КАТЕГОРИИ: Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748) |
Основные способы судебного правозащитного толкования
Способ толкования права — это своеобразный технологический прием, используемый субъектом для познания смысла правовых норм и его доведения до остальных. Традиционно выделяемые В деятельности судебных органов обоснование (оправдание) предложенного ими толкования права имеет ничуть не меньшее значение, чем сам познавательный процесс интерпретации, так как итоговый документ должен обладать свойствами авторитетности На первое место в числе способов толкования права обычно ставится грамматический (филологический, словесный, языковой) способ[246]. Это вполне оправданно, потому что право существует исключительно в языковой среде и не имеет никакой ценности
Наряду с этим можно говорить о грамматическом толковании права как особом приеме аргументации выводов, относящемся Однако анализ существующего массива судебных интерпретационных актов по вопросам защиты прав человека показывает, что грамматический способ толкования, если рассматривать его в таком понимании, не обладает доминирующим характером в данной сфере судебного толкования. Иначе говоря, в тех случаях, когда судебный орган дает разъяснение правовых норм в связи с обеспечением
Логический способ толкования в литературе определяется как «мыслительный процесс, направленный на установление содержания нормы права или извлечение из нормы права ответа на вопрос юридического характера, поставленный практикой, в ходе которого интерпретатор с помощью различных логических приемов оперирует материалом только самой нормы или статьи закона, не обращаясь к другим средствам толкования»[248]. В числе основных вариантов логического толкования права выделяются, в частности, такие приемы, как логическое преобразование, выведение норм из норм, умозаключения степени, выводы из понятий, выводы по аналогии, выводы от противного, доведение Как ясно из вышесказанного, специфика логического способа толкования состоит в том, что предполагает обнаружение смысла интерпретируемой нормы внутри нее самой, исходя из ее внутренней логической конструкции. Оперирование логическим способом толкования, очевидно, требует достаточно высокой специальной подготовки в области формальной логики, равно как грамматическое толкование подразумевает уверенное владение национальным языком, знание его правил и канонов. Вероятно, сравнительно узкое использование чисто логического толкования в интерпретационных актах по вопросам прав человека может быть объяснено тем, что аргументация, основанная на законах формальной логики, далеко не всегда бывает доступной как самому интерпретатору, так и адресату толкования. Систематическое толкование права представляет собой такую мыслительную операцию, при которой смысл интерпретируемой правовой нормы обнаруживается путем установления ее взаимосвязей с иными положениями действующей системы права[250].
Обращает на себя внимание то обстоятельство, что систематический способ толкования является одним из наиболее востребованных и часто применяемых в той области толкования права, которая непосредственно связана с правами и свободами человека. Так, решения Конституционного суда Российской Федерации по вопросам о проверке соответствия законодательных актов Конституции Российской Федерации практически всегда базируются на систематическом толковании права, когда смысл проверяемой правовой нормы определяется не только и не столько исходя из ее собственного текста, сколько на основании связанных с ней нормативных предписаний, часто содержащихся в иных нормативных актах и даже в других отраслях законодательства. Кроме того, следует иметь в виду, что систематическое толкование права предполагает помещение интерпретируемой правовой нормы в контекст не только национального законодательства, Так, Конституционный суд Российской Федерации достаточно широко пользуется в своей интерпретационной деятельности правовыми позициями такого авторитетного международного судебного органа, как Европейский суд по правам человека, чья юрисдикция официально признана Россией. Например, в постановлении
Широкое использование систематического способа толкования, как представляется, может свидетельствовать о том, что правозащитное толкование в действительности направлено не только В этой связи систематическое толкование в деятельности судов, особенно высших, становится дополнительным инструментом укрепления единства правовой системы, потому что разъяснение смысла одной правовой нормы через установление ее взаимосвязей с иными положениями действующего законодательства и международного права создает новые смысловые линии, «стягивающие» систему права изнутри, придающие ей внутреннюю согласованность, что подкрепляется юридическим авторитетом и обязательностью судебного решения высшей инстанции. Историко-политический способ толкования представляет собой обращение к социально-экономическим и политическим условиям, сопровождавшим появление интерпретируемой правовой нормы, Следует признать, что в российских актах официального толкования права подобного рода ссылки не являются чем-то распространенным. Вместе с тем достаточно часто при толковании норм права, особенно в деятельности Конституционного суда РФ, встречаются апелляции к политическим факторам, ценностям, условиям и т. п. Например, в своем постановлении от 15 декабря 2004 г. № 18-П по делу о проверке конституционности Федерального закона «О политических партиях» Конституционный суд Российской Федерации указал, что «на современном этапе российское общество, в том числе политические партии и религиозные объединения, еще не приобрели прочный опыт демократического существования. В этих условиях партии, созданные по национальному или религиозному признаку, неизбежно ориентировались бы на преимущественное отстаивание прав соответствующих национальных (этнических) или религиозных групп. Конкуренция партий, образованных по национальному или религиозному признаку, которая особенно остро проявляется в предвыборной борьбе за голоса избирателей, способна привести вместо консолидации общества к расслоению многонационального народа России, противопоставлению этнических и религиозных ценностей, возвеличению одних и принижению других Обращает на себя внимание особенность историко-политической аргументации, на которой основано данное толкование Конституционного суда: суд анализирует варианты толкования, исходя из предполагаемых политических последствий. При этом логические цепочки, выстраиваемые судом, по меньшей мере не являются бесспорными — например, неясно, каким образом создание партий по национальному признаку приведет к доминированию «этнической» идеологии, почему образование религиозных партий способно вызвать «отторжение» религии как формы социальной идентичности? По данному поводу Ю. Е. Пермяков справедливо замечает, что отказ от ссылок на правовую доктрину и принципы права в пользу политических предостережений может означать, что Конституционный суд превращается в политическое учреждение[256]. Существует еще одно своеобразное ответвление историко-политического способа толкования, часто встречающееся в практике Некоторое отличие телеологического толкования от историко-политического можно усматривать в том, что во втором случае подлежат выяснению реальные обстоятельства и факторы, вызвавшие По этим причинам нередко интерпретатора интересует не столько фактические намерения законодателя, обусловившие принятое им решение, сколько те цели и идеалы, которые он должен был преследовать исходя из принципов существующей правовой системы. В этом смысле цель законодателя скорее постулируется на основании предполагаемой ценности и социального предназначения самого права, чем выводится из тех интересов, которые в действительности преследовал законодательный корпус на момент создания правовой нормы, тем более что эти интересы часто и не могут быть Одна из классических версий телеологического принципа толкования, предложенная английским Судом Казначейства по делу Хейдона в 1584 г., приводится в книге Л. Фуллера «Мораль права»: Первое. Каковое было общее право перед созданием Акта. Второе. В чем заключается порок или изъян, в отношении которых существовал пробел в общем праве. Третье. Какое средство нашел и назначил Парламент для уврачевания болезни общества. И четвертое. Истинное основание этого средства; а затем собрание всех Судей всегда должно дать такое толкование, которое подавит порок и ускорит исцеление»[259]. Иначе говоря, общая методика телеологического толкования права, в соответствии с этим текстом, выглядит примерно следующим образом: каждая правовая норма рассматривается как средство, направленное на решение конкретных социальных проблем. Применительно к толкованию норм о правах и свободах человека в России следует напомнить, что цель правового регулирования закреплена легально и ее выяснение не нуждается, по существу, Следование этой презумпции, согласно которой законодатель всегда стремится к защите прав человека, представляет собой некий синтез телеологического и систематического толкования права. Именно этот «пограничный», или комбинированный, прием толкования является одним из наиболее распространенных в практике отечественного конституционного правосудия. В современной научной литературе выделяются и некоторые иные способы толкования права. Однако в основном они представляют собой, по существу, своего рода промежуточные или смешанные Интересна идея о существовании так называемого образно-ассоциативного способа толкования права, которое связывается Рассмотрим типичную интерпретационную технику, используемую российскими судебными органами, на примере одного из постановлений Конституционного суда Российской Федерации; это тем более оправданно, что именно этот судебный орган фактически выступает лидером интерпретационной политики в России, т. е. задает своей практикой основные параметры и ориентиры адекватного и обоснованного толкования, которые в последующем служат образцами для остальных судов при рассмотрении дел, в особенности связанных с защитой прав и свобод человека. 16 июня 2006 г. Конституционный суд вынес постановление Государственная дума Астраханской области просила признать противоречащими Конституции Российской Федерации, ее ст. 2, 6 (ч. 2), ст. 29 (чч. 1 и 4) и ст. 55 (ч. 3), положения п. 5 ст. 48, ст. 51, По мнению заявителя, тем самым несоразмерно ограничиваются свобода мысли и слова и право граждан свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым Конституционный суд РФ при оценке этих доводов прежде всего прибег к систематическому толкованию, указав, что право граждан на информацию следует трактовать в единстве с правом на участие в управлении делами государства, а именно правом на свободные выборы. В качестве систематического толкования может рассматриваться также ссылка Конституционного суда на положения Конвенции о защите прав человека и основных свобод, согласно которым свободные выборы должны проводиться с разумной периодичностью путем тайного голосования в таких условиях, которые обеспечивали бы свободное волеизъявление народа при выборе законодательной власти (ст. 3 Протокола № 1). Кроме того, Конституционный суд сослался на позицию Европейского суда по правам человека, выраженную в постановлении от 19 февраля 1998 г. по делу «Боуман (Bowman) против Соединенного Королевства», где было подчеркнуто, что свободные выборы и свобода слова, в особенности свобода политической дискуссии, образуют основу любой демократической системы, взаимосвязаны и укрепляют друг друга; по этой причине особенно важно, чтобы всякого рода информация Установив путем систематического толкования возможность ограничения права граждан на свободу слова и распространение информации, Конституционный суд переходит к телеологическому способу толкования, указывая, что данное ограничение «направлено на обеспечение равенства кандидатов и защиту прав и свобод других лиц, включая избирателей, и преследует достижение правомерной цели — гарантировать формирование народного представительства, в Российской Федерации как демократическом правовом государстве с республиканской формой правления депутат, иное выборное должностное лицо представляет не отдельных избирателей или их объединение, а весь избирательный корпус… Запрет для граждан осуществлять самостоятельное, т. е. помимо избирательных фондов, финансирование предвыборной агитации обусловлен также необходимостью обеспечения прозрачности финансирования выборов как условия равенства кандидатов и свободного формирования мнения избирателей». На этом основании Конституционный суд признал, что оспариваемое законодательное положение «с учетом состояния и реальных возможностей контроля за финансированием выборов преследует правомерную цель, не нарушает баланс конституционно защищаемых ценностей, отвечает критерию необходимости в демократическом обществе и не является несоразмерным конституционно защищаемым целям». Таким образом, как видим, в основе аргументации Конституционного суда лежит комбинация систематического и телеологического толкования. Историко-политический способ толкования представлен также достаточно широко, хотя и несколько фрагментарно, в виде указаний на «легитимацию формируемых… органов государственной власти и органов местного самоуправления», Рассмотрим также способы судебного правозащитного толкования на примере одного из дел, рассмотренных Верховным судом Российской Федерации. 31 мая 2004 г. Верховный суд рассмотрел в открытом судебном заседании гражданское дело по заявлению Ш. о признании частично недействующим первого абзаца параграфа 23 Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений, утвержденных приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 30 июля 2001 г. № 224, в редакции от 23 марта 2004 г. № 68. Заявитель, отбывающий наказание в виде лишения свободы, оспаривал указанное нормативное положение, ссылаясь на то, что оно ограничивает право Суд установил, что оспариваемым абз. 23 Правил предусмотрено, что осужденным запрещается брать с собой в штрафные изоляторы имеющиеся у них продукты питания и личные вещи, за исключением полотенца, мыла, зубной щетки, зубной пасты (зубного порошка), туалетной бумаги, средств личной гигиены (для женщин), а также выписанных ими газет и журналов. Проведя логическое толкование данной нормы, суд пришел Суд констатировал, что в соответствии со ст. 28 Конституции Российской Федерации каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними. Соответственно, в дальнейшем потребовалось обращение к федеральному закону, а именно к Уголовно-исполнительному кодексу Российской Федерации, с тем чтобы установить, содержит ли он ограничение свободы вероисповедания. Верховный суд путем толкования ст. 118 Кодекса об условиях содержания осужденных На основании изложенного суд принял решение, что абз. 1 параграфа 23 Правил в части, препятствующей осужденным брать с собой в штрафные изоляторы принадлежащие им религиозную литературу и предметы культа, не соответствует вышеназванным положениям Конституции Российской Федерации и Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации. Обращает на себя внимание, что интерпретационная техника, используемая Верховным судом, носит более простой характер, чем в случае с Конституционным судом Российской Федерации. В приведенном примере Верховный суд фактически пользовался лишь логическим и систематическим толкованием, не ссылаясь ни на цели законодателя, ни на социально-политические условия. Кроме того, в отношении ряда истолкованных им норм Верховный суд вообще не указал, каким образом была проведена их интерпретация Хотя теория и практика судебного толкования права, а также защиты прав и свобод человека достигли в современной России достаточно высокого уровня развития, тем не менее в данной области сохраняется ряд существенных трудностей. Не секрет, что российские судебные органы далеко не в полной мере справляются с возложенными на них функциями по обеспечению и защите прав человека, не превращаются в центрального субъекта правозащитной системы. Так как правосудие — деятельность по своей природе системная, то следует исходить из предположения, что в сложившейся ситуации играет некоторую роль и состояние судебной интерпретационной практики. В российской теории права при поиске способов совершенствования того или иного института чаще всего берется за основу такой критерий, как эффективность, то есть способность рассматриваемого правового явления к осуществлению поставленных перед ним целей. Однако применительно к толкованию права такая постановка вопроса встречается сравнительно редко, вероятно, по той причине, что сама цель толкования представляет собой не до конца решенную проблему. Однако, если скоро речь идет о толковании права, осуществляемом в относительно локальном сегменте правового поля, связанном исключительно с правами и свободами человека, то вопрос об эффективности толкования права в данном случае решается сравнительно просто: критерием эффективности должен считаться фактически достигнутый уровень защищенности прав и свобод человека. Акты судебного толкования права, выносимые в связи с защитой прав и свобод человека, должны повышать степень своей действенности и убедительности за счет более последовательного выдерживания принципа приоритета прав и свобод человека, совершенствования мотивировочной части (аргументации), комплексного использования всех существующих способов и приемов толкования.
Выводы по главе 3
Судебное толкование права в сфере прав и свобод человека характеризуется существованием интерпретационной техники, которая, в свою очередь, включает два компонента — технику уяснения, т. е. проникновения в смысл юридического текста, и технику разъяснения, т. е. аргументации полученных выводов и их доведения Кроме того, существует интерпретационная политика как совокупность принципиальных идей и установок, определяющих направленность судебного толкования права и вырабатываемых, как правило, высшими судебными инстанциями в рамках национальной правовой системы, а также авторитетными наднациональными Техника судебного толкования права образуется из существующих приемов толкования, которые реализуют одновременно познавательную и риторическую функции; к их числу относятся грамматическое, логическое, систематическое, историко-политическое, телеологическое толкование. Современное состояние судебной интерпретационной техники заключение
По итогам проведенного исследования возможно сделать следующие основные выводы. Толкование представляет собой важнейший элемент творческой и познавательной деятельности, основная культурная функция Толкование права выступает в качестве необходимого опосредующего звена между созданием нормативного текста и его претворением в жизнь. В этом контексте судебное толкование права приобретает особое значение в связи с привилегированным положением суда в обществе, которое в рамках современной западной культуры выражается в принципе независимости правосудия. Опираясь на текст интерпретируемого юридического источника, не подвергая его изменению, суд осуществляет конкретизацию его смысла, преодоление пробелов и устранение коллизий, содержащихся в тексте. При этом задача суда состоит не только в том, чтобы наиболее адекватно установить содержание интерпретируемой правовой нормы, но и донести его до непосредственных адресатов правового регулирования. Поэтому толкование права, в силу заложенных в нем двух начал — уяснения и разъяснения — является деятельностью не только познавательной, но и творческой. Признание правотворческой функции судов не только не противоречит действующему российскому законодательству, но прямо Механизм защиты прав и свобод человека в современных обществах носит сложный многоступенчатый характер, включает в себя различные формы и процедуры защиты субъективных прав. При этом судебное толкование права является важнейшей составной частью механизма защиты прав и свобод человека, потому что именно суд способен официально установить объем субъективных прав конкретного лица, констатировать наличие или отсутствие нарушений и определить характер возможных мер правовой защиты, что требует постоянного обращения к смыслу соответствующих законодательных положений. Акты толкования, изданные в процессе защиты прав человека, могут сохранять свое значение за пределами рассматриваемого дела, превратившись в неотъемлемый нормативный элемент самого правозащитного механизма. Принцип высшей ценности прав и свобод человека как одно В случае же, если нормативное предписание сформулировано достаточно ясным и недвусмысленным образом, приоритетное значение должно принадлежать буквальному толкованию права. Ограничительное толкование самих прав человека, равно как расширительное толкование норм, ограничивающих права, является недопустимым. Судебное толкование права — это не только одна из гарантий прав и свобод человека, но и элемент юридической доктрины.
Дата добавления: 2015-05-07; Просмотров: 777; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы! Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет |