Условия действительности договора

В римском праве не всякое соглашение являлось договором. Юридическую силу оно приобретало только при соблюдении установленных обязательных требований (условий): законность договора, свободное волеизъявление сторон, форма договора, предмет договора и возможность к исполнению. При несоблюдении хотя бы одного из этих требований договор мог быть признан недействительным[3].

Законность договора. Содержание заключаемого договора должно соответствовать требованиям действующего закона, не противоречить его предписаниям. Условие законности договора понималось довольно широко: он не должен противоречить нормам права, добрым нравам, а также законам природы. Главное внимание обращалось на содержание, но законность должна соблюдаться и в отношении других элементов соглашения. Действие, являющееся предметом договора должно быть законным. Например, договор о купле-продаже предметов культа, имущества храмов или других изъятых из оборота вещей признавался незаконным. Незаконен и договор, заключенный лицом неправоспособным или недееспособным, а также при несоблюдении соответствующей формы или противоречащий нормам морали, добрым традициям и нравам. Например, если в договор поручения включалось условие об оплате за услуги, то это противоречило добрым нравам, поскольку брать деньги за выполнение услуг было не принято. Незаконным признавались и договоры, ограничивающие правоспособность лица (например, обязательство не вступать в брак).

Воля сторон и способы ее выражения. Воля сторон выражается в их согласии принять на себя определенные обязанности по договору. Следовательно, она должна быть обоюдной, взаимной и направленной на достижение определенных целей. Однако для возникновения договора одной внутренней воли недостаточно. Она недоступна для других, а для заключения договора необходимо именно ее внешнее проявление, притом в такой форме (или способом), доступной для правильного восприятия и понимания окружающими. Без фиксации воли окружающими невозможно выражение встречной воли. Иными словами, если продавец желает продать вещь, он должен выразить это желание таким образом, чтобы оно было воспринято другими лицами. Таким образом, воля заключить договор должна быть выражена вовне в определенной объективной форме — волеизъявлением. Формы его могут быть разнообразными, однако достаточно четкими, понятными, способными к восприятию другими. Воля может выражаться у устно, письменно, определенным поведением, жестом, мимикой, а в некоторых случаях даже молчанием или посредством так называемых конклюдентных действий. Например, покупатель, прийдя в табачную лавку, кладет деньги на прилавок. Это значит, что он желает купить табак, т.е. заключить договор.

Способ выражения воли имеет весьма важное значение для ее правильного толкования. Будучи неудачно выраженной, она может привести к неправильному истолкованию договора, ошибкам и другим негативным последствиям. Поэтому для некоторых договоров закон предписывает четко определенный способ выражения воли (манципация, стипуляция и др.).

Идеальным был договор, в котором совпадали воля и способ ее выражения. Здесь никаких коллизий не возникало. Значительно труднее было в случаях, когда внутренняя воля лица не совпадала с внешним выражением. Расхождение между подлинной волей и формой ее выражения могло остаться незамеченным другой стороной — контрагентом[4].

Неправильное представление одной стороны в договоре о выраженной вовне воле другой, побудившее последнюю на определенное волеизъявление, называется заблуждением (error). Вопрос о юридических последствиях заблуждения решался в зависимости от вины липа, неправильно выразившего свою волю. При наличии вины лицо считалось связанным указанным обязательством, а при отсутствии юридические последствия заблуждения не устанавливались.

Различались заблуждения существенные и несущественные. К существенным относились ошибки:

а) в характере сделки (error in negotio) — неправильной оценке договора (например, лицо передает по договору вешь на хранение, а другое полагает, что вещь передана ему в ссуду);

б) в предмете (error in corpore) — ошибке контрагента в самом предмете договора (например, продается один земельный участок, а покупатель имеет в виду другой); если ошибка произошла в вопросе о свойствах предмета, то действительность договора зависела от того, насколько это свойство влияло на сущность предмета (например, ваза покупалась как золотая, а оказалась бронзовой);

в) личности контрагента (en-or in persona). Такое заблуждение признавалось существенным и договор признавался недействительным, если личность контрагента имела существенное значение для другой стороны (например, лицо предполагало заключить договор с известным художником, а художник оказался не тем, за кого его принял контрагент)[5].

Ошибка в мотивах заключения договора считалась несущественным заблуждением и оспаривание договора в таких случаях не допускалось,

Волеизъявление сторон должно быть абсолютно свободным и осознанным. Выражение воли, наступившее в результате обмана, насилия или принуждения, считалось опороченным. Обман (dolus) — умышленное введение в заблуждение контрагента с целью понуждения к волеизъявлению во вред собственным имущественным интересам. В республиканский период обманом признавалось всякое ухищрение, а в более развитом праве — поведение лица, обусловившее волеизъявление контрагента, вызванное неправильным представлением о его намерениях. Цицерон дает такое определение обмана:

«Когда одно делается для виду, а другое совершается (входит в намерение)» (...cum esset alius simulatum, aliud actum...).

Юрист Лабеон, живший значительно позже, подтверждает это определение и предлагает свое: «Это есть лукавство, обман, хитрость, совершенные для того, чтобы обойти, обмануть, опутать другого» (Д.4.3.1.2). В качестве примера Цицерон приводит забавный случай, происшедший с его приятелем. Будучи большим любителем рыбной ловли, он присмотрел усадьбу близ Неаполя и вознамерился ее купить. Особенно нравился приятелю пруд возле усадьбы. Осталось удостовериться, что в нем водится рыба. Продавец, узнав об этом, нанял окрестных крестьян, которые имитировали активную рыбную ловлю — разъезжали по озеру, закидывали удочки и невода. Обрадованный покупатель тут же уплатил деньги за имение. На другой день выяснилось, что рыбная ловля была всего лишь ловко разыгранной сценой.

Сделка, совершенная под влиянием обмана, не признавалась абсолютно ничтожной. Она порождала определенные юридические последствия, но лицу, выразившему волю под влиянием обмана, предоставлялся иск (actio doli) для признания договора недействительным и взыскания причиненных действиями обманщика убытков. Иск носил откровенно классовый характер. Дело в том, что присуждение по данному иску влекло за собой бесчестье (infamia) для ответчика. Поэтому он практически не применялся против знатных лиц, родителей", патронов, других лиц и заменялся другим.

Волеизъявление одной стороны может совершиться под принуждением другой. Принуждение может выразиться в физическом насилии или в психическом воздействии — угрозе (metus). Воля считалась опороченной, если угроза была противозаконной, реальной и «вызывала страх перед большим злом» (Д.4,2.5). Поэтому не имела значения угроза, например, применить санкции к неисправному должнику.

Раннее римское право признавало сделку, совершенную под влиянием угрозы, действительной. Римские юристы обосновывали это тем, что «хотя и под давлением, под принуждением, но все-таки я волю выразил» (Coactus tarnen volui) (Д.4.2.21.5). В более развитом праве пришли к выводу, что воля, выраженная под давлением, не является подлинной. Лицу, выразившему волю под влиянием угрозы, предоставлялись иски для оспаривания сделки: иск из договора или специальный иск — actio quod metus causa.

Применивший принуждение присуждался к возмещению причиненного вреда. При отказе добровольно исполнить приговор он присуждался к четырехкратному возмещению причиненного ущерба[6].

Следующим условием действительности договоров была правоспособность и дееспособность сторон. Само по себе волеизъявление (свободное, сознательное, не стесненное) договора еще не порождало. Необходима была способность к волеизъявлению, а ею, как известно, обладали далеко не все. Кроме многочисленного класса рабов правоспособности были лишены подвластные как не способные заключать договоры от своего имени. Существенно ограничивались в этой способности лица, не обладавшие статусом римского гражданина. Для свободного волеизъявления требовалась и дееспособность, которой не обладали малолетние и несовершеннолетние, душевнобольные и другие категории свободного населения. Свободное волеизъявление возможно только при наличии правоспособности и дееспособности как физических, так и юридических лиц.

Для определенной категории договоров существенное значение имела форма волеизъявления, т.е. заключения договоров, предписываемая законом. Ее несоблюдение вело к недействительности договора. Это манципация, стипуляция, некоторые письменные договоры.

Необходимое условие действительности договоров — определенность его предмета. Договор должен обладать четкой определенностью. Тем не менее римское право различало обязательства определенные и неопределенные. В определенных предмет определялся ясно и четко, не вызывая сомнений; в неопределенных очерчивался общими признаками (например, продаются вещи из наследственного имущества Клавдия или продается вещь, цену которой установит специалист).

В зависимости от вида вещей, которые могли быть предметом договора, различались родовые обязательства и обязательства, предмет которых определен индивидуально. Если предмет обязательства определен родовыми признаками, т.е. предметом договора является родовая вещь, — это родовое обязательство, если же индивидуально-определенная вещь, то и обязательство индивидуально-определенное. Практическое значение указанного деления заключалось в том, что в случае гибели родовой вещи без вины должника он не освобождался от обязательства. Этот принцип выражался афоризмом: веши, определенные родовыми признаками, не погибают — genusnôtî périt. Случайная гибель индивидуаньно-определенной вещи прекращала обязательство.

Родовое обязательство — разновидность неопределенных обязательств, поскольку его предмет определялся общими родовыми признаками.

Одним из условий действительности договоров была и реальная возможность исполнения действия, составляющего предмет обязательства. Договор считался действительным, если его можно было выполнить: нет обязательства, если его предмет невозможен (impossibilium nulla obligatio est). Невозможность действия может быть физической, юридической и моральной. Примером физической невозможности может быть договор о полете на Луну в условиях Древнего Рима. Если предметом купли-продажи становилась вещь, изъятая из оборота, — это юридическая невозможность исполнения договора. Договор считался невозможным к исполнению, если противоречил общепринятым правилам (например, обязательство исполнить роль сводни).

Дата добавления: 2015-05-10