Красная Линия. часть 2 4 страница

Чарли отвел назад кулак, наблюдая за лицом Эдварда, который откинул голову на стену и закрыл глаза в ожидании удара.

«Папа, не смей бить его!!» - я запрыгнула на него, схватив за шею, «Я люблю его!!»

«Успокойся, Белла», - голос Чарли снова был спокойным, и он опустил руку, всё еще глядя на Эдварда, «Я не ударю его».

Я выдохнула с облегчением и отпустила его шею, опустившись на ноги. Чарли отпустил Эдварда и отошел на шаг назад.

«Почему?» - удивился Эдвард.

«Я не могу ударить мужчину, который не собирается защищаться», - заявил Чарли, «Это неправильно».

«Спасибо, папа», - в моем голосе звучала бесконечная благодарность.

«Не то, чтобы я не хотел надрать тебе задницу. Я хочу. Но я вижу, что ты заботишься о ней», - сказал Чарли, «Ты сказал ей отойти… я хотел сказать то же самое. Мне не нравится это… но это правда».

Я слегка улыбнулась, «Эдвард всегда так говорит».

Чарли сел обратно в кресло и уронил голову на руки… еще одно движение Эдварда. Они так похожи, и даже не догадываются об этом.

«Ты в порядке?» - я подошла к Эдварду, он выпрямился и отошел от стены… на ней было немного крови.

«Думаю, да», - сказал он.

«Твоя спина!» - заорала я, мгновенно взбесившись, «Я знала!!»

«Блядь», - сказал Эдвард, когда я затолкала его в кухню и приказала снять майку.

«Белла, я пойду в ванну и позабочусь об этом», - он начал возражать, но я была не в том настроении.

«И как ты дотянешься до своей спины?» - спросила я, «СНИМАЙ!»

Он вздохнул, расстегнул и снял рубашку, опустив голову. Я намочила чистое полотенце теплой водой и начала протирать раны, где была свежая кровь, слезы застилали мне глаза.

«Господи Боже», - услышала я голос Чарли из гостиной, и Эдвард неровно выдохнул. Он мог видеть грудь Эдварда и шрамы, которые там оставила Рэйвен.

«Что за чёрт?» - Чарли медленно подходил к нам.

«Ты что думал, мы шутим?!» - я чуть не заорала на него. Он зашел в кухню и смотрел на спину Эдварда.

«Черт», - сказал он, наблюдая как я вытираю кровь с кожи Эдварда.

«Они только начали заживать, спасибо, папа», - я не могла скрыть свою злость на него.

«Всё нормально», - храбро сказал Эдвард, «Они не болят».

«Пап, я бы не звала тебя сюда, если бы это не было чрезвычайно важно», - сказала я отцу, продолжая работать, «Я могла не рассказывать тебе ничего! Я знаю, ты злишься… и ты разочарован во мне… но у нас нет на это времени. Я люблю Эдварда… и он любит меня. Мы не планировали это, и мы знаем, что это невозможно, но ничего не можем с этим сделать. Мне нужно спасти его, пап. Посмотри, что они с ним делают. И это только часть той боли, которую они причиняют ему… ты понятия не имеешь, что они сделали с ним эмоционально».

«Я знал, что здесь что-то большее, когда ты закрыл глаза и ждал удара», - теперь Чарли говорил с Эдвардом, «Я видел это раньше… ребёнок. Его отец постоянно бил его. Я видел, как этот мужик поднял свою руку на него, и мальчик просто замер и ждал… прямо как ты».

Эдвард слегка повернул голову к нам, но потом посмотрел прямо перед собой, слегка вздохнув.

«Они называют его pain slave», - мягко сказала я отцу, втирая мазь в раны, «Они делали с ним самые ужасные вещи. Эдвард сказал, что это ‘еще ничего’, по сравнению с тем, что они обычно делают».

«Расскажи мне еще об этих людях», - сказал Чарли, и мне казалось, я сейчас зарыдаю в голос. Это значит, мой папа хочет помочь… и узнать больше.

Я напомнила ему, что это тот самый Эдвард Каллен, о котором я просила найти информацию, ссылаясь на то, что он встречался с Розали. Я напомнила ему о прошлом Эдварда… о его дочери… о пожаре. Чем больше мой отец узнавал, тем меньше он хотел избить Эдварда. Он на самом деле не любил Эдварда и не хотел, чтобы я однажды вышла за него замуж, но, думаю, он понял.

Мы особо не вдавались в подробности на счет нашей сделки в начале, о том как он учил меня сексу, а я учила его мириться с болью прошлого. Нам не нужно было рассказывать ему всё. Мы сказали ему, что всегда предохранялись, при этом его чуть не стошнило.

Но основным мы поделились. Я даже призналась, что напала на Викторию в клубе… и рассказала, как Эдвард защитил меня и вытащил оттуда.

Эдвард рассказал ему больше о Виктории, о клубе, о других танцорах, как получилось, что он принадлежит ей, и даже о том, как ему угрожали использовать его кровь против него, и о её обещаниях, причинить вред его дочери, если он попытается уйти.

Чарли взял один из моих блокнотов и начал делать заметки о том, что говорил Эдвард. Эдвард чуть не засмеялся над этим, вспомнив меня с моим блокнотом, он видел в этом семейное сходство. Я взглянула на него, и он спрятал улыбку.

Наконец, после пятой страницы заметок, Эдвард сказал, «Пожалуйста, Шериф Свон, это уже слишком. Моя дочь может пострадать… или погибнуть, если это выйдет из под контроля. Также и Белла. Я не могу рисковать этим».

«Эдвард», - Чарли посмотрел прямо в его глаза, «Ничего не изменится к лучшему, если ты не будешь пробовать. Однажды, они РАНЯТ твою дочь… и всех, о ком ты заботишься. Люди, которые держат рабов и заложников, невероятные трусы. Они имеют власть над тобой из-за твоего страха».

«Я боюсь, вы чертовски правы!» - вскрикнул Эдвард, «Это моя дочь!»

«А это - моя», - Чарли кивнул в мою сторону, «Она теперь тоже в опасности, и я не допущу этого, Эдвард. Я сделаю всё, что возможно, чтобы она снова была в безопасности. Если ты беспокоишься так, как говоришь, ты сделаешь то же самое для обоих – Беллы и твоей маленькой девочки. Так что… ты со мной… или нет?»

Эдвард улыбнулся мне, вспомнив, что я сказала ему то же самое, когда мы уезжали от Рэйвен. Да, я украла эту фразу у отца, и теперь он знал это.

«Я с вами», - сказал он, явно занервничав. Я знала, он беспокоился за свою дочь, и я восхищалась этим. Я нежно гладила его по спине, убеждая его, что всё будет хорошо.

«Я знаю, что делаю, Эдвард», - заверил Чарли, «Я не сделаю ничего, что может навредить ребёнку. Я не могу гарантировать, что устрою всё за три дня, но я сделаю всё, что смогу, пока я здесь».

«Спасибо, Шериф Свон», - с чувством сказал Эдвард, «Теперь я вижу от кого у Беллы столько ума и смелости…»

Чарли ненавидел комплименты, но он фыркнул и сказал, «К счастью для неё, красоту она унаследовала от матери».

«Пап», - нахмурилась я, и он слегка улыбнулся.

Он снова посмотрел на Эдварда и сказал, «И… ты можешь звать меня, Чарли, парень».

«О», - Эдвард заметно расслабился и улыбнулся, «Спасибо, Чарли».

«Не расслабляйся сильно», - слегка нахмурился Чарли, «Я всё еще могу ударить тебя. Потом».

«Хорошо», - согласился Эдвард, «Вы знаете, где меня найти».

Мой отец направился к двери, видимо это конец его визита. Он повернулся ко мне и сказал, не понижая голоса, должно быть для нас обоих, «Я всё равно ненавижу всё это, Белла. Не думай, что я сейчас не в ярости на вас обоих».

«Я знаю, пап», - мне, правда, было не по себе от этого, я знала, ему сложно всё это воспринять. Я ненавидела вовлекать его в это.

«Но во всяком случае, Эдвард делал свою работу, насколько бы больной она не была», - Чарли посмотрел на него и потом сказал мне, «Но, Белла, тебе прекрасно известно. Этот разговор еще не окончен».

«Я знаю», - слезы подступили к моим глазам. Я ранила его, это было видно по его глазам.

«Я буду рядом», - Чарли не обнял меня, и я поняла его, «Мне нужно какое-то время подумать… и я начну собирать информацию», - с этими словами он поднял блокнот и взглянул на Эдварда.

«Пожалуйста, пап, будь осторожен», - сказала я, зная, что он достаточно умён, чтобы обойтись без моей помощи.

«Я всегда осторожен», - сказал он без эмоций, «Увидимся».

Он также не поцеловал меня на прощание, но я знала, ему нужно время.

Мой отец направился к лестнице вниз по коридору, я закрыла за ним дверь и повернулась к Эдварду. Он был погружен в свои мысли, и я подошла к нему, осторожно обняла, чтобы не причинить ему боль и сказала, «Думаю, всё прошло довольно хорошо».

Эдвард… интервью номер… восемь?», - Белла неуверенно посмотрела на меня.

«Кажется, семь», - я старался вспомнить, но Белла пожала плечами и сказала, «Всё равно…»

«Привет, Эдвард», - она поздоровалась со мной, как обычно, это всегда заставляло меня улыбнуться. Как будто я не видел её с прошлого интервью.

«Привет, Доктор Белла», - улыбнулся я, она, как всегда, сидела в кресле напротив меня, и я на своем обычном месте – на диване.

«Ну…» - Белла слегка вздохнула и посмотрела в окно справа от себя, «Довольно много для того, чтобы наша проблема не расстроила моего отца».

Она слабо улыбнулась, и я позволил себе улыбнуться в ответ, надеясь, что она не скрывает боль от визита своего отца час назад. Я надеялся, что она понимает, что ей не обязательно скрывать это от меня. Я также могу быть рядом для неё.

«Да», - я вспомнил слова Чарли о том, что он слышал всевозможные истории, и наша не заставит его кричать или применять силу, «Довольно много для твоих правил».

Она вдавливала ручку в блокнот на коленях, её челюсть напряглась на секунду.

Теперь казалось, что она расстроена… и она не говорила. Её глаза были прикованы к блокноту. Она жалеет, что мы рассказали её отцу? Они были так близки, когда Чарли только пришел… и теперь…

«Белла?», - начал я, «Прости. Я до сих пор не могу поверить, что ты сделала это для меня».

«Глупый Эдвард», - она прикидывалась смелой для меня, «Я сделала это для нас… и я сделаю для тебя что угодно. Я люблю тебя. Я умру за тебя».

Это заявление было равносильно ножу, пронзающему мою грудь. Я раскрыл рот, и на секунду мне стало плохо… я подумал о Тане… о Виктории… о ёбаной опасности над нами.

«Никогда больше не говори так, Белла», - услышал я свой строгий голос.

«Извини», - она поняла, что я чувствую, и это отразилось на её лице, «Я не думала… Я не хотела…»

Она вздохнула и сменила тему.

«Ну и… как тебе мой отец?» - спросила она, попытавшись улыбнуться.

«Он мне понравился», - уверенно сказал я, «Но он был слишком добр ко мне. Он должен был ударить меня».

«Ты хотел этого, да?» - спросила она, отлично меня зная.

«Да», - я уже прекратил попытки скрывать что-то от Беллы или врать ей, «Я знаю, это неправильно с моей стороны… брать твои деньги вот так… чтобы… заниматься с тобой любовью за них. Я испортил столько девушек за деньги… когда Чарли прижал меня к стене, это было словно… один из их отцов наконец добрался до меня… и может теперь я заплачу за что-то, что я сделал».

«Я знаю, что я чувствовала…» - сказала Белла, «Когда мой отец назвал тебя шлюхой и… развратником… но… что чувствовал ты?»

Я посмотрел на свои руки и чуть не солгал, что я привык к этому… но я признал правду.

«Я ненавидел это», - признался я, взглянув на неё, «Я хотел понравиться Чарли. Мы здорово общались во время ланча, и я думал, что уже немного нравлюсь ему. Потом… когда мы сказали ему… то, как он посмотрел на меня… мне снова стало так противно… я обычно так себя и чувствую, но в последнее время, с тобой… когда мы одни… я не чувствую себя таким грязным. Я чистый. И каким-то образом, я не делаю ничего плохого. Я почти забываю, что я проститутка, когда целую тебя. И я не использую слово ‘шлюха’, чтобы ты не злилась на меня».

Она слегка ухмыльнулась, и я улыбнулся в ответ, довольный, что моя правда не вызывает проблем.

«Не уверена, что мне нравится слово ‘проститутка’», - сказала она.

«Как на счет ‘распутник’?» - подразнил я.

«Мой отец обычно такой спокойный», - сказала Белла, «Он многое видел, и он редко становится через чур… эмоциональным».

«Это другое», - пояснил он, «Теперь это ты. Ты его единственная дочь. Я точно знаю, что он чувствует. Если бы я был на его месте, а ты была Кэти… я бы избил свою задницу до неузнаваемости!»

Белла помотала головой и улыбнулась шире.

«Чарли, как ты», - продолжал я, «Он хочет помогать людям. Сначала, когда ты потребовала, чтобы я снял майку, я ненавидел это. Чарли увидит. Но потом, когда он увидел… я мог сказать, что он беспокоится. Нравлюсь я ему или нет, он всё еще хороший коп. Он хочет защитить слабого… и избавить мир от плохого. Это замечательно, что ты станешь доктором, психиатром. Ты можешь помогать людям и спасать их до того, как они попадут в тюрьму к твоему отцу. Ты можешь предотвращать ужасные преступления».

«Я никогда не думала о своей работе таким образом», - Белла немного повеселела, и я был счастлив, что это случилось из-за меня.

«И ты не слабый», - добавила она, «И ты тоже понравился моему папе. Несмотря на то, что он этого не показывает. Когда мы всё рассказали ему, он понял, что вы оба одинокие отцы и стараетесь изо всех сил для своих дочерей. Я уверена, мой отец сделал бы тоже самое для меня, если бы был в твоей шкуре».

«Да, но ты видела его первую реакцию на меня», - напомнил я, «Вот о чем я говорил тебе раньше. Он хотел причинить мне боль. Он ненавидел меня. Это первоначальная реакция людей на таких как я. Вот почему шлюхи не получают помощи».

Белла громко вздохнула и сказала, «Он помогает тебе!»

«Потому что он любит ТЕБЯ», - уверенно сказал я, мне не хотелось ссориться с ней.

«Ты уверен в этом?» - теперь она слегка разозлилась.

«Белла…» - я смотрел на неё, пока она не подняла на меня глаза, «Он любит тебя. Он просто расстроен сейчас. Он простит тебя. Вот увидишь».

Она молча уставилась на свой блокнот.

«И то что он помогает нам – доказывает это», - теперь я говорил мягче, «Честно говоря, это дает мне надежду – иметь на своей стороне двух Свонов. Не то, чтобы первого не было достаточно… просто теперь я чувствую себя… в два раза более защищенным».

Она улыбнулась, и я захотел еще раз поговорить о том, что разъедало меня изнутри… постоянно… он практически лишал меня возможности двигаться, никогда не покидая мои мысли, неминуемый понедельник.

«Но, Белла…» - я серьезно посмотрел на неё, «Нам обоим нужно приготовиться к тому, что может случиться. Вполне возможно, мне придется вернуться… даже твой отец так сказал».

«Нет», - снова она не хотела признавать это, «Я заставлю папу арестовать тебя до того, как ты уйдешь».

На этом я чуть не засмеялся. Не плохая идея…

«На каком основании?» - ухмыльнулся я, «Арестованные проститутки выходят из тюрьмы так же быстро, как оплачивается залог. Копам настолько плевать на это, что они даже один день не держат нас под арестом. И потом Виктория запрет меня на семь дней вместо шести».

«За переход улицы на красный свет», - фыркнула Белла, «Чрезмерная сексуальность… секс на пожарной лестнице, что угодно!!»

«Если секс на пожарной лестнице – преступление, тогда позволь мне быть виноватым», - я с пародировал старую рекламу Obsession, и усмехнулся, надеясь, что она поймет шутку.

Она наполовину улыбнулась и ухмыльнулась.

«Твоему отцу нужна будет серьезная причина, чтобы арестовать меня здесь», - пояснил я, «Это не его город. Скажи мне, что будешь сильной, когда мне придется уйти. Хотя бы просто скажи это».

«Я буду сильной, если тебе придется уйти», - плоско сказала она, глядя на блокнот.

«Врунья», - я улыбнулся, мотая головой.

Она отбросила блокнот вниз, её голова упала на руки, и комнату заполнили тихие всхлипы.

Через секунды я обнимал её, стоя перед ней на коленях, она вцепилась в меня и плакала в мою шею, пока я гладил её волосы.

«Возможно вытащить меня оттуда займет чуть больше пары дней», - тихо сказал я, «Твоему отцу может понадобиться больше времени. Я смогу продержаться и подождать. Я прожду вечность ради тебя».

«Я не могу…» - плакала она, «Я не могу позволить тебе вернуться ко всей этой боли в одиночестве…»

«Ты такая сильная, Белла», - повторил я, чтобы она помнила, «Ты делаешь меня сильным. Со мной всё будет хорошо. И с тобой тоже».

Я хотел сказать ей, что судьба ненавидит меня. Она никогда не позволяет мне быть рядом с тем, что я люблю. Она машет этим передо мной, прямо над моим носом, а я стараюсь подпрыгнуть и схватить это зубами, не имея никаких шансов. Может она тоже безумная доминантша, которая любит забавляться со мной.

Может Белле лучше без меня, не быть морковкой судьбы, манящей и дразнящей меня.

«Жаль, что ты не можешь просто забыть меня, когда я уйду», - признал я, и как только я произнес это, моя кровь застыла в венах.

«Слишком поздно», - сказала она, когда я смахнул слезы с её правой щеки, «Теперь мы прикованы друг к другу. Если тебе больно – мне больно».

«Белла…» - выдохнул я, закрыв глаза, «Ты просто сумасшедшая сука».

На этом мы оба рассмеялись и крепче обняли друг друга. Всё становилось еще более депрессивней и тоскливей в последние пару дней. Я хотел забыть об этом на какое-то время… но мой переключатель настроений не очень хорошо работал в последнее время. Я привык выключать грусть и идти на работу. Белла испортила мои выключатели. Я был одновременно рад и зол на это.

Я буду бесполезной шлюхой, когда вернусь. Как я теперь соблазню незнакомую женщину? Я теперь даже с БЕЛЛОЙ не хочу играть в учителя/студента, как я могу выступать перед незнакомками? У меня будут большие неприятности, когда Виктория узнает об этом.

Теперь я чувствовал какую-то необходимость рассказать Белле о Виктории. Неправильно то, что её отец помогает нам, не зная этого. Я не хочу помнить это. Но я никогда не забуду. Скорее всего, Белла не испугается моей истории, но я подвергну её такой невероятной опасности… и её отца. И что если он заподозрит, что я как-то замешан в этом? Тут будет моё слово против слова Виктории… если я сейчас отправлюсь в тюрьму, Кэти пропадет. Не говоря о том, что я буду изнасилован там дважды в день.

Я бы позвонил отцу Беллы, если бы был уверен, что Виктория или один из её парней не отслеживают телефонные звонки.

Мне придется ускользнуть к Чарли. Он должен знать. Это может быть выходом для меня. Но если что-то пойдет не так, Виктория всё еще сможет добраться до Кэти и ранить её, не говоря уже об Анджеле и Бене. Я должен хорошенько обдумать это. Я доверял Чарли, но даже хороший коп может быть связан законом – без убедительных доказательств им придется отпустить Викторию… и потом она вернется за мной… и за всеми, кого я люблю.

«Давай убираться отсюда», - предложил я, нажав ‘стоп’ на диктофоне, «Давай повеселимся. Я вроде должен развлекать тебя, а ты постоянно плачешь».

Она не стала спорить и улыбнулась, а я поднялся на ноги, раздумывая о разных вариантах.

Наконец я придумал замечательный план. Я очень давно не делал этого, и, я уверен, ей тоже это понравится.

Она была идеально одета для моей идеи. Тонкая рубашка с короткими рукавами, джинсы, кеды… хотя ей может понадобиться легкая куртка.

Я вытянул её из дома, и вскоре мы уже сидели в поезде, и, сидя у меня на коленях, она спрашивала, куда мы едем.

«Не могу сказать», - ответил я, сводя её с ума и обожая это.

Мой потвердевший член уткнулся в её задницу, и я вздрогнул, мечтая о том, чтобы он уже взял отпуск хоть на какое-то время.

Без слов, или хоть кого-нибудь намека, Белла начала слегка ёрзать на моем неистовом в заключении члене.

Я мог видеть только её затылок, пока она продолжала издеваться надо мной, я уверен, это её месть за нашу первую поездку на поезде. Тогда я довёл её до безумия, а потом просто схватил за руку и выбежал из вагона на нашей остановке.

Так что она медленно двигала бёдрами вперед и назад, тёрлась о мой член, а я старался сдержать стон, который стремился вырваться наружу.

Держу пари, она сейчас улыбается, маленькая сука! Злобная часть меня дымилась от ярости и мучений.

И эта поездка будет долгой… по крайней мере 45 минут. Блядь.

Спустя пару минут её хитроумной пытки, и низко зарычал, «Белла!»

Она захихикала и остановилась. От этого не стало легче. Теперь я хотел чувствовать её движение над выпуклостью моих джинс. Мне было больно без этого.

Подумай о чем-нибудь… да, это хорошая идея. Неожиданно, я вспомнил как Кэтрин учила меня месить тесто для хлеба.

«Нет, Эдвард, не нужно так бить его», - улыбалась она, всегда такая терпеливая со мной, «Руки вот так… сложи и нежно надави… тебе не обязательно делать ему больно».

Тогда я был сердитым ребенком. Было приятно бить тесто… Кэтрин понимала меня… зная причины моего разочарования… она занимала мои руки вещами получше, чем удары. Боже, я скучаю по ней. Может, если всё разрешится с Карлайлом и Эсме, я смогу снова увидеть её и Джозефа. Было бы здорово.

Я расслабился и улыбнулся, глядя в окно; начинался закат.

И Белла снова начала тереться задницей о мой член. Сначала я засмеялся про себя и сказал, прости Белла, я убил Франкенчлена, ты не будешь играть с ним в этой поездке… но потом, словно какое-то научное исследование пошло не так, Франкенчлен снова поднялся… он никогда не умрет по-настоящему. ЧЕРТ ВОЗЬМИ!!

«Нееет…» - выдохнул я, и Белла тихо усмехнулась.

Она останавливалась и начинала снова… естественно, когда мы доехали до своей остановки, я чувствовал себя хуже, чем моряк, который был в море последние семь лет… но я не мог убрать её с коленей. Она была на своем месте. Я люблю то, как идеально мы подходим друг другу.

Когда мы сошли с поезда, я сначала шел немного ссутулившись, чувствуя себя восьмилетним мужчиной, а Белла смеялась с ликованием над моим затруднительным положением.

Ох, Белла… смейся… но месть – это блюдо, которое нужно подавать холодным.

Я чувствовал себя более… комфортно, когда мы пришли на пристань, нас ждала ярко-желтая лодка, полная людей, в основном туристов.

На фоне цвета школьного автобуса было написано чистым синим цветом «New York Sunset Taxi». Белла посмотрела на меня, приподняв бровь.

«Ты когда-нибудь раньше делала это?» - спросил я, казалось, я постоянно задаю ей этот вопрос.

«Нет, что это?» - спросила она, когда я заплатил мужчине на палубе за билеты.

«Это круиз на закате, трехчасовая поездка вокруг Нью-Йорка», - пояснил я, надеясь, что она любит лодки и не склонна к морской болезни.

«Здорово!» - она осмотрелась вокруг, на палубе было множество свободных садовых стульев белого цвета.

«Ты любишь лодки?» - спросил я, когда она выбрала нам места на краю палубы, чтобы мы всё видели.

«Разве я не рассказывала, как мы с Чарли ездили на рыбалку каждое лето?», - она посмотрела на меня, словно ответ на мой вопрос очевиден.

«А, да, прости, я забыл об этом на секунду», - как я мог забыть об этом.

«Тебе повезло, что ты такой симпатичный», - подразнила она, и я засмеялся вместе с ней. Я не часто слышу этот комплимент от женщин.

Я вспомнил её первый комплимент мне, тогда мы были в приватной комнате «Пробуждение», тогда она сказала, «Твои глаза такие зеленые. Они красивые».

Думаю, тогда я и влюбился в неё. Только Белла могла заметить мои глаза в такой момент.

Я положил голову на её плечо, пока лодка заводилась, потом поцеловал его, выпрямился и посмотрел за борт, наблюдая за бурлящей водой.

Белла взяла меня за руку и сплела наши пальцы, лодка начала двигаться, а мы улыбались друг другу как идиоты, в предвкушении нашего путешествия.

Солнце было великолепно, и подул приятный прохладный ветерок, когда мы оставляли позади пристань и землю. Я надел солнечный очки, и Белла сексуально улыбнулась мне. Казалось, она предпочитает ходить без очков, так что мне не было неудобно от того, что они у меня есть, а у неё нет. Она была такой милой и забавной, щурясь на солнце и держа руку над глазами, чтобы лучше видеть. Наш гид вышел на палубу с микрофоном в руке и представился.

Он был высокий, плотный и лысый афро-американец с усами. На нём был белый козырек, повернутый назад, шорты и белая майка с надписью «Я люблю Нью-Йорк» - слово любовь было в красном сердце.

Мне бы не хотелось ссориться с ним, но как только он заговорил, он мне понравился. Он был смешной… и знал своё дело.

Нашего гида звали Мистер Ли, и он был великолепен. Время от времени он пытался общаться с людьми и наконец он подошел к нам и заорал, «Здесь всё хорошо? Все меня понимают?»

Почти никто не ответил, кроме меня, я не особо стеснялся.

«АГА!!» - я наполовину повернулся к нему, улыбаясь, Белла ярко покраснела и обвила руки вокруг меня.

«Да ладно вам, народ, только один парень ответил!!» - кричал он, «Это не хорошо, ребята, давайте немного повеселимся!!»

Несколько человек захлопали и закричали, «УУУУУУ!!!!»

«Ну вас, народ, я лучше поговорю тут со своим друганом», - он сел на свободный стул рядом со мной и улыбнулся, «Ты единственный человек, кто меня тут понимает, так откуда ты, мужик?»

Он поднес ко мне микрофон, и я засмеялся и ответил, «Я живу ЗДЕСЬ».

«Ух ты, круто, люблю твой город, он красивый!» - он хлопнул меня по спине, «И кто эта приятная маленькая женщина рядом с тобой?»

«Это Белла, она моя», - пошутил я, «Не пытайся украсть мою девочку, Мистер Ли».

«Не, чувак, не… ничего такого, обещаю», - он улыбнулся, и несколько человек рассмеялись над нашим диалогом, «Ты классный парень, как тебя зовут?»

«Эдвард», - ответил я.

Он протянул руку, и я уже хотел пожать её, но он сжал кулак и ударил мой кулак в знак дружбы.

«Хорошо иметь тебя на борту, Эдвард», - сказал он, поднимаясь, «Спасибо».

«Спасибо ТЕБЕ», - я улыбнулся, а Белла хихикала в мою руку, когда он ушел допрашивать других пассажиров.

«Видишь?» - Белла улыбнулась мне, «Ты понравился Мистеру Ли. Ты не такой уж плохой».

«Он хотел пофлиртовать С ТОБОЙ», - я ухмыльнулся, «Ты приятная маленькая женщина».

Пока Мистер Ли путешествовал по лодке, он нашел людей из Техаса, Украины, Канады, Японии. Я улыбнулся, мне нравилась мысль о том, что хотя бы в отпусках люди могли собраться вместе и веселиться.

Мы проплыли мимо Staten Island Ferry, и Мистер Ли сказал нам замечательную вещь о нем – он бесплатный. И он сказал, «В жизни ты должен ценить и пользоваться бесплатными вещами. Самое лучшее в жизни - бесплатное».

Хорошо, что на мне были очки. Уверен, мои глаза выдали бы мои мысли в ответ на это, а я не хотел больше расстраивать Беллу. Следующие два дня мы должны смеяться и целоваться… и заниматься любовью. Это всё, что у нас осталось. Я хочу больше воспоминаний о ней… счастливых, а не печальных или озабоченных.

Наконец мы подплывали к статуе Свободы, и солнце почти зашло. За статуей на небе были смешаны самые красивые цвета… золотой, красный, лиловый, оранжевый… и надо всем этим медленно опускаласьемнота, приглушая все краски дня. Сумерки.По какой-то причине, это время суток угнетало меня… еще один день без Кэти… или Тани… еще одна ночь, когда я не поцелую свою дочь перед сном. Еще один день я не исполняю свою работу – быть её отцом, прямо как Карлайл и Эсме обращались со мной. Я ненавижу себя.

Сегодня я чуть не получил удар в лицо, и я улыбнулся, вспоминая это. Чарли хороший отец, он любит Беллу и поэтому так разозлился на меня. Я рад, что он есть у Беллы. И он не бросил её, даже после её ужасных признаний сегодня. Ей повезло с таким отцом. Я завидую. Сегодня был хороший день. Я даже обнаружил, что надеюсь… мечтаю, как дурак, что Чарли сотворит чудо в следующие два дня, и мне никогда больше не придется смотреть в лицо Виктории, или слышать её голос… не говоря уже о её прикосновениях.

Дата добавления: 2015-03-31