государственного устройства страны, даже предстал перед судом Ареопага. Но в его руках находились все тайные нити власти. Он не терпел никаких партий и никакой политики, кроме собственной; он лично выбирал кандидатов на основные должности, и после избрания они проводили его политику и в должный срок становились членами Ареопага.

Простому народу Писистрат покровительствовал, укрепляя этот слой общества. Бедные при нем получали сельскохозяйственные займы, соблюдались права членов гильдий, всем гражданам обеспечивалась полная занятость. Строившиеся на общественный счет дороги, храмы, водопроводы и так далее способствовали блеску режима. Покровительство Писистрата привлекало в Афины художников, особенно из государств, покоренных Персией. Ионийское влияние становится заметно в одежде и в искусстве, а начиная с 535 г. на изящных афинских краснофигурных вазах часто встречаются сцены из ионийской мифологии. Государственные культы – Панафинеи, Дионисии и Элевсинии – отмечались со все большей пышностью, а примерно с 534 г. Дионисии сопровождаются состязаниями на лучшую трагедию. Такими средствами Писистрат усилил привлекательность государственной религии для всех классов общества, в то время как он и его сторонники, по традиции, занимали важнейшие жреческие должности. В юридической сфере Писистрат назначал судей для сельских округов, которые, вероятно, занимались малозначительными делами и, может быть, рассматривали апелляции родовых судов. Благодаря правлению Писистрата Афинское государство стало выдающимся, мирным и процветающим. Он приобрел расположение того класса, который впоследствии стал ведущим, а его правление многими вспоминалось как золотой век, «век Крона».

«Будучи тиранами, – писал Фукидид, – сыновья Писистрата отличались в высшей степени достохвальным поведением и трезвой политикой; они украшали город, успешно воевали и исполняли религиозные обряды». Эта похвала носит не абсолютный, а исключительно относительный характер по сравнению с другими тиранами. В целом сыновья продолжали политику отца. Они опирались на отряды наемников и контролировали источники вооружения. Их финансовые резервы были столь велики, что они снизили прямые налоги, отныне взимая лишь двадцатую часть всей натуральной продукции Аттики. Искусство пользовалось особым вниманием Гиппарха. Он сочинял стихотворения и куплеты, которые вырезались на гермах, то есть мильных камнях, установленных по его приказу по всей Аттике. Вероятно, именно он организовал перевозку в Афины с оккупированного персами Хиоса гомеровских поэм, которые издавна были записаны Гомеридами и хранились ими; при нем декламация этих поэм стала неотъемлемой частью праздника Панафиней. Одного из ономастов Гиппарх назначил записывать оракулы, которые хранились на Акрополе; к своему двору он пригласил поэтов Анакреонта и Симонида. Тираны сохраняли видимость демократической системы, Гиппий был архонтом‑эпонимом в 526 г., а его сын Писистрат в 522 г. Младший Писистрат в качестве архонта посвятил алтари двенадцати богам и Аполлону, а Гиппий и Гиппарх в 514 г. провели праздник Панафиней. Писистратиды возвратили из изгнания некоторых представителей ведущих родов, если это уже не сделал их отец. В 525 г. архонтом‑эпонимом был Клисфен, вождь Алкмеонидов, а в 524 г. – филаид Мильтиад. Примирение с этими сильными домами, очевидно, оказалось недолговечным, так как вскоре Клисфен снова отправился в ссылку, вернувшись в Дельфы, а в 524 г., когда отец Мильтиада Кимон третий раз подряд победил на скачках в Олимпии, Писистратиды, опасаясь его популярности, организовали его убийство, соучастие в котором очень хорошо скрыли: в 516 г. они отправили Мильтиада захватить Херсонес, а позже – Лемнос, и благодаря его успехам у афинян появилась возможность эмигрировать. Но в 514/13 г. многие колонисты вернулись в Аттику, а потеря других афинских плацдармов в северной части Эгейского бассейна и приток беженцев обострили проблему поддержания порядка в Афинах. Вероятно, именно в это время были наложены ограничения на переселение из деревень в город.

Писистратиды опасались ведущих домов, за счет которых стал тираном их отец, – Алкмеонидов, Этеобутадов и прочих, в том числе и своих родственников Филаидов. Поразителен тот факт, что ни один авторитетный античный автор не приписывал Писистрату и его сыновьям конфискации поместий своих врагов. Напротив, Кимон был возвращен из ссылки, «по достижении примирения вернувшись в свое поместье» (Геродот), которое, очевидно, не было у него отнято. Как и в более поздние времена подвергшиеся остракизму политики не лишались собственности, так и теперь, судя по всему, аристократы, наделенные властью, уважали неотчуждаемый характер семейной собственности и не разрушали поместья своих врагов. Так или иначе, знатные дома и в изгнании сохраняли свое богатство, как и Писистрат, бежав из Афин. Алкмеониды обосновались в Дельфах. Объединившись с другими изгнанниками, они несколько раз пытались вернуться и, в частности, воздвигли крепость неподалеку от границы в Липсидрионе, где к ним присоединились сообщники из Афин. Однако тираны снова вытеснили их из Аттики. В политических клубах города это событие отмечалось застольной песней: «Увы тебе, предатель патриотов Липсидрион! О, как ты погубил героев, стойких в битве и знатных по рождению, которые в тот день доказали свое благородство!» Сторонники этой сильной оппозиции имелись не только в Аттике, но и в других полисах. В частности, Алкмеониды подрядились восстановить храм в Дельфах, благодаря чему вместе с финансовыми выгодами получили расположение жрецов, которые отныне от любого спартанца, обращавшегося к оракулу за советом, требовали свержения Писистратидов.

Между изгнанием из Липсидриона и подрядом на восстановление храма в 514 г. случилось знаменательное событие – убийство Гиппарха на Панафинейском празднике Гармодием и Аристогитоном, которые руководствовались личными, а не политическими мотивами. Два этих «тираноубийцы» впоследствии стали символом свободы для афинского народа, который приписывал свое освобождение именно им, а не коалиции Спарты и аристократов во главе с Алкмеонидами. Тираноубийцам посвящались застольные песни, распевавшиеся противниками знати: «Я сокрою свой меч среди ветвей мирта, подобно Гармодию и Аристогитону, убившим тирана и вернувшим на афинскую землю равноправие».

После убийства Гиппарха Писистратиды казнили многих противников, и их правление стало еще более суровым. Гиппий, понимая неустойчивость своего положения, выдал свою дочь замуж за сына тирана Лампсака, имевшего влияние при персидском дворе. В 511/ 10 г. Спарта, решительная сторонница политики, которую проповедовали Дельфы под влиянием Алкмеонидов, начала войну. Первое спартанское войско попыталось внезапно высадиться на побережье в Фалероне. Но Писистратиды, заранее подготовившись, разгромили спартанцев с помощью тысячи конников из Фессалии. Вторая спартанская армия, возглавлявшаяся царем Клеоменом и получавшая помощь от знатных эмигрантов и их сторонников в Аттике, разбила фессалийскую кавалерию и осадила Писистратидов на Акрополе. Благодаря случайности сыновья Писистратидов попали в плен. В июле 510 г. были приняты условия капитуляции. Писистратидам позволили беспрепятственно отбыть в Сигеон в Троаде. Афины после тридцати шести лет непрерывной тирании получили свободу.

Хотя тираны, вероятно, не конфисковали земли знатных домов и не разрушили родовую систему насильственными действиями или законодательными актами, их продолжительное пребывание у власти сильно повлияло на эволюцию государства. Поскольку большинство знатных домов оказалось в изгнании, их влияние заметно сократилось, и они временно лишились своих прерогатив в государстве. Это способствовало распространению идей о желательности новой системы, а кроме того, тирания резко усилила другой элемент аттического общества – членов гильдий, число которых сильно возросло в результате иммиграции и чье значение увеличилось с ростом процветания и афинской морской торговли. Тираны всегда ставили интересы государства, находившегося в их руках, выше интересов родов, свидетельство чему – постройки, праздники и монеты эпохи тирании. Кроме того, тираны заботились об интересах простого человека – типичного представителя народа (demos), своим личным примером утверждая значение личности как таковой. Таким образом, благодаря просвещенности тиранов и времени, работавшему на реформы, в Афинах в 510 г. возникла тенденция к единству и развитию политических идей, которые отсутствовали в государстве, с 591‑го по 546 г. расколотом межпартийной борьбой.

Тирания разожгла амбиции Афин в Эгейском бассейне, где под их властью или влиянием временно оказались Делос, Херсонес, Лемнос и Сигеон, и в центральной Греции, где после победы над Фивами к Афинскому государству были присоединены Платея и Гисии. Возрос также престиж Афин. Они стали крупным центром ионийского искусства, привлекавшим ионийских поэтов. Доставка в Афины поэм Гомера имела политическое значение: этой акцией Афины заявили о себе как о покровителе ионийской поэзии; великий поэт Ионии отныне прославлялся на Панафинейском празднике. Тираны украшали город. Стабильность их режима, разоружение народа и общее процветание способствовали более беззаботному и приятному образу жизни. В эту эпоху, когда права личности вступили в борьбу с групповыми интересами, настал момент для рождения аттической драмы – единственного жанра поэзии, в котором Афины остались непревзойденными.

Дата добавления: 2015-03-29