Студопедия

КАТЕГОРИИ:


Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748)

Спецрепортаж




 

Титром «специальный репортаж» предваряется обычно самый большой, обстоятельный материал в телевизионном выпуске новостей. Иногда он приурочен к событию, иногда – к дате, а порой никакого «оперативного повода» нет – просто попал журналист в интересное место и решил показать, что увидел.

Значит, «что вижу – о том пою»? Ей-богу, напрасно некоторые смеются над этим старым восточным принципом. Если взгляд зорок, подмечает яркие детали, а рассказ талантлив, – отчего бы не сделать спецрепортаж с самого, казалось бы, примелькавшегося объекта.

Шли однажды старшекурсники нашего факультета по переходу между станциями метро. Обратили внимание на какие-то странные узкие колонны в стенах, на металлические щиты, что-то прикрывающие под полом. Тысячу раз здесь ходили, а тут решили поинтересоваться «тайнами» метро. В результате по каналу РТР неоднократно был показан поистине сенсационный репортаж. Когда уходят из метро последние пассажиры, раскрываются таинственные ворота и вылезают из стен, из пола металлические щиты, наглухо закрывающие переход. И выходят на перрон люди в белых халатах и в масках, со странными приборами и ранцами... Репетируется чрезвычайная ситуация. Отключен ток, но по рельсам движется каким-то непонятным образом состав из открытых платформ. На одной из платформ едет наш студент, его снимает оператор. Произносятся ключевые фразы репортажа. Второй дубль, третий... восьмой! Потом ни один из этих дублей в репортаж не войдет, режиссеру показалось, что парень слишком уж спокоен, а надо бы раскрыть глаза пошире, подчеркнуть нестандартность ситуации, своим волнением увлечь зрителей. Журналист в спецрепортаже создает и исполняет свою собственную роль – разведчика, посланца аудитории на объекте.

На Первом телефоруме стран СНГ, проходившем в августе 1998 г., в номинации «Репортер» первенство было присуждено Ирине Марининой из пермской телекомпании «Авто-ТВ». Поверьте, свежепроломленная полынья в пруду, куда свалилась набитая подростками «Нива» (а репортер поясняет – десять человек ехали в соседнее село на гулянку) впечатляет больше, чем привычные уже трупы в «Дорожном патруле». Но мало этого. Репортер выясняет, что бороться с пьяными за рулем в здешнем районе сложно: на их стороне... народный судья! Так считает начальник ГАИ. Маринина, естественно, идет к судье. А тот разговаривать не желает, буквально выставляет репортера с оператором на улицу. И уж тут, на улице, репортер выражает свое отношение к судье.

Стоп! Разве может репортер «выражать отношение»? Разве мы не призываем следовать общепринятому правилу «отделения фактов от мнений»? Разве не лишился эфира один из лучших наших репортеров Владислав Флярковский, как только стал комментировать с места события какое-то особо занудное заседание нашего парламента? Мнение было весьма остроумным, но его сочли неуместным в информационной программе.

Вот тут мы и подходим к толкованию смысла термина «спецрепортаж». Это не просто большой сюжет. В одном из западных пособий я прочел термин «позиционный репортаж». Мы говорим – «проблемный» или «тематический», тоже подразумевая, что репортер здесь (в отличие от протокольной хроники) обязан иметь собственную точку зрения, выраженную в отборе и показе фактов, разных мнений и лиц.

Нашей русской душе тесно в европейских рамках. И вот уже репортер из Липецка подводит безрадостные итоги деятельности уходящего в отставку мэра и делает вывод, что городу нужен свой Лужков, деловой мужик в кепке, но нет таких в липецкой мэрии.

Слышать это, конечно, приятнее, чем угрюмую реплику столичного репортера из «Взгляда»: «Не этому мэру принадлежит будущее». Помните, Лужков совершил путешествие по московским подземным ходам, там же дал интервью «Взгляду» – и там же его, отойдя на три шага, обхамили – вежливо, конечно: кто его знает, что такое «будущее», и кому оно вообще принадлежит, кроме господа Бога?

И, тем не менее, липецкий репортер, как и его московский коллега, переступили ту грань, за которой информация превращается в агитацию «за» или «против». Отношение – да, в спецрепортаже его не спрячешь. Но выводы пусть делает не репортер, а зритель.

Пермячка Ирина Маринина за свой выпад против судьи получила небольшие местные неприятности – и, несмотря на это, приз международного телефорума. Потому что остальные ее репортажи были безупречны и непременно остроумны. Например, захотелось ей обратить внимание сограждан на недостроенный концертный зал – сколько можно ходить мимо этих руин в центре города? А иногда и заходить внутрь – по нужде... И вот перед нами репортаж: «В центре Перми вот уже восемь лет существует общественный туалет на две тысячи посадочных мест. Особенно удобно после митинга на площади – многие устремляются сюда, посмотрите, какая удобная дыра в заборе...» Репортер в модных шортах исчезает в упомянутой дыре. Все. Выводы о том, что надо бы закончить стройку, что это позор для города – делает зритель.

Позволю себе напомнить еще один репортерский принцип: за чем пойдешь, – то и найдешь. Выступивший в качестве репортера Владимир Молчанов поговорил на улицах Ярославля с пожилыми женщинами об их несчастной доле. «А мужчины, которые нам встречались, были нетрезвые и неинтересные». Вот так одним махом... Программа Молчанова делалась «на экспорт», с английскими субтитрами, и должна была подтвердить сформировавшийся на Западе стереотип о повальном пьянстве и нищете в российской глубинке. А телекомпания из Кемерово прислала на форум стран СНГ нечто совсем другое: репортаж с сельского праздника. У нас ведь тоже сложился стереотип: Кемерово – значит голодные шахтеры на рельсах. Оказывается, есть еще другая жизнь. Селяне частушки поют: «... говорим уверенно – раз народ еще смеется, то не все потеряно».

На просторах России можно найти примеры для подтверждения любых идей и представлений. Хорошо бы уметь соблюдать баланс. Один из наших выпускников, работающий для западной телекомпании, снял в зимнем подмосковном лесу кулачную драку. Подъезжают «новые русские» на джипах, кладут доллары в меховую шапку, и выходят бойцы – ну совсем как у Лермонтова удалой опричник Кирибеевич и купец Калашников. «И ударил его посередь груди – затрещала грудь молодецкая...» Выпускник пришел к нынешним студентам с «лестным» предложением: написать сценарный план репортажа о ночной жизни Москвы. Студенты отказались, намекнув старшему товарищу, что продавать такую информацию противно.

Зло, конфликты всегда привлекательней Добра. Во всяком случае, на экране. Акцию «89» НТВ, как я упоминал, спустило на тормозах, потому что там не понимают, чем отличаются российские регионы друг от друга... Да ведь настоящий репортер не то что из разных областей – с самого банального события привезет такое, чего неталантливый не разглядит. Даже в советские времена делом репортерской чести было найти нечто оригинальное – «ход», «изюминку», «лауреатский кадр» – такие были у нас термины. И хорошо, что репортажи из России стали появляться на московском («мэрском») третьем канале в программе, названной задиристо: «За Садовым кольцом». Делает их команда Нины Зверевой, которую для этой цели выписали из Нижнего Новгорода – в столице специалистов по России не нашлось. Смотришь на экран и укрепляешься в мысли: нет, не все потеряно!

Спецрепортаж может служить отправной точкой для комментария ученого (так Николай Шмелев в программе Нины Зверевой комментировал репортажи из города Мышкина), для дискуссии (так бывало в лучших выпусках «Пресс-клуба»), может выходить в эфир как самостоятельная передача (доброй памяти «Репортер» Михаила Дегтяря и Игоря Шестакова на РТР), но чаще всего, как уже сказано, он входит в состав выпуска новостей, будучи слегка обособлен, выделен титром. Скажем, Би-би-си вдруг без всякого повода дает в ночном неторопливом выпуске большой репортаж из Сингапура: «Что-то давненько не бывали мы в Сингапуре, а давайте посмотрим, что там происходит...» Конкурирующая Ай-ти-эн посылает репортеров на арабо-израильскую границу, тоже без повода – так, рядовые разборки, женские перебранки. Спецрепортажи, как камешки в телевизионной мозаике, создают картину мира.

Присланные из глубин России (на форумы и фестивали, коих становится все больше, и это залог выработки общих критериев профессионализма – «что такое хорошо и что такое плохо»), специальные репортажи часто страдают типичными недостатками.

Во-первых, не всегда продумана основная идея: для кого и для чего делается репортаж? О чем, собственно, мы сообщаем? Особенно неудачен показ всевозможных заседаний, конференций, собраний. Вместо скучных лиц заседающих лучше показывать дело, объект, проблему, ради которых они собрались. А под конец «отловить» в кулуарах заведомо интересного человека, «блеснувшего» на трибуне нестандартной мыслью.

Во-вторых, даже если появляется в репортаже небанальный человек – интервью с ним разрушает действие репортажа, оно непомерно длинное. Интервью в репортаже, по мировым стандартам, имеет размер «от одной фразы до небольшого абзаца текста».

В-третьих, репортер не всегда задумывается о четкой драматургии, о развитии действия. В спецрепортаже (в отличие от протокольного) кульминация часто попадает на пленку первой, а уж потом к ней придумываются подходы, перипетии. Скажем, группа Би-би-си, сопровождавшая Александра Солженицына, ухватила в объективы момент прощания писателя с охраной в одном из городов – он подписывал охранникам книги, и стоявший тут же бывший зэк сказал что-то про «кэгэбешников», его стали прогонять, Солженицын вмешался... Может быть, репортеры специально нашли «скандалиста» заранее. А может, отстали от поезда, чтобы поснимать его возле тюрьмы, дома, во дворе за колкой дров... Во всяком случае, эти бытовые кадры и высказывания зэка о писателе («выше его только Бог, но... он двадцать лет здесь не был, он потерял нюх») в монтаже оказались предшествующими сцене на вокзале. Как они ухитрились так снять – неважно, важен результат. В спецрепортаже время и пространство зачастую создаются искусственно. Важно лишь не нарушать жизненной правды. Впрочем, этому понятию надо бы посвятить специальную статью. Киноправда всегда более или менее отличается от самой действительности.

В-четвертых, молодые журналисты не владеют правилами сочетания слова и изображения в репортаже. А ведь, казалось бы, все очень просто. Не надо словами называть то, что и так видно в кадре. Дополнить, пояснить – вот задача репортера. Но кое-кто вообще забывает о «картинке», отрывается от нее слишком далеко, торопясь поведать миру охватившие его мысли и чувства. Не дублировать «картинку» словами и не забывать ее – просто?

В-пятых, правило Горация: передавать словами лишь то, что не может быть показано. Не надо расспрашивать человека о том, что можно показать. Вроде бы очевидно, к чему здесь писать об этом, занимать место? Но смотрю репортаж с Дальнего Востока: журналистка расспрашивает хозяйку кафе, какие у нее блюда, да какие цены. Видно, дама привыкла работать на радио и не заботится о «картинке». Сели бы за стол да попробовали – как в свое время Юрий Черниченко с селекционером в передаче о новых сортах картофеля. За дымящимся чугунком с картошкой, за малосольным огурчиком.

В-шестых, тесно связано с предыдущим – репортеры не умеют придумать для себя роль, действие. Нельзя, конечно, вмешиваться в конфликт на одной из сторон, как делал это Невзоров (автомат в руке, тут «наши», там – «не наши»), но почему бы не положить самому кирпич в реставрируемое здание, не вынести на свалку носилки с мусором, не произвести еще сотню действий, столь обычных для репортеров всех стран мира? На телефоруме я с удовольствием смотрел на азербайджанских девушек-репортеров, которые готовили национальные блюда или ловили падающие, столь редкие в их краях снежинки... «Стенд-ап» не надо понимать буквально – стоять по стойке смирно перед камерой.

Репортаж можно смело называть «самым телевизионным» жанром. Это жизнь «в форме самой жизни», происходящее зритель видит собственными глазами, забывая, что существует отбор, что репортер и оператор направили телекамеру не случайно, а в высшей степени продуманно – если, конечно, они профессионалы, если знают, чего ждет от них руководство телекомпании.

Напоследок – об одном понятии из теории ТВ: «персонификация информации». Персонификация – значит олицетворение. Представление в лицах. Какое лицо у репортера – такова, значит, и пославшая его телекомпания. Но вот что еще важнее: каких героев, какие лица мы выберем для олицетворения идеи своего спецрепортажа. Взять ту же несостоявшуюся идею НТВ «89». Неужели нельзя было в каждом регионе найти двух-трех человек, чьи судьбы, чья сегодняшняя жизнь олицетворяли бы жизнь России? Именно так поступает известная своей порядочностью в подходе к жизни, упоминавшаяся здесь телекомпания Би-би-си. В Сингапуре или в Киеве репортер находит несколько персонажей, через которых показывает город или страну. «Наличие главного героя» – один из параметров, по которым оценивают репортаж и в США.

Отсылаю любезного читателя к шкале оценки репортажей, привезенной репортером НТВ Петром Ровновым – нашим дипломником – из университета штата Миссури. До 72 баллов может заработать репортер, выдержав все критерии, записанные в «одиночном листе репортажа». Для сравнения заметим, что шкала оценок, разработанная в Санкт-Петербурге психологом В. Бойко, содержит 74 параметра.

В американском варианте 3 балла можно получить, если есть ответ на вопрос «А кому это все нужно?» (зачем вообще снимался репортаж). В петербургском даются более точные критерии. Передача имеет право на эфир, если отвечает хотя бы одному (а лучше нескольким) из следующих параметров:

содержит информацию, имеющую для зрителя прикладной, утилитарный смысл, т.е. зритель скорректирует свои дальнейшие действия в зависимости от полученных сведений; сюда относятся новости «от моды до погоды»;

содержит информацию, повышающую престиж ее носителя («о чем я мог бы рассказать знакомым»), удовлетворяющую любознательность;

вызывает сопереживание зрителя;

вызывает соучастие в игровой ситуации (например, репортер на улице задает вопрос: представьте, что вы поймали золотую рыбку и имеете право загадать желание...);

имеет эстетическую ценность.

 

В США 19 баллов можно заслужить хорошей операторской работой (горизонтальный уровень камеры, наличие штатива в случае необходимости, наличие резкости, эффектный начальный кадр, эффектные крупные планы, эффектный финальный кадр и т.п.). В этой группе критериев отметим отдельно то, что связано со звуком: «хороший естественный звук» и «отсутствие в кадре микрофона». «Высший пилотаж» репортера – наговорить в микрофон весь будущий закадровый текст на месте съемок. К сожалению, в российской практике такое – великая редкость. Как правило, после «стенд-апа» (стояния в кадре, произнесения вводных фраз) голос репортера резко меняется, и мы понимаем, что все дальнейшие слова он произносил в иных акустических условиях – не на месте действия, а в студии или в аппаратной. Что касается микрофона, он необходим в кадре при оперативных съемках. В иных же случаях микрофон мешает, разрушает эстетику кадра; зритель в большом интервью будет следить не столько за смыслом слов, сколько за страданиями корреспондентки, вынужденной долго держать «грушу» на вытянутой руке и вовремя манипулировать ею между собственным ртом и лицом говорящего человека; собеседнику тоже не просто быть искренним при подобных манипуляциях. Гораздо лучше микрофоны-петлички, прикрепленные к одежде, или микрофон на «удочке» над головами говорящих (за пределами кадра), или спрятанный за краем стола, в торшере, в радиоприемнике, в букете и т.п. Еще в 70-е годы в больших передачах и тем более в телефильмах наличие микрофона в кадре считалось позором для журналиста, которого именовали «подставка для микрофона».

Интересно, что американская шкала оценок не содержит моментов, связанных с отношениями «журналист – собеседник» и «журналист – зритель», петербургский же психолог уделяет этим отношениям значительное внимание («создание благоприятной атмосферы беседы», «наличие реакции на высказывания», «наличие уточняющих вопросов», «поиск общей почвы со зрителем», «учет мнений негативно настроенной части аудитории» и пр.). Видимо, ментальность американцев такова, что им не надо напоминать о необходимости уважения к собеседнику и к зрителям.

За текст американский журналист в штате Миссури может заработать 25 баллов (еще 18 – за хороший монтаж). Текст журналиста ТВ – это миниатюрное литературное произведение, он, как правило, более ярок, нежели высказывания непрофессионалов, и поэтому важно найти верное соотношение интервью и собственного текста. Интервью в телехронике должно быть предельно коротким. Правило американцев: видеосюжет содержит «несколько интервью с выражением разных точек зрения». Как шутят в США, «если кто-нибудь заявляет вам, что Земля круглая, вы должны найти сторонника противоположной точки зрения».

Назовем еще несколько требований к тексту из американского «оценочного листа». «Основная идея материала четко выражена», «хорошая подводка ведущего к сюжету», «доказательность утверждений и выводов», «правильная грамматика», «отсутствие жаргона и штампов», «использование разговорного стиля», «идеальное структурное оформление текста». Под «структурным оформлением», очевидно, имеется в виду драматургия сюжета, наличие завязки (экспозиции), развития идеи (или действия), кульминации и развязки. 3 балла дают в штате Миссури за упоминавшийся «персонифицированный подход – наличие главного персонажа».

Разумеется, высокий балл и наличие всех мыслимых достоинств не помогут вашему репортажу выйти в эфир, если его основная идея противоречит политической линии телекомпании – как говорится, «не соответствует моменту». Так, летом 1998 г. репортеры одного из главных телеканалов получили указание поменьше показывать бастующих, голодающих, протестующих людей. Как бы талантлив ни оказался репортаж на такую тему – он был обречен на то, что в газетных редакциях называют «корзиной». Однако и в газетах, и на ТВ бывает так, что обстоятельства круто меняются, материал достают из корзины и ставят в полосу либо в эфир...

 

 




Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2015-05-29; Просмотров: 529; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы!


Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет



studopedia.su - Студопедия (2013 - 2024) год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! Последнее добавление




Генерация страницы за: 0.032 сек.