Райнер Флаше 2 страница

Организационными структурами становятся общины по месту их проживания, причем такие сообщества и совместные поселения вырабатывают своеобразную инфраструктуру, которая рассматривается как «прототип» нового священного царства. Многие индусские общины, исповедующие новые религии, имеют свои ашрамы, храмы или монастырские культовые центры («маф»), как, например, Миссия Рамакришны. Другие новые религии избирают в качестве своего культового центра «священное место», чаще всего по месту рождения основателя новой религии или вблизи от него, и в перспективе такое место может стать «священным городом». Примером может служить Ауровиль, основанный в 1968 году «город людей будущего», в котором должна произойти эволюция человеческого рода посредством совершенствования сознания, согласно учению и убеждению основателя этой религии Шри Ауробиндо (1872-1950). В этом же ряду можно назвать Эку-факамени в Южной Африке, земной «Иерусалим» ламы Назаретской церкви Исайи Шембе (около 1867-1935), чей мавзолей расположен там же. Особенно активно такие священные города создают корейские и японские новые религии, причем эти города становятся не только важными культовыми центрами и памятными религиозными местами, но включают в себя школы, просветительские центры, мастерские связанных с религией ремесел, и даже бывает, университет, как это можно видеть в Тенри - центре Тенрикё. Так же религия, обозначаемая аббревиатурой «ТМ» («трансцендентальная медитация»), имеет два собственных «университета», а именно Европейский исследовательский центр Магариши и Международный университет Магариши, а также свои клиники, санатории и к тому же основанное в 1976 году «мировое правительство» с резиденцией в Зеелисберге (в Швейцарии).

Таким образом, организационные структуры новых религий простираются от небольших местных групп и общин через более или менее связанные и сплоченные объединения прихожан, обычно с зыбкой культовой иерархией, вплоть до идеально организованных учебных (сайентологическая церковь) и культовых иерархий, от миссионеров местного радиуса действия до миссионерских групп, действующих во всём мире, как это можно сказать о различных настоящих «мировых крестовых походах» церкви единения. И всё же большинство новых религий ограничивается миссионерской деятельностью в местах их возникновения, и о каком-либо обобщении, стандарте организационных структур в этой области также не приходится говорить.

2. «СТРУКТУРЫ ВЕРЫ»

Структуры веры и вероучения в новых религиях столь же разнообразны и многочисленны, как и общее их число. Во многих случаях, вообще, невозможно говорить о каком-либо структурно оформленном вероучении, ибо в центре новой религии стоит одно лишь «откровение» её основателя и описание его жизненного пути в качестве примера для подражания. При этом в некоторых религиях всё, вообще, еще находится в состоянии брожения, формирования, ибо структурные связи между основателем религии и его последователями только формируются. Из всего этого лишь постепенно вычленяется некая система веры, или вероучение. И хотя для многих новых религий это вероучение имеет большое значение, прежде всего для того, чтобы его можно было распространять, привлекая новых сторонников к «божественному посланию», всё же часто оно оказывается на втором плане за конкретными делами, поступками, способами «построения нового мира» по тем или иным практическим эскизам и проектам. Оно отступает на второй план даже по сравнению со священнодействиями, заботами о душе и здоровье верующих, что в некоторых новых религиях оказывается в центре внимания.

Но наряду с такими существует и немало новых религий, уже выработавших свое вероучение, причем в довольно краткий отрезок времени, иногда еще при жизни своих основателей, которые сформулировали это учение как божественное послание и откровение. К числу таких религий относятся прежде всего те новые религии, которые произошли из ислама, например, бабисты, Бахай, миссия Ахмадия; кроме того и ряд новых религий, образовавшихся из христианства в Европе и -мерике носят такой же характер (мармоны, адвентисты, свидетели Иеговы, лорберы, движения Грааля, «универсальная жизнь» и др.).

Несмотря на всё различие и многообразие вероучений, свойственных новым религиям, всё же можно выделить некоторые общие их системам черты. Большинство из них придерживаются убеждения, что они несут в себе некую окончательную, полную, единственно верную вообще или применительно к нашему времени истину, открывшуюся в результате нового (и окончательного, последнего) откровения, послания или познания, на основе нового, вечного, наконец-то сформулированного и открытого мирового закона и т.п., хотя нередко проповедуемое ими вероучение представляет собой всего лишь повторение прежней религии или сочетание постулатов нескольких прежних, уже известных религий. Другая общая черта, присущая многим из них, - это их апокалиптический или хилиастический характер. Они исходят из близкого конца мира, нередко называют его конкретную дату, а сами себя рассматривают как частицу нового, наступающего мира или как строителей последнего. Этот новый мир рассматривается как воплощенное совершенство, во всяком случае, наступающий век должен служить для достижения совершенства мира и человечества, как и отдельного индивидуума, при этом провозглашенные святыни имеют, как правило, два конкретных аспекта. Во-первых, то божественное царство, которое наступит, и та истинная вера, которой надо следовать, оказываются восстановлением, регенерацией того, что уже было в исходном начале, в далеком прошлом, идет ли речь о возрождении древней религии, об обретении новых ценностей, о преобразовании (возвращении к исходной чистоте и святости) существующего мира. Мы можем наблюдать такого рода представления у растафарьян-цев, черных мусульман, в умбанде, а также в культах карго, в новых религиях американских индейцев и африканцев. Во-вторых, считается, что все это наступит само собой или будет кем-то принесено, установлено. Поэтому последователи многих новых религий довольно пассивны, их религиозные обряды служат только тому, чтобы сопровождать конец света и подготовить приход и установление нового царства. В этой связи есть смысл выделить вероучение и структуру веры адвентистов. В то же время значительная часть новых религий проявляет определенную активность, что может означать в определенных случаях нанесение вреда обществу и приводить к негативным общественным последствиям. В новых религиях этого типа могут даже всплыть идеи, призывающие к уничтожению всех продуктов и средств технического прогресса, отказа от жизненных благ. В одних случаях это может привести к идее самоубийства, ухода из жизни верующих; в других случаях связано с выдвижением требований уничтожения неправедных и неверных, и борьба «с силами зла» провозглашается как обязательное условие построения нового мира, наступления божьего царства. Таким образом, среди новых религий встречаются и такие, которые проповедуют уход из мира, и такие, которые пытаются реализовать на практике установление нового миропорядка или хотя бы осуществлять самосовершенствование общины и отдельного человека.

В соответствии с этим почти без исключения всем новым религиям имманентно присущи свои представления о святости, праведности, правильности мироустройства. Это качается и представлений о праведном пути, и во многих случаях представлений о праведных целях. Это праведное, святое, божественное начало проявляется здесь и сейчас в просветлении, совершенствовании отдельного человека или группы людей, возможно - в построении праведного мира, божественного царства на земле. С этим связана и критика существующего мира, стремление представить его в темном свете, которое довольно широко распространено, хотя уровень претензий такого рода колеблется от частной критики отдельных явлений до универсальных отрицаний.

Итак, можно сказать, что основа вероучения новых религий связана с представлением о реализации, воплощении в реальность некоего святого, праведного начала, идея которого имманентно присуща им всем. Это приобщение к святому. Это духовное просветление и исцеление понимается как действующее на одного человека, на группу людей (общину) или на все человечество, когда соответственно речь идет о духовном спасении общества, религиозной общины или всего мира и начале новой богоугодной жизни, нового царства света. Каждая новая религия в соответствии со своим представлением о священной цели и праведном пути считает себя святой общиной, или святой церковью, в то же время каждому из своих смертных членов, сторонников, последователей она дарует эту святость, во всяком случае, в более высокой степени, чем это свойственно прежним религиям. Поэтому каждая новая религия достигает апокалиптической величины, утверждая, что весь прежний мир, погрязший во грехе, все прежние религии, ложно толковавшие устройство мира и систему взаимоотношений, все сторонники этих старых религий и обитатели старого мира должны непременно погибнуть, оплатив такой ценой свои грехи и заблуждения и освободив место новым, приобщенным к святости и праведности верующим. Таким образом, исходным, имманентным началом новых религий является убеждение в возможности построения священного царства на земле, в этом мире, что достижимо только через принадлежность к этой правильной новой религии, к святому братству. Исходным и главным началом, определяющим эту святость, становится основатель новой религии, которого в большинстве случаев почитают как святого (в данной общине или во всём мире) и даже обожествляют.

К новым религиям, которые проповедуют духовное спасение отдельной личности через просветление и святость общины, относятся почти все африканские независимые церкви, которые можно назвать церквами спасения, проповедующими спасительное действие на душу каждого человека Иисуса Христа или Святого Духа, в силу чего и возникает праведный, святой мир и его частицы. Сюда же относятся бразильская умбанда, кубинская сантерия, все формы религии вуду, большая часть немногочисленных по массе сторонников корейских и японских религий, в которых иногда сохраняются пережитки шаманизма, а в центре внимания оказывается идея спасения, исцеления. Несомненно в этот же круг входят системы, культивирующие карго и функционирующие в тихоокеанском пространстве, а также некоторые новые религии, возникшие на Западе, как например, «христианская наука», «универсальная жизнь» и другие. Здесь надо упомянуть также некоторые индусские новые религии, получившие распространение в странах Запада, которые культивируют самосовершенствование человека (например, группы «Ауробиндо», «трансцендентальная медитация» и «Ананада Марга»), причем это «самосовершенствование» отдельного человека, как здесь считается, должно вести в конечном итоге к более высокому развитию всего человечества и к формированию «совершенного мира».

К движениям, которые обещают построение божьего царства, или священного мира на земле, относятся религии Баби и Бахай, которые ведут свое происхождение из шиитского ислама, а также образовавшаяся в Пакистане Миссия Ахмадия. Такой же характер, включающий элементы хилиазма, апокалиптические построения и расчеты на создание рая на земле, носят многие религии, образовавшиеся из различных течений и пластов христианства. К ним относятся мормоны, адвентисты и свидетели Иеговы, «универсальная жизнь» и происходящая из Кореи «церковь объединения», или «объединенная церковь» («Тонг иль-кио»), и это лишь отдельные примеры. Так же и в некоторых новых японских религиях (например, Тенрикё, ПЛ-Койдан, отчасти Соха Гаккаи) представления о новом человечестве и соответственно о новом царстве на земле играют едва ли не решающую роль.

Итак, имманентные представления о спасении, исцелении, о наступлении священного царства играют важнейшую конструктивную роль в вероучении, в структуре веры новых религий. С этим часто рука об руку идет представление, в принципе, согласованное с мировоззрением людей нового времени, а именно убеждение в том или требование того, чтобы религия находилась в согласии с наукой, то есть имела разумный, рациональный характер. В связи с этим новые откровения рекламируются как соответствующие нашему времени, в то время как старые вероучения подлежат изменениям, смене парадигм. В качестве примеров можно привести проводимое в рамках ТМ (трансцендентальной медитации) «научное обоснование» религиозной практики, а также характерное для Бахай требование единства веры и знания, религии и науки. В некоторых случаях даже делаются заявления о естественноисторическом и закономерном процессе появления и действия религий, само развитие которых не только подлежит действию общего закона эволюции, но и включается в правящую миром закономерность.

Само собой разумеется, большинство новых религий имеет наряду с определенными собственными вероучениями и представлениями особую символику от простейших знаков до весьма сложных и разветвленных символических структур. Во многих случаях здесь создаются собственные культовые центры, «священные места», города как прообраз и отражение будущего или уже наступающего божьего царства, священного мира. Наряду с этим во многих случаях имеет место богатая мифология, трактующая, главным образом, историю жизни основателей или основательниц этих религий, причем нередко такие мифы формируются еще в период жизни этих основателей. Наступающее божье царство также обретает мифологическое толкование и описание, корни которого порою уходят в прежнюю мифологию старых религий, в мифы о первоначальном «золотом веке» всего человечества.

Бросается в глаза, что система вероучения многих новых религий восходит к предшествующим или основана на их комбинировании. Часто речь может идти исключительно о комбинации различных элементов и моментов исходной религии (или нескольких исходных религий), соединенных в том откровении, которое воспринимается как окончательная истина, в которое люди верят; нередко в этих комбинациях выступают даже очевидно маргинальные составные части прежних религиозных систем и традиций. Вот некоторые тому примеры: целительная и спасительная функция Святого Духа в Африке, роль Иисуса как врача-целителя, абсолютизация божества (Ками в японских новых религиях), отдельные вычлененные элементы всеохватывающей Йоги и медитации (например, в религии ТМ, в «Ананда Марта») или смесь («Ауробиндо») и преувеличение мессианских и хилиастических представлений и ожиданий.

Поскольку большинство новых религий тесно связаны с прежними, исходными религиями, то лишь немногие аспекты и моменты вероучения подлежат здесь фундаментальному переосмыслению и новой трактовке.

3. КУЛЬТ

Хотя в некоторых новых религиях спасительное, священное начало вызывается к жизни в системе культовых священнодействий и проявлений (таковы африканские независимые церкви, умбанда, сантерия, вуду, японские и корейские новые религии, находящиеся под сильным влиянием шаманизма, и др.), однако и в них, и в большинстве других новых религий всё же культовое начало развито слабо и культовая сторона выглядит довольно бедно. Одну из причин тому следует искать в светском, мирском и по-своему самодеятельном характере большинства общин, состоящих из мирян и не имеющих развитой иерархии образованного священнического клира. Вторую причину надо видеть в том, что ритуальная и культовая сторона, вообще, не значительны там, где речь идет об инициации, о сакральном акте, о спасении души, исцелении и приобщении к божьему царству в силу знания истины, откровения или просветления. Священнодействия совершаются здесь или руководителем культовой церемонии, получившим соответствующую силу, компетенцию и вдохновение от духа (духов), Бога (божеств) и т.п., или как акт инициации самими верующими (возможно, в дальнейшем под чьим-либо руководством), которые вступают таким образом на праведный путь, ведущий их к совершенствованию или полному совершенству и делает их способными, если будет предоставлен такой случай, к построению на земле священного царства.

Однако, третья и главная причина, объясняющая сравнительную неразвитость, сдержанность культовых церемоний в новых религиях, заключается в том, что вся жизнь верующих здесь строго регламентирована, можно сказать, ритуализована, определена специальным кодексом отношений, в который входят разного рода молитвы, разрешения, запреты и рекомендации. Ведь считается, что только такой регламентированный образ жизни и действий гарантирует принадлежность к определенной святой общине.

Священные места здесь играют скорее второстепенную, подчиненную роль, хотя порою выделяются определенные центры, единичное или повторное и повторяемое посещение которых относится к религиозным обязанностям верующих, также и собрание общины на определенном, известном месте может иметь определенное значение. И всё же представление о «сакральном пространстве» в новых религиях встречается сравнительно редко. Священным считается место, где собирается данная община, прежде всего такое место, где бывал (жил или родился) основатель новой религии.

Подобным образом обстоит дело и с отношением ко времени, и хотя многие религии ввели свое летосчисление и свои календари, дело здесь больше касается определенных памятных дат, праздников, моментов проведения акций и т.п., нежели какой-либо сакральной трактовки времени вообще. Подобную роль играют и сроки, устанавливаемые для поста и особенно строгого воздержания, что должно привести к очищению, просветлению, оздоровлению верующих и, главным образом, подготовить их к ожидаемым переменам. В центре внимания всех новых религий оказывается духовное здоровье и душевная чистота индивидуума, его участие в служении святому делу, ежедневные старания, направленные на то, чтобы приумножить богоугодные дела, приблизить золотой век или способствовать построению божьего царства.

4. ЖИЗНЬ В СВЯЩЕННОЙ ОБЩИНЕ И ДЛЯ СВЯЩЕННОЙ ОБЩИНЫ

Если учение, объясняющее устройство мира и жизнь людей, в новых религиях составляет как бы общее место, а культовые элементы и церемонии лишь в незначительной степени определяют принадлежность верующих к этим новым религиям и общинам, то главную роль (иногда совершенно обязательную) здесь играет установка на святую цель, что понимается обычно как святой путь человека, чей образ жизни должен отвечать максиме моральных требований, необходимых для достижения или построения на земле нового мира и священного царства. Именно это участие в священных делах определяет полный и неизбежный разрыв человека с прежним миром (это не касается так называемых «чистых», оздоровительных религий, чье состояние и распространение не в последнюю очередь зависят от «успеха» и чья клиентура весьма текуча и подвижна). Ибо этот нынешний мир считается обреченным на гибель и на его преображение в новый мир, новое царство, которое откроется однако только для тех, кто причастен к новой религии и общине. Этот новый мир представляется как антипод старому миру, который в свою очередь должен быть преодолен и ниспровергнут в борьбе, если он не подлежит духовному исправлению. Таким образом, главным стремлением новых религий является построение нового царства, нового мира как продолжения жизни на этой земле.

Эта свойственная им всем отличительная черта не всегда бывает правильно понята, более того, становится поводом для упреков в том, что они имеют некий мирской «ангажемент». Этот «ангажемент» проявляется в хозяйственной деятельности, у некоторых новых религий даже в политике, системе образования и здравоохранения, при этом он имеет как религиозные, так и чисто организационные причины и основания. Религиозные обоснования часто выступают на первый план. Считается, что если каждый верующий должен участвовать в построении на земле нового мира и божьего царства, то все его дела и поступки должны быть включены в это «служение Богу», то есть всё, что он делает, приобретает религиозный смысл. Любой его поступок рассматривается, как камень, положенный в основание или строительство божьего царства. Это находит претворение в идее, утверждающей, что каждый, кто владеет чем-то, владеет частью общего достояния и служит тому, чтобы построить мир, который для всех будет источником счастья и благосостояния. Из этого следует, что каждая новая религия в наше время нуждается в такой инфраструктуре, которая не только помогает распространять новое вероучение, скажем, через литературу, издательскую деятельность и т.п., но включает в себя и производство, индустрию, хозяйственные комплексы, учреждения и т.д. К «ангажементу», кругу занятий представителей новых религий относится и партийная деятельность, возможная в демократических обществах, где возникают партии религиозной окраски (например, «со-гаккаи» в Японии или ТМ, заявившая о себе на последних федеральных выборах в Германии): возможно, такие партии или движения потребуют и насильственного или революционного переустройства мира, как об этом заявило движение тай-чинг в Китае или как об этом свидетельствовали вооруженные восстания бабистов в Иране (и то, и другое происходило во второй половине прошлого века). Подобный политический «ангажемент» находят для себя и некоторые религиозные дви-жения в Индии (например, «брахма самай», более всего «Арийя самай», а из новых - «Ананда марга»), а также ряд новых религий в Корее, в Северной Америке, «черные мусульмане» и сайентологическая церковь. Да и в Европе мы можем обнаружить такие движения, имеющие религиозно-политическую мотивацию и ориентацию: если вспомним, к примеру, оформившееся на рубеже 19 и 20 веков «неогерманское» Общество веры, или возникшую в 60-х годах «универсальную жизнь», отдельные активисты которой в окрестностях Вюрцбурга пытались утверждать и проводить в жизнь идею божественного государства.

Как уже говорилось, хозяйственные занятия и экономическая активность многих новых религий, наряду с религиозными, имеют организационные причины. Эта деятельность способствует финансовому укреплению религиозных общин, что нередко создает возможность социального продвижения и успеха для отдельных членов этих общин. С этим феноменом чаще всего мы сталкиваемся при изучении ряда азиатских новых религий. Прибыль, которую при этом удается получить, нередко идет на финансирование миссионерской деятельности, миссионерских изданий, научных конгрессов, на создание культурных фондов, частично на социальные нужды. Во многих случаях, по всей вероятности, за образец берется при этом деятельность англо-американских миссий, которые уже с давних времен умели обеспечить финансовую независимость своих молодых общин и церквей благодаря собственным мастерским, фабрикам, производствам и т.д. Такая хозяйственная деятельность способствует тому, чтобы обеспечить функционирование священных мест, которые на одни пожертвования было бы трудно содержать и развивать, а также на развитие обширной инфраструктуры, которой обрастают многие новые религии, имеющие собственные школы, даже университеты, учреждения, занимающиеся социальной и благотворительной деятельностью. Во многих случаях таким образом финансируются учебные центры, семинары учителей и «проповедников», миссионерские задачи и другие формы общественной деятельности. Иногда структура оформившихся и укрепившихся таким образом религий даже напоминает некоторые производственные концерны.

Но вся эта деятельность подчинена одной цели: построению или строительству желанного божьего царства, священного мира, который должен наступить на земле. Вся жизнь каждого члена и последователя новой религии определяется теми требованиями, которые исходят из задачи построения такого царства. Только признание абсолютного авторитета основателя той или иной новой религии позволяет человеку быть членом этой общины. Это в свою очередь ведет к воспитанию ощущения «избранности», к укреплению элитарного сознания приверженцев новой религии, к неизбежному и вынужденному разрыву со старым миром, который нередко не хочет признавать новую религию со всеми её «авторитетными» вождями, борется с ней, преследует её сторонников, стремится истребить новую веру. Поэтому мученическая смерть ждет нередко и основателей этих новых религий, и их активных сторонников и последователей. Эта мученическая смерть, принятая за убеждения, воспринимается другими последователями и их наследниками как подтверждение правоты данного вероучения или их собственного понимания его. В некоторых случаях это находит в форме распространенных представлений о скором вторичном возвращении в этот мир основателей религии или пострадавших за веру мучеников. Таким образом, картина построения божьего царства на земле вновь включает в себя будущее измерение.

V. НОВЫЕ РЕЛИГИИ КАК ФЕНОМЕН МОДЕРНИЗАЦИИ

Хотя в истории религии мы постоянно встречались с зарождением и распространением новых религий, всё же те «новые религии», что возникли в 19-20 веках, представляются нам особым, специфическим феноменом процессов модернизации общества и постмодернистской эпохи. Параллельно со специализацией и дифференциацией общества и со связанными с этим процессами индивидуализации всех сфер жизни нечто подобное, как нам кажется, а именно дифференциация и индивидуализация религиозных систем, происходит в области веры. Эта индивидуализация касается и поисков, и способов нахождения, восприятия, понимания святого и божественного начала. В плюралистических мультикультурных обществах этот процесс как будто явно ускоряется, что связано с переоценкой и пересмотром ценностей, которые прежде почти исключительно выступали в религиозной форме. Ихотя множество новых религий является очевидным симптомом дробления общества на части, многие из них вовсе не желают, как кажется, такого разложения общества на индивидуумы и ни в коем случае не провозглашают подобных целей, напротив, если и не претендуют на некую абсолютную, универсальную истину и цельность исповедующей эту истину мировой общины, то, во всяком случае, настаивают на единстве общины, причастной к проповедуемой ими, всеохватывающей священной истине, и считают, что такая община, по крайней мере, должна быть единой. Отсюда вытекают их требования единства религии и науки, религии и политики, религии и образования, религии и искусства и т.д., что во многих общинах если и не существует реально, то требуется на теоретическом уровне. Кроме того, новые религии, будучи результатом процесса аккультурации, который ведет к слиянию в некую новую систему различных религиозных систем, претендуют отнюдь не на то, чтобы продолжать ту религию, из недр и истоков которой они происходят, но сами понимают свою синтетическую природу и считают, что именно поэтому они могут способствовать объединению всего человечества и таким образом способствовать достижению или построению на земле всеобщего божественного царства.

VI. О БУДУЩЕМ НОВЫХ РЕЛИГИЙ

Прогнозы в отношении новых религий практически невозможны. Одни из них имеют тенденцию стать историческими религиями и вероятно достигнут такого значения, даже если не преодолеют собственную маргинальность, как это уже сейчас происходит с возникшими в 19 веке мормонами, адвентистами, свидетелями Иеговы, последователями религии Бахай, Ахмади, в то время как другие будут существовать далее в качестве небольших религиозных групп и эзотерических кружков, что характерно, например, для мацдацнанов, граальского движения, лобереров, лоренцианцев; это касается, кстати, также униатов и многих других религиозных объединений. Не надо забывать, что многие новые религии уже со смертью их основателя и в лучшем случае в третьем-четвертом поколении их последователей распадаются и просто исчезают. В то же время по мере того, как будет углубляться дифференциация третьего и четвертого мира, по мере того как не только там, но и во всём мире будут формироваться подходы, проблемы и постановки вопросов, для которых традиционные ответы будут уже недостаточными, а принятые прежде системы объяснения происхождения и функционирования мира и общественной жизни исчерпают себя, вполне вероятно, что будут формироваться и дальше другие, новые религии. На Западе также это «религиозное предложение» окажется востребованным, и появятся новые явления, которые будут более полно отвечать кажущимся или действительным «религиозным потребностям». Симптоматичным для западной культуры уже сегодня является широкое распространение своеобразной блуждающей, странствующей религиозности, которая происходит из традиционных религиозных систем, но так сильно деформирует и изменяет принятые учения, культовые структуры, традиции, что фактически опирается уже только на собственный опыт. Следует ожидать, что эта блуждающая религиозность выработает (и отчасти уже вырабатывает и практикует) новые формы мышления, новую религиозную практику и новую систему религиозных отношений, которые будут действовать в контактах, в соседстве, во взаимодействии друг с другом и в то же время содержать в себе нечто общее. Во всяком случае, никогда не прекратится тот поиск святого, священного, сакрального начала, который ведут люди, и вновь и вновь будут повторяться «открытия», убеждения, что это святое начало, наконец, найдено, и будет ли это выражаться в форме новых откровений, учений, познаний истины и божьей воли, будут ли разнообразные сценарии такого рода настаивать на истинности одной, провозглашаемой ими религии или примут направление объединения всех религий в одну, прежде всего воссоединения всех ветвей христианства, - это будет результатом усилий, приложенных в том или ином направлении: возможно, некая новая религия возникнет наряду со всеми теми, какие были уже «пройдены» человечеством - изучены, опробованы в системе культа, пережиты.

Флаше Р. Новые религии // Петер Антес.Религии современности. История и вера. / Пер. с нем. Червонной С. - М.: Прогресс-Традиция, 2001. - С. 250-278.

3.4. РЕЛИГИОЗНОСТЬ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ

РЕЛИГИОЗНЫЙ ДИСКУРС В РОССИЙСКИХ МАСС-МЕДИА:

ЭНТРОПИЯ, СИМФОНИЯ, ИДЕОКРАТИЯ

Дата добавления: 2015-05-08