Откровение Иоанна Богослова 21:1, 2, 5, 9, 10 71 страница

Из этого также видно, что такое внутренний человек и что такое внешний: что внутренний человек — тот, который называется духовным, а внешний — тот, который называется природным; что один отличается от другого, как небеса от земли, и что всё проявляющееся и существующее во внешнем, или природном, человеке проявляется и существует вследствие внутреннего, или духовного» (НА 88—92).

Закону соответствий подлежит всё, существующее в созданной вселенной — всякий феномен природный, всякое событие, всякая идея, всякое существо живое, всякий минерал, всякое растение, в общем — всё сущее существует по этому закону и лишь благодаря ему, ибо по этому закону осуществляется общее творение вселенной.

И прежде всего это касается того, что составляет тот осевой стержень, на который всё в сотворенной вселенной нанизано, как петли, составляющие вязанную ткань, на свою несущую основу, а именно — Господнего Слова — от его высшей степени, именуемой в первом стихе Евангелия от Иоанна Логосом, и до его самой последней, или же природной степени — Священного Писания. Относительно этого Небесное Учение говорит, что «Слово Божье написано одними соответствиями: всё, что содержится в нём до последней частицы, есть соответствие; поэтому если бы человек был знаком с наукой соответствий, то он мог бы разуметь Слово в его духовном смысле и познать такие тайны, которых по смыслу буквы вовсе не видно. В Слове есть два смысла: один буквальный, а другой духовный. Смысл буквальный говорит о земном, а духовный о небесном; а так как соединение небес с миром совершается через соответствия, то и Слово дано было в таком виде, чтоб в нём все, до последней йоты, имело своё соответствие» (НА 114).

Итак, согласно Небесному Учению, в книгах Священного Писания Ветхого Завета, в его внутреннем, или же подлинном, смысле заключена и описана не история жизни и верований маленького семитского племени, обитавшего на ничтожном клочке суши на протяжении последних нескольких тысяч лет. Ибо если бы книги эти говорили бы нам исключительно о том, что мы можем извлечь из тех историй, легенд и сказаний, которые заключены там в художественных и поэтических оборотах древнего и достаточно примитивного (хоть и не лишённого подчас огромной выразительности) языка земледельцев и скотоводов, то они в наше время были бы интересны лишь историкам, любителям древностей да представителям иудаизма, основывающим на них определённые религиозные амбиции. Эти книги повествовали бы тогда исключительно о вещах плотских, материальных и телесных и не имели ни малейшего значения, кроме историко-познавательного, ни для одного мало-мальски рационального человека.

Дело в том, что даже с чисто религиозной точки зрения боговоплощение Иисуса Христа и написание нового Священного Писания — или же Писания Нового Господнего Завета, совершенно обесценивало все религиозные претензии сторонников «ветхозаветности». Ибо, поскольку в Господе старый закон исполнился полностью и до конца, и новый закон, закон духа и благодати, был дан верным народа Божьего на земле этой, то старый закон обращался лишь в историческое свидетельство, пусть и почитаемое, но совершенно бесполезное и бессмысленное с точки зрения живой Господней Церкви, существующей отныне исключительно в духе нового закона. И более того, нежелание оставить старый закон и вступить под сень закона нового автоматически приводила всякого, так поступающего, к прямому богоотступничеству, ибо новый закон не был просто дополнением к закону ветхому, но был даваем вместо него, и взирающий к исполнению старого закона с неизбежностью вступал в конфликт с исполнением закона нового, что ярко проявилось и стало самоочевидным уже и во времена апостольские.

Рассматриваемое же вне контекста Нового Завета, Священное Писание Ветхого Завета вообще выглядит не более значимым, чем все остальные религиозные эпосы, составленные на этой планете приблизительно в то же время, и даже ещё гораздо раньше, — чем Веды, Калевала, предания индейцев Южной Америки или кельтские сказания.

Ибо по букве своей предания Ветхого Завета говорят исключительно о плотском, телесном и мирском, и даже когда они говорят о вещах Божественных, духовных и нематериальных, они всегда говорят об этом с точки зрения телесной, плотской и материальной. Что и неудивительно, если принять во внимание, среди какого народа Писание это провозглашено было.

Я думаю, что ни у одного более-менее рационального и духовного христианина нашего времени (да и не только у христианина) не может вызвать ни малейшего сомнения тот тезис, что Господь Бог, Творец всей Вселенной, Бог-дух, Духовный Спаситель и Искупитель рода человеческого в Божественном Слове Своём, исходящем от Его неизреченной Божественной мудрости, может говорить лишь о вещах исключительно Божественных, неизречённо высоких духовно и вечных. Ибо каждый говорящий всегда выносит говоримое из сердца, сознания и разума исключительно ему одному присущих, Господь — из Господнего, ангел — из ангельского, человек — из человеческого и дьявол — из дьявольского. Посему полагать, что животворное и вечное Слово Господне, даже в своей земной инкарнации, будет говорить нам о чём-либо ином, кроме Божественного, неизреченно Духовного и Вечного, было бы попросту логическим нонсенсом.

Но конечно, Творец вселенной, разговаривая с человечеством жестокосердных, примитивных, плотских, жадных до всего телесного и крайне малоинтеллектуальных скотоводов, воинов и земледельцев, попросту вынужден был говорить исключительно и единственно понятиями и образами родного им языка, иначе Он не был бы ими ни понят, ни уж тем более воспринят к поклонению. Однако, с другой стороны, как сказано было выше, Он не мог при этом говорить с ними ни о чём ином, как лишь о Своём собственном, или же Божественном, иначе Он не был бы Тем, кто Он есть на самом деле, то есть абсолютной любовью и абсолютной истиной от вечности.

Согласно Небесному Учению, для совмещёния этих двух столь вопиюще противоречащих друг другу задач Творец вселенной должен был найти совершенно примиряющий их между собой метод общения с нашим человечеством. И такой метод был Им не только найден, но он Им был полностью и максимально эффективно использован, и в воплощении Христовом он был даже раскрыт для всякого подлинно верующего.

В Новом Завете есть несколько эпизодов, где Иисус Христос толкует Ветхий Завет. Так вот, Он всегда его там толкует лишь одним-единственным способом — аллегорически. Ибо аллегория — это тот единственный метод, посредством которого Творец вселенной, Господь от вечности — абсолютная истина в себе самой — мог разговаривать тем языком и теми понятиями, которыми написан Ветхий Завет (а во многом и Новый Завет, хотя там внутренний, Божественный аллегорический смысл гораздо ближе уже к смыслу буквы, нежели в Ветхом Завете, ибо там часто Господь говорит непосредственно, пусть ещё и в Своей непрославленной ипостаси).

И именно посредством аллегорий этих глас Господень в Его Божественном Слове говорит нам не о том, о чём слышат наши плотские уши, а о том, что должен услышать дух наш в сокровенных аллегориях Его Божественных притч, которыми Он там с нами разговаривает, о том, что всякий подлинно верующий и следующий Слову Господнему верующий, под водительством Святого Духа Господнего, без особого труда там в состоянии будет услышать, если только пойдёт по пути очищения своего по тяжким крёстным путям заповедей Господнего Слова. Ибо, согласно Небесному Учению, только заповеди, относящиеся там к жизни — гражданской, нравственной и духовной, сказаны там были не аллегорически, но непосредственно для исполнения нами (хотя даже и в них там сокрыты Божественные аллегории, уводящие дух читающего их в просветлении к вечности).

Впрочем, согласно Учению, для подлинно животворящего, спасающего, оживляющего и духовно возрождающего Божественного Слова одних только аллегорий, пусть даже и бесконечно глубоких самих по себе, было бы на самом деле совершенно недостаточно. Ибо аллегория есть лишь способ передачи определённой информации и ничего более. Если б смысл Господнего Слова заключался бы единственно в сообщении человеку какой-либо интересной (пусть даже и весьма глубокой и возвышенной) информации, то оно не могло бы выполнять своей главной функции, а именно: соединять в себе, своим посредст­вом Господа и человека, небеса и землю, мир духовный и мир природный, то есть не смогло бы нести в себе тех главных своих функций, которые подлинно делают его живым и истинно Божественным Господним Словом и отделяют его принципиально от любого иного теософского или философского учения в этом мире, насколько бы те сами в себе не были глубокими, интересными и поучительными.

Ибо, согласно Учению, Святое Божественное Слово принципиально отличается от любой мирской книги и от любого человеческого учения тем, что в нём всегда непосредственно и неизменно обитает живая душа его, или же Сам Господь Духом Своим Святым, которому Слово это служит лишь восприемлющим его незримое духовное присутствие телом.

Книга Небесного Учения веры, опубликованная первой, — «Тайны небесные», которая была построена по принципу духовного истолкования двух книг Ветхого Завета — Бытие и Исход, и где, по сути, было духовно истолковано почти всё Слово Ветхого и Нового Заветов (книга эта в латинском подлиннике занимает 8 томов in quarto), начиналась следующими словами:

«Что Писание Ветхого Завета содержит в себе небесные тайны и что всё в них в общем и в частности относится к Господу, к Его небесам, к церкви, к вере и к тому, что с ней связано, ни один смертный не может понять по буквальному смыслу; ибо по букве или по буквальному смыслу видно лишь то, что относится к внешней стороне иудейской церкви, хотя во всём есть внутренний смысл, не проявляющийся в смысле внешнем, за исключением немногих изречений, которые Господь открыл и разъяснил апостолам.

Но христианскому миру ещё совершенно неведомо, что всё в Слове, как в общем, так и в частности, даже в малейших деталях до мельчайшей йоты, означает и заключает в себе духовные и небесные предметы; поэтому так мало внимания уделяется Ветхому Завету. Однако то, что Слово действительно обладает таким свойством, может быть известно уже из одного рассуждения о том, что Слово, принадлежащее Господу и от Него исходящее, не могло бы существовать, если бы не содержало в себе того, что относится к небу, к церкви и к вере; и если бы оно не было таковым, то не могло бы называться Господним Словом, не говоря уже о том, чтобы иметь какую-либо жизнь в себе. Ибо откуда происходит его жизнь, как не от присущего жизни, то есть не от того, что, в общем и в частности, относится к Господу, который и есть сама жизнь? Поэтому всё, что внутренне не относится к Нему, не имеет жизни; действительно, любое выражение в Слове, не содержащее Его в себе, то есть не относящееся к Нему, не является Божественным.

Без такой жизни Слово в отношении буквы мертво, ибо со Словом происходит то же, что и с человеком, который — как известно в христианском мире — является как внутренним, так и внешним. Внешний человек отдельно от внутреннего является плотским и поэтому мёртвым, ибо живёт внутренний человек и наделяет жизнью внешнего. Внутренний человек является душою внешнего человека. То же происходит и со Словом, которое относительно буквы подобно телу без души.

Когда мысль привязывается только к буквальному смыслу, то невозможно увидеть, что в нём содержится все вышесказанное» (ТН 1-4).

В этих словах было, как в своей квинтэссенции, изложено как бы кредо Небесного Учения относительно того, чем именно является и что собой представляет Божественное Господне Слово, самое высшее измерение которого есть тот самый Божественный Логос, о котором говорит нам Евангелие от Иоанна: «Вначале было Слово, и Слово было у Бога, и Бог был Словом. Всё через Него было сделано, и без Него ничто не было сделано из того, что было сделано. В Нём была жизнь, и жизнь была светом людей. И свет во тьме светит, и тьма его не объяла». А последние начала, или крайняя плоть, Божественного тела этого Логоса есть Священное Писание, или же Слово изречённое и запечатлённое в писаных на земле книгах.

Согласно Учению, в этих словах Евангелия от Иоанна Логос есть Божественная Истина в абсолюте, или же Сам Господь Иисус Христос. Ибо, согласно Учению: «У Иоанна читаем: „Вначале было Слово, и Слово было у Бога, и Бог был Словом. Всё через Него было сделано, и без Него ничто не было сделано из того, что было сделано. В Нём была жизнь, и жизнь была светом людей. И свет во тьме светит, и тьма его не объяла. И Слово стало плотью, и обитало среди нас, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца“. У него же: „Свет пришёл в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы“. И в другом месте у него же: „Доколе свет с вами, веруйте в свет, да будете сынами света. Я как свет пришёл в мир, чтобы всякий верящий в Меня не оставался во тьме“. Из этого следует, что Господь есть от вечности Бог, и Он есть Тот Господь, который родился в мире; ибо говорится: „Слово было у Бога, и Бог был Словом“; потом: „Всё через Него было сделано, и без Него ничто не было сделано“, а затем — „Слово стало плотью, и мы видели славу Его“. В церкви мало понимают, почему Господь назван Словом; но Он назван Словом потому, что Слово означает Божественную истину, или Божественную мудрость, Господь же есть сама Божественная истина, или сама Божественная мудрость, поэтому Он также называется светом, о котором говорится, что Он пришёл в мир. А так как Божественная мудрость и Божественная любовь составляют одно, в Господе же они от вечности одно, то также говорится: „В Нём была жизнь, и жизнь была светом людей“. Жизнь есть Божественная любовь, а свет — Божественная мудрость. Они составляют одно, что разумеется под словами: „Вначале Слово было у Бога и Бог был Словом“; „у Бога“ значит „в Боге“, ибо мудрость содержится в любви, а любовь в мудрости; то же в другом месте у Иоанна: „Прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира“. „У Тебя Самого“ значит „в Тебе Самом“, поэтому и говорится, что Бог был Словом, и в других местах, что Господь в Отце и Отец в Нём, потом, что „Отец и Он — одно“. А так как Слово есть Божественная мудрость Божественной любви, то и следует, что Оно есть Сам Иегова и поэтому Господь, через Которого всё было сделано и без которого ничто не было сделано, ибо всё сотворено Божественной любовью через Божественную мудрость» («О Господе», 1).

Отсюда совершенно чётко увидеть можно, что Священное Писание, согласно Учению, — это не просто книга в человеческом понимании этого слова, то есть не просто источник мёртвой информации, пусть даже и информации о вещах Божественных, возвышенных и священных, но что Священное Писание есть тело Самого Господа Иисуса Христа, или же некое Божественное Семя, которое оживотворяется и прорастает плотью Господней в людях, принадлежащих к церкви, если только они веруют в Него согласно этому Священному Писанию и живут согласно вере этой в заповедях жизни, там им предписанных.

Отсюда можно также понять, в чём, согласно Учению, заключена подлинная святость Слова, где и каким именно образом пребывает в мире, в церкви Своей, Господь Иисус Христос, а также и множество таинств церкви христианской, подлинный смысл которых до Учения оставался тёмен для верующих, включая сюда, скажем, то же таинство Господней Вечери, или причастия.

Отсюда же видно, почему, хотя во внешнем смысле своём Священное Писание и кажется подчас людям текстом ничем особо не выдающимся, именно в нём и именно посредством его Сам Господь Бог Иисус Христос, Творец вселенной, пребывает в мире нашем, и почему столь животворно и душеспасительно верование в истины этого Писания, следование заповедям его, и даже попросту чтение его в духе благоговения и внутреннего трепета. Ибо, как говорит об этом в ином месте Небесное Учение: «Слово, в буквальном смысле, не отличается ничем от обыкновенных мирских сказаний, и, более того, многие мирские книги кажутся превосходящими его в красоте и изысканности стиля, но тем не менее Слово есть Божественное истинное, в котором находится Божественная мудрость и Божественная жизнь, и слог Слова есть самый слог Божественный, с которым никакой другой слог, как бы возвышен и превосходен он ни казался, сравниться не может, ибо относится к нему как тьма к свету. Слог Слова таков, что он свят во всяком смысле и во всяком слове, да ещё по местам и в самих буквах, а посему Слово соединяет человека с Господом и отверзает Небо… По причине того, что Слово, в буквальном его смысле не отличается ничем от обыкновенных мирских сказаний, люди, поклоняющиеся природе вместо Бога и предпочитающие таковое Божественному поклонению, те, которые мыслят только от себя и через своё собственное, а не через небо от Господа, могут очень легко впасть в ошибочное мнение относительно Слова и в полное к нему небрежение и начать говорить про себя при чтении его: «Что бы это всё могло значить?», «Разве всё это Божественно?», «Подобает ли Богу, который обладает мудростью бесконечной, разговаривать таким образом?», «Где же здесь приписываемая святость, и не произошла ли она попросту от человеческой религиозной доверчивости? …Человек, так мыслящий, не думает о том, что сам Иегова, Сам Бог неба и земли, изрёк Слово через Моисея и пророков; и что поэтому Слово не может не быть Божественной истинной, потому что то, что сказано Самим Иеговой, есть сама Божественная истина. Он и о том не думает, что Господь, будучи одним с Иеговой, изрёк Слово, писанное евангелистами — многое из уст своих, а остальное из духа уст своих, который есть Святой Дух; отсюда происходит сказанное Им Самим, что в словах Его есть жизнь, что Он есть свет просвещающий и что Он есть истина» («О Священном Писании», 52).

Из сказанного выше о Небесном Учении я хотел бы сделать здесь два весьма существенных вывода. Первый из них заключается в том, что Небесное Учение веры, согласно собственному свидетельству, было получено Сведенборгом не от кого иного, как непосредственно от Самого Господа. Второй же — в том, что Учение Сведенборг получал не путём внешнего сообщения, или же вербального общения, каковым образом получены были откровения в церкви, начиная со времён Авраама и кончая Павлом, но они были обретаемы Сведенборгом посредством внутреннего вдохновения от Господа при чтении Священного Писания, благодаря каковому Божественному вдохновению (постижению, или же наитию) Сведенборг, читая книги Писания Ветхого и Нового Заветов прозревал сквозь оболочку их внешнего, или мирского и телесного смысла, или же сквозь субстанции природные Священного Писания, самую душу живого Божественного Слова, то есть высшие, духовные смыслы заключённой там Божественной Мудрости.

У рассматривающих Учение бытуют два основных заблуждения относительно того, каким образом оно Сведенборгом было получено. Многие склонны приписывать всё, изложенное в Учении непосредственному откровению, полученному Сведенборгом исключительно из внутренних источников собственного сознания (что бы под этим ни понималось). Такие люди не замечают однако же, что Сведенборг сам говорит, что всё, им обретённое, он получал единственно при чтении Священного Писания, то есть Учение от первой альфы своей и до самой последней своей омеги было извлечено Сведенборгом (или, правильнее было бы сказать — Господом через Сведенборга) только посредством буквального смысла Священного Писания христианской религии. Особенно хорошо это видно в его книге «Тайны небесные», которая была построена по принципу классического богословского трактата. В ней всякое положение Учения не только отталкивается всегда от буквального смысла Священного Писания, но оно смыслом этим (то есть многочисленными параллельными цитатами) там всегда и подтверждается. То есть Сведенборг никогда не требует от своих читателей, чтобы они попросту верили ему на слово: дескать, всё, что я говорю — это от Господа, и потому вы не имеете ни малейшего права в этом сомневаться. Нет, наоборот, через всё Небесное Учение веры лейтмотивом проходит призыв доверять всегда и исключительно Священному Писанию, или же Господнему Слову, и поверять по нему любое религиозное учение веры (включая сюда и само Небесное Учение). В доказательство этому приведу несколько цитат оттуда.

«Учение веры должно быть почерпнуто и доказано из буквального смысла Слова, и это потому так, что Господь присутствует у человека лишь в буквальном смысле Слова, и нигде более, откуда озаряет и научает его истинному Церкви, и что Господь никоим образом ничего не творит, иначе как только в полноте; Слово же в своём буквальном смысле пребывает в полноте» («О Священном Писании», 53).

«Это потому так, что Слово, для того чтобы быть Божественным и в то же время употребительным для небес и для церкви, должно быть природным в букве своей, ибо если бы оно не было природным в букве своей, то невозможно было бы и никакое соединение неба с церковью посредством Его; ибо это было бы как дом без основания или как дух без тела, ибо последние (начала) заключают (в себе) всё внутреннее, и являются для них основанием. …Человек пребывает в последних (началах творения), и в церкви, в нём пребывающей, небо имеет своё основание. Именно поэтому-то и стиль Слова есть такой, какой он есть; и, как следствие, когда человек посредством вещей природных, принадлежащих смыслу буквы Слова, мыслит духовно, он соединяется с небесами, и он не может никаким другим образом с ними соединён быть» («Апокалипсис объяснённый», 71).

«Отсюда и происходит то, что учение должно быть почерпнуто из смысла буквального. …Однако учение не только должно быть почерпнуто из буквального смысла Слова, но должно быть также и доказано посредством оного, ибо если оно не им доказывается, то кажется, что в истинном, принадлежащем учению, как бы заключено одно человеческое разумение, а не мудрость Божья, и в таком случае учение было бы как дом на воздухе, а не на земле, и потому было бы без основания. …Учение подлинного истинного может также вполне быть почерпнуто из буквального смысла Слова, ибо Слово в этом смысле есть как человек одетый, лицо которого обнажено и руки которого также обнажены. Всё, что относится к жизни человека, и всё, что относится к его спасению, находится там обнажённым, остальное же облачённым; и во многих местах, где оно облачено, сияет насквозь, как лицо сквозь тонкую шёлковую ткань. А так как истины Слова размножаются любовью к нему и таким образом посредством оной приводятся в порядок, то они просвечивают светлее и светлее сквозь одежды и, наконец, обнаруживаются. Но и это делается также посредством учения. …Можно было бы подумать, что учение подлинно истинного можно приобретать посредством духовного смысла Слова, которое получается через науку соответствий; но учение не снискивается чрез него, а только озаряется и укрепляется им, ибо никто чрез соответствие не приходит в духовный смысл Слова, если он наперёд не находится в подлинно истинном из учения. …Этому смыслу может человек сделать насилие, если он введён в науку соответствий и посредством оной захочет из собственного разумения исследовать духовный смысл Слова, ибо он может из некоторых ему известных соответствий извращать смысл его и принуждать оный также к утверждению ложного; а это было бы — насиловать Божественное истинное, а равно и небеса. Потому, если кто хочет постигать этот смысл от себя, а не от Господа, то небеса затворяются; а когда они закрыты, то человек или не видит ничего, или духовно безумствует. Причиной сему и то, что Господь учит каждого посредством Слова, и учит из тех истин, которые у человека находятся, а не вливает в него непосредственно новых. Почему если человек не находится в Божественном истинном или находится только в немногих истинах, и вместе в ложном, то может он из них искажать истинное, как это делается также всякими еретиками в отношении к буквальному смыслу Слова, что тоже известно. Но чтобы таким образом кто-нибудь не вторгнулся в духовный смысл Слова или не извратил бы подлинно истинного, находящегося в этом смысле, то поставлены Господом стражи, которые в Слове разумеются под херувимами. …Если человек не находится наперёд в подлинно истинном, то может он посредством некоторых соответствий искажать Слово, присовокупляя и изъясняя их к утверждению того, что к духу его из принятого уже начала приметилось. Сверх того духовный смысл никому не даётся иначе, как единым Господом, и Им охраняется, как охраняются небеса, ибо небеса находятся в нём. Итак, лучше, чтобы человек прилежал к Слову в смысле буквальном, из него одного сообщается Учение» («О Священном Писании», 26, 53, 54, 55, 56).

Эти свидетельства, кстати, коренным образом опровергают любые попытки «навесить» на Учение это разного рода ярлыки, которыми время от времени его пытаются занести в разряд так называемых оккультных наук и поставить в один ряд с такими произведениями ума человеческого, как, скажем, «Тайная доктрина» Е. Блаватской, или же с разного рода оккультными «откровениями», полученными посредст­вом спиритических сеансов.

Таким образом, в Небесном Учении две концепции — концепция космогоническая и концепция Божественного Слова, или же Священного Писания, — связаны в одно неразрывное целое. И обе эти концепции взирают, как на своё основание, на концепцию Господнего творения и Божественного присутствия в сотворённой вселенной. Ибо, согласно Небесному Учению, творение вообще, и человек в частности, есть эманации Божественной любви, обретающиеся в различных формах Божественной мудрости.

Согласно Учению: «Всё во вселенной сотворено Божественной любовью и Божественной мудростью Бога Человека. Вселенная, как в большом, так и в малом, как в первом, так и в последнем, столь преисполнена Божественной любовью и Божественной мудростью, что о ней можно сказать, что она вся некоторым образом есть Божественная любовь и Божественная мудрость. …Всё и каждое, существующее в сотворённой вселенной, имеет такое соответствие во всём и каждом у человека, что можно сказать, что человек также есть в некотором роде вселенная. …Сотворённая вселенная есть символический образ Бога-Человека, и любовь и мудрость Его есть то, что представляется в образах во вселенной; однако же так, что сотворённая вселенная не сама есть Бог Человек, а только существует от него, ибо ничто в сотворённой вселенной не есть субстанция и форма сама в себе, или сама жизнь, и сама любовь и мудрость, и даже человек не есть человек сам по себе, но всё это таково лишь от Бога, который есть самый человек, сама мудрость и любовь, и самая форма и субстанция, которая, как сущее само в себе (само по себе), есть несотворённое и бесконечное, всё же, что имеет бытность от этого несотворённого и бесконечного, есть сотворённое и конечное, ибо не содержит в себе ничего такого, что есть сущее, само по себе, и потому всё такое представляет лишь образ Того, от Которого оно имеет бытность и существование. …Всё в сотворённой вселенной составляет вместилища Божественной любви и Божественной мудрости Бога Человека. Известно, что всё и каждое во всей вселенной сотворено Богом, почему вселенная со всем и каждым в ней и называется в Слове делом рук Иеговы. Говорят обыкновенно, что мир во всём объёме своём сотворён из ничего, а о ничём имеют обыкновенно понятие, как о совершенном ничём; из совершённого же ничего ни что не делается, и никакое что-либо сделаться не может: это истина неизменная, почему и вселенная как образ Бога и потому преисполненная Богом, не могла быть сотворена иначе, как лишь в Боге от Бога, ибо Бог есть само Бытие, и лишь от Бытия может быть то, что есть, сотворить же из ничего, которое не есть то, что есть, составляет совершённое противоречие. Однако же, сотворённое в Боге от Бога не есть продолжение (continuum) от Него, ибо Бог есть Бытие Само в Себе (in se), а ни в чём сотворённом нет ничего такого, что было бы таким Бытием (in se); и если бы в сотворённом было что-либо из такого Бытия, то сотворённое было бы продолжением от Бога, а продолжение от Бога было бы Богом. …Сотворённое в Боге от Бога подобно тому, как если бы что-либо было взято человеком из его жизни, но с отнятием из оного этой жизни, и, следовательно, было бы таково, что хотя оно и оставалось бы сходственным с его жизнью, но не было бы его жизнью. …Всё во вселенной (а не только люди)… составляет собою вместилища Божественной Любви и Божественной Мудрости Бога-Человека, как, например, низшее относительно людей в царстве животном и низшее относительно этого царства в царст­ве растительном, и низшее также относительно царства растительного в царстве минеральном… Из этого можно видеть, что Божественное присуще во всём и в каждом в сотворённой вселенной, и что потому сотворённая вселенная, как говорится в Слове, есть дело рук Иеговы, то есть дело Божественной любви и Божественной мудрости, ибо они-то разумеются под руками Иеговы, и что хотя Божественное и присуще во всём и в каждом в сотворённой вселенной, но что однако же нет ничего в бытии из такого, что было бы Божественным в себе, ибо сотворённая вселенная не есть Бог, а только происходит от Бога, и что потому именно, что она от Бога, в ней есть образ Его, подобно образу человека в зеркале, в котором хотя и кажется человек, но со всем тем нет ничего от человека» (ЛМ 52, 55, 58, 59).

Таким образом, согласно Учению, творение и человек представляют собою некое единое целое в неразрывной связи, как макрокосм и микрокосм. И более того, вселенная в целом есть как бы сотворённое отражение Бога Человека от вечности, сотворённое в Боге и от Бога, и все субстанции в этом сотворении есть лишь различного рода эманации Божественной первосубстанции, которая и составляет в них их бытие, ибо сами от себя они никакого бытия иметь не могут по определению. Но, в отличие от схожих пантеистических концепций, Учение не рассматривает сотворённую вселенную как Бога и не признаёт Бога ни в коей мере частью сотворённой вселенной: Бог присутствует в ней, во всех временах, во всех пространствах и во всех её субстанциальностях, отдельно и от времён, и от пространств, и от субстанциальностей. То есть Он присутствует в творении, во всех этих его частностях не по степени сплошной, а по степени раздельной.

Дата добавления: 2015-05-08