Вениамин Фильштинский. Открытая педагогика. я потом забыл напоминать вам о колючести этого человека, о его непростом характере, о его внутренних и внешних метаниях

Театр и педагогика

_я потом забыл напоминать вам о колючести этого человека, о его непростом характере, о его внутренних и внешних метаниях, о кон­фликте с Жадовым. И мы с вами в какой-то момент остались толь­ко с любовью и дружбой и оказались сентиментальными. Повторяю, вину за перекос я беру на себя. Второе, в чем мы с вами профессио­нально разошлись (простите, если лезу не в свою область), — это в ощущении масштаба роли. У вас так и остался комплекс маленькой роли, я же искренне не считаю эту роль маленькой и проходной. Я считаю, что эта роль дает нервный толчок всему спектаклю. И третье: тут тоже немного не сошлись наши два профессиональ­ных опыта. Я научен и привык бороться за результат до конца. Мне кажется, что последние усилия — и есть самые главные, что иногда роль дозревает и выстреливает в последние дни и часы, в по­следние прогоны и т. д. Так говорит мой и опыт многих, и это не есть метание, — это диалектика творческого процесса. Вы же (мо­жет быть, ваше актерское поколение в целом) привыкли к прежде­временной фиксации, и тут наши понятия, понятия о внутренней подвижности и свободе расходятся. Извините, пожалуйста, если я веду слишком серьезные творческие дискуссии в неподходящий мо­мент, но я ловлю себя на ощущении, что мне ваша актерская судьба небезразлична. Позвольте еще раз засвидетельствовать вам мою искреннюю симпатию.

С премьерой. Фильштинский.

PS. Разумеется, я как режиссер разрешаю вам быть в этой роли свободным, играть ее каждый раз по-разному, творчески экспери­ментировать, по-разному зацепляться за Жадова и т. д.»

Эти два письма я привел, потому что тут, по-моему, есть целый ряд, важных и характерных штрихов, говорящих о сложных отно­шениях режиссера с актером, о непростом использовании этюдного метода, о внутренней свободе актера. И о том, как ответственна в этом случае роль режиссера даже в психологическом отношении, который и должен заботиться, в первую очередь, именно о свободе актера. И если хоть в какой-то степени актер чувствует себя марио­неткой, — это, безусловно, вина режиссера.

...Репетиция с Владимиром Б. (Вышпевский): «Актер пришел с новыми соображениями, вернее, с расслабляющей его «литератур­щиной», но «хитростью», а, впрочем, через напоминание обстоя­тельств удалось вогнать его снова в жесткость, в нерв, во властолю­бие, которые нужны для этой роли».

О другой репетиции.

«...Мы репетировали кульминационную сцену Жадова и Поли­ны в комнате довольно успешно. Потом перешли на сцену, и акте­ры ее сыграли. Я сижу в ужасе, смотрю: полная мура, деревян-ность, какая-то ахинея. К тому же вялый, путаный, полуэтюдный текст. Какие я меры принял? Еще раз быстро сделал анализ и ска­зал, что ничего страшного не произошло, что, мол, все дело в том, что мы давно не репетировали. И что, конечно, пространство пока у пас неопределенное, декораций еще нет, хотя мы и перешли на сцену, а это непросто и т. д. В общем, смягчил. И не показывал виду, что все это ужасно, а взял и просто тщательно разучил с ними слова первого кусочка. Да, мы разучили слова. Теперь, гово­рю, сыграйте. И далее делал так с каждым кусочком. И вот талант­ливость актера, в конце концов, взяла свое. Мы вернулись к живо­му — это был очень важный процесс: получилось соединение некоторого разучивания с прошлой этюдностью. По ходу дела при­шлось заниматься и «чистой технологией»: соединять фразы, сни­мать лишние ударения и т. и. В общем, опять-таки некий неплохой симбиоз этюдности и технологической придирчивости.»

...Сцепа Юсов — Белогубов. Брать через этюдность...

Злая запись: «Комнатные разговоры ничего не значат, особенно с ленивыми, непрофессиональными, плохими актерами. Выходишь с ними на сцену и оказываешься голым».

А вот добрая запись: «Положительное ощущение: удалось раска­чать Ф., удалось также фактически пройти по сквозному действию Юсова — А.».

...Все-таки жаль, что не знаю волшебных слов, например, того же «действия» или еще чего-то петушиного... Вот бы сразу репети­ровать па сцепе без всяких этих комнатных подготовительных ре­петиций.

...Что значит обученпость актера и его профессиональность? Ви­димо, умение актера готовиться к репетициям.

«У Ф. все как в прорву, дырявое решето... Никакой воли запом­нить, сделать своим, офантазировать».

«Думаю, о том, как Эфрос сделал бы сцену «Жадов - Белогу­бов». Наверное, до момента, когда Белогубов сует ему деньги, они бы играли совсем спокойно, а йотом — нерв, взрыв...»

...Чувство бездарности... Но напоминаю себе одну из главных за­поведей 3. Я. Корогодского: биться до последнего, до самого по­следнего момента работы.

...На одной из последних репетиций. «Хорошо, что у меня оста­ется внимание к людям, к персонажам, к тому, что с ними происхо­дит».

Дата добавления: 2015-03-31