Город – 2 30 страница

«Шерин, брось эту тему, ты все равно ничего не знаешь…..»

Не успела я додумать свою мысль, как «друг», завершив осмотр, взял один из стоящих неподалеку стульев, развернул его спинкой вперед и сел напротив меня.

Если можно было еще плотнее вжаться в спинку дивана, то я это сделала.

Мужчина с квадратным подбородком, долго и внимательно глядя на меня, пожевал обломанную спичку, которую держал в губах. Переместил ее из одного уголка рта в другой. Потом спросил:

– Ты ведь не зря тратишь мое время, правда?

Я почувствовала, что лицо мое стало глупым‑глупым, как у собачки, который хотелось сказать и «тяв» и «гав», и дать лапу, лишь бы отстали. Но, подавив дрожь, я лишь кивнула. Потом добавила:

– Правда.

Мужчина кивнул. Будто удовлетворенно.

Но мне все казалось, что разыгрывается какой‑то спектакль, в котором вместо обещанной хорошей концовки будет очень и очень плохая…. Я насильно подавила приступ паники.

– Вы…. – Выдавила я, силясь избавиться от страха. – …. Вы меня пугаете.

У собеседника едва заметно приподнялись брови.

– Правда?

Вопрос был задан ласково, почти играючи. Было видно, что ответ его на самом деле тоже мало интересует.

Я тряхнула головой. Нужно было во что бы то ни стало избавиться от оцепенения перед этим вот…. как бы там его ни звали.

– Правда. Но я действительно позвонила вам по важной причине.

– Я надеюсь на это. Тебе тоже стоит.

Мда‑а‑а‑а. Говорить с этим типом однозначно было нелегко.

– У меня есть информация о Халке Конраде.

Глаза сидящего мужчины едва заметно прищурились, видно было, что эта тема ему интересна.

– Он жив?

– Да.

– Ты знаешь, где он?

– Знаю.

Собеседник откинулся назад и сложил руки на груди. На этот раз лицо его было более чем серьезным.

– Что ты хочешь за эту информацию?

Я облегченно выдохнула. Значит, информатор не ошибся с телефонным номером, и этот человек на самом деле являлся другом Халка. Впервые за все это время я немного расслабилась.

– Я не продаю вам эту информацию, и деньги за нее мне не нужны. Но мне нужна ваша помощь.

Взгляд зеленовато‑коричневых глаз был приморожен на мне.

– Какая?

– Я хочу, чтобы вы помогли вытащить его оттуда, где он есть.

Вместо ответа, я подверглась долгому и пристальному изучению. Но потом все же дождалась и слов.

– А ты действительно уверена, что знаешь, где он есть?

– Да.

Красивые губы сложились в немного ироничную усмешку.

– Ну, хорошо.

Он достал из кармана телефон и, не отрывая от меня взгляда, нажал несколько кнопок. Приложил телефон к уху, какое‑то время подождал.

На том конце ответили.

– Дэлл? Встретимся у меня через двадцать минут. Это срочно.

Дождавшись короткого ответа, по‑видимому, положительного, мужчина дал отбой, поднялся со стула и кинул:

– Ты едешь со мной.

Еще один приказ. О просьбах этот мужчина, вероятно, даже не слышал.

Я быстро кивнула, снова напомнив себе дрессированную собачку.

«Он что, правда, сказал «Дэлл»?» Я не ослышалась? Тот самый Дэлл, про которого рассказывал Халк? События принимали все более неожиданный поворот.

Сгребя трясущимися руками с дивана сумку, я поднялась и взяла с комода ключи от квартиры. Человек в черной куртке уже вышел за дверь.

Никогда еще я не видела такой машины.

И будто не машины даже, а космического корабля, принявшего форму черного обтекаемого автомобиля. Казалось, дотронешься обшивки, и задрожит она под пальцами – сотканная из высоких технологий и самой ночи. После взгляда на это творение – все остальное, что передвигалось по дорогам, начинало казаться детскими деревянными игрушками – потрескавшимися, угловатыми и плохо выкрашенными.

Почему‑то меня совсем не удивило, что этот мужчина выбрал такой автомобиль (я могла побиться об заклад – единственный в своем роде) Если спецификация водителя – преследование, то какие скорости должен развивать его «верный конь», чтобы каждая миссия закачивалась успехом? А провалов, как я уже поняла, этот товарищ в черной куртке совсем не любил.

– Садись.

Он уже держал для меня заднюю дверцу открытой.

Я безропотно скользнула внутрь, стараясь не выказывать, насколько сильно меня впечатлил экстерьер его транспортного средства, и надеясь, что когда увижу интерьер, то не испытаю внепланового оргазма.

Но я все‑таки испытала. Если не оргазм, то полнейшее благоговение от того, как все выглядело внутри. Каждая деталь, каждая мелочь, обшивка салона, кожа на сиденьях, приборная панель, даже дверные ручки – все было идеальным, отточенным и дорогим. Эта машина, чувствовалось, была одновременно и в какой‑то мере домом и рабочим местом, и люксовым средством передвижения, которое приятно водить просто так, для души.

Как только я оказалась на сиденье, дверца захлопнулась, а водитель уселся на свое законное место. Кинул быстрый взгляд на меня через зеркало, но ничего не сказал. А я не стала спрашивать о конечном пункте назначения, итак было понятно, что едем куда‑то туда, где ему удобно будет говорить.

Машина тронулась. Плавно и почти бесшумно. А через секунду меня вдавило в спинку от ускорения. Я медленно стекла на пол от неуместной эйфории. Стараясь, чтобы мое глупое и счастливое без причины лицо не отражалось в зеркале, я лишь, спрятавшись за водительским креслом, наслаждалась поездкой.

Интересно, сколько людей удостаивалось чести сидеть внутри это машины? И не тех, кто впоследствии поплатился за это жизнью, а таких как я, способных получить «free ride» в качестве подарка ….

И все же сминающая все на своем пути сила, исходящая от водителя, чувствовалась даже теперь. Хотя его внимание его было отвлечено от моей персоны.

Набравшись храбрости, я высунулась из‑за сиденья и осторожно спросила:

– Ты – Чейзер?

Мужчина бросил короткий взгляд в зеркало. Думала, не ответит. Но он ответил.

– Да.

И он снова сосредоточился на дороге.

А я спряталась за высокую спинку и тихонько, как фанат бейсбольной команды, только что получивший автограф от самого капитана, выдохнула.

Они были здоровыми, хорошо сложенными парнями – один брюнет, тот, что назвался Чейзером и второй – блондин с серо‑голубыми глазами, что присоединился к нам по дороге. Дэлл.

Когда он сел в машину, рядом с водителем, то едва удостоил меня взглядом.

На его вопросительный кивок, Чейзер ничего не ответил, лишь покачал головой, мол, объясню позже.

Я разглядывала их украдкой. Большие парни – такие вполне могли бы быть чемпионами в каком‑нибудь атлетическом виде спорта, их легко можно было представить метающими диски или борющимися на арене, но об этом я догадывалась и раньше. Удивляло другое. Что при всей их звериной привлекательности и силе, от которой наверняка иссохлись до мумий сотни поклонниц, единственным чувством, что приходило ко мне при взгляде на них – это еще более сильная тоска по Халку.

Да, они были брутальными моделями, способными украсить обложку журналов «Герой месяца» или «Военная мода», они были идеальными, крутыми, супер…., но они не были Халком. И это обо всем говорило.

Я тихонько вздохнула. Оставалось надеяться, что его друзья помогут мне. Ведь до Халка теперь почти уже можно было дотянуться рукой, потрогать, сказать, и он услышит.

Комната, в которой мы находились, была кабинетом Чейзера. Стол, компьютер, множество электронных девайсов и каких‑то бумаг. Простая с виду, но дорогая мебель, несколько кресел, софа и кофейный столик, за которым удобно вести переговоры. И две пары внимательных глаз, сосредоточенных на мне последние двадцать минут.

Сигарета в пальцах Чейзера дымилась, в пепельнице уже лежала другая, выкуренная им раньше. Белесый дымок вытягивался в приоткрытое окно, за которым город медленно погружался в затянутый газовой дымкой вечер.

Дэлл сидел в одном из кресел напротив меня, его локти лежали на подлокотниках, а пальцы были сцеплены замок на пряжке ремня. Чейзер сидел в другом.

Ни тот ни другой почти ни разу не перебили мой несколько скомканный, но достаточно детальный рассказ о событиях за последние три месяца. Лишь несколько раз были заданы уточняющие вопросы. Коротко, точно, со смыслом.

Когда я закончила, и в комнате повисла тишина, мужчины обменялись долгим взглядом. Первым рот раскрыл Дэлл (мне нравилась его спокойная манера говорить, менее агрессивная, чем у Чейзера, но оттого не менее проникновенная)

– Ты можешь показать это место на карте?

– Могу. Но оно не обозначено на картах. – Я поерзала в кресле. Ни тот ни другой до сих пор не спросили моего имени, что немного обижало, но, в конце концов, было не так уж важно.

– Смотря, на каких картах. – Лаконично ответил за друга хозяин квартиры и поднялся с кресла.

«Логично. У вас наверняка карты особенные….» – успела подумать я, прежде чем голос Дэлла прервал мои мысли.

– Мак, мне позвать остальных?

Впервые я услышала имя Чейзера и от неожиданности моргнула.

«Так вот ты кто, оказывается, преследователь. Мак….»

Тот остановился на полпути, повернулся, на несколько секунд задумался, потом кивнул.

– Зови. По‑крайней мере, Рена и Дэйна. Думаю, нам понадобится снайпер….

Вот теперь это напоминало настоящий фильм!

Бывший до этого просторный кабинет теперь напоминал крохотную комнатушку и все потому, что до отказа был забит людьми.

Нет, их было всего четверо – немного и немало, но этого с лихвой хватало для того, чтобы мне захотелось отодвинуться куда‑нибудь в угол, что я с успехом и сделала.

Всю нужную информацию они от меня получили, а посему оставили в полном покое, практически забыв о моем бесполезном, по их мнению, существовании. Я не расстраивалась, а вместо этого откатила один из кожаных стульев поближе к окну и принялась наблюдать за разворачивающейся картиной.

Было бы неплохо перекусить, но об этом я заикаться не стала. Было видно, что всем и без меня хватало забот.

Первым прибыл некто по имени Рен – субъект, одетый во все черное. Кожаную куртку, джинсы и обтягивающую его мощный торс как вторая кожа футболку. Он оказался шатеном с пронзительным взглядом и пружинистой, грациозной, как у пантеры походкой. Отточенность его движений не оставляла сомнений в том, что этот тип полностью контролирует каждый мускул своего отлично натренированного тела. И, скорее всего, мозга. Еще один из тех, о существовании которого простому смертному лучше не знать, уж слишком нехорошее чувство посещало меня всякий раз, глядя на количество ножей, притаившихся за голенищами и на поясе.

Но тот, что прибыл следом за ним, заставил мою челюсть стать ковшом от экскаватора.

Если бы можно было воплотить в кровь героя комикса, то этот был тот самый случай. С одной лишь разницей, что смеяться при виде вошедшего в комнату не хотелось.

Белый, абсолютно белый (не желтый от перекиси и не седой) цвет его короткого ежика на голове заставил бы обзавидоваться всех девиц, которые когда‑либо хотели стать блондинками. Не знаю как, но этот тип их точно обставил.

И все бы ничего, если бы этот ежик не превращался в точно такую же белую косу на затылке, подвязанную веревочкой с двумя бусинами на самом конце. Она меня почему‑то удивила даже больше невероятной белизны его волосяного покрова. Смею заметить, что брови и ресницы при этом оставались темными, подчеркивая светлые, непонятного издалека оттенка, глаза.

Плюс к этому, гость был едва ли не на полголовы выше всех присутствующих, что значит выше тех мужчин, что до этого казались мне атлетами. А еще он носил плащ. Черный. До пола.

Вот теперь я точно порадовалась, что сижу в углу, и его внимание пока обходит меня стороной. Пусть даже до поры до времени. Из разговоров я поняла, что звали «беловолосого» красиво и звучно – Дэйном Эльконто. Он и был тем самым снайпером, который, по мнению Чейзера, мог им понадобиться.

Теперь я пожалела, что у меня нет не еды, а чего‑нибудь выпить. И еще хотелось выйти подышать, не важно где, лишь бы прочь из комнаты, в которой бурлило так много энергии.

Но только я успела порадоваться, как неожиданно внимание всех присутствующих сконцентрировалось на мне. А произошло это после фразы хозяина квартиры о том, что позвал он присутствующих исключительно потому, что появилась новая информация о местонахождении Халка, и жестом указал на меня.

Я растерянно моргнула.

В комнате воцарилась тишина. Четыре пары глаз изучающе уставились на меня.

– Кто она? – Спросил Дэлла тот, кто был (если я ничего не напутала) Реном.

За Дэлла ответила я сама, решительно настроенная искоренить вопросы, связанные с моей персоной.

– Меня зовут Шерин Мур. И да, я знаю, где находится Халк Конрад, и именно поэтому связалась с ним, – я кивнула в сторону Чейзера, сидящего на подлокотнике кресла, – чтобы попросить о помощи. Халк находится в заточении в зоне номер тридцать три, и если бы вы согласились помочь, он смог бы выбраться оттуда в нормальный мир.

Первым хмыкнул Дэйн.

– Давненько о нем ничего не было известно.

Рен кивнул.

А затем снова наступил момент тишины. И мне показалось, что я знаю, о чем они все одновременно задумались. И почти слово в слово мою мысль секунду спустя высказал Чейзер.

– Таким образом, господа, нам нужно решить, поможем ли мы другу.

Он не стал озвучивать то, что итак было известно каждому из них – такая помощь могла обернуться наказанием для каждого из них, ведь ссылали Халка в Тали не просто так, а за проступок. И решение об этом принимал сам Дрейк. А о том, что он днем раньше его отменил, я по какой‑то странной причине, решила умолчать. Я и сама не знала почему. Но так, как ни странно, подсказывала сделать интуиция.

И теперь, все стоящие в этой комнате, думали о том, согласны ли они переступить закон, чтобы помочь товарищу выбраться из переделки. Пусть даже это будет стоить риска.

И, может быть, это было грубо с моей стороны, но мне невероятно любопытно было увидеть их реакцию. Поэтому я не стала раскрывать карты, а просто молчала, ожидая их решения. В конце концов, никогда не поздно озвучить хорошие новости, а вот их отсутствие могло помочь по‑настоящему выявить «кто есть кто».

Первым откликнулся Дэлл.

– Я – за. Я пойду ему на помощь, даже если мне потом за эту свернут шею.

Чейзер недобро сверкнул глазами.

– Ну, если свернут тебе, тогда придется и мне тоже. Рен?

Он вопросительно глянул на одетого во все черное мужчину, стоявшего слева от дивана.

– Сомневаешься? – Тот саркастически приподнял брови, лениво поигрывая чем‑то в кармане куртки. – Естественно, я в деле.

– Дэйн? – Чейзер повернулся к последнему, не ответившему на вопрос представителю боевой группы.

Мужчина с белым ежиком на голове, рассевшийся к тому времени на диване и занявший добрую его половину, хрипло рассмеялся.

– Открутит он вам всем яйца за это, но пока он доберется до ваших, ему придется повозиться с моими стальными шарами!

Остальные прыснули. И как‑то расслабились. В комнате воцарилась атмосфера единства и силы. Решение это не было для них простым, но никто не стал колебаться.

«Халк, как же ты был прав, когда говорил, что если хоть один из человек из твоей команды узнает, то узнают все. А, значит, придут на помощь. Как в воду глядел…. По праву ты гордился такими друзьями» – Провела я мысленный монолог с любимым, который пока находился в сотнях километрах от меня.

И едва я только приготовилась расслабиться и попросить чего‑нибудь выпить, как «ежик» повернулся ко мне и спросил:

– А ты ему, собственно, кто? Халку.

Все мужчины в комнате вдруг снова моментально переключились на меня. А я лишь сжала зубы. Кем бы я ни была Халку – это только мое и его дело. И ничье больше. Может быть, мы станем жить долго и счастливо, а, может, обстоятельства разлучат нас через месяц, но это все будет позже. Время все расставит по местам и все покажет. Я, конечно, надеялась, что я и Халк – это теперь от начала и до конца одно целое, но озвучивать эти мысли вслух не хотелось. Поэтому ответ мой прозвучал сдержанно.

– Я просто хочу, чтобы он вышел на свободу. Остальное не важно.

Показалось или нет, но сидящий на диване Дэйн, едва заметно улыбнулся. И обменялся задумчивым взглядом с Реном. И если бы в тот момент я видела лица Дэлла и Чейзера, то заметила бы на них то же самое непонятное выражение.

Однако я его не заметила. И мне это было не важно.

– Найдется ли у хозяина дома что‑нибудь выпить? – Вежливо адресовала я свой вопрос Маку.

– Найдется. – Просто ответил тот, и отправился к вмонтированному в стену бару, который я не заметила раньше, потому как дверца его полностью сливалась со стеной, и лишь нажатие на какую‑то панель, выявило скрытый алкогольный тайник. – Вино, мартини, бренди, виски?

– Бренди будет в самый раз, спасибо. – Отозвалась я, останавливая выбор на чем‑нибудь покрепче. Нахождение среди этих самцов быстро выкачивало силы, и мне срочно требовалось немного расслабиться.

Получив в руки вожделенный напиток, я отправилась в дальний конец комнаты, где за шторкой притаилась дверь, ведущая на балкон, который я увидела из окна. Бросив вопросительный взгляд на Чейзера, и получив утвердительный кивок, я шагнула в свежий, пахнущий машинами и цветами, вечерний воздух.

Стоя там, на балконе на третьем этаже, я все никак не могла взять в толк, почему же я ничего не упомянула про встречу с Дрейком. Что заставило меня промолчать?

Бренди медленно стекал в желудок, принося такое нужное в этот момент облегчение и легкую, почти пустую голову. Пространство сада и насаждение высоких деревьев скрывало дорогу, и гул машин отсюда почти не был слышен. Удобно, тихо, хорошо.

Там, в комнате, обсуждалось распределение обязанностей – кто и что должен сделать в течение следующих двадцати четырех часов, чтобы операцию не затягивалась во времени. Над столом Мака уже откуда‑то появились два больших экрана, которых раньше там не было (я не стала удивляться технической составляющей этого дома – один только бар заставил задуматься, сколько еще скрытых кнопок и панелек приходится на квадратный метр любой комнаты. Наверняка, десятки, если не сотни). Они рассматривали снимки с каких‑то камер – я отдаленно узнала подъездные ворота Тали, которые когда‑то, везя своих несчастных пассажиров, проезжал скрипучий автобус. Сразу за воротами был КПП.

Вспомнился усатый служивый Броцки, который так радел за меня – умелого хакера, предлагая жилье получше. Где‑то там, так и была комната, которую я занимала так недолго, в жилом комплексе с названием Бэль‑Оук парк. В соседней тогда жила Янка. Еще до ранчо, до поджога….

Где‑то там, так и стоит жара, которую лишь изредка смывают короткие, никогда не виденные мной дожди.

А здесь, в комнате, вокруг экрана сгрудились мужчины. Дэлл указывал кончиком карандаша на какую‑то деталь на снимке, остальные кивали. На балкон долетали слова «электрический забор», «вышки», «место подхода». А еще что‑то про растительность, отвлечение, расстановку и куча прочих слов, о которых я не задумывалась.

Это теперь их работа. И я знала, что они сделают ее хорошо. А мои усилия где‑то здесь и заканчивались. Все было передано в руки профессионалов, и это было делом уже даже не дней, а часов, когда Халк сможет покинуть опостылевшую за долгие четыре года территорию.

Халк…. Вспомнились его серебристые глаза и выгоревшие от солнца волосы. Закатанные до локтей рукава белой рубашки, золотая цепочка на шее и знакомый до боли запах. Я покачала стакан с бренди в руках и вдруг точно поняла, почему ничего не сказала про Дрейка.

Дело было не в том, чтобы получить восхищенные взгляды этих парней у меня за спиной – мол «Ну, надо же какая смелая! И туда сходила, и с этим поговорила» (хотя, это, без сомнения, было бы приятно) И не в том, что это могло, возможно, облегчить им задачу или хотя бы совесть. Ведь признайся я в согласии Дрейка, им не пришлось бы волноваться о последствиях. Но для меня все это было не важно. Ведь им все равно придется туда идти, применять силу, проходить ворота – иначе никак…. Других вариантов все равно нет.

А вот что меня по‑настоящему волновало, так это – что скажет сам Халк, когда поймет, что я пошла, ну если и не прямо, то косвенно, против его воли. Ведь он поначалу подумает, что теперь они все – из‑за него, из‑за меня – нарушили закон.

Какой будет тогда его реакция на мою «ошибку»? Ощетинится он? Отстранится? Разозлится?

Я редко видела злого Халка, и никогда на себя. Представлять это было неприятно…. почти болезненно, но мне отчаянно нужно было видеть его реакцию на «неидеальную» меня.

Способен ли он будет так же осознанно и логично подойти к этому, как подходил к другим вещам?

Пока я думала об этом, из комнаты послышалась фраза Рена:

– Действовать на воротах придется тихо, и, по возможности, без смертей. Не нужно привлекать к себе внимание до того, как закончим. Мы войдем и выйдем оттуда до того, как кто‑либо предположит, что мы так вообще были….

Я кивнула.

Вот и именно.

Скажи я им, что Дрейк уже разрешил большой «бадабум», то тут и начнется веселье больших мальчиков с гранатометами, взрывами и прочими спецэффектами. А так, глядишь, еще и все живы останутся.

Я усмехнулась. Чему‑то непонятному. Чему‑то своему.

Может быть, тому, что скоро все закончится. Закончится эта странная и по‑своему захватывающая эпопея и огромный кусок моей личной истории. Моего прошлого, принесшего сколько трудного, столько и нового в мою жизнь.

Отчаянно хотелось увидеть Халка.

И чем ближе приближался этот момент, тем глупее появлялись мысли «А любит ли?», «Будет ли так же рад мне на свободе, как был рад в Тали»? Изменится ли что‑нибудь?

Все эти парни, эти пушки, эти задачи и стратегические планирования – все это было миром Халка. Теперь я понимала, что он принадлежал ему целиком и полностью. Даже когда был в заточении. Он был их командой, их сенсором…. И мысленно никогда не разлучался ни с той профессией, которую избрал, ни с друзьями, которые теперь тщательно и детально планировали его освобождение.

Найдется ли во всем этом место для меня?

Странные мысли, почти отступнические.

Все плотнее сгущались сумерки, все больше огоньков загоралось вдалеке. Бренди приносил временную апатию и фальшивый покой.

Среди этих космических автомобилей, кожаных курток, острых ножей и логических голов…. Где окажусь я, когда этот мир примет обратно своего блудного сына? Вмещает ли мир этих больших и сильных мужчин обыкновенных женщин, таких как я?

Я корила себя за слабость, но ничего не могла с ней поделать. Не хорошо было обо всем этом думать. И вообще сомневаться. Но я прошла такой длинный путь, выложилась на последние 99.9 процента, и теперь могла позволить себе кроху отчаяния.

И это тоже было правильно. Это добавляло густоты и перца в жизнь. Не живо то сердце, что не болит. А если болит, то, значит, любит. И лишь любовь дарит настоящую жизнь.

Я сделала еще один глоток, наслаждаясь хорошим вкусом и этим странным моментом – здесь и сейчас.

Нет, этот момент не был лучшим или худшим в моей жизни, но был таким, каким был. Часы, оставшиеся до того, когда все будет понятно. Часы до того, как все будет окончательно спланировано, а ворота пройдены. Может быть, сутки, до того, как я снова увижу Халка.

Как просто и как странно. Когда идешь‑идешь, долго ли коротко ли…. А потом раз – и вот он уже конец путешествия. И не надо больше бороться, а надо просто жить.

Окончательно утопнув в философских размышлениях, я не сразу заметила, что на балкон вышел кто‑то еще.

Обернулась. Рядом со мной, слева, опершись на перила, встал Дэлл. Закурил сигарету. Его присутствие не нарушило моего настроения, а будто усилило сюрреалистическую меланхолию.

Он молчал. Я тоже.

А потом, будто старого знакомого, я спросила его:

– Скажи, а что стало с тем ножом?

Вот так просто «Ни здрастье, ни до свидания». Взяла и спросила то, что интересовало меня уже долгое время.

Он повернул голову – светлые волосы казались темнее в сумерках, но глаза смотрели внимательно. Серо‑голубые, красивые, под широкими бровями.

Дэлл не стал спрашивать «откуда». Отвернулся. Посмотрел куда‑то на сад. Стряхнул пепел. Он был таким большим, по сравнению со мной – герой рассказов Халка, увиденный мной наяву.

– Я получил его назад, этот нож.

Я кивнула и почувствовала облегчение. Наверное, есть в мире справедливость. И не каждый хотел быть эгоистичной скотиной, владеющей рабом. Нашелся кто‑то и совестный. А когда это произошло, и кто же стал этим благодетелем, я спрашивать уже не стала.

Не настолько мы были близки, чтобы вот так сразу семимильными шагами сокращать дистанцию.

– Кто‑то отдал его тебе…. Хорошо.

Я сказала это больше риторически, не ожидая никакой реакции. Дэлл промолчал.

Бренди заканчивался, но еще не заканчивался этот вечер, наполненный покоем и запахом ночного города.

– Он много говорил о тебе. – Добавила я. – Больше, чем о ком‑либо другом.

Дэлл снова посмотрел на меня. Как‑то иначе. Задумчиво. Будто размышлял, сказать ли что‑то, но промолчал. И вновь поплыл в воздухе полупрозрачный дым от сигареты.

Да, он был похож на Халка. Не внешне, но больше внутренне. Они все были чем‑то похожи – эти мужчины. Так тяжело было пробиться к ним снаружи, но так много таил каждый из них внутри. Может быть, поэтому не было более сплоченной команды на Уровнях, нежели эта.

– Скажи мне одну вещь, Дэлл…. – Впервые обратилась я к нему по имени, допив последний глоток из стакана. Волнения не было, было спокойно. – А есть ли в вашем мире – мире сильных мужчин, место женщинам? Не тем, что на одну ночь, а….

Не успела я закончить фразу, как Дэйн позвал его, приоткрыв балконную дверцу.

– Нам нужно твое мнение, старик.

Дэлл сделал знак, что уже идет.

Я медленно вздохнула и отвернулась. Стала смотреть на притихший сад и опускающуюся ночь. Пусть идет, не буду обижаться. Жизнь сама ответит на мои вопросы. Негоже это, трусить в последний момент….

Но мой случайный спутник не ушел. Дверь закрылась, а Дэлл все так и стоял рядом со мной. Сигарета его была потушена. Я робко повернулась, улыбкой давая понять, что не задерживаю, что все в порядке, но два прищуренных в темноте глаза смотрели на меня – прямо и ровно.

Я запнулась об этот взгляд, не умея расшифровать его. В нем была глубина и тайна. И какое‑то странное утешение.

– Не надо бояться. – Сказал он. – Уже скоро.

И ушел обратно в кабинет. Дверь снова закрылась, скрадывая мужские голоса, оставляя меня стоять в тишине уходящего лета.

А на меня вдруг снизошел покой. Теперь настоящий. Такой всеобъемлющий и полный, что казалось, я услышала вокруг себя целый мир. Потому что ушли страхи. Потому что ушли мысли.

Он прав. Не надо бояться. Никогда ничего не надо бояться. Пусть все идет, как идет…. Так или иначе, все будет хорошо.

Все, кроме Чейзера, ушли.

Распределили какие‑то задания, посовещались еще около часа и разъехались. Я молчаливо дожидалась, пока он разложит по стопкам бумаги, закроет экраны и, наконец, обратит на меня внимание. Нужно было ехать домой и мне тоже. Поесть, выспаться.

Но торопить хозяина дома не было необходимости, я знала – он помнил обо мне.

За окном уже совсем стемнело, электронные часы на столе показывали начало одиннадцатого.

Когда Мак закончил раскладывать вещи по местам, он посмотрел на меня, и я почти не удивилась тому, что на его лице не было ни следа от усталости, в то время как я уже почти свешивалась со стула, как переваренная сосиска, которую вытащили из кастрюли и забыли съесть.

А он, нет – все такой же свежий, бодрый и сосредоточенный. Вот, что значит – годы тренировок. Куда уж мне….

– Я отвезу тебя домой.

Я кивнула.

Немного приободрила мысль о том, что через минуту я снова увижу его автомобиль, но не настолько, чтобы придать мне полный энергии цветущий вид. Бросив взгляд в окно, я вспомнила сегодняшний инцидент в парке во время обеда.

– Спасибо, что…. город перестал меня пугать….

Чейзер на мгновенье нахмурился, пытаясь понять, о чем идет речь, но потом едва заметно улыбнулся. Эта улыбка подтопила уголок вечных ледников в его глазах и невероятно преобразила лицо. Не улыбка даже, край ее.

– Могу все вернуть на место.

А теперь еще и отголосок шутки.

Невероятно, но мне тут же захотелось признаться ему во всем – сделанном и нет, выплакаться в сильное плечо, зарыться на коврике возле его кровати и счастливо защищено сопеть.

Что за чертовщина творилась со мной? Или с ним? Что за сила крылась в этом субъекте? Немного подумав, я решила, что путаница в моих ощущениях – это все же вина Чейзера, нежели мое сумасбродство.

Потому как если он хмурился, то хотелось повеситься быстрее, чем уголки его рта успеют опуститься, а если уж улыбнулся, так тут же начинался обратный отсчет до стартового взлета на седьмое небо.

– Нет, спасибо. Хотелось бы сегодня выспаться, а не сидеть в темной квартире и дрожать от страха, что за мной кто‑то придет.

Дата добавления: 2015-05-26