М.М. Бахтин. Абсолютизация одного и пренебрежение остальными мето­дами - уже перевернутая страница в истории социально-истори­ческого познания

Абсолютизация одного и пренебрежение остальными мето­дами - уже перевернутая страница в истории социально-истори­ческого познания. Всецело ориентированность последнего на какую-то одну схему (прежде всего на экономическую) была характерной особенно для советского периода ее развития, о пла­чевных последствиях которой мы уже знаем. Тем не менее осоз­нание необходимости перехода к теоретико-методологическому плюрализму не стало еще в правовой науке повсеместным явле­нием, что позволяет говорить только о видимости такого плюра­лизма³¹³. Поэтому хотелось бы заострить внимание на этом важ­ном вопросе.

Несостоятельность методологического монизма и монопо­лизма в научном познании убедительно показана американским философом и методологом науки П. Фейерабендом. Отдавая дань роли метода и методологии в познавательной деятельности («успехи науки обусловлены правильным методом, а не просто счастливой случайностью»³¹⁴), философ указывает, что нет мето­дов «вездесущих» и «всемогущих», а каждый из них имеет сферу своего действия, не существует также «особого метода, который гарантирует успех или делает его вероятным»³¹⁵. «Всякая методо­логия, - пишет он, - даже наиболее очевидная - имеет свои пре­делы»³¹⁶. По мнению ученого, о «единственно верном» и универ­сальном методе можно говорить только в одном случае и в од­ном смысле: «Для объективного познания необходимо разнообра­зие мнений, И методу поощряющий такое разнообразие, является единственным, совместимым с гуманистической позицией» ³¹⁷. П. Фейерабенд подчеркивал также недопустимость всех проявлений методологического принуждения.

Другим важным моментом для разработки методологических правил познания является положение о том, что при этом опре­деляющая роль принадлежит предмету познания, что метод должен соответствовать предмету, что изменение предмета (как в объектном, так и в субъектном смысле) должно вести к изме­нению и пересмотру метода. Такое, казалось бы, тривиальное положение еще не является общепризнанным. Подчеркивая ука­занную взаимосвязь предмета и метода, немецкий философ Т. Адорно подвергает критике тех представителей социальных наук, которые «послушны примату метода, а не предмета». По его мнению, расхождение между предметом и методами вызвано неверным пониманием и того и другого, их соотношения - «по­тому ли, что стремятся развивать методы из себя самих, потому ли что отбирают предметы извне так, чтобы они соответствовали уже имеющимся в распоряжении методам»³¹⁸. Таким образом, нельзя не согласиться с философом в его выводе о том, что про­дуктивность самих методов зависит от адекватности его объекту. Между тем последнее положение не означает, что познающий субъект в процессе познания пассивен и его роль равна при этом нулю. Наоборот, объект социально-

_____________________________

³¹¹ Гуревич А.Я. Двоякая ответственность историка. - С. 18.

³¹² Кстати, еще Э. Трёльч предлагал говорить не столько о кризисе исто­рической науки, сколько о кризисе исторического мышления людей вообще (Трёлч Э. Указ. соч. - С. 10).

³¹³ В этой связи ИЛ. Честнов справедливо замечает, что «несмотря на видимый плюрализм, для большинства теоретиков права оставался незыб­лемым постулат существования двух точек зрения по вопросу, что есть пра­во: одна - соответствующего ученого, а вторая - неправильная. Практиче­ски до сегодняшнего дня непоколебимой остается уверенность в возможно­сти существования единственно верного правопонимания» (Честное И.Л. Право как диалог: к формированию новой онтологии правовой реальности. - С 7-8).

³¹⁴ Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. - М., 1986. -С 461.

³¹⁵ Там же. - С. 458.

³¹⁶ Там же.-С 164.

³¹⁷ Там же.-С 178.

³¹⁸ Адорно Т.В. К логике социальных наук // Вопросы философии. - 1992. - № 10. - С 79.

исторического познания все­гда включает в себя изучающего ее субъекта. Именно поэтому его познание непременно предполагает оценочное отношение субъекта.

На фоне всего сказанного становится бесспорным, что необ­ходимые предпосылки плюрализма социально-исторического по­знания заложены, во-первых, в самом объекте его, т.е. в соци­ально-исторической реальности, фундаментальными свойствами которого являются многообразие, многогранность и неисчер­паемость, во-вторых, в субъекте социально-исторического по­знания, точнее в активности его позиции в процессе познания, в его интенции более или менее адекватно познать изучаемый объ­ект. При этом первое условие является некоторой фундамен­тальной предпосылкой плюрализма, которая проявляет себя че­рез позицию субъекта познания³¹⁹.

Основываясь на вышеизложенном, можно сделать следую­щий вывод: суть методологического плюрализма в познании за­ключается в том, что способов изучения любого явления много, каждый из них в отдельности ценен и необходим, в то же время ни один из них не универсален и не может заменить всех осталь­ных. Методологический плюрализм является естественным тре­бованием познания, без чего нет развития любого научного зна­ния. Значение методологического плюрализма в познании состо­ит в том, что строгое следование ему позволяет снять ограничен­ность отдельных подходов, ибо каждый из них способен высве­тить как луч прожектора лишь определенный срез реальности. Причем, подчеркну это особо, в моем понимании эпистемологического плюрализма нет места крайностям, доведенным до ис­ключительности.

Плюрализм особенно важен при изучении социальной реаль­ности в целом, правовой реальности в частности, ввиду чрезвы­чайной сложности самого объекта познания и обусловлен, как уже отмечалось, задачей получения более целостной картины изучаемых явлений. Если исходить из многомерности истории и альтернативности ее познания, то, безусловно, методы и подхо­ды ее исследования не должны быть одномерными, безальтерна­тивными.

Из сказанного следует, что необходимость применения самых разнообразных подходов в познании права, в том числе в исто­рическом его познании, обусловлена прежде всего природой са­мого права. Стоит преувеличить один из множества подходов, как неизбежными будут перекосы и деформации в историко-правовом знании в ущерб целостному познанию. Не следует упускать из виду, что на разных этапах истории немаловажную роль играли не только социально-экономические, но также и другие, например культурные, религиозные факторы. Не вдава­ясь здесь в подробности, для иллюстрации сказанного можно привести такой пример, как роль ислама в истории мусульман­ского Востока. Появление данного феномена, принадлежащего к сфере религии (также и морали), сопровождалось модифика­циями во всех сферах жизни восточного общества, причем не только культурной, правовой, также и экономической. Стало быть, собственно экономическая детерминация не только не яв­ляется единственным фактором, но и не всегда может иметь оп­ределяющий, решающий характер в процессе исторического раз­вития общества, уступая ведущую роль другим факторам. В дан­ном случае игнорирование религиозно-нравственного фактора и объяснение правовой системы средневековья Востока одними лишь социально-экономическими факторами (т.е. используя экономическо-детерминистический подход) не позволил бы вос­создать достаточно всесторонней, более или менее адекватной картины прошлого, исчерпать все богатство прошлой реально­сти (хотя решение в полном объеме этой задачи невозможно в силу сложности, многогранности и многообразия, неисчерпае­мости реального исторического процесса). В этом и я, собствен­но говоря, вижу перспективность парадигмы мультидетермини-рованной истории (апологетами которой являлись и основатели школы «Анналов»), суть которой состоит в арпоп неопределен­ности одного или нескольких факторов в качестве детерминан­тов исторического процесса, возможности все время заново от­крывать, какие факторы каждой анализируемой ситуации (пе­риода или по отношению к данному феномену) являются опре­деляющими, без заранее установленной их иерархии³²⁰.

Несомненно, в условиях методологического плюрализма каж­дый автор имеет право выработать свое личное видение или хотя бы выразить свое отношение к дискуссионным проблемам изу­чаемой им науки. Поскольку в рамках настоящего исследования логично ставить вопрос о методологическом подходе к опреде­лению предметного поля науки, постольку в заключение к на­стоящей главе предлагаю осуществить некоторую перестановку акцентов в методологии понимания природы объекта историко-правового познания, иными словами, историко-правовой реаль­ности в онтологическом плане³²¹. Это тем более важно, если учесть уже отмеченное положение о соответствии метода объек­ту и предмету познания.

_________________________

³¹⁹ См.: Смоленский Н.И. Проблемы теоретического плюрализма. - С. 41.

³²⁰ См.: АгирреРохасК.А. Указ. соч. - С 106.

³²¹ При этом «не следует смешивать вопрос о том, что представляет со­бой данное явление, с вопросом о том, какими путями, методами возможно его познание» (Рабинович Л.М. Упрочение законности - закономерность социализма. - С. 34).

С позиции системного подхода право (в онтологическом пла­не) как сложный феномен представляет собой систему. Оно как многомерное явление несводимо к одномерному измерению³²². Стало быть, при этом необходимо исходить из наиболее фунда­ментальных измерений, ипостаси, свойства правовой реальности (значит и историко-правовой реальности) как системного объек­та познания. Представляется, что таковыми являются три: (1) право как социальное явление, т.е. социальность права - социоло­гическое измерением (2) право как культурное явление - культуро­логическое измерение; (3) право как область, центром которой является человек (как юридическое существо - Ьото ]ипс11сш) - антропологическое измерение.

Если благодаря социологическому измерению право предста­ет как разновидность, подсистема социума, как социальная реа­лия, связанная различными взаимосвязями и зависимостями с окружающим его социальным контекстом в целом и с другими социальными явлениями (экономическими, политическими, со­циальными и т.д.), то в антропологическом измерении оно полу­чает, говоря языком Р.Арона, «живой центр» (человек). Это по­зволяет говорить об антропологическом аспекте функциониро­вания права как системы. Человек как юридическое существо выступает основным компонентом этой системы. Ведь только будучи включенным в определенную социальную систему, чело­век обретает свою социальную сущность и он не может развиваться вне этой системы³²³.

Что касается культурологического измерения, то следует вслед за известным социологом П.Сорокиным утверждать, что право наряду с философией, наукой, искусством, религией и эти­кой, выражая по-своему главную ценность, служит фундаментом всякой культуры. Тем самым право как система ценностей при­знается важным сегментом культуры общества в целом. В иерар­хии ценностей культуры праву, безусловно, принадлежит особая роль. Ведь состояние правовой культуры общества является од­ним из основных проявлений культуры общества. Правовая культура не часть правовой реальности, а ее качественная харак­теристика, присущая всем сферам правовой жизни общества. Правовая культура в таком виде предстает как особое качествен­ное правовое состояние³²⁴, как средоточение богатейшего куль­турно-исторического содержания³²⁵. Право есть результат духовной культуры, один из критериев и элементов цивилизации³²⁶, и вообще - это уникальное, неповторимое творение человеческого разума, шедевр человеческой мудрости. Как явление культурной жизни оно есть средство познания также самого человека. Через право практически выражаются национальные и общечеловече­ские интересы и ценности. В таком качестве право - носитель ценности как общечеловеческого, так и национального³²⁷, кото­рые, по сути, являются историческими. Уяснение подлинного смысла этих ценностей требует рассмотрения диахронического анализа функционирования ценностей в истории права. Таким образом, право - явление культурно-историческое, а его история - история сменяющих друг друга правовых культур.

Поскольку самым непосредственным олицетворением лично­стной ценности права есть права человека, постольку история права, занимающаяся его изучением, предстает как история прав человека³²⁸. В этом качестве она есть история прогрессирующего расширения правосознания человека, его основных прав и сво­бод. В этом ключе история права изучает такие исторические ак­ты, как английская Великая хартия вольностей (1215 г.), Петиция о праве (1628 г.), НаЬеаз Согрш Ас! (1679 г.), Конституция США (1787 г.) французская Декларация прав человека и гражданина (1789 г.) и т.п.

Каждое из указанных трех измерений права исследуется с по­мощью соответствующего подхода - социологического, культу­рологического, антропологического. Дело в том, что в действи­тельности все эти измерения, как измерения одного и того же явления, между собой настолько тесно связаны, что порой труд­но их обособить. Именно данный фактор лежит в основе приме­нения этих подходов в разных сочетаниях: социокультурный, социальноантропологический, антропокультурный, культурно-ан­тропологический,

____________________________________

³²² См.: Алексеев Н.Н. Основы философии права. - СПб., 1998. - С. 71.

³²³ См.: Введение в теорию государственно-правовой организации соци­альных систем / Под общ. ред. Е.Б. Кубко. - Киев, 1997. - С. 63.

³²⁴ Сальников В.П. Правовая культура // Теория государства и права / Под оед. Н.И. Матузова, А.В. Малько. - М., 1997. - С. 575.

Совершенно прав В.А. Бачинин, когда он отмечает, что акцент на этот компонент «заставляет учитывать исследователя целого ряда детерми­нант особого характера, воздействующих на право из мира культуры, ду­ховности, религии, нравственности и даже архитектуры, музыки, литерату­ры и театра» (Бачинин В.А. История философии и социологии права. -СПб.,2001.-С 35).

Подробнее о ценностных свойствах права как элемента цивилизаци-онной культуры, а также в их исторической эволюции см.: Графский В.Г. Традиции и обновление в праве: ценностное измерение перемен // Пробле­мы ценностного подхода в праве: традиции и обновление. - М., 1996. - С. 78 и след.

³²⁷ См.: Каган М.С. Философская теория ценности. - С. 98-102; Выжлецое Г. Д. Аксиология культуры. - СПб., 1996. - С. 108 и след.; Проблемы ценно­стного подхода в праве: традиции и обновление. - М., 1996.

³²⁸ «История права, - пишет В.С. Нерсесянц, - это история возникнове­ния, утверждения и развития всеобщих форм (и норм) свободы и равенст­ва, история распространения принципа формального (правового) равенства на все более широкий круг людей и отношений, история расширения сферы свободы в правовых формах человеческих взаимоотношений» (Нерсе­сянц В.С. Предисловие // История права: Англия и Россия / Рук. авт. кол. В. Нерсесянц, У. Батлер. - М., 1990. - С. 5-6).

антропосоциологический³²⁹. И это правильно. Ибо между этими измерениями много точек соприкосновения. Действительно, нет права вне общества, понимаемое как единст­во культуры и социальности³³⁰, создаваемых и развивающихся усилиями человека. Культура выступает в качестве одного из ос­новных условий и средств социального воспроизводства, одно­временно является и его результатом. В продуктах культурной деятельности фиксируется все многообразие социальных значе­ний, которые путем распредмечивания, «раскодирования» куль­туры становятся достоянием человека, личности³³¹.

Человек прежде чем стать существом юридическим, должен иметь бытие в социуме, т.е. быть социальным существом. Большинство авторов в правовую культуру включают человека и его прогрессивную деятельность. И это верно, ибо правовая культу­ра присуща прежде всего отдельному индивиду, а потом соци­альной группе, общности и всему обществу, опять-таки через индивида.

Несомненно, каждое из указанных измерений само по себе важно и ценно. Однако картина изучаемого объекта (в данном случае историко-правовой реальности) будет неполной, если ис­следовать его лишь сквозь призму одного какого-либо измере­ния. Следовательно, для относительно адекватного познания ис­торико-правовой реальности необходим интегрирующий под­ход. Причем, говоря словами Г. Бермана - одного из сторонни­ков интегративной («интегрированной» по Берману) юриспру­денции, подобное совмещение нескольких измерений в одном фокусе не только возможно, но и важно³³². Тем более что, как мы видим, они не только не исключают, а наоборот, дополняют друг друга, иными словами, для сотрудничества указанных трех изме­рений имеются необходимые основания.

Стало быть, многомерное видение объекта познания требует учета как минимум всех указанных его фундаментальных изме­рений; поэтому в данном случае резонно говорить о праве как об антропосоциокулътурном феномене.

Наиболее адекватен подобному пониманию объекта правопознания вообще, историко-правового познания в частности, антропосоциокулыпурный подход. Специфика и ценность дан­ного подхода как специфического познавательного конструкта состоит, во-первых, в том, что он интегрирует три фундаменталь­ные измерения, свойства правовой реальности. Такой подход представляется очень важным для реализации интегративного, синтезирующего подхода к изучению историко-правовой реаль­ности.

Во-вторых, ценность предлагаемого подхода заключается в том, что он не только не противостоит иным подходам, но и толерантен в отношении других подходов и методов познания пра­ва вообще, его истории в частности. Здесь возможно применение самых разных подходов (семиотический, психологический, аксиологический и т.д.) и процедур (в частности, герменевтиче­ские). В его рамках совместим даже такой подход, как разраба­тываемый в рамках нового направления правовой мысли - шко­лы биоэтики права³³³, конечно, благодаря именно присутствию здесь антропологического измерения, ведь человек не только социальное существо, но и биологическое.

Таким образом, выводы, полученные на основе проведенного анализа, выступают основой для конструирования по-новому объекта историко-правового познания.

Опираясь на антропосоциокультурный подход, можно пред­ставить объект историко-правового познания, т.е. историко-правовую реальность как особую подсистему и разновидность социально-исторической реальности, наполненную культурно-историческим содержанием и возникающую и развивающуюся в результате деятельности хомо ….

____________________________

³²⁹ См. напр.: Бачинин В.А. Антропосоциологические проблемы права: методология и эмпирия // Правоведение. - 2001. - № 3. - С. 27-39; Гуре-вич А.Я. Социальная история и историческая наука // Вопросы философии. - 1990. - № 4. - С. 34; Резник ЮМ. Социальная антропология как учебная дисциплина // Вести. Моск. ун-та. - Сер. 18, Социология и политология. -1998. - № 1. - С. 174; Флиер А.Я. Современная культурология: объект, пред­мет, структура // Общественные науки и современность. - 1997. - № 2. - С. 129.

³³⁰ Как верно подчеркивает А.Я. Гуревич, «если историк более глубоко вдумается в содержание понятия „культура" и будет пользоваться им в том смысле, в каком оно интерпретируется культурной антропологией - как способа восприятия и осмысления социального и духовного мира, симво­лические системы, налагаемые сознанием на этот мир и всякий раз по-своему организующие его, определяемые ими формы поведения экономи­ческого, религиозного, художественного, то подход его неизбежно изменит­ся и он увидит внутренние связи между культурными и социальными ас­пектами человеческой практики. Культура и общество - две стороны одной медали, это мысль историка противопоставляет их друг другу, в реальности же они по своей сути образуют нерасторжимую тотальность» (Гуревич А.Я. Двоякая ответственность историка. - С. 21).

³³¹ См.: Ворохов П.Н. Культура как закодированная социальность // Ав-тореф. дис.... канд. филос. наук. - Саранск, 2001.

³³² Берман Г.Дж. Интегрированная юриспруденция // Берман Г.Дж. Вера и закон: примирение права и религии. - М., 1999. - С. 342.

³³³ Одна из интересующих проблем биоэтиков - проблема соотношения биологической сущности и правовой личности человека. Представители этой школы считают необходимым выяснить, какие именно аспекты пра­вовой личности являются нашими биологическими свойствами. В связи с этим ими проводится исторический анализ того, как развитие медицины и естествознания влияло на статус субъектов права (см.: Бо Ж.-Я. Безумный ученый // Правоведение. - 1999. - № 3. - С. 207).

2.5. ТЕМПОРАЛЬНЫЕ ГРАНИЦЫ ПРЕДМЕТА ИСТОРИКО-ПРАВОВЫХ НАУК

Понимает лишь тот, кто сам не участ­вует в игре. Таково требование науки.

Г. Гадамер

Великое дело для понимания - это вненаходимость понимающего - во вре­мени, в пространстве, в культуре - по от­ношению к тому, что он хочет творчески понять.

Дата добавления: 2015-05-10