Медитация 3 страница

Подобный душевный настрой есть позитивность. Уродство, ненависть, неправота не должны удерживать нас от поиска добра, красоты и истины где бы то ни было. Это никак не означает отсутствия критического воззрения или закрывания глаз на негативное. Не надо называть плохое хорошим, а черное белым. Тот, кто восхищается красотой зубов у мертвой собаки, видит также и разложение, но безобразное не мешает ему видеть прекрасное.

Этот душевный строй научит нас находить ту отправную точку, исходя из которой человек может в любви и понимании поставить себя на место чуждых ему явлений или существ и вместо того, чтобы судить о них, спрашивать, как это чуждое произошло, что оно такое, почему оно так действует? Отсюда проистекает истинное сострадание и стремление помочь где можно; отсюда же — сила суждения, позволяющая судить, могу ли я помочь и как это сделать лучшим образом.

В этом упражнении открывается способность чувствовать, что происходит вокруг, и эта способность перерастает пределы нашего собственного существа. Человек замечает многое из того, что раньше прошло бы незамеченным. Позитивность можно суммировать как средство преобразования невнимательности, свойственной каждому человеку. Окружение становится чем-то принадлежащим собственному существу. Предпосылкой этого упражнения служит концентрация. Все бурное, страстное, аффектированное стремится разрушить эту новую, направленную вовне чувствительность.

Упражнение в позитивности было описано в предварительном виде в разделе 4.4. Формулировки, приведенные здесь, служат для медитативного углубления.

5. Непредвзятость

Импровизирующее сознание, в котором вызревает мысле-воля (Denkwille), не должно никогда терять своей открытости и восприимчивости из-за чего-то, что оно уже пережило раньше. Невиданное или неслыханное надо встречать с радостью и никогда не отвергать. Все может высказать человеку нечто новое. Такой настрой души не означает, что собственный опыт проходит бесследно и человек ничему не научается, – он лишь означает, что старое не ограничивает нового и что всегда остается возможность новому вступить в противоречие со старым. Так в ученике появляется доверие или “вера”, что он может благодаря своим способностям все новое понять, хотя бы до какой-то степени, овладеть этим новым, решить любую проблему. Он не цепляется за старые мнения и опыт, но доверяет своей интуиции, исследует возможность изменить и исправить свои взгляды и мнения. Доверие к своему новому способу познания переходит в доверие к новому способу действия. Человек может следовать своим начинаниям, своим намерениям с доверием к ним. Неудачи не заставляют его сдаваться, но способствуют пробуждению в нем новых сил для преодоления препятствий.

Чем менее жестко прошлое человека вылепило его мнения, намерения и привычки и чем больше прошлый опыт обогатил его способностями, тем легче ему правильно воспринимать новое. Опыты более высоких плоскостей сознания новы для каждого человека, они не повторяются и полностью отличаются от подобных им переживаний обычной жизни. Вновь некая способность ощущения, как бы вырастая из жизни привычек за счет внимательного избегания предвзятостей, ощупью дотягивается до новых переживаний.

Обычное общение сознания с миром состоит в нащупывании своих границ там, где на границе прорывается какое-нибудь существо, вещь, событие. Это осязательное движение обращается вспять, устремляясь в обратном направлении — нащупывая себя, ощущая себя, поскольку деятельность сознания не может найти перехода на границе, т.е. не может нейтрализовать точку прикосновения и освободить ее от ее характера само-ощущения. Ощущение границы при этом усиливается и частично, а то и полностью захлестывает встречу с тем самым новым существом или вешью, встречу с происходящим.

Упражнение по сути состоит в нейтрализации точек границы сознания, в их частичном растворении. В момент встречи, момент события пробуждается некая мысль, или вдруг само по себе появляется чувство, или образуется связная цепочка мыслей или суждение относительно рассматриваемого. Упражнение на непредвзятость состоит в освобождении мыслей или суждений: оно намеренно ослабляет их, когда они уже возникли, разбивает любой незрелый вывод или торопливое суждение, и теперь мы просто мыслим: “Вот оно происходит так” или “Сейчас обстоит так”. Наш теперешний шаг означает активное ожидание, сознательное опустошение той части души, где мы обычно находимся в плену наших мыслительных привычек или привычек чувства. Когда удается усвоить такое отношение, почти сразу же чувство начинает терять свою жесткость. Непроницаемые грани, которые доселе твердо держали границы сознания, начинают сглаживаться, размягчаться. Точка контакта с чем-то новым — будь то событие, существо, или вещь — таким образом нейтрализована, она теряет свой автоматический характер отражающей границы, пропускающей лишь информацию. Теперь на передний план выступает переживание стиля этого касания. Встреча с новым — а новым становится все — произойдет уже не в одной точке, а в целой линии, целой плоскости, во всем пространстве, объемлющем воедино и самого испытателя, и его опыт, и происходящее, и новую вещь или существо.

6. Прощение

Последовательно выполняя пять описанных упражнений, мы строим в душе уравновешенность. Исчезает недовольство миром или его проявлениями. Постепенно в все более и более пробуждается настроение прощения. Оно противоположно равнодушию, более того, оно дает способность работать, сущностно улучшая мир. Открывается спокойное понимание вещей, для которого душа была прежде закрыта. При этом пробуждаются терпение, терпимость к людям, другим существам и действиям. Человек избегает всего лишнего, всякого самодовольства, критики несовершенного, дурного, злого и не просто избегает, но старается их постичь. Он не отводит в сторону свое понимающее участие, но старается поставить себя на место другого и выяснить, как ему помочь.

Регулярная практика шестого упражнения приводит душу в соприкосновение с силой, которая может быть “направлена”, в частности, на внимание. Тем самым душа выстраивает свою независимость от психического реагирования.

Психическое реагирование не является элементом настоящего времени, не возникает из моментального присутствия воли, но является дополнительным движением к уже-прошедшему, к ориентированному на прошлое характеру события и мыслей, “воздействует назад”, тогда как само-усиливающаяся воля, о которой говорилось в пятом упражнении, — она нынешняя, сиюминутная; она есть воля человеческого настоящего.

Это означает, что способность чувства развивается и становится органом чувства, и орган этот ощущает мир, поскольку природа подвластной нам силы такова, что ее проявление открывает связь со всем, от чего душа в своем эгоистическом само-чувствовании отвратилась, отторглась, чего она не смогла в себя принять.

Посредством шестого упражнения человек стремится сделать действенным свое сознание в соответствии с природой этой подвластной человеку силы. Мышление будет готово освободиться от видимо-конкретной информации, будет дифференцироваться дальше и строится в кругу дотоле неведомых связей, в соответствии с задаваемыми ими требованиями. Оно (мышление) будет готово непрестанно освобождаться и вновь сплетаться. Для него ничто не потеряно, все будет для этого мышления ценностно, ничто не отбрасывается, ничто не недооценивается. Соответственно изменяется и жизнь чувств — до таких пределов, что она становится независимой от психического реагирования; строится новая система чувственных органов, посредством которой чувствительная способность души сплетается со своим окружением, ей доселе тоже неведомым.

По собственной воле сбросит душа свои тысячелетние привычки: тщеславие, зависть, мстительность и т.д. Неустанный труд даст родиться истинно человеческой улыбке, как первой ступени мудрости. Душа видит мир в новых красках — она добровольно становится частью становления предметов, событий, деяний, и плоды этих деяний наливаются спелостью и зрелостью, излучая ее в пространство.

Душевные силы, типы душевной организации, выстроенные посредством шести “вспомогательных” упражнений, подобны основе в ткачестве. А как поперечная нить — уток, — выстраивается душевная деятельность на восьмиступенчатом пути. Для современного человечества эти упражнения сформулировал Рудольф Штейнер. На первый взгляд они предлагают какие-то вещи, которые и так очевидны для каждого культурного человека[14]. Однако строго их соблюсти без специальной тренировки человеку едва ли удастся — и сегодня меньше, чем когда-либо. Приведенные описания, следующие изложению Рудольфа Штейнера, надо рассматривать как краткие наброски. Придание им индивидуальной формы есть первый шаг упражнения.

1. Верное представление или верное мнение.

Первое упражнение состоит в том, что мы обращаем специальное внимание на наши представления — на вид и способ как они строятся. Обычно человек отпускает все это на волю случая, на произвол – он что-то слышит или видит и в соответствии с этим образует свое представление. Так познание не может развиваться. Мы должны в этой области упражняться, научиться направлять внимание на свои представления, видеть в них сообщения о внешнем мире. Человек не имеет права довольствоваться теми представлениями, которые этого свойства не несут. Он должен так построить весь свой мир понятий, чтобы тот стал подлинным зеркалом внешнего мира, и вслед за тем стремиться удалять из души неправильные представления. Требуется приложить труд, чтобы постепенно научиться отличать в своем мышлении существенное от несущественного, преходящее от вечного, истину от простого мнения. Человек старается внутренне остаться совершенно спокойным, слыша речь другого, отречься от всяческого созвучия настроения, но в особенности от всякого случайного суждения, всякой критики, как в мыслях, так и в чувствах. Мы непривычны проверять наши представления на правильность, хотя понимаем, что они часто скоропалительны и возникают под влиянием симпатий и антипатий. Концентрация мысли учит нас образовывать представления исходя единственно из нашей собственной воли. При образовании представлений от некоего впечатления требуется исключить все, происходящее спонтанно, так же как и в упражнении на концентрацию. Если удалось достичь верного представления какого-либо предмета, то появляется некое чувство — я чувствую, что отождествляюсь с правдой, присущей рассматриваемому предмету, с открытием его, его бытием. Если представление образовано неверно, то между реальностью и представлением возникает тягучее, дискомфортное, выматывающее силы напряженное противоречие, поскольку в ложном образе реальность заключена не полностью. Дальше, на этой основе строится уже целый ряд ложных представлений.

Требование отличать вечное от преходящего, истину от субъективного мнения поначалу выглядит чрезмерным. Однако в своем глубинном душевном движении душа склонна их различать, для нее встреча с этим различием есть бальзам и утешение.

“Формирование” мнения или представления не должно сопровождаться спонтанными чувствами. От тех представлений, что образованы без ненужной примеси таких чувств, возгораются затем правильные, должные чувства, созвучные истине и тождественные с ней. На самом деле, лишь истина и должна пробуждать чувства: гармония чувств с истиной ведет к исцелению всех болезней, всех страданий, которые отягощают и зачумляют мир.

2. Верное решение или верное суждение.

Второй душевный процесс, над которым надо работать, — как мы решаемся начто-то. От всякого без-мысленного действия, всякой бессмысленной деятельности надо отказываться. Человек начинает действие только на хорошо взвешенном основании; он пропускает все то, к чему его приводят лишние, не имеющие значения побуждения и мотивы. Если человек убежден в правильности того или иного решения, то решения этого он должен держаться со всей внутренней стойкостью. В этом и состоит так называемое “верное решение”, независимое от симпатий и антипатий.

Мы часто поступаем без сознательного решения, нередко даже против своего решения. Первый шаг упражнения, посредством которого мы учимся действовать по сознательному решению, — это заметить. Источник решения лежит в суждении о том, что нас окружает; мы ведь судим о происходящем. Способность выносить суждение, в которой мы упражняемся, может быть интуитивной (присутствие духа!), и чем точнее придерживается человек своих решений, тем увереннее будет функционировать его способность суждения. Поступок наперекор собственному решению, наперекор собственному суждению наносит ущерб нашей способности суждения, особенно когда это происходит незаметно или если человек задним числом меняет свое решение, оправдывая собственные поступки.

Впрочем, было бы вовсе неверно запрещать любую игру в жизни. Но человек должен знать: “Вот сейчас я играю”. Если я поступаю против собственного усмотрения, то надо исследовать, изучить, откуда берется этот властный импульс. Нельзя заниматься его маскировкой. Недопустимо питать иллюзии относительно своих бессознательных импульсов и столь же недопустимо рассудочно их оправдывать. Если уж им следовать, то надо, по крайней мере, делать это на свету сознания — что не удобно и не приятно.

Из борьбы между суждением и посторонними импульсами может возникнуть любовь к силе суждения — раз пережив эту любовь, никто уже не захочет от нее отказаться. Мы даем действовать силе суждения, отсюда родится любовь к ней же, что в свою очередь усиливает эту же способность и тогда она все больше переходит в духовное присутствие в настоящем, в светлую жизненность силы суждения, которой свойствена любовь. Поступать в согласии с этой силой есть самая заветная мечта человека.

3. Верная речь или верное слово.

Третий процесс есть речь. Человек говорит только тогда, когда действительно есть, что сказать. Всякий разговор “для разговора”, “чтобы время провести” в этом смысле вреден, поскольку вставшего на путь человека он с пути уводит. Надо отказаться от обычного способа цветистой беседы, где обо всем говорится вперемешку, — что отнюдь не означает, что надо отказаться от общения со своими собратьями. Именно в общении должна шаг за шагом развиваться речь, приходя к своему высокому значению. Человек и слышит всякую речь, и отвечает, но — в полном мышлении и в каждом направлении обдуманно. Необоснованной речи всегда предпочитается молчание. Мы стараемся использовать не слишком много и не слишком мало слов. Речь другого выслушивается в покое и затем прорабатывается.

О верной речи много говорилось в разделе 4.2. Глубже развивая упражнение в направлении медитации, начинаешь чувствовать, что оно действительно содержит в себе все другие: сконцентрированность, позитивность, верное представление, верное решение, устойчивость, верное воспоминание и др. Оно ведет к осознанию речи как феномена; упражняющийся начинает прослеживать отдельное слово, дотягивается до его исходного значения, и старается найти правильные слова для природных явлений, до того лишь обозначенных внешними именами, старается найти их “смысл”, их “функцию” в мире.

Путь от этого упражнения ведет к созиданию новой общности людей: в нем мы даем вызревать бессловесному Слову, что живет в медитации и в своем ныне-присутствии — бытии в настоящем времени — есть первая новая общая область духа [15].

4. Верное деяние.

Четвертое упражнение относится к исправлению внешнего поведения. Наши поступки не должны мешать нашим ближним. Все, что мы делаем, должно гармонично соединяться с нашим окружением, с нашей жизненной ситуацией. Если внешняя жизнь предполагает наше действие, то мы внимательны к тому, как нам наилучшим образом соответствовать этой задаче. Если мы действуем по собственному импульсу, то точно взвешиваем последствия нашего поступка в том числе и с точки зрения общечеловеческой.

Внешние поступки человека суть продолжения его слов, они “словесны”, в той мере, в какой они человеческие деяния. Именно поэтому они представляют общечеловеческий интерес — обычно и тогда, когда это никак внешним образом не проявляется. Поскольку наши деяния суть слова, суть высказывания, с ними надо обращаться как с верной речью: исходить из ясности намерения и исполнять посредством ясного взвешенного осмысления способа деяния. Деяния — в идеале — так же связуют небо и землю, как верное слово.

Совершать действие и высказывать самостоятельное слово — вот зачем человеку дана земная жизнь, дана Земля как необходимое условие. Чистая радость родится от земного деяния.

Если нас подвигает на поступок другой человек или внешние условия, то действие должно быть продумано настолько, чтобы из продумывания родилась собственная инициатива. Ясность намерения должна пронизать поступок, просиять в нем; так сможет деяние сообщить поступкам и явить другим людям словесную природу мира.

5. Выправление жизни или верная точка зрения.

Пятый аспект есть выправление жизни в целом. Ученик старается жить в созвучии с природой и с духом, не допускать, чтобы его жизнь определяли внешние импульсы или посторонние причины. Он избегает всего, что вносит в жизнь суету и спешку. Ничто не должно ни подталкивать его, ни тащить за собой. Он рассматривает жизнь как средство и предпосылку к работе, к высшему развитию — и поступает соответственно. Он строит заботу о своем здоровье, о своих привычках так, чтобы в результате получилась гармоничная жизнь.

В основе этого упражнения лежит духовный закон, который гласит: “Я-существо может существовать, только тогда, когда оно постоянно развивается дальше, поднимается по ступеням развития”. У Я-существ нет того неизменного статичного бытия, как у природных существ или рукотворных предметов. Если Я-существо не развивается вверх, в направлении своих, поначалу надсознательных источников сознания, то оно заболевает, разрушается, приходит в упадок. То есть цель само-развития противоположна эгоизму: оно ведет к рождению истинного Я.

Этот аспект должен до самых дальних пределов пронизать все “устремление жизни”. Жизнь должна иметь сознательно созданное устроение и движение, ибо лишь у редчайших людей жизнь строится сама по себе в сторону их дальнейшего развития. Гораздо чаще жизнь стремится выродиться, скатившись в лень, комфорт и эгоистические поиски удовольствий.

6. Верное стремление.

Шестой аспект есть выправление своего устремления. Человек изучает свои способности, свои знания и живет в соответствии с ними. Он старается, с одной стороны, не делать ничего, превышающего его силы, но, с другой стороны, и не пропускать ничего лежащего в пределах его способностей. Ученик смотрит поверх повседневного, моментального и ставит себе цели и идеалы, которые служат на благо здоровья и дальнейшего развития человечества. В целом это можно подытожить так: все предыдущие упражнения должны стать привычными.

Это упражнение побуждает нас к следующему шагу в рамках выправления жизни. То упражнение больше склоняло наш взор к ощему образованию жизни, а это больше занимается конкретными направлениями усилия, в соответствии с сегодняшней стадией нашего развития.

Что касается набросков последующих заданий, то их конкретные очертания лучше всего сформулировать или обрести, давая им произрасти из предыдущих упражнений, когда те уже все более и более входят в привычку, — разумеется, отнюдь не “застывая”, что исключается уже самим содержанием упражнений. Иначе говоря: упражнения должны все более расширять свой импровизирующий характер на повседневную жизнь, но не впитывать при этом бесцельности повседневного сознания.

7. Верное воспоминание.

Седьмой аспект в жизни души таков, что человек стремится от жизни научиться как можно большему. Все может быть предпосылкой для сознательного опыта, который нам помогает в формировании дальнейшей жизни. Все пропущенное мимо, все сделанное недостаточно хорошо ученик оживляет сейчас — чтобы понять, как надо было сделать. То же и в отношении других людей: не с бесчувственной критикой, а с таким же настроем смотрим мы на их поступки. Если человек внимателен, он может многому научиться у других, особенно у детей.

Это упражнение еще называют верной памятью: мы помним то, чему научились, помним полученный опыт.

8. Собирание воедино.

Восьмое упражнение есть следующее: время от времени заглянуть в себя и проверить, насколько далеко удалось следовать своим собственным жизненным принципам; что надо поменять, как достичь этого изменения. Из множества своих слабостей и ошибок мы намечаем одну, следующую, которую надо преодолевать. Мы особо стараемся следить за внутренней прямотой, честностью перед самим собой. Человек взвешивает свою жизнь относительно всей целостности общечеловеческих целей. Это упражнение еще называют верным созерцанием.

Созерцание направляет наш внутренний взор на борьбу, которая постоянно совершается в каждом человеке: борьбу между тем, что он постигает как добро, как человеческую цель в свои светлые минуты, и тем, что прорывается из его подсознательного, из его эгоизма. Не простое дело распознать эгоизм во всех его обличьях, в масках альтруизма, подвижничества, порой даже жертвы... Но то, что составляет наши слабости, должно быть распознано как слабости, даже когда они выдают себя за достоинства.

Процесс самопознания состоит в том, что обе сражающиеся в душе стороны получают слово, обе будут выслушаны и признаны. Наша совесть не достаточно взросла для этой задачи, поскольку ее выстроило не Я; к тому же, когда говорит совесть, “противная сторона” не замечается и противостояние с ней остается таким как было.

Актуальный вопрос в нашем самопознании звучит так: что проистекает из моего эгоизма, а что есть вклад в общечеловеческие цели? Все, что я делаю, в основном составлено из этих двух компонентов. Мы можем при этом заметить, что нас продвигает по этому пути, что нам мешает, и тем самым найти ориентиры среди схватки борющихся в нас сил.

Внимательно взглянув на упражнения восьмичленного пути, можно заметить, что не считая подробно описанного упражнения в верной речи и седьмого упражнения, все остальные выдвигают для ученика требования, которые с ходу не выполнить. Уже в первом упражнении нелегко различить “существенное” и “несущественное”, “проходящее” и вечное” и т.д. Трудно также отличить верно ли решение (упражнение 2), встать на точку зрения человечества (упражнение 4), жить “в соответствии с природой и духом” (упражнение 5), задать себе идеалы, которые способствуют развитию человечества (упражнение 6), или поставить метку, где же человек находится по отношению к общемировой цели (упражнение 8). Все это становится возможно только благодаря долгому тщательному ученичеству и выработке некоторого взгляда на мир. Тем не менее, каждое упражнение содержит отправную точку, с которой любой человек, при наличии доброй воли, может двинуться в путь. При необходимости вполне можно ограничиться данными частными описаниями. Мы уже видели, как далеко может продвинуть нас упражнение в правильной речи. Упражнения восьмиступенчатого пути — по сравнению с четырьми последними “вспомогательными” упражнениями — ограничены по времени: где-то от 10 до 30 минут.

Очевидно, что все приведенные здесь упражнения избегают прямой сопричастности миру чувств; они сберегают пространство, скажем, между концентрацией мысли и инициативой воли, куда вступило бы новое — познающее — чувство.

И наконец: каждое данное упражнение можно безгранично вести вглубь с помощью медитации.

Тот, кто начинает заниматься упражнениями сознания, должен забыть о них за пределами отведенного на них времени, чтобы в обычной жизни сохранилась спонтанность. Кто в страхе держится за правила, беспокоится о своем душевном и физическом здоровье, тот уже не здоров. Необходимо — пусть это звучит забавно — уделять пристальное внимание своей спонтанности. “Беспокойство” присуще нормальному эгоистическому сознанию, и уже тем самым может быть распознан его характер, противоположный устремлениям школы сознания.

Работая с упражнениями сознания, человек обретает в них опыт, переживает их. Выполнять упражнения, не обретая опыта, означает делать нечто совсем не в том духе, что был описан. При этих переживаниях очень важно различать между “душевным”и “духовным”. Поначалу это не легко, поскольку обычно человек вообще не знает, что такое духовный опыт. У него нет никакого примера и представляет он его себе совсем неверно. Поэтому-то так важно достигать переживания живого мышления — самого ближайшего к нам духовного опыта. Пережив его однажды, человек уже имеет меру или образец, помогающий ему различать два типа переживаний. Душевные переживания всегда суть само-чувствующие — человек чувствует счастье, или боль, или знакомое настроение. В ходе упражнений, как правило, выступают такие переживания, и само по себе их появление не свидетельствует об ошибках. Ошибка возникает тогда, когда эти чувства культивируются или человек обращает на них внимание, — тогда они уводят его с пути. Внимание должно быть направлено как раз не на них, а на тему упражнения. Духовные же переживания всегда ведут нас прочь от нас самих, даже когда они похожи на чувства. У духовных чувств есть свое, особое качество, они не встраиваются в лесенку от “мне хорошо” до “мне плохо”.

Все сказанное особенно касается одного доступного всем упражнения, которое можно выполнять регулярно (ежедневно или еженедельно). Называется оно “обратным просмотром”: человек представляет себе в обратном порядке все, что пережил за день (или, соответственно, за неделю), — начиная с последних событий и так далее, до самого начала. На первых порах, чтобы легче было выполнять, можно представлять себе в обратном порядке только маленькие кусочки истории дня, а потом постепенно научиться просматривать и полную историю. Обратный просмотр преследует несколько целей. Первая из них — самопознание: человек смотрит на себя со стороны как на постороннего. Обратная последовательность способствует этому, потому что здесь меньше примешивается обыденный порядок (в том числе и в ощущениях) и усиливается объективность. Кроме того, упражнение служит тренировкой способности представления, ибо размыкает привычний ход представлений. Могут для этого пригодиться и представление в обратном порядке услышанных повествований, событий, литературных произведений и т.д.

И теперь все-таки вопрос: как же ученику построить свой путь ученичества? Потому что задача эта индивидуальна, а общие рекомендации могут касаться в лучшем случае лишь самых начальных шагов.

После необходимого изучения трудов (см. раздел 5.2) можно начать с концентрации мышления. Через некоторое время ученик присоединяет упражнение в верной речи, практикуя оба упражнения в той мере, в какой может. Эти два упражнения образуют базу ученичества. Если концентрация мышления совсем никак не получается, то человек пробует делать — как предварительное — какое-нибудь простое упражнение в восприятии.

Вдобавок к двум основным ученик берет дальше одно за другим (по 1 месяцу) вспомогательные упражнения. Он каждый день прочитывает одно из упражнений восьмиступенчатого пути, глубоко и медленно входя в него, и старается на следующий день обратить внимание на соответствующие процессы в душе, может быть отведя для этого определенное время в течение дня. Безусловно, со временем должны добавиться и концентрация в представлениях и концентрация в восприятии, но только по собственным силам.

Медитировать ученик начинает тогда, когда способность концентрации достаточно прочна, иначе попытка медитирования неизбежно уведет в мечты и грезы, что, вне всякого сомнения, есть противоположность медитации, а при частом повторении станет действовать как противоупражнение. Темы для медитаций берутся из тех, что описаны в разделе 5.3, но в особенности — первые 14 стихов Евангелия от Иоанна.

Кто вживается в практику медитирования, сам найдет свой дальнейший путь — как в ходе своих духовнонаучных чтений, так и в духе собственной духовной работы и духовного пути.

Медитация есть продвинутая фаза пути. Она выводит нас из эгоизма, дотоле пронизывавшего всю человеческую жизнь. Теперь это уже отнюдь не частное дело, хотя и индивидуальное делание. Поэтому мы завершаем повествование медитацией, говорящей о ее собственном месте в мировом свершении:

ДАЮЩЕМУ — ДАЕТСЯ.

ГЛАВА 6. ЧЕЛОВЕК СВОБОДНЫЙ

6.1. Почему мы здесь говорим о свободе?

В главе 2.2 говорилось о том, что часы — даже очень сложные часы-компьютер — не знают, который час. Это понятно уже из того, что детали, из которых состоят часы, ни по составу своему, ни по функции никак не сходны с отдельными частями человеческого организма. Но давайте представим себе, что существует еще более фантастический механизм, состоящий из нервных волокон и клеток мозгового вещества, — он будет знать, который час? Надеюсь, что теперь уже любой наш читатель на этот вопрос не колеблясь ответит “нет”. Сам механизм не определяет, есть ли в нем способность знающего — человеческого — сознания или нет. Механизм, пусть даже самый сложный, не может стать кем-то, не превратится в существо, в нем не появится “Я”. Вот этот принцип, высшее начало — Я человека — может являть себя посредством здорового человеческого тела; как раз потому и может, что он от этого механизма не зависит. И этот принцип проявляется в феномене автономного внимания, которое не вытекает из физиологии и к физиологии вообще никакого отношения не имеет. Это высшее начало свободно. Насколько далеко его свобода — свобода сознания, свобода внимания — простирается, мешает ли ей что-либо осуществляться в телесности, — это зависит от строения души, от сил, властвующих в ней.

Дата добавления: 2015-05-06