Культура эпохи Реформации. Контрреформация 1 страница

Важнейшим этапом в культурно-историческом развитии Европы явилась Реформация — широкое религиозное и социально-политическое движение, начавшееся в XVI в. в Германии и направленное на преобразование христианской церкви и самого вероисповедания. Реформация стала первым решительным выступлением поднимавшейся буржуазии против отживших средневековых порядков. Преобразуя христианскую религию, изменяя вероиспове-дальные установки и мироощущение массового человека, она дала мощный толчок развитию новых капиталистических общественных отношений и становлению буржуазного типа личности.

Непосредственным зримым результатом Реформации стало отпадение от католического вероисповедания третьей разновидности христианства — протестантизма и ограничение всевластья римско-католической церкви. Крупнейшими протестантскими конфессиями стали лютеранство, кальвинизм, англиканство и целый ряд протестантских сект — баптистов, евангелистов, адвентистов, методистов, квакеров и др. В то же время действительное содержание и смысл этого движения, его объективные результаты были, как часто случается с массовыми движениями, скрыты от сознания не только его рядовых участников, но и вдохновителей-идеологов, что ставит перед исторической наукой проблему выявления подлинного значения Реформации для культурно-исторического процесса. По времени Реформация совпадает с завершающим периодом эпохи Возрождения — «величайшего прогрессивного переворота из всех, пережитых человечеством» (Ф. Энгельс). Но обычно историческое значение этой героической эпохи связывают с идеями и художественными достижениями гуманизма, провозгласившего в противовес средневековому христианскому аскетизму и принижению человека идею его величия и достоинства, утвердившего его право на творческую разумную деятельность, наслаждение и счастье в земной жизни. Гуманисты своим творчеством обосновывали и самоценность человеческой жизни, независимость достоинства личности от происхождения и родовитости, настаивали на способности человека к постоянному совершенствованию и выражали уверенность в безграничных возможностях человека.

Они видели в человеке наиболее прекрасное и совершенное творение Бога. На основании библейского выражения о сотворении человека «по образу Божию» они распространяли на человека присущие Богу созидательные, творческие способности, видели его призвание в познании и преобразовании мира, украшении его своим трудом, в развитии искусств и усовершенствовании наук и ремесел. Опираясь на наследие античных авторов, гуманисты

Учебное пособие=ИСТОРИЯ МИРОВОЙ культуры-(мировых цивилизаций)=Ответственный редактор И. Жиляков

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || [email protected] || http://yanko.lib.ru

стремились сделать разум средством освобождения человека от темноты, невежества и суеверий, от опеки церкви, попирающей человеческую природу, и способом утверждения доброй воли, чести и достоинства человека.

И вот этому превознесению человека гуманистами, возвеличиванию и обожествлению человеческой природы Реформация противопоставила идею полного ничтожества человека перед лицом Господа. «В нас нет ничего чистого или доброго, — писал Лютер, — но и мы сами, и то, что имеем, — все тонет в грехе. Все, что содержится в нашей воле, — зло, и все, что содержится в нашем уме, — сплошное заблуждение и слепота. Поэтому человек творит только одну скверность, заблуждение, злобу, грех, злую волю и безумие». Ему вторит Кальвин: «Поелику человек был создан из земли, так это для того, дабы он не смел возгордиться; ведь нет ничего более безрассудного, чем высоко мнить о нашем достоинстве, когда мы живем в грязной и мерзкой конуре, да и сами — всего только земля и грязь». Восхищению гуманистов могуществом человеческого разума Реформация противопоставила протестантское презрение к «умствованию» и абсолютное доверие к религиозной вере, доходящей зачастую до прямого мракобесия и ненависти к науке. «Я предпочел бы истребить все человеческие науки на земле, — писал Кальвин, — если бы они явились причиной охлаждения христианского рвения и отвращения от Бога», в другом месте он заявлял, что «лучше невежество верующего, чем дерзость мудрствующего».

Оптимистическому и жизнерадостному мироощущению гуманистов реформаторы христианской религии противопоставили суровый дух добровольного самоограничения и самодисциплины, победив, по характеристике К. Маркса, рабство по набожности всего лишь рабством по внутреннему убеждению, освободив человеческую плоть от оков и наложив их на сердце и желания человека. Необходимо отметить, что и сами деятели Реформации были в основном выходцами из народа, развившими свои

способности упорным трудом, фанатически твердые в своей вере и являвшие полную противоположность гуманистам, по большей части прекрасно образованным аристократам, знатокам философии, литературы и изящных искусств.

Закономерно возникает вопрос, есть ли вообще что-либо общее между гуманистической культурой эпохи Ренессанса, утвердившей величие человека в многочисленных прекрасных памятниках искусства и литературных произведениях, и реформированным христианством, породившим новый способ мироощущения и всей мотивации человеческой деятельности, сформировавшим новый тип личности? Между светской элитарной культурой и новым способом религиозного миросозерцания?

Предварительный ответ на эти вопросы заключается в признании того, что это две различные формы — светская (гуманизм) и религиозная (Реформация) — новой культуры поднимающегося раннебуржуазного общества, идущей на смену культуре феодального общества, все более утрачивающего свое историческое оправдание. Общей исторической основой этих обеих разновидностей культуры эпохи Возрождения стало вызревание в недрах феодализма с его аграрным натуральным производством, основанным на личной зависимости крестьян и прямым принуждением их к труду, новых и более эффективных способов организации общественного производства.

Просуществовавший в Европе более тысячи лет феодализм характеризовался чрезвычайной устойчивостью и стабильностью. Феодальное общество развилось и упрочилось на основе медленного и постепенного разложения родового общественного уклада в результате его социального расслоения. Выделяющаяся родоплеменная знать постепенно захватывает все больше общинной собственности, прежде всего земельных владений и добычи, и, опираясь на военную силу дружинников, распространяет свою власть на определенную территорию и населяющих ее людей. Именно из родоплеменной знати формируется военная и землевладельческая аристократия, жреческое

Учебное пособие=ИСТОРИЯ МИРОВОЙ культуры-(мировых цивилизаций)=Ответственный редактор И. Жиляков

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || [email protected] || http://yanko.lib.ru

сословие, которые образуют господствующий класс феодального общества. Господство это определялось собственностью на основное средство производства — землю и природные угодья — и военной силой, дающей власть над населяющими эту землю людьми. Обедневшие же общинники, попадающие во все большую кабалу и зависимость от возвышающейся знати, образуют наряду с захваченными и покоренными племенами основную массу населения, находящуюся под властью господствующего класса.

Возникающее на развалинах родового строя государство становится орудием господства класса феодалов, удерживающим в подчинении основную массу населения и уста­навливающийся порядок общественных взаимоотношений.

Значительную эволюцию в связи с разложением родового строя претерпевает и сама община, которая вследствие роста населения и объединения племен постепенно превращается из родовой в территориальную, соседскую, где живут и трудятся сообща уже не только родственники, но и соседи. Основным занятием общинников оставался труд на земле. А так как земля становилась собственностью феодалов или государства, то за пользование ею, за проживание на ней крестьяне должны были работать на феодалов. Они не имели права уходить из селений, да фактически и не могли прожить вне общины. Поэтому они «прикреплялись» к земле, постепенно превращаясь в подневольных зависимых людей, обязанных выполнять по отношению к феодалу различные «повинности» и «службы» — отрабатывать барщину, платить оброк и т. д.

Понятно, что европейский феодализм оказывается более эффективным способом организации общественной жизни, нежели восточное или античное рабство, ибо крестьянин в отличие от раба, как «говорящего орудия», относительно свободнее, имеет свое хозяйство, семью, защиту от стихийных бедствий или произвола феодала в виде общины с ее обычаями и традициями взаимопомощи. Его труд значительно производительнее рабского, что и создает предпосылки для дальнейшего общественного

развития, но одновременно разжигает аппетит феодалов и их стремления к еще большему подчинению и закабалению крестьян.

В связи с этим острота общественного противостояния усиливается и для ее сглаживания возникает необходимость прибавить к прямому политическому, военному и правовому принуждению еще и духовное — религиозное и моральное. В Европе такой духовной силой стала христианская религия и мораль. На смену языческой, народной религии многобожия с ее неорганизованными и беспорядочными отношениями между многочисленными богами разных народов пришла монотеистическая религия, отражавшая в своих представлениях об организации духовной власти на небе и на земле присущие феодализму тенденции к постепенной централизации власти и организации системы господства и подчинения по иерархическому принципу. При этом сама христианская церковь стала крупнейшим феодалом, а духовенство образовало второе сословие господствующего класса феодалов. Таким образом, социальная структура феодального общества состояла из господствующего класса феодалов, включающего два сословия — светских феодалов и духовенство, и угнетенного класса, состоящего из крепостных и полукрепостных крестьян, а позднее — ремесленников, торговцев, ростовщиков, менял и прочего городского плебса, образующих третье сословие.

Во главе феодалов стоял наиболее родовитый, сильный и влиятельный князь, позже — король, владевший большей частью лучших земель и множеством крепостных. Рядом с ним, но чуть ниже стояли его ближайшие родственники и сподвижники — герцоги, графы, бароны, которые уступали ему в могуществе и владениях. Каждый крупный феодал мог пожаловать часть земель феодалам помельче, выступая по отношению к ним в качестве старшего — сеньора. Те, кто получал земли или находился в зависимости от могущества более крупного феодала, были его военными дружинниками, вассалами, обязанными служить господину в ратных делах. Один и тот же феодал

Учебное пособие=ИСТОРИЯ МИРОВОЙ культуры-(мировых цивилизаций)=Ответственный редактор И. Жиляков

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || [email protected] || http://yanko.lib.ru

был сеньором более мелкого феодала и вассалом более крупного.

Такая же феодальная иерархия существовала и в церковной организации, во главе которой стоял римский папа, а ниже по ступеням феодальной лестницы располагались кардиналы, архиепископы, епископы, аббаты и простые священники и монахи.

Крестьяне и горожане не входили в феодальную иерархическую лестницу, но сама идея иерархической организации социального бытия пронизывала жизнь и третьего сословия. Сословное деление общества всегда имеет тяготение к наследственному закреплению в виде замкнутых каст со своим статусом в обществе, системой ценностей и норм поведения. В свою очередь в рамках самих сословий в условиях зрелого феодализма образуются корпорации — группы и союзы людей, объединенных общностью условий жизни и деятельности и защищающие их положение и интересы. Это священнослужители, рыцарские и монашеские ордена, тайные общества, цехи ремесленников, гильдии купцов, стряпчих и т. п. У крестьян аналогичную роль играла крестьянская община.

Такое устройство предопределило главную особенность феодального общества — его сословно-корпоративный характер. Каждое сословие, каждая группа или корпорация имела целый набор писаных и неписаных обязанностей, прав, привилегий, норм поведения и ценностных ориентаций. Культивируется представление о вечности и справедливости социального неравенства и о необходимости иерархии в жизни вообще, о распределении прав и обязанностей, благ и лишений не в равной степени, а «по достоинству» — родовитости, сословному положению, социальному статусу. «Высший» и «лучший» всегда и во всем должен преобладать над «низшим» и «худшим».

Каждый человек занимает определенное положение в обществе, и именно его сословно-корпоративный статус определяет престиж, привилегии, нормы поведения и образ жизни, моральные качества и добродетели, которым

он должен соответствовать. Представление о «подобающем месте» в общественной иерархии сословно-корпоративных статусов, которое должен занимать как индивид в группе, так и группа в обществе, является непреложным и безусловным требованием общества. В свою очередь верность своему сословному статусу вознаграждается чувством защищенности и безопасности, которое получает индивид в рамках оказываемого ему со­циальной группой «покровительства», ведь теперь на него распространяются закрепленные обычаями привилегии и права, принадлежащие всей группе. Поэтому человек в феодальном обществе не отличается самостоятельностью, он всегда «коллективизированный» индивид, образ мыслей, действий и жизни которого строго и детально регламентирован его сословно-корпоративным статусом. Личный выбор, самостоятельная индивидуальная позиция, собственная мотивация сводятся здесь к правильному осознанию своего статуса, места в общественной иерархии, а далее уже действуют детально расписанные и однозначно детерминирующие поведение индивида нормы и правила. Индивид находится под полным контролем социальной структуры и выступает органом ее укрепления и сохранения. Таким образом, присущее феодализму натуральное производство, прямое непосредственное принуждение к труду, общинный и сословно-корпоративный характер общественного устройства выступают главными устоями феодализма, на которых зиждется его устойчивый и неизменный характер. Натуральное производство не нуждается в расширении, в совершенствовании, ибо, будучи предназначенным для внутреннего потребления, его масштабы и степень феодальной эксплуатации ограничивались «размерами желудка феодала» (К. Маркс). Подневольный и принудительный характер этого производства угнетал всякую заинтересованность производителей в совершенствовании способов и приемов хозяйствования, в снижении затрат и в совершенствовании средств производства. Общинный и сословно-корпоративный характер общественной жизни препят-

Учебное пособие=ИСТОРИЯ МИРОВОЙ культуры-(мировых цивилизаций)=Ответственный редактор И. Жиляков

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || [email protected] || http://yanko.lib.ru

ствовал становлению человеческой индивидуальности, сковывал становление самостоятельности человека, накладывал на него цепи обычаев, ритуалов, предрассудков и суеверий, лишая тем самым исторической инициативы и консервируя сложившиеся косные порядки.

Однако, хотя и медленно, постепенно, на протяжении целых столетий в недрах самого феодализма разворачиваются процессы, подготавливающие его самопреодоление. Медленное и постепенное совершенствование орудий труда и средств производства в сельском хозяйстве, рост разделения труда и углубление специализации приводят к появлению ремесла и отхожих промыслов, а с ними — к отделению ремесленного производства от земледелия, возникновению опосредующей это отделение деятельности — торговли, зарождению и развитию множества новых поселений и посадов. Эти поселения явились прообразами будущих городов как центров новой, городской, культуры.

Средневековые города вырастали обычно из посадов, образующихся у стен монастырей или замков, у пересечения дорог, у речных переправ или брода, т. е. таких мест, куда стекались пути людей, потоки товаров и денег. Города становятся поселениями принципиально нового типа, где основным занятием жителей является ремесленное производство и торговля, а позже — политическая и финансовая деятельность, образование, науки и искусства. Города быстро росли и развивались на основе интенсивного разделения труда, роста трудовой частной собственности и развития товарного производства и торговли. Товарное производство снимало присущие натуральному хозяйству ограничения и стимулировало потребность в развитии средств производства и умений работника. Жизнь в городе своей интенсивностью и разнообразием многократно превосходила застойное и однообразное ее течение в деревне с ее циклическим, привязанным к смене времен года производством, образом жизни и почти растительным существованием. Наоборот, города с их водоворотом жизни, интенсивным характером общественных отношений становились местом пересечения всех

новых веяний, открытыми переменам и новизне, являясь тем самым ростками новой городской цивилизации.

Самим своим устройством города позднего средневековья стимулировали развитие производства и совершенствование навыков общественной самоорганизации и самоуправления. Историческим центром всех городов были рынки, городская площадь с ратушей и собором, вокруг которых разрастались кварталы ремесленных мастерских и цехов, а также жилых домов. Позже в результате развития товарного производства и торговли центры городов украсились зданиями банков и бирж, монетных дворов, а на окраинах появились больницы, тюрьмы, странноприимные дома, т. е. постоялые дворы и гостиницы. Важное место в городах занимали учебные заведения — коллегии и университеты, базирующиеся по большей части на территории монастырей или аббатств, этих центров средневековой учености.

Однако подлинным центром всей общественной жизни города оставалась городская площадь, служащая местом сбора горожан для решения важнейших общих дел, местом торжественных политических и религиозных ритуалов, местом казни, а также народных празднеств и гуляний с балаганами, карнавалом и фейерверками.

Феодалы, на землях которых зарождались и росли города, стремились подчинить их своей власти, обложить податями и налогами, что вызывало недовольство и возмущение городского населения, уже почувствовавшего свою силу. Это привело к длительному периоду в XII— XIII вв. борьбы городов с феодалами за независимость. В итоге феодалы были вынуждены признать известную автономию городов и «городские вольности». Тем самым города постепенно превращались в центры антифеодальных настроений и оплоты относительной независимости горожан от феодального гнета. Распространилась практика, когда крестьяне убегали от своих феодалов в города и превращались в горожан. Существовала даже поговорка о том, что «городской воздух делает человека свободным». Таким образом, рост городов, развитие торговых связей,

Учебное пособие=ИСТОРИЯ МИРОВОЙ культуры-(мировых цивилизаций)=Ответственный редактор И. Жиляков

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || [email protected] || http://yanko.lib.ru

городской культуры, появление свободных от феодальной зависимости сословий изнутри подтачивали основы феодализма.

Присущая товарному производству, основанному на частной собственности, потребность в развитии производительных сил дает толчок опытному познанию природы, а потребность в свободном от внешнего принуждения труде независимого работника порождает новые представления о человеке, его природе, правах и достоинствах. Универсальным выражением этих общественных потребностей и стала гуманистическая идеология эпохи Возрождения, противопоставившая средневековому теоцентрическому и аскетическому мировоззрению страстное желание усовершенствовать мир на началах разума и человечности. Идеи гуманизма легли в основу дальнейшего развития философии и науки, общественной мысли, литературы и искусства. Однако созданная на этой основе культура — философские учения, художественные произведения, научные открытия и изобретения, призванные облегчить и улучшить жизнь человека, открыть перед ним простор для развития, — все это было достоянием узкого круга образованных людей, далеких от простого народа. Поэтому гуманистическая культура, стремящаяся преобразовать общественную жизнь посредством обращения к отдельной личности, развития ее до разумного и свободного состояния, не могла найти отклик и оказать действенное влияние на массовое сознание, чтобы способствовать победе нового строя общественных отношений. Ведь духовную жизнь огромного большинства людей того времени определяла отнюдь не философия, наука или искусство, а прежде всего религия. Именно религия давала людям основные мировоззренческие представления о человеческом бытии, его смысле и предназначении в земной жизни, о страданиях и тяготах в этой жизни и возможности спасения, тем самым обнадеживая и вдохновляя людей. Поэтому реализовать назревшие потребности обществен­ного развития в коренном преобразовании феодальных общественных отношений было невозможно без самой

мощной и действенной для людей того времени санкции — религиозной. Почему же католическая церковь оказалась неспособной ответить на вызов времени — выразить в доступной народу религиозной форме культуры потребности общественного развития и тем самым возглавить историческое преобразование феодальных общественных отношений? Ведь на стороне католической церкви стояла тысячелетняя традиция духовного попечительства, она имела огромный и непререкаемый авторитет в массах верующих, опи­ралась на силу светской власти и сурово расправлялась со всеми ересями. Более того, тяготы и покаяния, налагаемые на верующего католической церковью с ее культом и обрядностью, были несоизмеримы с тяготами, проистекающими из протестантского требования сурового и непреклонного исполнения «мирской аскезы» и пуританского благочестия — только одних церковных праздников в католицизме чуть ли не половина календаря, тогда как про­тестантизм приравнял праздность к самым страшным порокам!

И тем не менее католическая церковь не смогла противостоять идеям протестантских теологов, увлекшим огромные массы людей, которые вряд ли могли разобраться в теологических и вероисповедальных различиях между новым и старым способом верить в Бога. Это удалось потому, что ответ, данный деятелями Реформации на вызов истории, оказался понятным и близким погруженным в религию, но не разбирающимся в теологических тонкостях массам: католическую церковь следует отвергнуть потому, что она безнравственна, а следовательно, безбожна! Именно этот нравственный протест против «безбожной» церкви встретил живой отклик в сердцах тысяч верующих, принадлежащих к различным сословиям.

Но откуда и каким образом могло возникнуть это наваждение — убеждение в безбожности основанной самим апостолом Петром церкви? Для ответа необходимо внимательнее присмотреться к тому, какое место занимала и какую роль играла римско-католическая церковь в жизни

Учебное пособие=ИСТОРИЯ МИРОВОЙ культуры-(мировых цивилизаций)=Ответственный редактор И. Жиляков

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || [email protected] || http://yanko.lib.ru

западноевропейских стран. Эта церковь была международным центром всей феодальной Западной Европы, объединившим ее в одно большое целое под своей духовной и политической властью. Она сама была крупнейшим феодалом средневековья, владея третьей частью всех земель и угодий, распоряжаясь трудом проживающих на них крестьян. Ей полагалась церковная десятина — десятая часть всех доходов и прибытков как феодалов, так и крестьян. Понятно, что она ревностно защищала и освящала этот строй, феодальную иерархию классов и сословий, угнетение и эксплуатацию народных масс ореолом божественной благодати. Церковь имела огромную политическую власть — многие европейские короли короновались римским папой вплоть до XIV в. и находились в зависимости от него. В условиях формирования в Европе крупных цен­трализованных монархий, когда возвышающаяся королевская власть с опорой на городские сословия постепенно сломила мощь удельного феодального дворянства, такое положение дел становилось все менее терпимым и для светской власти.

Первый удар по теократическим притязаниям римского папы на высшую власть от Бога, на абсолютную непогрешимость и право утверждения или низложения не только церковных, но и светских властей, был нанесен в XIV в. французским королем Филиппом Красивым, когда папство почти на 70 лет попало в подчинение французских королей. По месту резиденции римского папы этот период в истории получил название авиньонского пленения пап.

Вторым ударом стала деятельность предшественника Мартина Лютера, чешского богослова и профессора Яна Гуса, выступившего против злоупотреблений церковных властей и призывавшего «в духовных вопросах повиноваться не людям, а Богу». Он резко порицал князей церкви за отлу­чения христиан от церкви, советуя им сначала отлучить самих себя от грехов и пороков, среди которых он выделял жадность и властолюбие. «Богатство отравило и испортило церковь», — учил Гус, выступая за упрощение католического богослужения, проведение его на национальном

языке и фактически за создание независимых от Рима национальных церквей. За это он был вероломно, вопреки выданной ему германским императором охранной грамоте, схвачен на соборе в Констанце и сожжен как еретик в 1415 г.

Возникнув как движение бедных и униженных, порабощенных и гонимых, христианская религия и церковь стали в средние века господствующей духовной и политической силой, достигнув высшего светского владычества. Нигде и никогда никакая другая церковь не имела дела с таким опасным искушением, как безграничная светская власть. Именно это безраздельное господство римско-католической церкви во всех областях жизни, абсолютная монополия на власть и привели ее в конечном счете к внутреннему перерождению и разложению. Ведь если верно утверждение, что власть развращает, то абсолютная власть развращает абсолютно!

Для укрепления своей власти и преследования противников католическая церковь в XII в. оставляет путь кротких словесных увещеваний по отношению к оступившимся и учреждает инквизицию — карательный орган для преследования опасных «еретиков», виновных в прегре­шениях против церкви. На самом деле, инквизиционные трибуналы стали орудием борьбы «князей церкви» — церковной номенклатуры — со своими противниками. Жертвами инквизиции стали многие выдающиеся ученые, писатели, врачи, тысячи простых смертных, попавших в немилость к служителям церкви или ставших жертвами доносов недоброжелателей. Имущество еретиков подлежало конфискации в пользу церкви, причем значительная его часть шла на содержание трибунала, что стимулировало его усердие.

Малейшего подозрения в неверности церкви, просто ложного доноса было достаточно для ареста человека и помещения его в тюрьму, как правило, мрачные сырые подвалы, лишенные воздуха и света. Тюрьмы были переполнены заключенными, которым зачастую месяцами и годами не предъявлялись даже обвинения. Когда же до-

Учебное пособие=ИСТОРИЯ МИРОВОЙ культуры-(мировых цивилизаций)=Ответственный редактор И. Жиляков

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || [email protected] || http://yanko.lib.ru

веденные до полного отчаяния заключенные требовали суда, им предъявлялись самые вздорные, основанные на доносах и измышлениях обвинения. Если подсудимый признавал справедливость самых изощренных обвинений, его приговаривали к соответствующему суровому наказанию, если же он отрицал свою вину, это делало его упорствующим в ереси. Тогда он подвергался самым невероятным и утонченным пыткам — на дыбе, раскаленными щипцами или углями, падающими часами на обритую голову каплями воды. Признание под пытками влекло в лучшем случае пожизненное заключение, но чаще обвиняемых ждали та же участь, что и мучеников, выдержавших пытки и не признавших ложных обвинений, — наказание, «насколько возможно милосердное, без пролития крови», т.е. сожжение. Правда, первым полагалась одна милость — перед сожжением они должны были быть удавлены! Оправдательных приговоров инквизиция практически не знала. Как ни странно, редчайшее исключение из этого правила коснулось, к счастью католической церкви, одного из выдающихся деятелей Контрреформации, основателя ордена иезуитов Игнатия Лойолы, который в молодости неоднократно арестовывался инквизицией, но всякий раз ухитрялся благополучно оттуда выбираться!

Особенно свирепствовала инквизиция в Испании, где прославился своей ревностью в служении церкви великий инквизитор Фома Торквемада, только живыми сжегший более 10 тыс. человек. Жесточайшие пытки, сожжение на костре заживо творились именем учителя любви и милосердия Христа и оправдывались лицемерными уверениями, что, сжигая тело без пролития крови, церковь спасает душу грешника!

Проповедуя смирение, бедность и воздержанность, церковь непристойно богатела, наживаясь на всем: помимо положенной ей десятины она брала с бедных прихожан плату за крещение, венчание, исповеди, отпевания и другие обряды. Высшие иерархи церкви жили в неслыханной роскоши, предавались разгулу шумной светской жизни, очень далекой от христианского идеала.

Ярким, страстным обличителем духовного разложения верхушки католической церкви и самого папы, их властолюбия и алчности был монах-доминиканец Джироламо Савонарола. Он призывал церковь к отказу от богатства и пышности, властолюбия и тщеславия, к покаянию и аскетизму. В своих проповедях он настаивал, что Александр VI «вовсе не папа, он не христианин и не верует в Бога». Понятно, что он был отлучен от церкви, схвачен и после пыток казнен.

Дата добавления: 2015-05-09