Идеологическая основа переходного государства

Таким образом, правовой режим чрезвычайного положения выступает временным и в идеале действенным средством обеспечения нормализации обстановки после возникновения некоторых чрезвычайных ситуаций, восстановления законности и правопорядка, оправдываемым соображениями особой срочности и безусловной необходимости.

Абсолютизация средств и методов, осуществляемых в условиях чрезвычайного положения, бессрочность чрезвычайного режима и неадекватное реагирование государства на возникающие экстремальные ситуации приводит к установлению авторитарной системы власти, что делает переходный процесс несостоявшимся либо приостанавливает его на неопределенное время. Поэтому актуальны попытки создания механизма социального контроля за деятельностью государственных органов в переходный период, как сопряженного с режимом чрезвычайного положения, так и не сопряженного с ним.

Такой механизм может включать следующие принципы:

1) всякое использование государством насильственных акций может допускаться лишь в строгих рамках нормативно-законодательной регламентации;

2) законодательное запрещение использования регулярной армии для решения внутригосударственных конфликтов;

3) конституция как единственный источник законной власти действует как в обычных, так и в чрезвычайных обстоятельствах (положения глав 1, 2 и 9 Конституции России не могут быть пересмотрены Федеральным собранием (ст. 135);

4) президент и правительство не предпринимают действий, направленных на ограничение свобод граждан, без обоснования таких действий не только перед высшим представительным органом страны, но и Конституционным судом Российской Федерации.

С отпадением оснований, вызвавших необходимость введения правового режима чрезвычайного положения либо с истечением положенных сроков, переходное государство должно вернуться к конституционным формам и методам деятельности. В этой ситуации дальнейшая институционализация государственных институтов будет заключаться в восстановлении правового статуса общества.

Государственная идеология является одним из тех универсальных механизмов, которые смягчают конфликты переходного общества, без привлечения мер организованного насилия.

Для жизнеспособности и эффективности деятельности новых, создаваемых в ходе преобразований государственно-правовых институтов нужны и идеологические гарантии. Без осознания обществом необходимости коренного переустройства социальных условий их жизни и деятельности успех преобразований не может быть обеспечен. "В целом общество всегда более консервативно, чем группа реформаторов", - отмечал Ф. Вайтхэд[72]. Доведенному до атомизированного состояния обществу требуется компенсация не только в виде институциональных гарантий, но и в виде социально-психологической, идеологической переориентации. Иначе переходность, всякий раз ломающая традицию, ставит общество перед отсутствием духовной перспективы. Быстрое разрушение ценностной системы приводит к утрате у широких социальных слоев существенных ценностных ориентаций. Граждане обнаруживают, что исчезла определенная социальная реальность, связывавшая их с прежней системой ценностей. В этом заключается дополнительный фактор социального напряжения в обществе.

Потребность государства в идеологическом обосновании обусловлена самими свойствами государственной власти, ведь официальная идеология – духовная основа последней. Неспособность политического руководства той или иной страны с самого начала перехода создать и довести до общественного сознания новую парадигму исторического развития не снимает самого вопроса о необходимости идеологического обеспечения происходящих и предстоящих преобразований. Без такого обеспечения невозможно будет достичь в обществе ценностного консенсуса.

То, что отечественная юридическая наука имеет в целом негативное отношение к феномену идеологии – чрезвычайно опасно, в особенности для существования переходного государства. Статья 13 Конституции Российской Федерации, закрепившая норму: "Никакая идеология не может признаваться в качестве государственной или обязательной" послужила неким дезориентирующим фактором и для развития российской обществоведческой науки и для самого общества. В Конституции России не утверждается, что идеологии нет совсем, речь идет о недопустимости государственной идеологии, но может ли раствориться идеологический потенциал пришедшей к власти реформаторской силы?

Если идеологию представить в виде более или менее стройной нормативной системы теорий, представлений, ценностей, мифов и идеалов, отражающих интересы определенной социальной общности, то государственная идеология есть более или менее стройная нормативная система взглядов и символов, воспринятая высшими органами власти в качестве официальной для данного государства и поддерживаемая при помощи имеющихся государственно-правовых институтов. Главное, что отличает государственную идеологию от иных, состоит в соединении данной системы взглядов с государственной властью. При этом состояться в качестве государственной идеология способна лишь при условии преодоления жесткой связи со своим носителем (партией, движением и т.п.) и переориентации на выражение общесоциальных интересов. Поэтому, получая универсальный механизм государства в свое распоряжение, социальная сила, нацеленная на осуществление перехода к другому строю, стремится придать своим идеологическим установкам всеохватный и общеобязательный характер.

Объявление государством о своей идеологической нейтральности – это тоже идеология, однако малоперспективная для переходных условий. Ведь используя потенциал официальной идеологии, государство мобилизует дополнительные ресурсы властвования, обретает средство снижения интенсивности государственного насилия. Вспыхивающие в границах российского государства эксцессы насилия происходят не от авторитарных тенденций власти, а от отсутствия надежного идеологического подкрепления государственного курса преобразований. И в том числе, от отсутствия авторитета государства, который вне-идеологически не возникает. Число вооруженных конфликтов, рост преступности и количество правонарушений свидетельствуют о низком авторитете переходной власти в глазах населения. Оттого и предпринимаются попытки компенсировать недостаток влияния принудительными методами осуществления власти.

От непонимания значимости идеологического фактора в переходную эпоху долгое время отсутствует стратегия перехода, с помощью которой можно было овладеть кризисной ситуацией. Отсюда возникает пренебрежительное отношение к формулированию таких насущных государственных программ как военная доктрина, концепция внешнеполитической безопасности, программа борьбы с преступностью, основы строительства государственной службы и другие. Но говорить об идеологическом вакууме нельзя, наоборот, эта сфера переживает кризис перепроизводства разного рода идей и взглядов. Опасность заключается в том, что когда государство сознательно оставляет данную сферу, ее начинают заполнять неформальные ценности и представления (в современной России отмечается распространение криминальных установок: взяточничество и мошенничество объявляются нормой предприимчивости, а тюремный жаргон получает самое широкое хождение).

Невозможно составить представления о социальной значимости государственной идеологии в избранном для данного исследования контексте, не выяснив ее функций. Именно функции подтверждают, что официальная идеология занимает в переходный период то место, которое ей отведено самой логикой развития государственности.

1. Познавательная функция государственной идеологии служит целям социальной ориентации субъекта – носителя идеологии и всего общества. Исследованиями переходных состояний подтверждается, что ценность коренных социальных преобразований заключается в попытках выработать универсальную форму человеческого бытия. Развитие в переходный период как никогда требует идеологической уверенности, а, значит, всякое преобразование общественных отношений должно начинаться с программы, обозначающей его цели и направления. Посредством идеологии определяется нынешнее, желаемое и возможное место данного государства в мире. В научной литературе признается факт, что социально-экономические преобразования в Российском государстве с середины 1980-х гг. начались без какой-либо программы и общественное сознание практически не было к ним готово. Отдельные идеологические символы типа: "новое мышление", "общеевропейский дом", "права человека" и другие не давали представления о характере предстоящих изменений и направлений движения общества. В значительной мере и сам государственный аппарат был дезориентирован. Как образно заметил Ю.К. Мельвиль: "Страна как бы зависла в "мертвой точке", не узнавая самую себя в переходе от одного общественного и политического состояния к другому"[73].

2. Связана с познавательной мобилизационная функция государственной идеологии. С ее помощью переходная власть мотивирует социальное поведение членов общества через сплочение, ориентацию на решение задач переходного периода. В этой функции идеология проявляет свой социально-действенный характер. Мобилизация общественного сознания и действия позволяют переходному государству заручиться массовой социальной поддержкой. При этом направление мобилизирующего идеологического воздействия может быть различно – от созидания до разрушения. А. Пшеворский полагал наивной точку зрения, будто народ "бунтует" только тогда, когда находится в невыносимых экономических условиях. Население может вынести необычайно много, если в его сознании эти тяготы обоснованы[74].

3. Интегрирующая функция официальной идеологии направлена на единение членов общества вокруг определенных целей перехода, упрочение государственного единства, укрепление государственной дисциплины. Единые принципы организации и деятельности государственных органов придают целостность механизму переходного государства, и все ветви государственной власти вынуждены иметь в виду некую общую норму деятельности.

4. Охранительно-легитимирующая функция содействует охранению и укреплению государственной власти, придавая обоснованность и оправданность акциям государства.

5. Наконец, регулирующая функция направлена на создание и распространение среди максимально широкого круга членов общества системы норм социального поведения и ориентации во имя соединения общесоциальных, узкосоциальных и государственных интересов. Тем самым осуществляется регуляция поведения индивидов и групп, достигается воспитательное воздействие, которое не сводится к навязыванию тех или иных принципов, ведь куда важнее изменить образ мысли, освободив его от стереотипов (например, т.н. "казарменного") мышления.

Таким образом, государственная идеология переходного государства имеет непреходящее значение в утверждении институтов нового конституционного строя, поскольку:

1) создает условия для достижения гражданского согласия;

2) представляет собой определенный цементирующий фактор устойчивости переходного общества, не позволяющий абсолютизировать роль государственного насилия;

3) опосредует институционализацию новой системы государственных органов, обеспечивая относительное единство механизма власти;

4) выступает обязательным и универсальным средством легитимации нового строя.

Дата добавления: 2015-05-10