Социальное пространство политических систем стран Востока

33. Авторитаризм и система политического представительства в странах Востока.

«Арабская весна» привела к тому, что в современных Азии и Северной Африке возник конфликт двух парадигм государственного развития – консервативных авторитарных режимов и «экспортной демократии», внедрения которой агрессивно добиваются страны Запада, включая США.

Следует признать, что большинство режимов Востока, идентифицируемых Западом как «авторитарные» и «диктаторские», действительно демонстрируют гораздо меньший уровень политического плюрализма, чем западные общества. Определенная политическая активность находится в них под полным запретом или, во всяком случае, не может реализовываться с помощью типичных для западной культуры механизмов.

Однако было бы ошибкой рассматривать ситуацию, как ее описывают многие американские «ястребы», в виде противостояния «свободолюбивых обществ» и «врагов свободы». Характерный для многих стран современного Востока ограниченный политический плюрализм имеет свои исторические и логические причины.

Общественный прогресс и институциональное развитие требуют ресурсов не маленькой человеческой общины, но сравнительно крупного государства. Без него невозможны масштабные промышленные, научные и оборонные проекты. Так были бы невозможны в границах гипотетического «московского княжества» - МГУ, заводы имени Миля и Лихачева, а в «республике Калифорния» - «Кремниевая долина». Подобные проекты в условиях малых государств не были бы реализованы из-за нехватки ресурсов и элементарной невостребованности обществом. В условиях Востока необходимость концентрации ресурсов зачастую усиливается неблагоприятными климатическими условиями, неравномерным распределением районов благоприятных для сельского хозяйства и т.п.

Кроме того, формирование многих государств в непростых условиях распада колониальной системы привело к достаточно произвольной «нарезке» государственных границ, в которых объединялись колонии и протектораты разных государств, различные религиозные и племенные группы.

Либеральные интеллектуалы продвигают взгляд на проблемы современного Востока через призму европейского колониального опыта, где концентрация ресурсов производилась исключительно в интересах метрополии при угнетении коренного населения присоединенных областей. Однако политический диктат и насильственное объединение общества позволили создать в ряде государств Востока эффективные системы социальной защиты, реализовать значимые экономические проекты.

Для поддержания стабильности и единства этих часто антагонистических групп требуются определенные механизмы подавления их активности, которые могут носить весьма жестокий характер. Поддерживаемый статус-кво может предусматривать как ограниченные преференции одной из групп собственных граждан, так и равно жесткое подавление антагонистов, как в случае с конфликтом исламского большинства и коптов-христиан в Египте, с которым столкнулся Анвар Садат.

Альтернативой политическому давлению является постоянная борьба между племенами, религиями и фракциями вплоть до распада единого государства на более мелкие моноэтнические образования, что затрудняет или вовсе исключает собственные проекты развития, требующие финансовых ресурсов.

Иллюстрацией подобных проблем могут служить процессы, запущенные в ряде стран после ликвидации «традиционных» авторитарных режимов в результате западного вмешательства. Падение режима Хусейна в Ираке привело к обострению противоречий между суннитами и шиитами, волне взаимного террора, который поставил страну на грань гражданской войны. В Ливии победа поддерживаемых НАТО повстанцев поставила страну под угрозу распада: явные сепаратистские тенденции демонстрирует Киренаика, курс на изоляцию взял г. Мисурата, прямые столкновения идут в Сабе с участием боевиков племени тубу.

Кризисные явления в обоих государствах привели к значительной дестабилизации в соседних регионах. Активизация иракских курдов-сепаратистов создала угрозу другим странам, сталкивающимся с «курдской проблемой», включая Турцию. Миграция ливийских туарегов подтолкнула сепаратистские выступления их собратьев на востоке Мали, которые в конечном итоге привели к недавнему военному перевороту в столице страны.

Очевидно, что искусственный демонтаж авторитарных режимов сегодня является едва ли не большим злом, чем любые неоправданные ограничения свобод со стороны этих же режимов. Возможно, он решает текущие политические задачи США, ликвидируя потенциальных оппонентов на региональной «шахматной доске», однако совершенно не отвечает ни долгосрочным целям граждан «освобождаемых стран», ни интересам стабильности в регионе. В конечном итоге, курс на провоцирование подобных событий формирует уже совершенно реальную коалицию «врагов американской свободы» из числа государств, опасающихся, что могут подвергнуть аналогичной агрессии с целью «экспорта демократии».

Следует помнить также о ситуациях, когда политические ограничения являются своего рода защитным барьером от политической нестабильности. В условиях тяжелого социального положения, вызванного объективными причинами, механическая смена режима в результате волнений ничего не даст обществу, а может лишь усугубить ситуацию в результате прихода к власти опасных экстремистов, в т.ч. исламских, или распространению собственно национального кризиса на соседние страны вслед за волнами миграции. Защищаясь от этой опасности, действующий режим вынужден замораживать или ограничивать некоторые политические процессы.

Примером могут служить ряд среднеазиатских республик, практикующих жесткие ограничения работы религиозных организаций. Зачастую ряд исламских НПО Таджикистана, например, переносит свою деятельность на территорию России, где правовой режим более мягок. Это не следствие избыточного авторитаризма Душанбе, а различий «политического иммунитета» наших стран.

Располагая большими благами и лучшими государственными институтами, Россия может позволить себе больший политический плюрализм, чем Таджикистан, Узбекистан или ряд арабских государств. Даже российские массовые выступления, которые могли бы в стране с худшей экономической базой послужить основой для «цветной революции», воспринимаются российским обществом едва ли не с юмором.

Разумеется, нельзя ставить под сомнение наличие явно излишних политических ограничений в ряде стран: от некоторых немотивированных политических запретов в современном Казахстане до северокорейской системы, которая, несмотря на послабления последних лет, может считаться тоталитарной.

Однако последние события поставили под сомнение возможность реформ и смягчения авторитарных режимов по мере решения социально-экономических проблем. Падение режима Каддафи, произошедшее на фоне долгосрочных экономических реформ в Ливии, может убедить многих, что преобразования в стране лишь повышают ее уязвимость. В случае той же Северной Кореи вероятен отказ от экономических реформ и форсирование собственной ядерной программы как единственно реального средства защиты страны и режима.

По моему глубокому убеждению, смягчение современных политических режимов возможно только на основе диалога, прежде всего, внутреннего, происходящего в рамках общества заинтересованной страны.

Участие в этом процессе зарубежных экспертов и даже государственных институтов должно быть очень ограниченным. Понимание иностранцами проблем региона должно носить широкий или даже энциклопедический характер, исключающее предубеждение в духе примитивного «евроцентризма», характерного для ряда западных политологов.

Наконец, главным условием вовлечения иностранцев в национальный процесс демократизации должно стать жесткое отделение этой темы от любых экономических и внешнеполитических проблем страны.

Дата добавления: 2015-04-24