Внешнеполитические отношения России и Латвии

За годы, минувшие после разрушения СССР, на постсоветском пространстве в основном стала проводися политика дистанцирования от Москвы. Несомненно, что сотрудничество с Латвией является важным фактором экономической, социальной, культурной и политической жизни России.

Необходимо принимать во внимание, что Латвия является ближайшей соседкой Российской Федерации на европейском направлении, следовательно, входит в сферу её жизненных интересов, будь то экономические выгоды или политическая стабильность.

Россия выступает за устойчивое развитие отношений с Латвией, за достижение подлинного добрососедства, отвечающего национальным интересам обеих стран. В настоящее время между странами существует целый ряд проблем, решение которых – необходимое условие развития сотрудничества.

Необходимо отметить, что страны Балтии (Латвия, Литва и Эстония), в принципе, проводят сегодня схожую политику в отношении Российской Федерации, однако, не представляется возможным проанализировать весь спектр проблем по линии Россия-Прибалтика. Поэтому представляется уместным остановиться на исследовании только одной из стран прибалтийского блока, а, именно, Латвии, как наиболее ярко выраженного примера антироссийского политического курса.

1. Проблемы взаимоотношений России и Прибалтики

На протяжении новой истории Прибалтика являлась важнейшим геополитическим регионом, связывающим Россию с Европой. Победа в русско-шведской войне и Ништадский мир 1721 года, согласно которому Лифляндия, Эстляндия, Ингерманландия передавались России «в совершенное непрекословное вечное владение и собственность», возвели Московское царство в ряд мировых держав, а перенос столицы из Первопрестольной в появившийся в устье Невы Санкт-Петербург превратил российских монархов из азиатских царей в просвещенных европейских правителей, запросто ведущих переписку с лучшими умами Европы. Не потеряла своего значения для России Прибалтика и в новейшее время. После окончания Гражданской войны на территории Российской империи в зоне Балтийского моря появилось несколько новых государств, в том числе Литва, Латвия, Эстония. Просуществовав немногим более 20 лет, эти государства были аннексированы СССР по советско-германскому договору, подписанному министрами иностранных дел Молотовым и Риббентропом. Именно этот шаг советского правительства, вызванный сложной военно-политической обстановкой в Европе того времени, во многом осложняет сегодняшние отношения между прибалтийскими странами и Россией. Посмотрим, что это за проблемы, и по возможности, попробуем представить пути их решения.

1. Граница.

После распада СССР Россия включилась в международный процесс, как правопреемница бывшего СССР по ряду международных договоров. При этом границы между бывшими советскими республиками Россия устанавливает на двустороннем уровне. Так, после вхождения Литвы, Латвии и Эстонии в ЕС 1 мая 2004 года для правительств этих государств одной из важнейших стала проблема заключения договора о границах со своими соседями, в том числе и с Россией.

Взаимоотношения России и Латвии по вопросам границы куда как сложней. Перед самым саммитом Россия – Балтия, который должен был состояться в мае 2005 года, в латвийской прессе было опубликована “разъясняющая” декларация, которую должны были подписать главы двух государств. В ней говорится о приоритете давно утратившего силу Рижского мирного договора от 11 августа 1920 г. и тем самым подтверждаются территориальные претензии Латвии к России. В ней, в частности, говорится, что стороны подтверждают значение мирного договора между Латвией и Россией от 11 августа 1920 года как юридически обязывающего документа, который не только определил основные принципы отношений между обеими странами, но и способствовал дальнейшему укреплению государственности и международному признанию Латвии и новой России. Стороны считают, что, несмотря на существенные изменения международных политических реалий, и международного права с момента его заключения, этот договор и уровень понимания в нем выраженной законности, взаимного уважения государств и обоюдной выгоды не теряет силу и сегодня[4, 234c.].

Естественно, что в таком виде подписание договора о границе между Россией и Латвией теряло всякое значение, во всяком случае, для России, потому что Пыталовский район Псковской области до 1944 года входил в состав Латвийской ССР, и сегодняшние латвийские власти получали возможность в будущем предъявить России территориальные претензии. Так, договор о границе, который был согласован еще в 1997 году, снова перешел в «зависшую» стадию. Депутаты латвийского сейма, кстати, практически сразу же обозначили «причины», которые не позволили ратифицировать договор без всяких разъясняющих деклараций. Известный своими националистическими и шовинистическими высказываниями депутат Кирштейнс, на тот момент являвшийся главой парламентской комиссии по иностранным делам, озвучив четыре возможных варианта позиции Латвии при заключении договора с Россией, прежде всего, отверг вариант договора, в котором вообще не упоминается даже косвенно слово «оккупация». Важнейшей причиной отказа от ратификации он обозначил, что если закон будет ратифицирован без упоминания слова «оккупация», тогда «нечего будет и жаловаться о последствиях в контексте вопроса с национальными меньшинствами, гражданства и т.д. И сразу возникнет вопрос: если не было оккупации, почему тогда у нас появился такой закон о гражданстве».

Латвийские власти сами обозначили причины, по которым в настоящий момент граница России с Латвией, как страной ЕС, признается временной демаркационной линией. Особенно, если абстрагироваться от заявлений политика, которого даже в Латвии многие считают жупелом и вспомнить слова второго человека в Латвии премьер-министра Калвитиса, заявившего, что «целью России было подписать такие пограничные договоры, которыми можно было доказать миру, что мы (страны Балтии) - новые государства, образованные в 1991 году». В то время как сами страны Балтии это не устраивает. Калвитис даже утверждал, что «цели России - обмануть Латвию и Эстонию». На что МИД России тут же отреагировал, отметив недопустимость с точки зрения норм поведения руководителей столь высокого ранга развязный тон рассуждений премьер-министра Латвии.

2. Гражданство.

Следующий клубок противоречий между Россией и Прибалтикой является еще более запутанным, и начало его - в законах о гражданстве прибалтийских стран. И если в Литве, в которой относительное число русскоязычного населения даже в советские годы не превышало 8 – 10% населения и признание их гражданами Латвии не вызвало особых затруднений, то в двух других государствах эта проблема до сих пор является одной из самых трудноразрешимых.

Говоря о гражданстве в Латвии, нельзя не вспомнить события конца 1980-х – начала 1990-х годов, когда в печатном органе Народного Фронта Латвии, газете «Атмода» с завидным постоянством выходили статьи о том, что никто у русскоязычного населения Латвии отбирать гражданства не собирается и в их отношении будет применен так называемый «нулевой вариант», по которому гражданство получали все, и даже так называемые «мигранты», русскоязычные, прибывшие в Латвию после 1940 года. Кроме того, принцип равноправия в вопросе о гражданстве был декларирован на II съезде Народного фронта Латвии и зафиксирован в программных документах НФЛ, о чем упоминает в своем интервью являвшийся до марта 2005 года заместителем директора по Прибалтике 2 Европейского департамента МИД России, Михаил Демурин. Кроме того, он говорит о том, что одной из причин отставки первого Министра иностранных дел независимой Латвии, одного из лидеров Народного фронта, Яниса Юрканса была констатация им того факта, что Народный фронт обманул русскоязычное население страны, отказав ему в равных правах на получение гражданства независимой Латвии. О своем сожалении в связи с отходом НФЛ от первоначальной позиции по гражданству говорили позже и другие лидеры НФЛ, в частности, Годманис, Иванс[12].

Также принцип автоматического предоставления гражданства был зафиксирован в подготовленном при участии руководства Народного фронта Договоре об основах межгосударственных отношений ЛР и РСФСР. В статье III стороны взяли на себя обязательство «гарантировать лицам, живущим на момент подписания настоящего Договора на территориях Российской Федеративной Социалистической Республики и Латвийской Республики и являющимся ныне гражданами СССР, право сохранить или получить гражданство Российской Федеративной Социалистической Республики или Латвийской Республики в соответствии с их свободным волеизъявлением». Этот договор был ратифицирован Верховным Советом Латвийской Республики 13 января 1991 года.

Однако, сразу после того, как в Москве был подавлен путч ГКЧП, Латвия вышла из состава СССР, а в ноябре 1991 года, согласно постановлению Верховного Совета Латвии, почти 800 тысяч жителей Латвии оказались без гражданства. Сейчас, когда СМИ и официальные лица России поднимают вопрос о положении русскоязычного населения Латвии, в ответ слышатся упреки, что русские беспардонно вмешиваются во внутреннюю жизнь демократического государства. Забывая при этом, что сегодняшние законы о натурализации появились только в 1998 году после вмешательства ЕС и давления со стороны России. До этого имели место быть квоты и разнообразный произвол, препятствовавшие натурализации нелатышского населения. И одновременно существовали дискриминационные меры в отношении неграждан. Причем, термин «негражданин Латвии» изобретен латышскими политиками и в международном праве подобное понятие вообще отсутствует. Соответственно, на данный момент в Латвии насчитывается около 470 тысяч неграждан или 45% от всех русскоговорящих. При этом 130 тысяч из них люди после 60 лет, которым чрезвычайно сложно выучить второй язык. Но латвийские официальные лица больше любят приводить другую цифру – более 17 тысяч детей в Латвии родилось у неграждан после 21 августа 1991 года, и эти дети в любой момент могут получить гражданство, т.е. получить статус выше, чем у их родителей. Ну, чем не народнические измышления Адольфа Гитлера в «Майн Кампф»?

3. Язык.

Кровно связан с вопросом о гражданстве и языковой вопрос. Впечатляющие цифры проживающего русскоязычного населения (Латвия – 40%, Эстония – 30%) по крайней мере, в двух из трех республик Прибалтики заставляют задуматься о необходимости принятия закона о втором государственном языке.

Тем не менее, перед латвийскими политиками вопрос в таком ракурсе даже не стоит. На официальном сайте Кабинета Министров Латвийской Республики в разделе «О Латвии», в информации «о национальном составе», выделяются - основные национальности: латыши - 58,6%; ливы - 0,008% и прочие национальности: русские – 28,8%; белорусы - 3,9%, украинцы - 2,6%, поляки – 2,5%, литовцы - 1,4%, прочие – 2,2%. Конечно, если даже на сайте высшего государственного уровня русская община численностью в 29% относится к числу прочих национальностей, то претендовать на введение второго государственного языка ей точно в ближайшее время не стоит. Но русскоязычное население Латвии, как и партии, представляющие русскую общину в латвийском парламенте в качестве основных политических целей видят ликвидацию массового безгражданства, придания официального статуса русскому языку на муниципальном уровне и восстановления системы образования на русском языке. Очередной виток напряженности вызвала скандальная «Рефрома-2004», в результате которой русские учителя в русских школах вынуждены преподавать детям предметы на латышском языке, большую часть времени, занимаясь переводом терминов с русского на латышский. Цель реформы, конечно же, не мифическое повышение конкурентоспособности русскоязычного населения, а насильственная ассимиляция и полная ликвидация преподавания на русском языке. И как ответный шаг на реформу, 1 сентября 2004 года на улицы Риги вышло около 30 тысяч противников реформы, но официальные власти предпочитают не замечать проблему, предпочитая говорить о том, что преподавание на латышском – это благо. И Президент Латвии не боится вступать в прения даже с законодательством ЕС. Согласно закону Евросоюза, если национальное меньшинство составляет в стране не менее 20% населения, язык этого меньшинства автоматически должен становится вторым государственным языком.

Компенсации.

Еще одной важной темой последнего времени в российско-прибалтийских взаимоотношениях является проблема компенсаций за «оккупацию» Прибалтики Советским Союзом. Политики всех прибалтийских государств вполне серьезно начали обсуждать тему компенсаций Россией прибалтийским странам за якобы нанесенный урон во время оккупации. Причем, эти размышления столь основательны, что поневоле возникает мысль о том, что в скором времени прибалты российские компенсации будут выделять в качестве одной из статей доходной части собственных бюджетов, а уровень претензий будет находиться в прямой зависимости от роста мировых цен на нефть.

И дальше всех в собственных претензиях к России зашла Латвия. В латвийской прессе называются суммы от 50 до 100 миллиардов долларов. Притом, что весь годовой бюджет Латвии составляет что-то около 5 миллиардов долларов США, то есть, страна лет 20 может вообще ничего не делать, а только использовать российские компенсации в свое благо. Причем, чувствуется, что латвийские чиновники не зря едят свой хлеб и не зря в свое время не стали делать свою карьеру где-нибудь на производстве. Латвийский министр по особым поручениям и делам общественной интеграции Нилс Муйжниекс заявил, «что деньгами такие потери, которые понесла Латвия в период оккупации, компенсировать невозможно. Но Россия ведь пообещала выдать компенсацию полякам, пострадавшим в сталинских лагерях. Это очень интересный прецедент». И, видимо, от этого прецедента собирается отталкиваться этот специалист в области международного права, выколачивая из России компенсации. И действительно, латыши с методичностью бульдога взялись за дело. В мае 2005 года латвийский сейм принял в окончательном чтении декларацию «Об осуждении коммунистического и тоталитарного советского строя» и его приспешников. В документе не только осуждается коммунистический режим СССР, но собраны все претензии к России, в том числе морального, правового и финансового характера. В декларации парламентарии, в частности, указали на необходимость «требовать у России возмещения ущерба за причиненные советским строем убытки». Для этого депутаты предложили кабинету министров в трехмесячный срок создать рабочую группу, которая подсчитает объем соответствующего ущерба. Чтобы определить его с наибольшей точностью, предполагалось запросить у России доступ к «кремлевским архивам». Правительство с ответственностью отнеслось к поручению депутатов, и в указанные сроки комиссия была создана. Помимо подсчета кремлевского долга комиссия также должна определить количество жителей страны, высланных в ходе массовых депортаций. Через три месяца комиссия должна будет доложить правительству о результатах своей работы. И здесь же очень наглядно звучат высказывания депутата латвийского парламента от фракции зеленых и крестьян Леопольда Озольинша. «Что значит - Россия не может выплатить компенсацию? Россия - богатая страна: у нее бриллианты, олигархи, компании, зарегистрированные в оффшорных зонах! Германия же выплатила компенсацию Израилю, а почему Россия не платит?» По его словам, минимальная ставка для России составляет 20 миллиардов долларов, а по большому счету, Кремлю надо выплатить миллиард за каждый год оккупации. Понятно, что официальный Кремль всерьез эти требования не воспринимает, но нервозность в дискуссиях с зарвавшимися соседями подобные инициативы «не являющиеся недружественным шагом» вносят[16].

2. Итоги развития постсоветских отношений России и Латвии

Во время и сразу после развала СССР никаких серьезных объективных причин для плохих отношений между Россией и Латвией не было. Обе страны совместными усилиями освободились от тоталитаризма, Латвия фактически из рук России получила утраченную в 1940 г. независимость, российские (советские) войска были выведены из республики в кратчайшие сроки. В то же время имелись серьезные взаимные интересы для поддержания и развития добрососедских отношений. Даже если отмахнуться от тесных человеческих и культурных контактов, то остаются не менее существенные экономические связи и обеспечение российского транзита. Они были одинаково важны как для России, оставшейся тогда без всех незамерзающих балтийских портов, так и для Латвии, где на первых порах российский транзит стал, если не единственным, то одним из самых существенных источников пополнения бюджета. Нельзя забывать и то, что Россия традиционно была для Латвии главным рынком сбыта товаров, в большинстве своем, особенно в то время, неконкурентноспособных на рынках Запада[6, c.13].

Совсем по-другому выглядит ситуация, если говорить о субъективных моментах и взглянуть на нее с психологической точки зрения. Невероятный размах центростремительных сил в одно, по историческим меркам, мгновение разметавших казавшуюся незыблемой советскую империю, с одной стороны, был вызван убежденностью каждой ее составной части (республики) в том, что низкий уровень жизни объясняется только тем, что именно она кормит весь Союз, и поэтому, став независимой, заживет припеваючи. С другой стороны, каждая местная властвующая элита и конкурирующие с ней силы тяготились зависимостью от центра и были рады использовать возможность полностью взять управление регионом в свои руки. Такое стремление, учитывая национальное деление империи, с энтузиазмом поддерживалось коренным населением, естественно, желавшим быть хозяином на своей земле. Как тут было не состояться Беловежской пуще, по сути, заговору, получившему всеобщее признание и ставшему на этом основании как бы совершенно легитимным.

Есть еще один субъективный момент, несомненно, сыгравший серьезную роль в развале СССР и оказавший ощутимое влияние на развитие отношений между Россией и другими бывшими советскими республиками, в одночасье ставшими независимыми национальными государствами с лидерами, в большинстве своем малокомпетентными, но имеющими большие претензии и аппетиты. Этот момент - восприятие значительной и весьма влиятельной частью властвующих элит Запада падения СССР как их победы в холодной войне, а России - как потерпевшего поражение врага. При этом к ней отнеслись куда менее благородно, чем даже к гитлеровской Германии: никаких планов Маршалла, зато — активное воздействие на власти освободившихся от диктата Москвы и созданных заново государств с целью отдалить их от России, укрепить в них свое влияние и противопоставить России[5, c.42].

В государствах Балтии все эти настроения и процессы протекали особенно активно. Их народы еще помнили о своей независимости, и стремление после ее обретения и пережитого унижения убежать от оккупантов как можно дальше, пусть не физически, но политически, культурно и психологически было чрезвычайно сильно. Это проявлялось и в жажде некой сатисфакции, если не материальной, то хотя бы моральной. Подобные чувства всячески поддерживались и подогревались значительной частью послевоенной эмиграции, жившей все эти годы на Западе надеждой на сведение счетов с теми, кто отобрал у них статус и возможность жить на родине. Тем более, что многие из них, таким образом, сводили счеты с армией, с которой сражались и от которой потерпели поражение. Для них это был своего рода реванш.

В свою очередь, Россия, прежде всего — ее руководители, восприняли резко изменившееся отношение со стороны недавних "младших братьев" (в том числе - по членству в компартии, работе в органах прежней власти) как неблагодарность и предательство. Похожие чувства они испытывали и в отношении западных властей, которые в ответ на чистосердечное предложение мира и равноправного сотрудничества, поддержав его на словах, на деле упорно вели линию на снижение политического влияния, экономического и военного потенциала РФ.

Однако этих и других, не упомянутых здесь, причин было бы недостаточно для обоюдостороннего проведения неконструктивной и стратегически невыгодной для обеих сторон политики. Отношения России с Украиной, например, где все те же причины имеют гораздо больший эмоциональный накал, при всех взлетах и падениях все же не носят такого уныло-беспросветного характера. Думается, дело здесь в том, что для активизации подобных процессов необходим еще некий внутренний импульс, который бы не разделял, а способствовал объединению и стабилизации властвующей элиты и ее электората. Другими словами, стал одним из фундаментальных элементов внутренней политики.

Это связано, во-первых, с огромными надеждами, вызванными переменами, которые для своего осуществления объективно требовали счета не на года (как казалось в 1990 г. одному из лидеров Народного фронта Латвии — "через три-четыре года достигнем уровня жизни Финляндии"), но целой исторической эпохи, исчисляемой в десятилетиях и, возможно, поколениях. Во-вторых, они проводились второпях, некомпетентно и практически не считаясь с социальными последствиями для большинства населения. Это было в известной мере вызвано отсутствием в мире опыта перехода от социализма к капитализму и от тоталитаризма к демократии. Основную вину здесь все же должны взять на себя западные советники и следовавшие их рекомендациям местные властные элиты.

Те и другие очень спешили сделать перемены необратимыми. Отсюда - "шоковая терапия" в экономике, что соответствовало интересам западных монополий для расширения сферы "свободного рынка" и занятия на нем наиболее выгодных позиций. Это также отвечало и устремлениям местной властной элиты в деле проведения денационализации и приватизации в соответствии с сугубо личными планами и интересами.

Ради этих целей забылись и ушли даже не на второй, а пятый или десятый план призывы к демократии, которые на первых порах были главным двигателем перемен. Как-то так получилось, что до проблем не просто провозглашения, но практической демократизации политической жизни, вовлечения населения, "человека с улицы" в реальную выработку и принятие касающихся его решений руки никак не доходили. Десятки других дел представлялись властной элите куда более актуальными. В результате быстро стало расти отчуждение между властью и обществом. Тем более, что новые правители сразу же отказались от патернализма прежней власти, не создав большинству населения условий не только для улучшения, но хотя бы недопущения резкого, порой драматического ухудшения жизненных условий. Таким образом, все трудности переходного периода были переложены на плечи простых людей. Со временем это могло превратиться в прямую угрозу для правящей элиты. Тогда спешно понадобился враг, которого можно было бы сделать виновником всех несчастий[14].

Не было никакой необходимости искать такого врага где-то далеко. В Латвии он имелся, что называется, под рукой: Россия и русскоязычные. Уже во времена перестройки и создания Народного фронта виновниками всех бед Латвии и латышского народа, того, что он стал чуть ли не меньшинством в собственной стране, и ему грозит полное исчезновение, были объявлены мигранты - люди, приехавшие (присланные) в страну для участия в развитии промышленности, работы на стройках, а также специалисты и чиновники. Это обвинение стало одним из основных лозунгов при сплочении Народного фронта.

Оно, в свою очередь, дало в руки местным противникам перестройки рычаг для мобилизации почувствовавших некую угрозу мигрантов под лозунгом "борьбы с национализмом", отрицательное отношение к которому внедрялось советской властью с удивительным упорством и ставшее в конечном счете для нормального советского человека аксиомой на уровне подкорки. Так возник Интерфронт и первый опыт противостояния на национальной почве, которое было выгодно лидерам обеих сторон. НФЛ получил возможность по национальному признаку исключить из конкуренции в борьбе за власть большую группу соперников. Вождям Интерфронта в их противоборстве с угрозой демократизации страны и потери статуса это создало почву для опоры на массовое движение дезориентированных людей, боящихся за свое будущее. Вместе же они постепенно сдвигали ситуацию в сторону все более возможного взрыва. К счастью, стремительность развала СССР помешала такому развитию событий.

При этом конфликтная ситуация в стране не исчезла. Наоборот, пользуясь поражением Интерфронта и деморализацией некоренного населения, пришедшее под национальными лозунгами к власти новое руководство страны фактически возложило вину за оккупацию не на тоталитарный режим, а на "мигрантов", наказав их лишением гражданских прав и рядом других дискриминационных мер. Параллельно велась целенаправленная пропаганда, в ходе которой неуклонно во всех инвективах по поводу преступлений советской власти понятие "советский" подменялось понятием "русский", а "СССР" - "Россией". Запугивание Россией как страшной угрозой самому существованию Латвии стало краеугольным камнем проведения и оправдания всей внутренней и внешней политики. В краткосрочном плане это делало жизнь власть предержащих довольно комфортной, однако в долгосрочной перспективе вело к откладыванию на будущее решений, необходимых для обеспечения безопасности, внутренней стабильности и развития страны. Самая развитая страна Балтии стала ее аутсайдером. Постоянное запугивание и резкое ухудшение материальных условий развило в большей части населения — как латышей, так и нелатышей - комплекс неполноценности и страх перемен. К тому же, официально провозглашаемая властями политика интеграции населения на деле до сих пор постоянно подрывается административными методами ее проведения, а также антироссийской и антирусской демагогией. Поддерживаемое таким образом у неграждан и нелатышей ощущение враждебности властей их интересам и нуждам делает эту часть населения относительно легкой добычей для всякого рода провокаторов и создает постоянные возможности для разжигания страстей, подрыва стабильности и безопасности государства. Кстати, в упомянутой Украине подобная политика не прошла и не могла пройти. Политическая элита не могла сплотиться на антирусской позиции, поскольку еще важнее для нее был спор между восточными и западными украинцами: кто из них "настоящий" украинец. Поначалу казалось, что западные украинцы - их лидеры, естественно - гораздо более "настоящие", но потом выяснилось, что восточных-то намного больше. При невозможности сравнения таких разных показателей спор может длиться сколь угодно долго[5, c43].

Казалось бы, для российского истеблишмента и общественности в целом некорректное поведение латвийских властей, как говорится, "что слону дробина". Однако для российской политики Латвия (а также Эстония и, в меньшей степени, Литва) - всегда чуть ли не в центре внимания, постоянный источник раздражения. Это было бы естественно, учитывая, что так называемые русскоязычные составляют около 40% населения Латвии, и Россия даже из чисто моральных соображений не может не реагировать на их обиды.

Тем не менее у тех, кто внимательно следит за развитием событий, да и у многих "русскоязычных" уже давно возникли переросшие в уверенность подозрения, что озабоченность России судьбой соотечественников в Латвии никак или мало связана с действиями латвийских властей и в большей степени представляет собой разменную монету в политической игре. Если кто-то в этом еще сомневался, то события, связанные с подписанием соглашения об отнесении договора о сотрудничестве России с ЕС ко всем вновь вступившим в ЕС государствам, должны устранить их последние сомнения. Все угрозы России отказаться от его подписания и требования внести в него пункты о контроле над положением национальных меньшинств в Латвии и Эстонии оказались на деле способом добиться льгот в торговле (100-150 млн. евро в год) и некоторых других сферах, столь же мало относящихся к коренным интересам России. О том, что такая политика будет продолжаться, если не на официальном, то, во всяком случае, на уровне политических партий, свидетельствуют громадные усилия, прилагаемые теми, кто связан с блоком "Родина", который только условно можно назвать оппозицией, и одним из его лидеров Дмитрием Рогозиным. Сейчас они используют ситуацию, созданную (латышскими национал-радикалами) некомпетентной по содержанию и антидемократической по методам проведения реформой русского образования, чтобы лишний раз продемонстрировать, что они в любой момент могут раскачать латвийскую лодочку и разжечь в Латвии межэтнический политический конфликт. В результате, на фоне падения рейтингов всех без исключения парламентских партий Латвии, почти на треть вырос рейтинг партии латышских национал-радикалов, который до этого был ниже избирательного барьера. Остальные латышские партии тут же принялись усиленно заявлять о своем строго национальном характере и противятся любым попыткам изменения закона, вызывающего невиданные за последние десять с лишним лет массовые протесты, хотя в неофициальных разговорах многие их представители высказывают тревогу по поводу грозящей опасности такого развития[7, c.8].

Итак, пользу от нынешнего развития латвийско-российских отношений извлекают только национал-радикалы обеих сторон, для политического существования которых конфликт жизненно необходим. Это не было бы так существенно, если бы не тот факт, что их способность отравлять политический климат в своих странах несравненно больше, чем их электорат и, соответственно, формальная возможность влиять на принятие государственных решений. Ни в одной постсоветской стране, особенно в Латвии, также как и в России, ни одна политическая партия, претендующая на участие во власти, пока еще не может себе позволить даже во имя коренных интересов своего государства пренебречь, тем более публично выступить против контрпродуктивной по самой своей сути демагогии национал-патриотов. Политика все еще в значительной степени остается заложницей, в лучшем случае, невежественных, а, скорее, безответственных лидеров, профилирующих на страхах и неинформированности значительной, брошенной на произвол судьбы, части населения по обе стороны границы.

Так можно прийти к одной из существенных проблем, выявившейся в ходе постсоветского развития. При этом создается впечатление, что она осталась незамеченной или, во всяком случае, недооцененной. Иначе трудно понять, почему западных политиков и аналитиков из еще непреодоленных новыми государствами недостатков больше всего занимает проблема коррупции, безусловно, очень болезненная, но все же, относящаяся не к причинам, а к последствиям. Перемены в Советском Союзе начались как движение в сторону демократии. Однако очень скоро выяснилось, что ново-старая властная элита вполне справляется с демократической митинговой фразеологией, тогда как необходимость вовлекать общество в святая святых - разработку и принятие решений представляется ей не только утомительной, но, главное, - абсолютно излишней. В этом довольно быстро убедились и большинство вошедших во власть представителей бывшей оппозиции (те, кто этого не понял, также быстро куда-то исчезли из власти). Процесс принятия решений сильно упростился и стал куда более удобней и приятней. Требуемые по западным стандартам демократические законы в общем и целом были приняты. Однако с демократическими процедурами и механизмами, без которых законы, как известно, не работают (кроме, разве что, системы выборов), все пошло "через пень-колоду", да так и идет по сию пору... Что делать, если народ такой темный и ничего не понимает в сложных вопросах современной жизни? Тут и представителям элиты трудно приходится. В результате отчуждение общества от власти все продолжает расти, а доверие к ней вообще приближается к нулю. Еще хуже то, что абсолютное большинство граждан, не говоря уже о негражданах, уверено, что от них ничего не зависит. Поэтому люди не чувствуют никакой ответственности за происходящее, в том числе и за избранных ими депутатов; не вникают ни в какие проблемы, если они только их впрямую не касаются, и то обычно после того, как решение уже принято. Получается, что правы власть имущие: народ-то, действительно, ничего не знает и не понимает. Зато быстро поддается популистской демагогии и легко управляем[1, c.11].

Западные политики и представители общественных наук часто и справедливо выражают свою озабоченность слабостью в постсоветских государствах среднего класса и негосударственных организаций. Более того, прилагается немало усилий и средств, чтобы поддержать НГО. Но все эти труды мало что меняют, если не сопровождаются целеустремленной деятельностью, в том числе на межгосударственном уровне, способствующей внедрению демократических механизмов и процедур в управление государством. Чтобы само собой разумеющимся принципом стало вовлечение в процесс разработки и принятия решений тех, кому этот закон или решение нужно будет проводить в жизнь. Для успешного функционирования демократии необходимо, прежде всего добиться, чтобы каждый человек чувствовал, что он что-то в этой стране значит и от него в ней что-то зависит. Тогда придет конец популистской национально-радикальной демагогии, а отношения между государствами будут строиться на основе подлинных интересов народов этих стран. Властные элиты постсоветских государств пока мало что делают в данном направлении, если делают вообще.

При этом создается впечатление, что и в дружественных странах - бывших республиках СССР отсутствие активного движения в сторону демократии тоже не вызывает особой тревоги. Разве не стоит задуматься над тем, почему в разной интерпретации демократии, существующей во взглядах Европы и США, для постсоветских, вообще - постсоциалистических государств американская точка зрения явно ближе и понятнее? Почему в них столь устойчиво популярна мечта о "сильной руке" — "хозяине, который, наконец, наведет порядок"? Может быть, дело в том, что в большинстве этих стран и власти, и общество имеют довольно смутное представление о подлинной демократии, а последнее десятилетие, к сожалению, мало что в этом вопросе прояснило, скорее даже еще больше запутало и вызвало разочарование? Однако у людей имеется огромный опыт приспособления к тоталитарному способу существования, и этот опыт, к сожалению, все еще слишком часто оказывается успешным на практике[5, c.45].

3. Приграничное сотрудничество российско-латвийских отношений

Как известно, последние несколько лет характеризуются заметной активизацией межгосударственного диалога между Россией и Латвией. После длительного периода «заморозков» на протяжении последних 2 лет до 8 августа 2008 года наступила оттепель, наблюдалась явная тенденция налаживания прагматичного и взаимовыгодного сотрудничества.

Наиболее чутко и оперативно на изменение климата в межгосударственных отношениях обычно реагирует именно экономика, ведь бизнес приходит туда, где ему выгодно, а инвестиции – туда, где наблюдаются минимальные риски, в том числе политические. Так и в российско-латвийских отношениях вслед за возобновлением межгосударственного политического диалога наметилась существенная тенденция роста показателей двустороннего торгово-экономического сотрудничества[3, c.135].

Рост товарооборота между Россией и Латвией в 2007 году составил 47%, и его объем превысил 3 млрд. долл. США. В первом полугодии текущего года, по данным российской таможенной статистики, эта тенденция не только сохранилась, но и достигла, можно сказать, рекордных показателей. За первые 7 месяцев 2008 года товарооборот между нашими странами увеличился почти в 4 раза (по сравнению с аналогичным периодом прошлого года) и достиг 4,7 млрд. долл., уже превысив годовой объем прошлого года. В настоящее время Россия входит в первую тройку внешнеторговых партнеров Латвии.

Одним из основных направлений российско-латвийского сотрудничества продолжает оставаться транзит российских грузов через территорию Латвии. Через морские порты страны проходит около 40 млн. тонн российских грузов, что составляет приблизительно 70 % от общих объемов перевалки.

Отдельного внимания заслуживает инвестиционное сотрудничество. Россия входит в первую пятерку крупнейших инвесторов Латвии. Объем накопленных российских инвестиций в экономике страны составляет 590 млн. долл. США. Общий объем латвийских инвестиций в России приближается к 100 млн. долл., где доминирует приграничная Псковская область. Российские инвестиции направляются, в основном, в энергетику, транспорт, финансы и недвижимость. Инвесторы Латвии отдают предпочтение промышленным и транспортным предприятиям, торговле и недвижимости. Для примера можно привести хотя бы одну цифру: за последние три года количество латвийских инвестиций в Псковскую область возросло в 14 раз. В настоящее время в Псковской области зарегистрировано более двухсот совместных российско-латвийских предприятий, которые в основном действуют в сфере услуг, деревопереработки и транспорта. Подписаны договоры о сотрудничестве между отдельными районами Псковской области и латвийским городами Даугавпилсом, Резекне, Лудзой. Готовится к подписанию соглашение о сотрудничестве между Псковской областью и Латвийской Республикой.

Успешно развивается сотрудничество в сфере туризма. В 2006 г. Латвию посетили 271 тыс. российских туристов, в 2007 г. – уже 343 тыс. В 2008 году ожидается рост этих показателей еще примерно на 30 %. Что касается встречного направления, то Россию в 2006 г. посетило 305 тыс. латвийцев, а в 2007 г. - около 450 тыс. Положительная динамика сохранится и в этом году.

Можно сразу отметить, что подобное стремительное развитие двустороннего сотрудничества является результатом осознанного движения двух стран навстречу друг другу в политической плоскости. В последние годы были заключены двусторонние соглашения об экономическом сотрудничестве, о взаимодействии торгово-промышленных палат двух стран, созданы и начали работу российско-латвийские Межправительственная комиссия и Деловой совет, наметились конкретные совместные инвестиционные проекты, определились приоритеты развития двусторонней договорно-правовой базы. Апогеем этого взаимодействия стало подписание в декабре 2007 года в Риге исторического Договора о границе между Россией и Латвией, а также договоров о сотрудничестве в области социального обеспечения и статусе захоронений[11].

Что ждет впереди?

Работа по совершенствованию двусторонней нормативно-правовой базы продолжается. На финишную прямую вышел Договор о сотрудничестве в области социального обеспечения, который вынесен на ратификацию Государственной думы России. Готово к подписанию Соглашение о сотрудничестве в области туризма. Продвигается работа по подготовке и подписанию таких важных для развития торгово-экономического сотрудничества соглашений, как договоры о взаимной защите инвестиций и об избежании двойного налогообложения и неуплаты налогов. Данные соглашения, равно как и соглашение о сотрудничестве в области науки и образования, могут быть готовы к подписанию уже в текущем году.

Ожидаются новые инвестиционные проекты от созданного в 2007 г. российско-латвийского Делового совета. Даже при непростых межгосударственных отношениях, инициатива предпринимателей вполне может способствовать развитию межрегионального сотрудничества. С учетом актуальности этой темы для двусторонних отношений в мае 2009 Деловой совет уже провел в Пскове выездное заседание по приграничному сотрудничеству.

Немаловажным является также содействие человеческим контактам. В настоящее время проходит согласование с Евросоюзом проекта российско-латвийского Соглашения об упрощенном порядке пересечения российско-латвийской границы жителями приграничных территорий России и Латвии, которое предусматривает упрощенный режим пересечения границы лицами, проживающими в пределах 30 –и километровой приграничной зоны.

В последнее время наблюдается тенденция увеличения числа занятых латвийских граждан в Псковской области, что актуализировало вопрос о необходимости увеличения квот на трудоустройство в этом регионе России иностранных граждан. Первые шаги в данном направлении уже сделаны: приказом Министерства здравоохранения и социального развития России с 20 июля 2008 года первоначальная квота на выдачу разрешений на работу иностранным гражданам в Псковской области была почти удвоена.

Среди тех вопросов, которые требуют постоянного внимания и все еще не решены окончательно, остается проблема пересечения грузовым автотранспортом российско-латвийской границы. В настоящее время близки к завершению два плотных проекта по оптимизации схемы таможенного контроля на международном автомобильном пункте пропуска Бурачки в Псковской области, а также проект по введению системы предварительного информирования о движении транзитных грузов, которые составляют 90 % от общего грузопотока. Кроме того, принимаются меры по активному подключению российских и латвийских железных дорог к латвийским морским портам по контейнерным перевозкам, что ослабит нагрузку на автомобильные пункты пропуска. Если при этом консолидированными усилиями будут переориентированы зарегистрированные в Польше и Литве автомобили, следующие в Россию, с латвийского на белорусское направление, то эта проблема будет минимизирована. К вопросам развития приграничного сотрудничества подключены многие российские ведомства. Скорейшее запланированное открытие в Риге региональных представительств Торгово-промышленной палаты и Федеральной таможенной службы России будет содействовать эффективной работе бизнеса, решению транспортных и таможенных проблем.

Совершенствуется и нормативно-правовая база с российской стороны. Правительством России утверждена «Концепция приграничного сотрудничества Российской Федерации». В Совете Федерации подготовлен проект специального федерального закона «О приграничном сотрудничестве Российской Федерации». Это уникальный документ, который может создать необходимые условия для развития на региональном уровне соответствующей правовой базы, а также будет содействовать решению проблем социально-экономического развития приграничных регионов России. Упомянутый законопроект определяет целый ряд направлений сотрудничества: приграничная торговля, совместные инвестиционные проекты, сотрудничество в сфере транспорта, медицины и ликвидации чрезвычайных ситуаций. Такое внимание к данному вопросу вызвано тем, что приграничное сотрудничество – это, несомненно, одна из важнейших составляющих взаимодействия между сопредельными государствами.

Россия заинтересована в продолжение этой положительной тенденции в отношениях с Латвией и ЕС в целом. В частности, это зафиксировано в новой Концепции внешней политики Российской Федерации, утвержденной Президентом Д.Медведевым 12 июля 2009.

Россия всегда выполняла свои международные обязательства, в том числе в торгово-экономической сфере. Звучащие порой опасения относительно угроз энергетической безопасности в связи с зависимостью от России выглядят, по меньшей мере несерьезно. Например, за последние 18 лет в российско-латвийских отношениях были различные периоды, в том числе и не особо теплые, однако Россия ни разу не дала повода сомневаться в ее готовности выполнять свои обязательства по имеющимся договоренностям в энергетической сфере.

В российско-латвийских отношениях уже были 15 лет упущенных возможностей. Многие страны завидуют уникальному географическому положению Латвии, ее соседству с Россией, обладающей энергетическим потенциалом и огромным рынком. Не многим известно, что подписание договора о строительстве трубопровода «Северный поток» по дну Балтийского моря означало отказ от альтернативного проекта, который предусматривал прокладку транзитной ветки через Латвию с небольшой морской «перемычкой» для соединения с Германией. Этот проект серьезно прорабатывался научными организациями и считался особо выгодным благодаря возможности использовать латвийские мощности подземного хранения газа. Однако, как известно, для реализации подобных крупных инвестиционных проектов требуется благоприятный политический фон, которого, к сожалению, не было. В результате осложнение межгосударственных отношений обернулось для Латвии упущенными экономическими возможностями, которые по примерным подсчетам ежегодно могли приносить в бюджет страны около 380 млн. долл. США.

Географическое положение стран Балтии как «регионального перекрестка» экономических и культурных связей евроазиатского континента имеет все предпосылки для построения «коммуникационного моста» между Востоком и Западом. Это будет способствовать и быстрому развитию приграничных регионов, по которым проходят ежегодно возрастающие торговые и грузовые потоки, позволит им решить свои социально-экономические проблемы. И здесь же очень наглядно звучат высказывания посла России А.А. Вешнякова: «Надеюсь, что предстоящие дискуссии позволят найти подходы к эффективному использованию огромного потенциала сотрудничества России и Евросоюза, в том числе в приграничном формате. Мы объединены единой историей и многими общими социально-культурными традициями. А главное - мы не просто партнеры, а соседи»[11].

Заключение

В последние годы отношения между Россией и Латвии движутся в сторону поиска взаимовыгодных и взаимоприемлемых решений. Очень важно, что основной нерешенный вопрос между странами из разряда извечной конфронтации сторон перешел в ранг конструктивных переговоров.

В целом можно говорить о том, что на рубеже столетий Россия и Латвия создали прочные предпосылки для установления партнерских отношений. Это можно считать серьезным достижением обеих стран, с учетом того обстоятельства, что в течение весьма длительного периода отношения между ними характеризовались высокой степенью отчужденности, подозрительности, недоверия и конфронтации.

Хотелось бы надеяться, что в будущем российско-латвийские отношения будут двигаться в позитивном направлении, в сторону взаимного сотрудничества, взаимовыгоды и поддержания крепких партнерских отношений.

Дата добавления: 2015-05-10