КАТЕГОРИИ: Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748) |
Благодарности 16 страница
Ночью я вознаградила его за это. За исключением нескольких маленьких шероховатостей, обед прошел отлично. Брэден был рад отделаться от такой обузы, как ресторан. По непонятным причинам я обнаружила, что его радость передалась мне. Выйдя из «Тигровой лилии», мы отправились к нему. В нашей с Элли квартире приходилось вести себя тихо, а секс, лишенный шумового эффекта, терял часть своей прелести. У Брэдена мы дали себе полную волю, наши стоны, визги и вопли раздавались во всех комнатах. До краев наполненная блаженством, я лежала посреди смятых простыней и смотрела в потолок. Спальня Брэдена, как и вся его квартира, была обставлена в современном стиле. Низкая японская кровать, встроенные платяные шкафы, не занимавшие места. Кресло в углу у окна. Две тумбочки около кровати. Вот и вся обстановка. Неплохо бы повесить здесь пару картин, решила я. – Почему ты не хочешь говорить о своей семье? – вдруг спросил Брэден. Я напряглась и затаила дыхание. Вопрос застал меня врасплох. Повернувшись к Брэдену, я попыталась придать лицу выражение крайнего недоумения. Он смотрел на меня с некоторой опаской, словно ожидая, что я закачу истерику. В то же время взгляд его выражал решимость довести разговор до конца. – Не хочу, и все, – буркнула я, глядя в пространство. – Это не ответ, детка. – Моих родных больше нет, – вскинула я руки, защищаясь. – И говорить о них незачем. – Неправда. Мне бы, например, очень хотелось узнать, какими они были. Как вы жили все вместе. И почему они умерли… Несколько мгновений я отчаянно боролась с подступившей яростью. Конечно, он не хотел быть жестоким. Я это сознавала. Это самое обычное любопытство, в котором нет ничего преступного. Но мне казалось, мы понимаем друг друга. Казалось, он понимает меня.
А теперь выяснилось, что это всего лишь самообман. Пустая иллюзия. – Брэден, я знаю, у тебя самого все складывалось не безоблачно. И все же ты и представить себе не можешь, что я пережила. Не надо соваться в мое прошлое. Надеюсь, мы оба не страдаем садомазохизмом. Он сел, опершись на подушку. Взгляд, устремленный на меня, был исполнен боли. Реальной боли. Никогда раньше я его таким не видела. – Зря ты думаешь, что я непробиваемый, Джоселин. Это не так. Верь мне, это не так. Я молчала и ждала. Интуиция подсказывала мне, сейчас что‑то произойдет. Он вздохнул и уставился в окно. – Моя мамаша – самая эгоистичная женщина на свете. Другой такой эгоистки я в жизни не встречал. К счастью, я проводил с ней не особенно много времени. Меня отправляли к ней на летние каникулы, и мы мотались по Европе на средства каких‑то богатых кретинов, которых ей удавалось подцепить на крючок. Во время школьного года я жил в Эдинбурге, с отцом. Мой папенька, Дуглас Кармайкл, был деловым сукиным сыном, не склонным к родительским нежностям. Но он меня любил, и этим выгодно отличался от матери. К тому же благодаря отцу в моей жизни появились Элли и Элоди. За одно это я ему чертовски признателен. Элоди – чудесная женщина, я не знаю никого добрее. Но папаша обращался с ней так же грубо, как с другими. Иначе он просто не умел. В результате она ушла от него и вышла замуж за Кларка. А у Элли остался старший брат, готовый ради нее разбиться в лепешку. Отец, конечно, любил Элли, но в общем ему было на нее наплевать. А вот со мной он связывал определенные планы. И поэтому давил на меня, как винный пресс. А я, как и положено гребаному сыночку, выкобенивался и заявлял, что не желаю идти по папиным стопам. Брэден фыркнул и покачал головой. – Если бы можно было вернуться назад. Если бы можно было научить уму‑разуму того безмозглого пацана, каким я был.
Да, вернуться назад. Мне бы тоже этого хотелось. – В результате я связался со всякой мразью, быстренько научился курить травку, напиваться в стельку и встревать в каждую драку. Драки стали главным моим увлечением. Понимаешь, я был чертовски зол. На всех и вся. Злость из меня просто перла, и я давал ей выход с помощью кулаков. Когда мне исполнилось девятнадцать, я познакомился с девчонкой из бедного квартала. Мать ее сидела в тюрьме, отец скрылся в неизвестном направлении, а брат был законченным наркоманом. Славная девчонка, которой сильно не повезло в жизни. Так вот, как‑то ночью она прибежала ко мне в жутком виде. Билась в истерике, заливалась слезами, одежда вся порвана, волосы перепачканы рвотой. Взгляд его стал непроницаемым, как будто покрылся тонким стеклом. Я поняла, что сейчас услышу о чем‑то ужасном. – Ее брат, эта обдолбанная скотина, просадил на героине последние мозги. Короче, он ее изнасиловал. – Господи боже, – прошептала я. Боль этой девчонки, которую я никогда не видела, пронзила меня насквозь. Страшно представить, что чувствовал тогда Брэден. – Когда я это услышал, у меня просто крышу снесло. Я рванул из дома и всю дорогу несся как бешеный. Брэден смолк, сжав челюсти. – Джоселин, когда я на него набросился, мне было уже не остановиться. Я колошматил этого подонка до тех пор, пока не вышиб из него дух. То есть почти вышиб. Он взглянул на меня, и я увидела, как глаза его потемнели от раскаяния. – Ты сама видишь, парень я крепкий. И тогда, в девятнадцать, тоже был не из хиляков. Но я еще сам не сознавал силы своих кулаков. Я ушам своим не верила. Не верила, что он так откровенен со мной. Не верила, что такое могло с ним случиться. Мне казалось, он живет в мире, который состоит из стильных квартир и шикарных ресторанов. Выяснилось, ему довелось побывать в совсем другом мире. Жестоком и грязном. – И что дальше? – выдохнула я. – Я ушел, оставив его валяться на полу. Позвонил в «скорую помощь», не называя себя. Рассказал его сестре о том, что я сделал. Она ни в чем меня не обвиняла. Когда дело дошло до полиции, мы оба покрывали друг друга. Впрочем, никто нас особенно не теребил. Всем было известно, что потерпевший – отпетый наркоман. Свидетелей не было. Копы не сомневались, что это очередная разборка между наркоманами. Он провалялся в коме несколько дней. Это были самые паршивые дни в моей жизни. А потом он очнулся и сказал копам, что не помнит, кто на него напал. Мы с его сестрой пришли к нему в больницу. И она напомнила ему, что он сделал… с ней. – Голос Брэдена дрогнул. – И тогда он заплакал. Знаешь, это было самое кошмарное зрелище, какое я только видел, – он заливается слезами, лежа на больничной койке, а она смотрит на него с ненавистью в глазах. Она ушла, и мы с ним остались наедине. Он обещал, что будет молчать о том, кто его изувечил. Сказал, что заслужил это. И что было бы лучше, если бы я его убил. Я ничего не мог для него сделать. Больше я его не видел. А с девчонкой, его сестрой, я порвал после того, как она подсела на иглу. Понимаешь, она хотела забыть весь этот кошмар и не видела другого способа. Все мои попытки ей помочь принимала в штыки. Последний раз я слышал о ней несколько лет назад. Она умерла.
Я коснулась его руки, чувствуя, что не только сердце, но и все тело ноет от сострадания. – Брэден… мне так жаль… Он повернулся и посмотрел мне прямо в глаза. – С тех пор я ни разу не дрался, клянусь. Ни разу не пускал в ход кулаки. О том, что случилось, знал один‑единственный человек – мой отец. Я открылся ему, и он помог мне выкарабкаться из этого дерьма. Я его вечный должник. – Мы все – чьи‑нибудь вечные должники, – грустно улыбнулась я и погладила его по щеке. Меня переполняла благодарность. Он доверился мне. Господи боже. Почему он решился на такую откровенность? Ждал, что я отплачу тем же? Или просто хотел облегчить душу? Он ведь знает, что я никогда и никому его не выдам. Знает, что я не буду его осуждать. Но разве все это имеет значение? Я лежу рядом с ним, ощущаю его боль как свою, и это действительно важно. Я знаю – он никогда и никому меня не выдаст. Не станет меня осуждать. И мне тоже хочется облегчить душу. Отчаянно хочется. – Дрю. – Это имя сорвалось у меня с губ прежде, чем я сумела побороть свое желание.
Брэден мгновенно напрягся. – Дрю? Я кивнула, избегая встречаться с ним взглядом, и уставилась на его живот. Кровь стучала у меня в ушах, пальцы так тряслись, что я вцепилась в край простыни. – Мы с Дрю были лучшими подругами. Вместе выросли. Когда мои родители и сестренка погибли, на всем белом свете у меня остался один‑единственный близкий человек – она. И больше никого. Я судорожно сглотнула. – Сам понимаешь, после того, что случилось, меня здорово переклинило. Я таскала Дрю по вечеринкам, где сопливым девчонкам нечего было делать. Мы занимались вещами, до которых еще не доросли. Так прошел год… в общем, как‑то раз мы отправились на вечеринку в пабе у реки. Я тогда меняла парней как перчатки, просто чтобы забыться. Напивалась до одурения и… ну, сам понимаешь. А Дрю… она была влюблена по уши… пыталась набраться смелости и подкатить к Кайлу Рэмси. Я невесело усмехнулась. – Этот парень, Кайл, доводил меня до бешенства. Вечно подкалывал, но при этом… в общем, он был единственным человеком, кроме Дрю, конечно, с кем я могла нормально разговаривать. В общем, он был славным мальчишкой. Мне он нравился, – едва слышно призналась я. – Очень нравился. Но Дрю сходила по нему с ума, и мне не хотелось становиться ей поперек дороги. Я немного помолчала, перевела дух и заговорила вновь: – В тот вечер ей не хотелось никуда идти. Но я ее уговорила. Сказала, что на вечеринке будет Кайл. В общем, вытащила ее из дома едва не силком. Вечеринка была в самом разгаре, Дрю нигде не было видно, и я решила, что они с Кайлом уединились где‑нибудь в укромном уголке. Сама я в тот вечер флиртовала с капитаном школьной футбольной команды. Вдруг к нам подошел Кайл и сказал, что ему нужно со мной поговорить. Мы нашли тихое местечко, и он начал наставлять меня на путь истинный. Сказал, что на самом деле я совсем не такая отпетая, какой хочу казаться. И будь мои родители живы, им было бы больно видеть, что я вытворяю. Голос мой невольно дрогнул. – А потом сказал, что ему тоже больно на меня смотреть. Потому что ему не наплевать, что со мной происходит. Потому что ему кажется, что он меня любит. А я… мне все было до лампочки. Я позволила ему себя поцеловать. Сами того не заметив, мы жутко возбудились. Пыхтели, как паровозы, и лапали друг друга горячими липкими ручонками. Но он сумел остановиться, прежде чем дело зашло слишком далеко. Сказал, хочет, чтобы у нас все было по‑другому. Что я должна стать его девушкой. Я ответила, что это невозможно. Что в него втрескалась Дрю и я не смогу подстроить подруге такую пакость. Мы еще долго выясняли отношения. Наконец мне все это осточертело, и я заявила, что хочу выпить, иначе у меня мозги протухнут. Когда мы вернулись в зал, одна из приятельниц Дрю, уже бухая в задницу, подошла ко мне и обозвала потаскухой. И я поняла: Дрю видела, как мы с Кайлом уединились. Я закрыла глаза и представила себе Дрю. Искаженное ненавистью лицо, полные слез глаза. – Дрю я нашла на берегу. Она была пьяна в стельку. Пыталась раскачаться на тарзанке, знаешь, такой веревочной штуковине, которая выносит тебя чуть ли не на середину реки. Этой тарзанкой давным‑давно никто не пользовался, и веревка прогнила от старости. Я умоляла ее выслушать меня, обещала все объяснить. Но она только твердила, что я предательница, проблядь и все такое. Я смолкла и наконец решилась посмотреть Брэдену в глаза. Взгляд его был полон участия. – Она раскачалась на этой чертовой тарзанке и рыдала в голос. Я никак не могла ее остановить. Веревка оборвалась, и она упала в реку. Течение в ту ночь было сильным. Она закричала, призывая на помощь, и я, не раздумывая, бросилась в воду. Но оказалось, что Кайл вышел вслед за мной и ждал в темноте, чем закончится наш разговор. Он тоже бросился в воду. Плавал он куда лучше, чем я. Он не дал мне доплыть до Дрю, схватил и вытащил на берег. Тело Дрю выбросило на берег в нескольких милях от того места. А с Кайлом я больше никогда не разговаривала. – Детка, – прошептал Брэден, касаясь моего лица. Я резко отодвинулась и вскинула руку. – Брэден, я ее убила. Не нужно мне сочувствовать. Я этого не заслуживаю. – Ты никого не убивала, – покачал головой Брэден. – Это всего лишь трагический случай. – И причина этого случая – мое идиотское поведение. Я виновата, Брэден. Убеждать меня в обратном не имеет смысла. Прежде чем он успел открыть рот, я прижала ладонь к его губам. – Никакие доводы разума на меня не действуют. Я знаю, что это моя вина. Хотя, наверное, можно выбрать точку зрения, с которой все выглядит иначе. Но от этого моя вина не становится меньше. Тем не менее я пытаюсь с этим жить. Рассказав все тебе, я преодолела огромный барьер. Поверь, это было непросто. Брэден привлек меня к себе и сжал в объятиях. – Спасибо, что доверилась мне, – прошептал он, щекоча мне шею дыханием. Я погладила его по щеке и устало вздохнула. – Думаю, прямо сейчас нам стоит заняться сексом. – Почему? – удивленно сдвинул он брови. – Похоже, мы совсем забыли, зачем сюда пришли. Забыли, почему мы вместе. Брэден прищурил глаза. – Не беспокойся, – пробурчал он, запустив руку мне в волосы. – Об этом нет необходимости напоминать. Я не нашлась что ответить, да Брэден и не ждал ответа. Он припал губами к моему рту и обхватил меня за плечи, уютно устраивая у себя под боком. Потянулся к выключателю и выключил свет. – Спокойной ночи, детка. Потрясенная откровениями этой ночи, я долго лежала с открытыми глазами, прислушиваясь к его ровному дыханию. Наконец усталость взяла свое, и я провалилась в сон.
* * *
– Как вы чувствуете себя теперь, после того, как рассказали Брэдену о Дрю? Я оторвала взгляд от диплома доктора Причард, висевшего на стене в рамочке, и посмотрела ей в лицо. – Честно говоря, мне немного страшно. И в то же время я испытываю облегчение. – Почему вам страшно? Потому что вы открылись еще кому‑то, кроме меня? – Да. – А почему вы испытываете облегчение? Я заерзала на стуле. – Всю жизнь я скрываю от других людей свои болевые точки. Знаю, это трусость, но мне так проще. Когда я рассказала обо всем Брэдену, мир не перевернулся. Я преодолела свою трусость. Конечно, сознавать это – настоящее облегчение.
ГЛАВА 18
Утверждать, что после этой ночи в наших с Брэденом отношениях ничего не изменилось, означало бы прятать голову в песок. Мы стали ближе друг другу. Во взглядах, которыми мы обменивались, сквозило понимание. Мы больше времени проводили вместе. При этом я старалась не думать о будущем. Сегодня все было прекрасно – я занималась сексом с фантастическим партнером, который по счастливому совпадению стал мне настоящим другом. Завтрашний день меня пугал. Завтрашний день грозил разрушить эту хрупкую гармонию. Все, что мне оставалось, – наслаждаться настоящим. Суббота наступила неожиданно быстро. В городе началась Неделя первокурсника, а в «Пламени», клубе Брэдена, должен был выступать знаменитый диджей. Мне, конечно, не особенно хотелось оказаться в толпе возбужденного молодняка, и Брэдену тоже. Но он должен был присутствовать в клубе из уважения к приглашенной знаменитости, о которой я, кстати, прежде слыхом не слыхивала. А я, Элли и Адам собирались в клуб из уважения к Брэдену. Утром знаменательного дня я совершила ошибку, отправившись по магазинам в обществе Элли и Ханны, – под их напором я купила мини‑платье. Вообще‑то, я терпеть не могу мини. Но перед этим платьем – ярко‑бирюзовым, простого покроя, с высоким воротом и абсолютно голой спиной – устоять было невозможно. Не то чтобы оно едва прикрывало задницу, но все‑таки кончалось на несколько дюймов выше коленей. Никогда раньше я не появлялась на публике в таком рискованном прикиде. Нет, шорты я, конечно, ношу. Но шорты и платье – это далеко не одно и то же. Я эффектно заколола волосы и позволила Элли сделать мне макияж. Он получился куда более ярким, чем обычно. Туфли – замшевые лодочки – я подобрала в точности под цвет к платью. Элли, как всегда, была неотразима в облегающем золотистом платье и босоножках из тонких золотых ремешков. С Брэденом мы встретились прямо в клубе, в его кабинете, куда доносился грохот музыки. Стоило ему взглянуть на меня, он помрачнел, как туча. – Что такое? – испуганно спросила я, прижимая руки к бедрам. Он оглядел меня от носков туфель до макушки. Взгляд его стал острым и опасным, как оточенный кинжал. – Что это ты на себя нацепила? – хрипло процедил он. – Думаю, тебя это не касается, – отрезала я. – А я думаю, что она выглядит классно, – вставила Элли. Я пожала плечами, старательно делая вид, что реакция Брэдена на платье, которое мне самой казалось потрясающим, ничуть меня не задела. – Давайте выпьем, – предложила я. Я повернулась на каблуках и с удовлетворением услышала, как Брэден резко выдохнул у меня за спиной. Мое декольте его доконало. Проходя через непривычно пустынный клуб, я услышала сзади шаги. Мы приехали рано, публика еще только начинала собираться. Главный танцпол в «Пламени» был огромным и состоял из двух уровней. Четыре длинные изогнутые ступеньки отделяли бар от малого танцпола, окруженного диванами и столиками. На черном потолке мерцали огни, по углам колыхались искусно подсвеченные языки бумажного пламени. С потолка свисала огромная современная люстра в форме колеблющегося костра, придававшая обстановке особую экстравагантность. Посетители, входя в клуб, попадали на нижний уровень, откуда одна лестница вела к главному танцполу, а другая – на два подземных этажа, где находились маленький танцпол, коктейль‑бар и комнаты отдыха. Не успела я дойти до бара, как Брэден схватил меня и прижал к груди. Рука его скользнула по моей талии и сжала бедро. – Зря ты думаешь, что твое платье меня не касается, – прошептал он мне на ухо. – В нем ты такая аппетитная, что просто слюнки текут. Я запрокинула голову и посмотрела ему в глаза. Оказывается, все дело в том, что в нем взыграл пещерный человек. Глупо, что я не поняла этого сразу же. – Ну, утешайся тем, что никто, кроме тебя, не знает, какая ослепительная красота скрывается под этим платьем, – самодовольно усмехнулась я. Он хищно улыбнулся, не слишком успокоенный этим аргументом. – Ладно, иди к Элли и Адаму. Они уже за столиком, который я для вас зарезервировал. Выпивку принесут туда. – А ты что, не посидишь с нами? – Мне надо встретить друзей. Помелькать перед представителями прессы. Скоро я к вам присоединюсь. Я кивнула, поднялась по лестнице и увидела сидевших за столиком Элли и Адама. Судя по их разгоряченным лицам, между ними происходил чертовски напряженный разговор, которому никак не следовало мешать. Я уже собиралась смыться, когда Адам заметил меня и взглядом скомандовал «садись!». Попытавшись ответить взглядом «хорошо, сяду, но ты все равно кретин», я опустилась на диван рядом с Элли. – Брэден пришлет нам выпить, – сообщила я. – Оказывается, он пригласил кучу народа. А я думала, будем только мы и обычные посетители. – Нет, – поджала губы Элли. Настроение у нее успело испортиться. – Все его бывшие подружки обожают этот клуб. Разумеется, он не мог отказать им в удовольствии потусоваться здесь сегодня. Так что ожидается целый парад его отставных любовниц и подруг с сексуальными полномочиями. Ну, разумеется, и друзей мужского пола тоже. Если Элли хотела меня задеть, ей это удалось. У меня глаза на лоб полезли. Мягко говоря, не слишком приятная неожиданность. Мало того что сегодня соберутся все женщины Брэдена, среди них, оказывается, есть подруги с сексуальными полномочиями. А я воображала, что первой удостоена этого звания. – Элли, что ты несешь? – с укором произнес Адам. Элли всем своим видом выразила величайшее недоумение. Адам кивнул в мою сторону. Элли повернулась ко мне. Как видно, выражение моего лица было так красноречиво, что она побледнела. – Ох, Джосс, не сердись. Все это ерунда. Я хотела сказать, все эти девицы ничего для него не значат и… – Давайте лучше выпьем, – оборвала я ее растерянный лепет. – Не думаю, что это хорошая идея, – пристально глядя на меня, покачал головой Адам. – Лучше дождемся Брэдена. Но ожидание затянулось куда дольше, чем мы рассчитывали. Несмотря на тусклое освещение, я прекрасно видела Брэдена, со всех сторон осаждаемого шикарными женщинами. Он скалился в улыбке, как последний кретин, и угощал их выпивкой. Измученная бесконечными уколами ревности – чувства, к которому я совершенно не привыкла, – я решила призвать на помощь прежнюю Джосс Батлер, неуязвимую для сердечных ран особу, которая никогда не жила на Дублинской улице. Воплощая собой ходячее хладнокровие, я спустилась на танцпол. За мной потянулась Элли. Брэден на секунду оторвался от флирта со своими гостьями и проводил нас глазами. Я с ледяной улыбкой помахала ему рукой. Он хотел что‑то спросить, но тут очередная девица налетела на него, как вихрь. Элли куда‑то исчезла, я отправилась на поиски и обнаружила ее у барной стойки. Бедняга пожирала глазами Адама, любезничающего с какой‑то вульгарной особой, которую я видела первый раз в жизни. Ох уж эти мне мужики. Кобели проклятые. Похоже, я немного перебрала. Я уже собиралась подойти к стойке и попросить стакан воды, когда на мою голую спину легла чья‑то холодная рука. Обернувшись, я, к великому удивлению, увидела улыбающуюся физиономию Гэвина – персонального тренера из спортзала. – Джосс! – Улыбка его стала еще шире. – Рад вас видеть. – Привет, Гэвин! – воскликнула я с преувеличенным энтузиазмом и тоже расплылась в широчайшей улыбке. Не то чтобы я была так уж счастлива встретить его здесь. Но мне хотелось хоть как‑то отомстить Брэдену, ради которого я перенесла смену и притащилась в этот идиотский клуб. Брэдену, который в результате позабыл о моем существовании. Гэвин окинул меня взглядом и восхищенно присвистнул. На ногах он держался не слишком твердо. Явно успел набраться. – Выглядите отпадно, – сообщил он. – Спасибо, – в очередной раз улыбнулась я. – Решили провести вечерок в клубе? – Да… я знаю владельца. Гэвин прищурился и медленно кивнул: – Понятно. – А вы часто здесь бываете? – Иногда. Я люблю танцевать. И сегодня надеюсь потанцевать с вами. Рука Гэвина скользнула по моей голой спине и устроилась на заднице. – Вот как? – расхохоталась я. – Почему бы нет? Бац! Рука Гэвина, нежившаяся на моей заднице, взметнулась в воздух, а сам он кубарем отлетел прочь. Я с ужасом наблюдала, как кровь хлынула у него из разбитого носа. Брэден потрясал распухшим кулаком и метал глазами молнии, грудь его тяжело вздымалась от ярости. Толпа подалась назад, с любопытством наблюдая за разборкой, к нам торопливо протискивались Адам и Элли. Вокруг раздавались охи и ахи. – Какого черта ты распускаешь руки? – завопила я, перекрикивая музыку. Брэден метнул в меня бешеный взгляд. – Да будет тебе известно, это тот самый школьный приятель, который за моей спиной трахал мою жену. Анну‑Лизу. Какого черта ты воркуешь с ним, как с самым драгоценным другом? С отвисшей челюстью я уставилась на Гэвина, который уже успел встать на ноги. Изумление и отвращение переполняли меня, выплескиваясь через край. – Он – тренер в спортзале, в который я хожу, – пролепетала я. – Однажды оказал мне услугу. Клянусь, я не знала, что… что он… Гэвин утер расквашенный нос и громко фыркнул. – Вижу, Брэй, вкус у тебя стал лучше, – ухмыльнулся он, нахально пялясь на меня. – Похоже, история повторяется? Я уже несколько недель хочу проверить, что там у нее между ног! И она тоже не прочь, верно, Джосс? Хочешь, чтобы тебя оттрахал настоящий мужик? Брэден отреагировал мгновенно. Стремительное, почти неуловимое движение – и Гэвин вновь растянулся на полу, мотаясь из стороны в сторону под градом ударов. Адам бросился к Брэдену и оттащил его. Подоспевшие охранники помогли окровавленному Гэвину подняться. Адам крепко держал Брэдена, который пытался испепелить противника взглядом. – Слышишь, ты, хрен собачий, держись от нее подальше, – прорычал он. Хотя на разбитое лицо Гэвина было жутко смотреть, он скривил губы в ухмылке. – Какая муха тебя сегодня укусила, Брэй? Когда я оттрахал твою благоверную, ты меня пальцем не тронул. Стоило мне поболтать с твоей нынешней шлюхой, ты как с цепи сорвался. Что, ее киска сделана из золота? Брэден зарычал и дернулся, собираясь продолжить расправу, но Адам и один из барменов держали его крепко. – Вышвырните его отсюда, – распорядился Адам и, угрожающе прищурившись, взглянул на Гэвина. – Слышишь, парень, лучше тебе не попадаться мне на глаза. Иначе во рту у тебя вряд ли останется хоть один зуб. Гэвин состроил презрительную физиономию, однако не стал сопротивляться, когда охранники потащили его к дверям. Я в изумлении смотрела на Брэдена. Смысл слов, сказанных Гэвином, только что дошел до меня. Брэден сам рассказал мне, что с девятнадцати лет никого не ударил. Ни разу. Ни при каких обстоятельствах. Даже когда застукал жену в постели со своим давним другом. А сегодня он снова пустил в ход кулаки. Нарушил свой зарок. Из‑за меня. Или, может, все‑таки из‑за своей бывшей жены? Кровь шумела у меня в ушах, мешая думать. Брэден стряхнул руки Адама. – Что, остыл немного? – спросил Адам. Брэден, не отвечая, уставился на меня. Потом вцепился мне в запястье и потащил в свой кабинет. Я не упиралась, понимая, что сопротивление бесполезно. Оглянувшись через плечо, я заметила испуганное лицо Элли. Брэден втолкнул меня в кабинет, с шумом захлопнул дверь и запер ее на замок. Затаив дыхание, я ожидала дальнейшего развития событий. Кто знает, на что способен этот разъяренный неандерталец? Брэден угрожающе приблизился ко мне. – Сначала ты напялила платье, которое вызывает у всех мужиков желание затащить тебя в койку, – проскрежетал он. – Потом стала кокетничать с уродом, наставившим мне рога. Я уперлась кулаком ему в грудь, чувствуя, как во мне закипает злоба. – Эй, сбавь обороты! Во‑первых, оставь в покое мое платье. Оно мне нравится, и я буду его носить, когда сочту нужным. Во‑вторых, откуда мне знать, кто наставлял тебе рога, а кто нет. Лицо его так перекосилось от ярости, что стало просто неузнаваемым. Я попыталась отступить, но путь мне преградил стол. Широкий удобный стол, на котором Брэден обещал мне рай сексуальных наслаждений. – Плевать, знала ты или нет, – рявкнул он. – Ты с ним кокетничала! Никогда раньше он на меня не кричал. Я тряслась, как овечий хвост, одновременно испуганная и доведенная до крайней степени злости. Пытаясь дать этой злости выход, я несколько раз ударила его в грудь, крепкую, как кирпичная стена. – Так, значит, я перед тобой провинилась? – язвительно процедила я. – Интересно, чем? Может, тем, что притащилась сюда по твоей просьбе и весь вечер любовалась, как ты щиплешь за задницы своих бывших подружек, любовниц, сексуальных партнерш или кто там у тебя? Обида, захлестнувшая меня, победила злость, голос мой дрогнул. – Ты думаешь, мне приятно было на это смотреть, Брэден? Яростные огни в его глазах потухли, руки обвились вокруг моих бедер. Я ощутила прикосновение его напряженного члена, и у меня, как всегда, перехватило дыхание. Электрический разряд сексуального притяжения, пробежавший между нами, на этот раз высекся из злобы и раздражения, полностью их нейтрализовав. – Детка, я не хотел тебя обидеть, – промурлыкал он низким хрипловатым голосом и коснулся, лбом моего лба. – Все, что я хотел, – устроить грандиозную вечеринку. А все эти девицы обожают тусить по клубам. И у них куча друзей, таких же тусовщиков. – А зачем надо было флиртовать с ними? – Я не думал, что это так тебя заденет. Я усмехнулась, решив, что необходимо спасти остатки собственного достоинства. – Ты ни капельки меня не задел. И не обидел. Кто ты такой, чтобы я на тебя обижалась? Губы Брэдена сжались в жесткую линию, в глазах снова вспыхнула злоба. В следующее мгновение я ощутила спиной твердую поверхность стола. Брэден властно раздвинул мои бедра, задрал платье и заставил поднять ноги. Стол холодил голую кожу, и я невольно поморщилась. – Не смей врать мне, Джоселин, – выдохнул Брэден. Я попыталась его оттолкнуть, но, разумеется, не достигла успеха. Одной рукой он не давал мне сдвинуть ноги, другой принялся расстегивать брюки. – Я не вру, – завопила я. Горячий напряженный член коснулся моего тела, дыхание Брэдена щекотало мне ухо. – Врешь, – прошептал он и поцеловал меня в шею. Потом, к великому моему удивлению, он перевел дыхание и пробормотал: – Прости, если я тебя обидел. Я молча кивнула, понимая, что дальнейшее выяснение отношений бесполезно. – Детка. Брэден подался назад, в глазах его мелькнуло какое‑то непонятное мне чувство. – Я его ударил, – хрипло прошептал он. – Готов был забить его насмерть. Я поняла, что во взгляде его светится растерянность. Словно он сам не верил случившемуся. – Когда я увидел его с тобой… увидел, как он тебя лапает… я был готов его убить.
Дата добавления: 2015-05-06; Просмотров: 290; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы! Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет |