Соблюдение, применение и толкование договоров

Часть III Венской конвенции о праве международных договоров 1986 г. непосредственно связывает толкование положений договоров с их соблюдением и применением.

Статья 26 Конвенции, озаглавленная «Pacta sunt servanda», гласит, что каждый действующий договор обязателен для его участников и должен ими добросовестно выполняться.

Статья 27, также посвященная соотношению договоров, устанавли­вает:

1. Государство — участник договора не может ссылаться на поло­жения своего внутреннего права в качестве оправдания для невыпол­нения этого договора.

2. Международная организация не может ссылаться на правила данной организации для невыполнения этого договора.

3. Нормы, содержащиеся в предыдущих пунктах, действуют без ущерба для ст. 46.

Статья 46 Конвенции предусматривает возможность ссылки госу­дарства или международной организации на недействительность для них договора, когда речь идет о явном нарушении особо важной нормы внутреннего права государства, касающейся компетенции заключать до­говоры, или о явном нарушении особо важного правила международной организации, касающегося ее компетенции заключать договоры.

Раздел 2 этой части Конвенции, посвященный применению дого­воров, содержит ст. 28—30. Первая из них устанавливает, что договоры не имеют обратной силы, если иное не явствует из договора или не установлено иным образом. Согласно ст. 29, договор обязателен для каждого государства-участника в отношении всей его территории, если иное не явствует из договора или не установлено иным образом. Ста­тья 30 касается применения последовательно заключенных договоров, относящихся к одному и тому же вопросу. В этих статьях подробно рассматриваются ситуации, касающиеся применения предшествующе­го и последующего договоров, относящихся к одному и тому же вопро­су, их участниками (государствами и международными организация­ми). Отметим, что п. 6 ст. 30 предусматривает важное положение о том, что в том случае, если обязательства по какому-либо договору окажут­ся противоречащими Уставу ООН, то преимущественную силу имеют обязательства по Уставу.

Таким образом, толковаться должны положения действующих, т.е. действительных в соответствии с международным правом, договоров, которые его участники должны добросовестно соблюдать и применять в своих взаимоотношениях.

Наконец, раздел 3 этой части Конвенций 1969 и 1986 гг., озаглав­ленный «Толкование договоров», содержит ст. 31—33. Следует при этом подчеркнуть, что если статьи Конвенции 1986 г. учитывают в час­тях, посвященных соблюдению и применению положений договоров, определенную специфику международных организаций — участников договоров, то положения разделов об их толковании обеих конвенций полностью идентичны, что вполне естественно.

Статья 31 этого раздела, озаглавленная «Общее правило толкова­ния», гласит:

1. Договор должен толковаться добросовестно в соответствии с обычным значением, которое следует придавать терминам договора в их контексте, а также в свете объекта и цели договора.

2. Для целей толкования договора контекст охватывает кроме текс­та, включая его преамбулу и приложения:

a) любое соглашение, относящееся к договору, которое было до­стигнуто между всеми участниками в связи с заключением договора;

b) любой документ, составленный одним или несколькими участ­никами в связи с заключением договора и принятый другими участни­ками в качестве документа, относящегося к договору.

3. Наряду с контекстом учитываются:

a) любое последующее соглашение между участниками относительно толкования договора или применения его положений;

b) последующая практика применения договора, которая устанав­ливает соглашение участников относительно его толкования;

с) любые соответствующие нормы международного права, применяемые в отношениях между участниками.

4. Специальное значение придается термину в том случае, если установлено, что участники имели такое намерение.

Статья 32 — «Дополнительные средства толкования» — предусмат­ривает, что возможно обращение к дополнительным средствам толко­вания, в том числе v. подготовительным материалам и к обстоятельствам заключения договора, чтобы подтвердить значение, вытекающее из ст. 31, или определить значение, когда толкование в соответствии со ст.31:

a) оставляет значение двусмысленным или неясным; или

b) приводит к результатам, которые являются явно абсурдными или неразумными.

Наконец, ст. 33 касается толкования договоров, аутентичность текста которых была установлена на двух или более языках. В этой статье, в частности, устанавлено, что текст договора, аутентичность которого была установлена на двух или более языках, имеет одинако­вую силу на каждом из них, если договором не предусматривается или его участники не условились, что в случае расхождения между этими текстами преимущественную силу будет иметь какой-либо один опре­деленный текст.

Таковы общие и специальные условия толкования положений до­говоров в соответствии с Венскими конвенциями 1969 и 1986 гг., т.е. договоров между государствами, а также договоров между государст­вами и международными организациями или между последними. За указанными пределами находятся лишь устные, так называемые джентльменские, соглашения между государствами.

Кроме того, особое значение имеет толкование норм общего меж­дународного права, каковые являются в своей основе нормами обычно правовыми. Но когда в современных условиях такие нормы кодифи­цированы в универсальных международных конвенциях, касающихся тех или иных сфер международного общения (например, в Конвенции ООН по морскому праву), или устанавливаются путем разработки и заключения универсальных международных договоров (например, в сфере космического права), то в конечном счете речь опять же идет о толковании таких международных договоров.

В иных же случаях нормы общего международного права могут толковаться международным сообществом государств в лице Органи­зации Объединенных Наций и ее Генеральной Ассамблеи. Когда такой акт принимается единодушно, на основании консенсуса, то он приоб­ретает силу аутентичного толкования, как это имело место, в частности, применительно к вышеупомянутой Декларации о принципах между­народного права 1970 г. В свою очередь, право толкования некоторых норм общего международного права, касающихся, в частности, ситуа­ций угрозы международному миру, нарушений мира и актов агрессии, принадлежит Совету Безопасности ООН и осуществляется им от имени международного сообщества государств.

В общем и целом вопрос о толковании норм международного права является одним из важнейших вопросов международного права вообще и права международных договоров в частности.

Между тем, как отметил И.И. Лукашук, несмотря на большое зна­чение толкования норм международного права, оно не привлекло к себе должного внимания ученых, особенно отечественных. Даже в учебни­ках этому вопросу практически не уделяется внимания.* Сам же автор этому уделил существенное внимание.

Некоторые его положения будут использованы нами ниже.

* Лукашук И.И. Указ. соч. С. 199.

По поводу условий толкования норм международных договоров помимо договоров универсального характера, о которых речь шла выше, возникает много весьма существенных вопросов. Рассмотрим некоторые из них.

Первый вопрос: кому принадлежит право толкования положений договора при условии, что действительность его не оспаривается.

Ответ на этот вопрос достаточно очевиден: такое право принадле­жит участникам данного договора.

Соответственно, в случае двустороннего договора толковать его положения должны оба его участника в ходе практики его применения. То же касается и многостороннего договора. Но так происходит до тех пор, пока у одного из участников таких договоров или у нескольких из них не возникло сомнений в правильности толкований положений до­говора каким-либо другим его участником. В этом случае налицо спор между участниками договора по поводу толкования и применения тех или иных его положений, который подлежит разрешению в соответст­вии со ст. 33 Устава ООН путем переговоров, обследования, посред­ничества, примирения, арбитража, судебного разбирательства, обраще­ния к региональным органам или соглашениям или иными мирными средствами по своему выбору, если в самом договоре не указана кон­кретная мера разрешения спора. Когда такой указанной в договоре или согласованной иначе участниками договора мерой является обращение к арбитражу или судебному разбирательству, то решения таких орга­нов являются обязательными для участников данного договора.

Вообще можно с полным основанием утверждать, что положения подавляющего большинства договоров — двусторонних и многосто­ронних, в том числе универсальных, — добросовестно и единообразно толкуются, соблюдаются и применяются их участниками, не вызывая между ними каких-либо трений или разногласий.

Однако в практике главным образом межгосударственных догово­ров часто встречаются случаи, когда отдельные их положения толку­ются их участниками по-разному, порождая существенные споры. В конечном счете они часто разрешаются путем обращения к арбитражу или международным судам. Решения и обоснования таких решений этих органов (иногда со ссылкой на соответствующее обоснование по делу, рассматривавшемуся в другом арбитраже) представляют собой обширный и ценнейший материал для соответствующих доктринальных исследований и обобщений, хотя, как уже отмечалось, междуна­родно-правовая доктрина уделяет этому явно недостаточное внимание.

Второй заслуживающий внимания вопрос: какие виды и способы или приемы толкования договоров применяются в практике межгосу­дарственных отношений?

На наш взгляд, весьма ценные по этому поводу соображения выска­заны в Словаре международного права.* Приведем некоторые из них с отдельными нашими не меняющими существа дела коррективами.

* См.: Словарь международного права. М., 1986. С. 398—399.

Так, толкование договора — это уяснение подлинного намерения участников договора и действительного смысла его положений с целью наиболее полной их реализации. Многие ученые относят толкование договоров к числу наиболее важных вопросов международного права вообще и договорного права в частности. Договоры необходимо толко­вать в строгом соответствии с основными началами международного права.

Толкование должно способствовать достижению целей и задач до­говора, а не приводить к обратному эффекту. Толкование вызывающих сомнение статей или их элементов должно делаться в пользу обязан­ного ими участника договора.

Толкование текста международного договора подразделяется на: а) грамматическое — словам придаются те значения и смысл, в каком они были использованы участниками договора; юридическим терми­нам придается то значение, которое им придается в международно-пра­вовых актах и в некоторых случаях — в правовых системах участников договора; б) логическое — намерение участников договора выясняется путем сопоставления различных статей договора либо составляющих его частей (преамбулы, приложения и т.д.); в) телеологическое — ана­лиз положений договора с точки зрения целей, которые преследовались его участниками; г) систематическое — уяснение содержания договора путем сопоставления его и сравнения с другим договором, заключен­ным между его участниками; д) распространительное и ограничитель­ное — реальный смысл юридического акта сопоставляется со словес­ным его выражением; е) историческое — толкование договора основы­вается на исторических условиях, приведших к его заключению.

Таково, в частности, обобщение доктриной условий толкования международных договоров согласно Словарю международного права.

В свою очередь, И.И. Лукашук отмечает, в частности, следующее. *

* См.: Лукашук И.И. Указ. соч.

Доктрине известны различные подходы к толкованию норм меж­дународного права в зависимости от того, что ставится во главу угла. Основных подхода три — объективистский, субъективистский и функционалистский.

Объективисты, они же текстуалисты, видят главное в установлении значения текста путем его анализа. Они не отрицают значения воли сторон, но лишь той, что нашла закрепление в тексте. Юридическое значение имеет лишь текст, принятый сторонами. В обязанности тол­кующего не входит установление соответствия текста воле сторон. Во главу угла ставятся четкость и стабильность нормы. Считается, что содержание нормы остается неизменным. Толкование не может менять содержание нормы в угоду меняющимся обстоятельствам.

Субъективисты видят главную задачу в выяснении намерений сто­рон, которые не всегда выражены в тексте полностью. Поэтому боль­шое значение придается иным, помимо текста, средствам толкования, и прежде всего подготовительным материалам. Решающее значение придается воле сторон в момент создания нормы.

Функционалисты, или телеологи, полагают, что норма отклоняется от первоначальной воли сторон и продолжает самостоятельную жизнь. Она служит своим целям, выполняет определенные функции и именно в таком плане и должна толковаться. Главная задача — установить цель нормы, независимо от того, воплощена она в тексте, в подготовитель­ных материалах или в последующей практике. Толкование призвано содействовать реализации цели. Некоторые представители этого направления вообще отрицают прямое отношение намерения сторон к содержанию нормы. Полагают, что и цель нормы не является неизменной; нормативное содержание следует толковать в соответствии с той целью, которую преследует норма в момент толкования.

На деле, считает И.И. Лукашук, толкование требует использования всех методов в комплексе на основе пропорциональности их значения.

Толкование, осуществляемое государствами, а также международными органами и организациями, называют официальным толкованием. Его разновидностями являются нормативное и казуальное толкование. Нормативное толкование касается общего содержания нормы и относится ко всем случаям ее применения. Казуальное толкование выясняет содержание нормы применительно к конкретному случаю.

Более конкретно, подчеркивает автор, толкование должно осущест­вляться в соответствии с основными целями и принципами международного права, воплощенными в Уставе ООН. Другие принципы и правила толкования в основном кодифицированы в Венских конвен­циях о праве международных договоров.

На первое место они ставят принципы добросовестности. Толкова­ние должно быть добросовестным, т.е. честным, учитывающим интере­сы всех заинтересованных сторон, и направленным на выявление ре­ального содержания нормы.

Принцип единства толкования требует, чтобы норма понималась единообразно во всех случаях, применительно ко всем субъектам.

Принцип эффективности толкования требует, чтобы результат толкования обеспечивал достижение целей нормы, ее действенности. В Конвенции этому соответствует требование толкования нормы в свете объекта и целей договора. Этого требуют и давние максимы: lex est dictatem rationus; lex nоn praecipit inutilia; ad imposibilia lex non cogit; interpretatio fienda est ut res magis daleat quam pereat (закон диктуется разумом; закон не требует бесполезного; закон не требует невозможно­го; толкование должно делать право действенным, а не бездействен­ным).

Сомнительные положения нормы толкуются в пользу обременен­ного субъекта. Неясные положения толкуются так, чтобы не увеличи­вать обязанности несущей их стороны.

Нормы специальные имеют преимущественную силу в отношении норм общего характера, поскольку конкретизируют последние, содер­жат установленные исключения из общих норм.

Рассматривая способы толкования, И.И. Лукашук в их числе вы­деляет следующие.

Грамматическое толкование — уяснение смысла нормы путем ана­лиза ее текста с точки зрения этимологии, лексики, синтаксиса и даже стилистики данного языка.

Логическое толкование — анализ нормы путем использования за­конов и правил логики. Предметом анализа являются обозначаемые словами понятия.

Социально-юридическое толкование — выяснение юридических характеристик международно-правовой нормы. Речь идет о таких мо­ментах, как: находится ли норма в силе, каков круг субъектов, на кото­рых распространяется ее действие, и т.д. Социально-юридическое тол­кование состоит также в анализе юридических понятий, категорий, конструкций на основе специальных правовых знаний. Особое значе­ние это приобретает тогда, когда речь идет о государствах с различными правовыми системами и несовпадающей юридической терминологией.

Систематическое толкование — анализ нормы как элемента систе­мы международного права в ее взаимосвязи с его целями и принципами и с другими его нормами. Соответствующая латинская формула гласит: согласование одного закона с другим есть лучший способ их толкова­ния.

Для толкования нормы имеет существенное значение выяснение ее места в договоре (в каком его разделе она находится), какие вопросы призван решать договор в целом и соответствующий его раздел. Имеет также значение выяснение места самого договора и интерпретируемой нормы в системе более высокого порядка, в качестве которой могут выступать система двусторонних, групповых, региональных норм и, наконец, общее международное право.

К систематическому толкованию примыкает толкование телеоло­гическое, т.е. определение содержания нормы в соответствии со стоя­щей перед нею целью.

Историческое толкование — выяснение смысла нормы в свете ис­торических условий ее установления. Она анализируется также с уче­том условий, в которых она в данный момент применяется.

Таковы способы толкования международно-правовых предписа­ний в процессеих применения в соответствии с вышеназванными оте­чественными источниками, специально уделившими этому вопросу свое внимание.

Подытоживая изложенное в данной главе, можно повторить, что существуют две относительно самостоятельные системы права — право международное и национальное, внутригосударственное. В их рамках все правовые предписания так или иначе взаимосвязаны, что и характеризует их как относительно автономные системы. При этом применение правовых предписаний требуетих толкования, т.е. уяснения их смысла, в их связи со всеми другими положениями права или по крайней мере с некоторыми из них.

В то же время международное право тесно взаимодействует с на­циональным правом, поскольку некоторые его предписания подлежат осуществлению во внутреннем правопорядке государства. Поэтому в необходимых случаях международное право отсылает к праву внутри­государственному, а последнее — к обязательствам государства в силу международного права.

Глава IV

Дата добавления: 2015-05-10