Новый журнализм»

Литература битников.

Литература битников (от англ. beat generation – разбитое поколение) стала знаковым культовым явлением в конце 40-х начале 60-х гг. в США. У истоков движения стояли интеллектуалы Колумбийского университета, которые организовали общину свободомыслящих литераторов и философов. Литературная программа битников восходит к Платону, А. Рембо, сюрреалистам, парижской богеме конца XIX в. Идеалом битников стали естественность и бескорыстие, раскрепощающие творческие силы личности. Социальной основой битников была хипкультура. Они называли себя хипстерами. Хипстеры не просто социальные маргиналы, они были добровольными люмпенами. Хипстер – это белый негр (пьяницы, наркоманы, проститутки), они сознательно противопоставляли себя общепринятой культуре.

Лидерами бит-движения были Аллен Гинзберг, Джек Керуак, Уильям Берроуз, которые в своем творчестве выразили умонастроения всей бит-культуры. Смысловым центром бит-культуры были негритянская музыка, алкоголь, наркотики, гомосексуализм. Битники культивировали сознательную обособленность от «социального» мира. Они создали новый, подчеркнуто знаковый стиль жизни. Он предполагал соответствие внешнего облика человека (прически, одежды, манеры говорить, двигаться) и его жизненной философии. Ядром философии битников была концепция личности, абсолютно свободной от правил и ханжества. Наркотики и секс были средствами достичь состояния познания истинного «я».

В круг ценностей битников входит сартровская свобода, сила и напряженность душевных переживаний, готовность к наслаждениям. Безопасность для них была сродни болезни, они хотели жить быстро и умереть молодыми. Битники героизировали хипстеров. Они создали новый культурный миф, образ романтического бунтаря, святого безумца. Им удалось привить обществу стиль и вкусы маргиналов.

Битники считали, что жизнь в литературе должна быть изображена потоком без сюжета и композиции, поток слов должен изливаться свободно, не подчиняясь грамматическим структурам языка. Но на практике они не были столь радикальны.

Аллен Гинзберг (1926 -)

Поэма «Вопль» (прочитана 7 октября 1955) – была манифестом литературы битников. Она взорвала рутину отжившей поэзии, заговорила новым языком и предложила новое видение. Официальная критика назвала язык поэмы непристойным, это обвинение было снято в ходе судебного разбирательства в 1957 г. Исследователи творчества писателя Бреслин и Дэвидсон доказали, что кажущаяся произвольность текста поэмы была плодом многолетней работы.

Поэма «Америка» - основным пафосом обеих поэм был протест против вьетнамской войны, политики «холодной войны», против лицемерия масс-медиа, рассовых предрассудков, начинающегося насилия супермаркетов и рекламы. Гинзберг вводит в обиход две важные мифологемы бит-поэзии – безумие и нагота.

Джек Керуак (1922-1969)

Сам о себе говорил: «Я не битник, а сумасшедший католик и мистик».

Уже при жизни получил звание «битника номер один».

Родился в канадской семье, воспитан в католической вере отцами-иезуитами. Под влиянием книг Джека Лондона с 17 лет мечтал стать писателем. Позже увлекся Хемингуэем и Томом Вулфом.

1940-42 – учеба в колледже Колумбийского университета. На лекциях о Шекспире познакомился с Гинзбергом. После учебы последовала служба в военном флоте. Был трижды женат, но семейная жизнь в ее традиционном виде входила в противоречие с его представлениями.

В 1944 г. окончательно решил стать писателем. В 1950 г. появился первый роман «Город маленький и город большой» - традиционный быто- и нравописательный роман. Из-за его традиционности этот роман не был учтен при составлении первой керуаковской антологии 1995 г.

В 1952 г. написал второй роман, который в 1957 г. был опубликован со скандалом – «На дороге». Это классическое произведение американской литературы эпохи бит, в котором разрушаются каноны и смешиваются жанровые характеристики. Новеллы-миниатюры соединяются с автобиографическими фрагментами, лирическими зарисовками, стихотворениями в прозе. Этому коллажу целостность придает повествователь, молодой «бунтарь», бесцельно бредущий по дороге жизни. Повествование идет от Села Керуака, который в компании друзей колесит по Америке. Его фигура воплощает характерные черты мироощущения битников: страх перед участью безликого обывателя, отвращение к мещанству, этическое своеволие, поверхностный мистицизм. Книга основана на подлинных событиях и фактах личной жизни. Ее можно назвать автопортретом бит-поколения. Керуак использует классический для жанра романа исканий мотив странствий. Дороги приводят туда, откуда они начинаются.

Уильям Берроуз (1914-1997)

В 1936 г. окончил Гарвард, продолжил изучать медицину в Вене. Много путешествовать. В 1944 г. стал наркоманом, был гомосексуалистом. Это были основные темы его творчества. В 1949 г. перешел мексиканскую границу скрываясь от полиции, после того как случайно застрелил жену. Позже обосновался в мужском борделе в Марокко. В 1956 г. победил наркозависимость.

Берроуз чувствовал враждебность цивилизации к истинной сущности человека. Он обрушивается на язык как основу цивилизации. Смыслом его творчества было уничтожение и растление языка.

Роман «Голый завтрак» (1959) – самая скандальная и необъясненная книга бит-поколения. В нем нет сюжета, эпизоды не связаны между собой. Главы книги – это наркотические галлюцинации. Стилистика романа сочетает гиперболизм фантастики и сухость подчеркнутой рациональности.

Роман представляет собой научные изыскания в области физиологии и психологии наркомана. Шокирует сленг наркомана, описывающий сексуальные сцены. Секс лишен эротики, материальная основа описываемого исчезает из-за гиперболизации и детализации. Из-за этого книга стала предметом судебного разбирательства. Удар автора направлен против символической природы языка, слово не должно иметь предметного содержания. Создается ощущение, что в романе нет ничего, кроме слов. Выветривая слово автор пытается вернуть реальность бытию. Замысел Берроуза не нов, в этом заключается культура нового времени, взявшая девиз «мысль изреченная есть ложь». В этом заключается противоречие. Логично было бы молчать, не давать существование словам. Но Берроуз не молчит, а пишет, и пишет много.

При всей карнавальности, Берроуз печальный писатель. В своем романе он показал правду и красоту «отвратительных» образов, которыми наполнена современная жизнь.

Бит-культура – это сложное явление, последняя попытка осуществления авангардного проекта, заявленного А. Рембо. Но символическая природа языка оказалась непреодолима. Эклектичность идей и творческих устремлений битников, анархический дух предопределили недолговечность движения, исчерпавшего себя к середине 1960-х гг.

На волне «культурной революции» 1960-х гг. возникло явление с двойственной эстетикой. Его называют либо «нон-фикшн» (автор Трумэн Капоте), либо «новым журнализмом» (Том Вулф). Лидеры движения не создают совместных манифестов и находятся друг с другом в сложных отношениях. Публичные баталии продолжаются до сих пор. Несмотря на отсутствие организационного единства, их объединяет понимание задач печатного слова в «новое время». Основной задачей является мгновенное реагирование на явления действительности и стремление к массовому вовлечению людей в культурное сотворчество. Эти задачи придают «новому журнализму» особенные черты – актуальность репортажа сочетается с поэтически осмысленным фактом.

Если произведения не были в строгом смысле репортажами, были рассказами об эпохе, но не допускали вымысла, то их называли «нон-фикшн».

Первым образцом такой небеллетризированной прозы стало «Обыкновенное убийство» (1966) Т. Капоте. В нем с леденящей бесстрастностью рассказывается история немотивированного убийства семьи из четырех человек двумя молодыми циниками – Ричардом Хикоком и Перри Смитом. Ужас жизни предстает в наготе фактов и беспристрастности слова. Это создает обманчивое впечатление отсутствия рассказчика, посредника между событием и читателем.

Влиятельный британский критик Т. Тэннер, оценивая творчество Трумэна Капоте, находит в нем приметы натурализма и не относит его к лидерам «нон-фикш». Он отмечает некоторые вольности в изложении, произвольность композиции, не точно отражающую хронологию произошедшего. Тэннер называет метод Капоте «иллюзией объективизма». Тэннер считает новаторскими произведения Мейлера, в которых документализм не исключает присутствия автора, обличающего мерзости жизни.

К началу 70-х гг. «новый журнализм» привлек много талантливых и энергичных людей (Бреслин, Дидион, Тализ, Икс), которые не доверяли традиционным методам сбора и подачи информации. Под влияние «нового журнализма» попали многие известные романисты – К. Воннегут, Г. Видал, У. Стайрон.

Как показало время, бесспорным лидером направления стал Том Вулф. Д. Макдональд присвоил ему иронический титул – «кошачий король». Том Вулф сложился как журналист в «Эксвайере», печатался в «Вашингтон Пост», нью-йоркском «Гералд Трибюн», в «Таймсе».

В 1973 г. в соавторстве с У.У. Джонсоном Т. Вулф выпускает антологию «Новый журнализм: радости детального реализма и его притягательная сила». Во введении книги Вулф развивает тезис о новых возможностях художественной прозы.

Новаторство нового направления проявилось в отношении к литературе как равноправного с журналистикой средства информации и коммуникации. Новые журналисты полемизируют с постмодернистами, которые выдвинули концепцию «смерти романа», исчерпанности его как жанра. Вулф возлагает надежды на репортаж, который обновил тематику и язык прозы 60-х гг. Репортаж послужил основой для формирования романа нового типа – «a nonfiction novel».

Примером «небеллетрестического романа» он называет собственную книгу «Наркотический тест с прохладительным электризующим напитком» (1968). Главным в новом движении Вулф считает возвращение у писателей интереса к жизни, стремление к правде, к глубине социального анализа. Он отмечает свою верность принципам Бальзака, Теккерея, Золя, Драйзера, Льюиса, Фолкнера.

В статьях «Развитие жанра романа», «Миф и реальность в романе», «Охота на миллиардного зверя» Вулф утверждает: «будущее романа – это реализм, показывающий личность в тесной, нерасторжимой связи с окружающим обществом».

В споре с нью-йоркской критикой Вулф обещает писать в год по роману. Хотя он не выполняет этого обещания, количество его произведений довольно внушительно. Он входит в литературу 34-летним автором сборника из 24 статей «Убойная малышка цвета карамельки и мандариновой шкурки» (1965);

- документальный роман «Наркотический тест с прохладительным электризующим напитком» (1968);

- серия книг-репортажей «Радикальный шик и Людоеды против бомбардировщиков» (1970); «В наше время» (1980);

- романы социально-психологического реализма «Костры амбиций» (1987), «Подключение» (2001).

К. Воннегут писал о первом сборнике Вулфа: «Отличная, гением написанная книга… ультрасовременного содержания, никем не освоенного… ошеломляющие, академически выверенные выводы».

Каждое новое произведение Вулфа сохраняет для потомков новый момент из жизни огромного мегаполиса Нью-Йорка. Оно фиксирует конкретные ощущения и мысли, возникающие у наиболее динамичных его обитателей.

Главным героем Вулф делает неповторимое американское «сейчас», которое выражает себя собственным сиюминутным языком и знаками своей культурно-исторической индивидуальности. Это расовые конфликты, семейный эгоизм, душевная неприкаянность, неистовые дискотеки тинейджеров, безумие сленга.

Вулф очищает свои тексты от описательности и создает «новожурнальный стиль» - точные идиомы, знаковые слова, движения, жесты. При этом правда образа это всегда правда автора. Так, например, с ошеломляющей откровенностью открывается читателям героиня статьи-рассказа «Девочка года» малышка Джейн Хользер. Она жена продавца недвижимости, выпускника Принстона. Молодая женщина впадает в состояние эйфории, ощутив к себе внимание газет, журналов, телевидения. Она отдается «дьявольской», «святой», «сладкой», «возбуждающей» радости от того, что попала в «обойму». Она становится участницей шоу-жизни, рекламой на ярмарке. «Девочка года» становится игрушкой масс-медиа, пролетариатом сытого века – этого нового типа культурного уродства.

Социальная природа характера у Вулфа обнажается благодаря приему словесных вспышек, которые внезапно освещают вакуум личности.

В истории «нового журнализма» были курьезы, неизбежные для эстетики, стирающей грань между жизнью и словом. Так раскрылась мистификация Алекса Хейли, чья книга «Корни» стала бестселлером нон-фикшн в 1976-1977 гг. Оказалось, что Хейли не искал материал, а позаимствовал его в романе «Африканец» Гарольда Куртлендера. Правду раскопал британский журналист, который побывал на Черном континенте и проследил истинную историю племени кинте.

Диапазон индивидуальных стилей в рамках эстетики «нового журнализма» практически неисчерпаем. Обязательным условием является наличие функции социального зонда слова, который проникает внутрь явления, расследующего и обозначающего его.

«Новые журналисты» отказываются от лексики реализма – изображать, разоблачать, но унаследовали его гражданскую миссию. Они выступили в роли социологов, политиков, философов, тех кто, по мнению «новых журналистов», не справляются больше с задачами изучения общества.

Под влиянием «нового журнализма» в американской культуре сохраняется исконно богатая традиция биографизма и автобиографизма. Так, одним из замечательных событий 1990-х гг. стала общенациональная программа «Моя жизнь – это история Америки», призывающая каждого рядового жителя страны изложить на специальном сайте интернета свою биографию. Таким образом, заявить о себе, осознать свое место в общем потоке истории.

Дата добавления: 2015-03-29