Трупозеры и эмо-кот

Над площадью стайками кружили яркие бабочки умиления, а птички радости расселись на

памятнике Эмобою, испуская победные эмо-трели. Праздник победы над страшными чудищами,

затерроризировавшими местный народ, был в самом разгаре. Клоуну и неожиданно пришедшему

ему на помощь коту в очках с трудом удалось вернуть Эгора на землю, убедив ликующую толпу,

что герою нужно отдохнуть после тяжелой битвы. И теперь Эгор сидел спиной к постаменту

памятника и ревел в три ручья. Ему опять не удавалось справиться с бешеной слезной железой, по

иронии судьбы оказавшейся сильнее жутких монстров. От гулявшей толпы его отгораживала

массивная фигура Тик-Така. Клоун, достав из своего бездонного кармана носовой платок

неимоверных размеров, умильно копировал Эгора, стараясь его рассмешить. Хрюкал, пускал

фонтанчики слез и громко сморкался. Кот, который стоял между ними, стоически наблюдал эту

сцену и то и дело поправлял очки, съезжавшие с плоского прохладно-влажного розового носа. На

площади меж тем кипела жизнь не в самых красивых своих проявлениях. Позабыв на время об

Эгоре, куклы и мишки с радостным чавканьем жадно поглощали останки поверженных титанов. Но

Эгор ничего этого не видел. Он тер глаз тыльной стороной ладони, злился на клоуна и испытывал

стыд перед интеллигентного вида котом. Гибриды злости и стыда разбегались от памятника

забавными недодракончиками — оранжевыми крокодильчиками с недоразвитыми пунцовыми

крылышками.

— Воистину возможности ваши безграничны, сир. Животных такого цвета и вида я отродясь

здесь не видывал. Хвала Создателю, что наконец-то вы снизошли к нам, сир.

Кот низко поклонился Эгору и элегантно выхватил из своей сумки красивый надушенный

розовый кружевной платок и подал его юноше. Затем достал черную записную книжку и черную

чернильную ручку, что-то быстро накорябал и продекламировал:

— Там, где упали героя слезы, повырастали из камня розы!

И действительно, из площадной кладки вокруг Эгора пробивались кусты карликовых роз,

которые на глазах поднялись, покрылись листьями и бутонами, полопавшимися изумительными

цветками. Эгор перестал плакать и спросил у кота:

— Кто вы?

— Я Кот. Эмо-кот, придворный ученый! Клоун хмыкнул:

— Эмо-гот, притворный моченый? Что-то ты не похож на эмо-гота. Коты бывают уличные и

домашние, а придворных не бывает. Ну а насчет ученого, это может быть. На ботана ты похож.

Кот презрительно фыркнул:

— Сир, этот шут с вами? — Шут с вами. А я адъютант его плакучества, — парировал клоун.

Эгор улыбнулся:

— Да вроде со мной. Это он меня сюда привел.

— Хотел, чтобы парень поработал фонтаном на площади, у него это отлично получается. Но

тут, как на грех, невежественные твари пришли выяснять отношения и все испортили.

— Фонтаны «Эмобой» установлены на десяти из пятидесяти площадей Эмотауна, а это

площадь Разбитого сердца, — важно сказал Кот. — Именно здесь, согласно Великой книге, должно

было пройти боевое крещение спасителя Эмомира — Эгора Эмобоя Бесстрашного. Так все и

произошло, хвала Создателю! А вот про толстого красного клоуна в Великой книге нет ни слова.

— Ой, умоляю, кот ученый! Великая книга — самодельный комикс в тетрадке в клеточку,

тоже мне, источник знаний. Меня там нет, потому что я из более позднего периода творчества

Создателя. Ферштейн, котик?

— Понятно, но это не разрешает тебе, пес, смеяться над Великой книгой и перебивать меня,

посланника самой королевы Маргит.

— Ладно, хватит вам. — Эгор встал, посмотрел вокруг и присвистнул. Вид сказочного

пиршества производил гнетущее впечатление. — У меня куча вопросов. Я вижу, Кот, ты серьезный

малый и сможешь ответить мне на них без кривляний и издевательств. Не то что некоторые…

— Ой-ой-ой… — обиделся клоун.

— Конечно, сир, — поклонился Кот.

— Тогда, может быть, ты отведешь нас в более тихое место, где мы спокойно пообщаемся?

— С удовольствием, сир. Королева попросила меня ответить на все ваши вопросы по дороге

во дворец. А вот про клоунов она ничего не говорила. В Эмомире вообще не место толстым

клоунам. Возможно, это какой-нибудь шпион, сир. Может, лучше оставим его здесь, вместе с этим

эмо-мусором?

Эгор посмотрел в добрые щенячьи глазки Тик-Така, которые наполнились слезами обиды.

— Ну уж нет, этот клоун мой друг, и он пойдет с нами. Вперед и с песней!

Ученый кот, который воспринял это как буквальную команду, тут же двинулся вперед,

замурлыкав песню «Сиге», и не абы какую, а любимую Егором «Lovecats».

«Спасибо, что не „Boys don't cry"», — подумал Эгор, идя вслед за котом. За ним, обиженно

сопя, поплелся клоун. Троица тут же столкнулась с невозможностью быстро покинуть площадь.

Увидев Эгора, к нему одновременно кинулись десятки эмо-кукол — мальчиков и девочек. Многие

из них держали в руках куски плоти монстров, некоторые судорожно дожевывали и глотали, но все

кричали наперебой:

— Эмобой, ты наш герой!

— Эмобой, возьми нас с собой!

— В Эмомир пришла любовь!

Все эти истеричные куклы были словно близнецы с конвейера: одинакового роста, около

полутора метров, с одинаково непропорционально большими головами и коротенькими ручками и

ножками, одинаково одетые и одинаково накрашенные. Отличались они друг от друга только

мелкими деталями: значками, полосатыми гетрами на руках и ногах, надписями на майках,

пряжками на ремнях и рисунками на кедах, размерами сумок-почтальонок или рюкзачков.

Мальчиков от девочек отличало еще большее количество косметики и нарочитая манерность.

«Смешные куклы, — подумал Эгор, — но только что-то слишком много их». Их действительно

было пугающе много и становилось все больше и больше. Под ногами у кукол болтались плюшевые

медведи, которые тоже пытались прорваться к Эгору.

— Именем королевы приказываю разойтись! — завопил кот и притопнул ногой в черной

узкой джинсине и кеде.

— Нет, мерзкий ботаник! Ты не уведешь у нас Эмобоя! Он наш! Мы так ждали его! —

наперебой заверещали куклы, продолжая обступать Эгора со всех сторон.

Тут из толпы в сужающийся круг выпрыгнула одна из кукол с розовыми волосами и черно-

белой челкой, упала перед Эгором на колени и в экстазе рванула на груди футболку с надписью

«Tokio Hotel». Футболка с треском разорвалась, и Эгор испытал странное неудобство, увидев две

симпатичные аккуратные розовые грудки, на одной из которых красовалось выколотое готической

чернильной вязью имя «Эгор», а на другой — такое же разбитое пополам сердце, как и на тыльных

сторонах его ладоней. Кукла трагически захлопнула глаза с длиннющими ресницами и прокричала:

— Эгор-Эмобой, возьми меня с собой или просто возьми меня, мой герой.

Толпа негодующе заголосила, кот зашипел, клоун с любопытством поглядывал на кукольные

прелести, а Эгор, к своему стыду, почувствовал знакомую тяжесть пониже пряжки ремня.

«Этого еще не хватало. Хотя… Хоть что-то осталось от прежнего Трушина. Только, похоже,

великовато наследство».

— Фу-у! — ревела толпа. — Паззерка несчастная.

— А сами-то кто? — огрызнулась кукла, устроившая стриптиз. — Возьми мое сердце, герой!

Она резко воткнула свою правую руку под левую грудь и с розовым фонтанчиком выдернула

свое идеальное кукольное сердечко и протянула отпрянувшему Эгору.

— Мы — трупозеры, а ты попозерка, тусовщица дешевая.

Кукла в майке с Губкой Бобом и с проколотым гвоздиком носом схватила стоящую на коленях

выскочку за челку и оттащила в толпу. Однако, как известно, дурной пример заразителен, и сразу

несколько кукол, в первых рядах осаждавших, с экстатическими стонами оголили свои бесстыжие

кукольные бюсты перед Эгором. Правда, сердца свои вырывать не стали.

— А мне здесь начинает нравиться, — причмокнул Тик-Так, любуясь обнаженными

кукольными телами.

Однако в толпе разыгрывалась настоящая заваруха. Куклы поприличнее, а особенно куклы-

юноши, которым, видимо, нечего было показать, стали хватать за волосы и пинать раздевающихся,

которых становилось все больше. Те, в свою очередь, стали отвечать. Мишки Тедди активно

принимали участие в драке, кусая за ноги всех подряд. В воздух полетели клочья маек и челок,

значки и гетры, а вскоре и оторванные кукольные ноги и руки. Над площадью гремело

нескончаемым громом:

— Паззер! Паззерка! Трупоззерка!

Быстро поняв, что грех не воспользоваться такой суматохой, кот, клоун и Эмобой стали

энергично пробиваться вперед. Под их ногами хрустели россыпи значков, а может, и кукольных

сердец. Они шли, стараясь не смотреть под ноги, осторожно обходя драчунов. Безобразия на

площади сопровождались жестким саундтреком: плач, стоны, визг, рыки, шепот, срывающийся на

крик, вопли, переходящие в вой, — вся эта какофония до боли напомнила Эгору концерт группы

«Underoath», до дыр засмотренный на DVD его любимой Кити. Словно услышав его мысли, клоун

сказал:

— Жестокое рубилово. Реальный эмо-сейшн.

Тем временем драка переросла в настоящее побоище. В руках у кукол заблестели опасные

бритвы, полетели розовые брызги.

— Кровь? — поразился Эгор.

— Нет, — не оглядываясь и ускоряя шаг, сказал кот, — эмо-заменитель.

Хотя троица старалась аккуратно лавировать в толпе, Эгору все-таки пару раз перепало, и

довольно чувствительно, сумкой по спине и один раз прилетело по колену круглой тяжелой

пряжкой ремня с надписью «АС/DC». Клоуну повезло меньше. Какой-то мишка, весь заплатанный

и в кожаных трусах, впился зубами в его коротенькую ножку. Тик-Так, не останавливаясь, а только

тихо подвывая, протащил его пару шагов, потом двумя ловкими движениями оторвал

незадачливому мишке сначала тело от головы, а потом мордочку от своей ноги и со вздохом

раскидал их в разные стороны.

— Надеюсь, им не больно? — спросил кота Эгор, когда они наконец-то выбрались из толпы,

которая уже ни на что, кроме выяснения отношений, не обращала внимания.

— Больно. Но так им и надо, позерам, — ответил ученый кот, резко заворачивая на одну из

тихих улиц, отходивших от площади.

От толпы дерущихся отделилась стройная фигурка и быстро догнала героя со свитой.

— Я с вами. Котик, ты не против?

— Я не против. Королева же сказала, что ты всегда можешь вернуться, Мания, — сказал кот.

Эгор с интересом, а клоун — с двойным интересом рассматривали новую спутницу. Она

разительно отличалась от тех кукол на площади. На ней были только простые черные кеды и

кожаные черные трусы. И все. Стройное тело, тоннели в ушах, в которых звякали плаги, черные

волосы, заплетенные в африканские косички… А еще у нее отсутствовали глаза, на их месте зияли

черные дырки. Над неразвитым кукольным бюстом во всю грудь чернела та-ту «Saosin». На спине

Мании висел розовый рюкзачок, весь в значках, из кармана которого выглядывал тряпичный

пупсик с зашитым ртом. Отсутствие одежды искупалось отсутствием грудей, они только слегка

наметились и не вызывали непристойного интереса, как силиконовые дыньки позерок с нежно-

розовыми сосками. Но несмотря на это, Мания была воплощением трогательной женственности, от

нее так и веяло феромонами любви и кружило голову от подсознательного желания. — Бедная

девочка! — заголосил клоун. — Как же ей досталось! И раздели, и глаза повылавливали.

Кукла саркастически хмыкнула.

— Ну конечно. Где уж им. Я такая, сколько себя помню. А глаза мне ни к чему, я все вижу

получше вас.

— Знакомьтесь, это Мания. Старожил нашего мира. Она не настоящая эмо-кид, на самом деле

она барбикенка-отступница. Когда-то служила со мной во дворце, а потом решила пойти

просвещать позеров, нести им свет разума. Хотела стать им гранд-мазером, а стала эмо-кидом.

Болезнь уж больно заразная.

— Да ладно тебе, кот. Я просто ищу любовь и пока не сдалась. Хочу сходить с вами во дворец.

Ты же знаешь, Мания любит компанию.

Эгор сказал:

— А мы пока во дворец не идем, у меня есть дела поважнее.

— Я все равно пойду с вами, — не сдавалась кукла.

— Пускай идет, сир, так нужно. Терпеть не могу кукол, но так написано в Великой книге.

— Я не против, — сказал Эгор и неожиданно для себя сорвался на крик: — Но для начала я

хотел бы послушать, что еще написано в этой чертовой книге, куда мы идем и что это вообще за

эмо-королевство на мою одноглазую голову!

ГЛАВА 7

Дата добавления: 2015-05-09