Десятая неделя

По магнитофонной записи.

Джоди: Гарриет выбрала глину, и мы снова делали, как обычно, кошку и собаку. И она немножко командовала. Она сказала: «Теперь у кошки есть два уха и хвост. Посмотри, чтобы у нее рот был открыт так, чтобы она могла мяукать». И она еще продвинулась, и даже небольшую помощь от меня приняла, но не нуждалась в ней так сильно, как раньше. Потом она бросила ими заниматься. Мы ничего не делали (вместе). Она просто отложила их в сторону и перешла к людям. И люди, в основном, веселились. Они танцевали. Они делали всякие фокусы. Они смеялись, и все дурачились. И она отложила малышку — снова. А я спросила, где малышка, и она сказала, что малышка спит. А я опять сказала то же, что и на прошлой неделе. Я сказала: «Эх, иногда здорово, когда маленький спит». И она сказала: «Ага!».

Смех в группе.

Джоди: Потом малышка у нее заплакала. Не знаю, может быть, она чувствовала себя немножко виноватой, и я сказала: «Ну-с, кто же возьмет малышку?» — а она сказала: «Ну, может, мама». Тогда мама подошла и взяла малышку. И — я в этот раз много говорила — я погладила малышку и сказала: «Все в порядке, маленькая. Мама здесь. И папа здесь. И сестричка здесь, и братик». А Гарриет просто смотрела на меня и сказала: «Она просто хотела попить».

Смех.

Д-р Крафт: Очень хорошо. Видите, как четко вы ее «считываете».

Собственно, для этого и предназначена серия встреч — родители должны научиться «читать» своих детей.

Джоди: Да. Значит, мы уложили малышку в кровать, и она хотела, чтобы это сделала я. А потом семья делала всякие штуки и кувыркалась. Я думаю, что они это в детском саду делали. Я думаю, что теперь ей и самой хотелось это делать.

Д-р Крафт: Гм-м... (Я думаю, ей хотелось делать эти трюки, несмотря на плохую координацию, — это был чертовски хороший знак. Вполне может быть, что «покорение» глины вымостило дорогу для следующего шага в правильном направлении).

Джоди: Потом малышка снова заплакала, и Гарриет захотелось,.чтобы ее взял папа. Он сделал это, и малышка должна была говорить с папой, но она ничего не сказала. Гарриет просто положила ее на руки к папе, а папа положил ее обратно. И потом через некоторое время малышка опять заплакала, и Гарриет захотела, чтобы, ее взяла сестра. И сестра взяла ее, а потом положила обратно. И семья снова вернулась к своим трюкам. И они очень веселились. А потом посреди игры Гарриет встала и попросила помочь ей перекувырнуться. Я помогла, и она сделала еще один кувырок, и глядела гордо. Вот так. Все закончилось. Я стала убирать вещи, и она мне помогала, и я смахнула кошку в ящик с глиной, а она сказала: «Нет, это неправильно». А я спросила: «Почему?» — Она сказала: «Ты должна их складывать по одной, как я делаю». — Ну, я сказала: «Ладно». Я взяла кошку и разобрала на кусочки, и убрала, и то же она сделала со своей собакой, и все.

Д-р Крафт: Хорошо. Что вы об этом думаете?

Джоди: Что ж, я чувствую, что она отставила кошку и собаку потому, что, как мне кажется, ей легко теперь сердиться на меня, чувствовать, что она на меня сердится.

Д-р Крафт: Согласен. Иными словами, для нее теперь это завоеванная территория. Как раз в таких случаях дети способны расстаться с чем-то — когда они это как следует проработали. Что ж, как насчет малышки?

Джоди: Ну, я думаю, что она почувствовала, что я слишком суетилась вокруг ребенка.

Д-р Крафт: Верно.

Джоди: А я это делала специально, — посмотреть что она скажет. Поэтому я с ней согласилась. Я сказала: «Ну, ладно», — и все.

Д-р Крафт: Тогда почему, как вам кажется, она сделала так, чтобы кукла заплакала и чтобы папа взял ее на руки?

Джоди: Я не могу точно сказать. Можеть быть, она почувствовала себя немного виноватой за то, что пренебрегала малышкой?

Д-р Крафт: Тогда почему бы маме не взять ее снова?

Джоди: Я думаю, маму она не хотела.

Д-р Крафт: Да.

Джоди: Потому что всегда требуется внимание, это нормально, и в нашем доме это часто случается.

Д-р Крафт: Я думаю, сказав: «Папа ее возьмет, и братишка ее возьмет», — или что она там сказала, — она попыталась сгладить боль от того, что малышкой занимаетесь вы. Сделать эту боль более размытой...

Здесь мы немного поговорили о том, чтобы уменьшить помощь в других областях — например, чтобы Гарриет одевалась сама. Мать должна будет постараться не думать, что Гарриет не может делать чего-то сегодня, потому что она не умела это делать вчера. Хотя мозг девочки поврежден, ее координация улучшается и каждый день она становится чуть более ловкой.

Постепенно родители начинают реагировать более чутко на все, что происходит с их детьми в повседневной жизни. Когда на семинарах для родителей уделяется внимание обсуждению детско-родительских интеракций, случающихся вне игровых занятий, это помогает родителям разрешить и другие проблемы.

Д-р Крафт: Ну, что вы планируете делать дальше?

Джоди: Что ж, я так боюсь регрессии, как зимой, когда она много болеет. Она всегда становится значительно хуже, разумеется, потому что... потому что... как только она выбивается из колеи, ее так трудно вернуть обратно!

Д-р Крафт: Но все эти месяцы она только и делала, что выбивалась из колеи. (Я имел в виду, что сейчас апрель, а не ноябрь.)

Джоди: Верно, — а осенью она начнет ходить в школу.

Д-р Крафт: Хорошо, итак, в будущем предстоит: избежать регрессии, — что, как я догадываюсь, означает, что сейчас дела не так уж плохи — дай Бог, чтоб и дальше не хуже.

Джоди: Действительно, она справляется вполне прилично.

Д-р Крафт: Ей случается много болеть каждую зиму?

Джоди: Ну, кроме того, что она слабенькая, у нее еще и аллергия. Она лечится у аллерголога и довольно часто у нее случаются респираторные заболевания... Главное, о чем я беспокоюсь: когда она пойдет в школу, она увидит, что дети делают что-то, чего она не может делать; и вдруг это повлияет на нее плохо, или может быть, она сможет реагировать на это немного легче, чем до сих пор?

Д-р Крафт: Если вы сможете легче реагировать, то и она сможет.

Джоди: Да, я знаю, я в этом слаба. Я очень расстраиваюсь, хотя стараюсь этого не показывать.

Д-р Крафт: Да, я понимаю. Я отец троих детей, и гораздо спокойнее чувствую себя с третьим ребенком, чем с первым. Когда первому ребенку врач делал прививку, я подумал: черт бы побрал эту дурацкую медицину! Почему они не додумались давать это ребенку в пилюлях или что-нибудь в этом роде? Со вторым, знаете ли, я был попроще. А с третьим... Он завопил, и я сказал: «Все в порядке, малыш, покричи немножко!». А в результате — у него меньше страхов, чем у первого, потому что я не такой тревожный.

Джоди: Это верно.

Мы поговорили еще о том, как продолжать игровые занятия и в будущем, если вдруг у Гарриет случится регрессия, настраиваясь на волну девочки и формулируя ее чувства в словах. («Ого, я вижу, тебя ужасно сердит то, что...»); известно, что регрессия редко отбрасывает человека к самому началу пути, и что достигнутый прогресс не может совсем исчезнуть. Джоди согласилась со мной. Она снова вспомнила выражение гордости на лице Гарриет, когда она сказала мне, что она гуляла с тем-то и с тем-то, и что они качались на качелях. Такое выражение лица у нее возникает, когда она не может удержать улыбки». В этом разговоре мать черпала поддержку и верила, что Гарриет не растеряет все, чего она достигла.

И занятия закончились.

Спустя три года, перечитывая свои записки, я понял, что упустил самый главный момент. Основная тема страх, что у Гарриет начнется регрессия, — маскировал чувства матери в момент разговора: ощущение дискомфорта от того, что время семинаров подходит к концу и разлука неминуема. Теперь я бы просто стал открыто говорить о том, что она испытывала именно страх разлуки; я говорил бы об этом открыто, но не стал бы успокаивать ее или что-то делать с этим чувством; просто признал бы его — примерно так же, как я хотел бы, чтобы матери признавали чувства своих детей.

(После этой серии семинаров я переехал; переехала и семья Гарриет. Я не смог установить с ними письменных контактов, и потому у меня нет обратной связи от мамы.)

Глава 5
ЗАВЕРШАЯ КАРТИНУ

Пожалуй, хватит детально описывать занятия конкретного родителя и конкретного ребенка. Сейчас обратимся к наиболее ярким моментам некоторых других ситуаций. Часто на родительских семинарах возникают интересные моменты: мать рассказывает, что она поняла, что ее дочка все еще боится, как бы не описаться ночью (а она-то думала, что дочка уже забыла об этом, поскольку все наладилось), и осознание проблемы сблизило ребенка с матерью; мать, считавшая, что «все эти чудачества с игрушками» — глупость, пока на одном из игровых занятий сын не сказал, что его «писи» ядовитые, и потом стал рассказывать о каких-то непонятных страхах, о существовании которых мать даже не подозревала. В этой главе описываются пятнадцать самых разнообразных случаев, которые представляются нам в той или иной мере важными. Вместе они дополняют картину игрового занятия. Их можно грубо разделить на пять категорий: «Конфликт», «Самопонимание», «Понимание ребенка», «Перемены» и «Ребенок ищет сближения».

Дата добавления: 2015-03-31