Существенный момент. Если время начала ночного сна и периоды сна не синхронизированы с прочими биологическими ритмами, мы не можем воспользоваться полным восстановительным

Аномальный режим сна

Если время начала ночного сна и периоды сна не синхронизированы с прочими биологическими ритмами, мы не можем воспользоваться полным восстановительным потенциалом сна. Я прошу вас вернуться к схемам на рис. 2.5 и 2.6, на которых показаны соответствующие возрасту часы сна и бодрствования у детей.

Ненормальный режим сна в любом возрасте зачастую ведет к ночным пробуждениям и кошмарам у детей в более старшем возрасте. Время вечернего засыпания часто сдвигается на более поздний час из‑за того, что мама или папа (или они оба), поздно возвращаясь домой с работы, хотят пообщаться с ребенком, или из‑за того, что они намеренно укладывают его поздно, чтобы он позже просыпался утром.

Стратегия возвращения к нормальному режиму основана на формировании соответствующих возрасту привычек: утреннее пробуждение в 6:00–7:00; утренний сон – около 9:00; послеобеденный сон – обычно около 13:00, но обязательно до 15:00; раннее укладывание на ночь – с 18:00 до 20:00, и консолидированный ночной сон. Этот набор советов гарантирует хорошее качество сна, а реальное значение имеет именно качество, а не только количество.

Родители не укладывают ребенка пораньше спать в первую очередь из‑за опасения, что утром он будет раньше просыпаться. На самом же деле все происходит наоборот. Более раннее начало ночного сна позволяет ребенку спать дольше, а слишком позднее укладывание как раз становится причиной слишком раннего пробуждения. Не забывайте, сон ведет ко сну. Это не логично, но биологично.

Вопрос: Почему вы советуете укладывать ребенка именно в 18:00–20:00?

Ответ: Данные, полученные мной в ходе предыдущего исследования, показывают, что подавляющее большинство детей в возрасте от четырех до двенадцати месяцев ложатся спать с 19:00 до 21:00, поэтому я и привык рекомендовать именно это время для укладывания. Однако, в течение 30 лет помогая семьям справиться с нарушениями детского сна, я понял, что у детей, которые ложатся раньше, такие нарушения обычно вообще не развиваются. Кроме того, если у ребенка в этом возрасте уже существуют проблемы со сном, более раннее укладывание почти всегда оказывает положительное воздействие. Мне кажется, мы просто привыкли к тому, что дети вечером оказываются переутомленными, и из‑за того, что это обычная картина, считаем, что беспокойство и раздражительность, появляющиеся у ребенка к концу дня, – это нормально. Попробуйте представить себе, каким было «нормальное» время отхода ко сну до возникновения и распространения электрического освещения, радио, телевидения, видео, поездок на работу из пригорода и семей, где оба супруга работают и вынуждены каждый день совершать путешествие от места работы до детского сада, а потом обратно.

Если ваш ребенок в возрасте девяти – двенадцати месяцев не сразу засыпает днем, вы должны оставлять его одного максимум на час. Если у него уже развился дневной сон и вы пытаетесь сделать его режим правильным, возможно, вам захочется ограничить этот сон одним или полутора часами, чтобы следующий период дневного или ночного сна начинался вовремя. Если ваш ребенок переутомлен и вы позволяете ему спать днем по два‑три часа, то вам будет сложно, если не невозможно, установить и поддерживать нормальный суточный график.

КОЕ‑ЧТО ИЗ ПРАКТИКИ

Вы прилагаете усилия к тому, чтобы приучить ребенка к соответствующему его возрасту режиму дневного и ночного сна. Вначале он может не поддаваться и отказываться засыпать немедленно. Не сдавайтесь.

Исследования показывают, что, если нарушения сна связаны с аномальным режимом, контроля за временем пробуждения может оказаться достаточно для установления здорового суточного распорядка. Иными словами, часы нужно устанавливать утром!

Вот рассказ матери, которая ушла из моего кабинета с твердым намерением не дожидаться утра и в тот же вечер установить часы.

«Он просыпается с улыбкой»

Наш сын не любил спать. Фактически, если можно сказать, что дети рождаются с отвращением к каким‑то определенным вещам, то для Райана такой вещью однозначно был сон.

С того самого дня, как мы привезли ребенка домой из больницы, он проявил себя совой. Снова и снова, в глухие ночные часы, мы носили его на руках и кормили, пока наконец сон не одолевал нас всех, иногда уже перед самым рассветом. К четырем с половиной месяцам Райан стал спать днем только один раз. Он ни разу не проспал всю ночь (а в моем представлении это восемь или более часов подряд) до десяти месяцев, а после этого такое случилось лишь однажды.

Не имея никакого опыта, так как Райан был нашим первым ребенком, я думала, что все это совершенно нормально для большинства детей. Когда другие мамаши рассказывали о том, как их дети в три месяца спят всю ночь, не просыпаясь, а днем спят два раза как минимум по два часа, я считала, что либо все это пустое хвастовство, либо у их детей имеются какие‑то неврологические нарушения. Но когда наш врач сказал мне на приеме, что для восьмимесячного ребенка в этом возрасте ненормально ложиться в час ночи и спать до десяти утра, я начала осознавать, что у нас есть проблема. Было не слишком приятно представлять нас с мужем парочкой зомби, в которых мы должны были превратиться после нескольких бессонных лет.

В тот же вечер мы уложили Райана в постель в девять часов, и, как и ожидалось, он начал плакать. Мы закрыли дверь в его комнату и в кабинет, чтобы приглушить крики, ставшие уже очень громкими. Спустя полчаса плач стал тише, но не прекратился, поэтому я направилась в комнату Райана, чтобы «успокоить» его. «Не ходи пока туда, – сказал Том. – Он только снова возбудится, если увидит тебя. Давай пока займемся чем‑нибудь другим». Я увидела логику в его словах и согласилась подождать. Еще через полчаса я открыла дверь и снова услышала плач. Но на этот раз к нему добавилось нечто новое. Райан разговаривал сам с собой. Крайне обиженным тоном он бурчал и жаловался между всхлипами. Мое сердце было разбито. «Господи, – сказала я Тому, – теперь он будет нас ненавидеть. Я должна пойти к нему». И Том второй раз за вечер уговорил меня оставить ребенка одного.

Следующие 15 минут показались мне 15 часами, но когда я в очередной раз открыла дверь, за ней была… тишина. Я наконец смогла взглянуть на Райана, не разрушив при этом все, чего мы только что достигли. Поэтому, чтобы не разбудить его, я включила свет на минимальную мощность. В полутьме, с другого конца комнаты, мне показалось, что с решетки кроватки Райана свисает его одеяло. Однако когда я подкралась поближе, чтобы убрать его, то поняла, что это не одеяло, а сам Райан. Наш ребенок заснул стоя!

На следующий вечер мы снова положили его в девять часов, и он снова заснул стоя. Но на этот раз Райан проплакал всего час. На третью ночь он плакал 25 минут и заснул лежа.

Сейчас, за редким исключением, наш ребенок плачет всего несколько минут до того, как заснуть. А просыпается обычно с улыбкой, развеивая все мои страхи по поводу того, что он будет ненавидеть нас за то, что мы даем ему «выплакаться».

Одна мать решила проблему, заключавшуюся в том, что ее ребенок тут же просыпался и вставал в кроватке, как только его почти спящим укладывали в нее, – она помещала сонного ребенку в кроватку стоя. Теперь у него был только один вариант перемещения – вниз.

Дата добавления: 2015-05-06