А кто ты такой.

Этой главой я хотел бы закончить несколько затянувшийся разговор – о фильмах и передачах местного ТВ, присылаемых на различные конкурсы и фестивали.

Пересматриваю кассеты с этими передачами. Победителей и номинантов на конкурсах не так много, но есть ведь и просто хорошие передачи, которые хочется посмотреть еще раз и студентам показать.

Такие просмотры – это прежде всего встречи с хорошими журналистами, работающими на местных студиях, которые называются теперь телекомпаниями, но сохранили, судя по всему, душевную чистоту и энтузиазм, свойственные когда-то «шестидесятникам». Женщины-телевизионщицы из Рязани, Кургана, Самары, Тюмени, скорее всего, незнакомы друг с другом. Но когда смотришь их телевизионные очерки о современной деревне, слушаешь их уважительные и в то же время профессионально-цепкие разговоры с селянами – получаешь истинное удовольствие: они сохранили и несут в XXI век то, чем сильна была русская журналистика от Глеба Успенского до Юрия Черниченко. Сохранили интерес и внимание к простому российскому человеку, живущему на земле. Этот россиянин изменился, у него теперь и телевизор, и связи с городом, в том числе и родственные, – тем интереснее с ним общаться. Как к своим давним знакомым – а порой дело обстоит именно так – приезжают к сельским жителям журналистки близкого им областного ТВ. И экран обретает совсем иную глубину. И уставший от дешевых (в прямом и переносном смысле) студийных тусовок зритель получает возможность прожить пятнадцать – двадцать – тридцать минут там, куда доехала неведомо на каком бензине и энтузиазме съемочная группа из областного центра.

Вот крестьянин, поменявший легковую машину на более нужный в рязанской глубинке трактор «Беларусь», вытаскивает этим трактором из непролазной грязи «уазик» – фургон телевизионщиков. Над грязью возносятся купола реставрируемой церкви. Журналист Елена Александрина считает, что возрождение народного духа начинается с восстановления порушенных когда-то храмов, а будет храм – появится и хорошая дорога к нему. Александрина почти не появляется в кадре, лишь изредка и вроде бы случайно мы видим профиль сосредоточенной молодой женщины в модных очках. Свой цикл Александрина назвала «Своя земля», и я подумал было, что это про фермеров, про частную собственность на землю. Оказалось не так. Своя земля для журналистки и ее зрителей – это вся Рязанщина со времен отпора татаро-монгольскому игу, со всей историей, нравами, привычками и подзабытыми традициями. Люди теперь перестали бояться вспоминать прошлое, и Александрина своим вниманием и расспросами поощряет такие воспоминания, скажем, сельской художницы или отставного офицера. Негосударственная компания «Прио-Эхо» делает в Рязани доброе дело.

В Сибири народ традиционно более сдержанный, не раскрывает душу нежданному гостю. Ольга Ломакина, опытный журналист, так уютно располагается на крыльце сельского дома, так подзадоривает пожилых хозяев, что они, только что не желавшие отвечать, начинают перебивать друг друга, высказывать наболевшее. Общительного, приветливого человека в этих краях называют «незаломливый». Не ломается, значит, не старается возвыситься над ближним. Именно такие журналисты выпускают цикл «Деревенские этюды» в ГТРК «Регион-Тюмень».

Светлана Львова ведет в Кургане цикл передач «От Рождества до Рождества». Она вместе с оператором посещает разные семьи в дни семейных праздников. В дом Окуловских приехали, когда деду исполнилось 95 лет. Виновник торжества рубил дрова, дочь делала ватрушки и попутно давала интервью. Тут даже слово это – интервью – как-то неуместно. Она просто рассказывала давней знакомой про жизнь. Муж ее во дворе демонстрировал охотничье снаряжение и вел охотничьи рассказы. Потом вместе рассматривали армейские фотокарточки – внук, значит, третье поколение. Просто жизнь. Не всем, конечно, эта жизнь интересна, предпочитают виртуальную реальность, своего рода наркотик. А вот Курганское ТВ показывает жизнь. С наркотиками воюет, о будущем беспокоится вполне благополучная с виду, красивая и совсем не пожилая Татьяна Степанова. К чему ей эта боль в сердце? А все, видно, потому же: своя земля, свои люди вокруг.

И совсем уж интересно, когда молодая Ольга Христенко увлеченно рассказывает об особенностях жизни башкирских, украинских, старообрядческих сел Самарской губернии, а также того села, где стоял когда-то полк гренадеров и до сих пор люди там высокие и сильные. Село называется Русское Добрино, находится аж в трехстах километрах от Самары, съемки там велись, видно, не один день – настоящее, хотя и с юмором, историческое исследование. И сама Ольга подстать потомкам гренадеров – что называется, кровь с молоком, таких всегда ценили в русских деревнях. Воду из колодца достает, скотину обхаживает – себя в заставке показывает. Правильно делает.

Телезрители не всегда могут вспомнить, что именно говорил человек с экрана, однако охотно рассуждают о том, каков он, как относится к зрителям и к своим собеседникам на экране.

Уверен, что Ольга Христенко стала призером фестиваля «Вся Россия» в апреле 1999 г. не только благодаря квалифицированной журналистской работе, не только потому, что с ней был отличный оператор-художник, но и внешность ее нестандартную оценило по достоинству фестивальное жюри. Ольга словно немного стесняется, что вот такая она выросла большая и красивая, и лукаво посматривает в объектив. Чувствуется, что собеседники общаются с ней по-доброму, улыбка витает в каждой серии ее «Деревенских историй».

Ольга Никитина из Ростова-на-Дону (ГТРК «Дон-ТР») показала программу «Загар на баррикадах» – о студенческих протестах против строительства АЭС – заняв мудрую позицию «над схваткой», не становясь ни на одну сторону этих баррикад. Ольга Ронзина (Пермь, «Авто ТВ») провела настоящее расследование причин катастрофического разрушения построенных в последнее время дорог. Мы видим ее на трассе возле вспученного, треснувшего асфальта, потом в кабинетах чиновников: дамы – зампреда дорожного комитета и ее супруга, придумавшего дешевую добавку к асфальту. «Не гонялся бы ты, поп, за дешевизной», – укоризненно говорит журналистка. Мы видим, что главное для нее – не себя показать, а разобраться в проблеме, помочь делу. Но тем самым она ведь и себя показывает – причем наилучшим образом.

Телевизионная журналистика становится, как видим, женской профессией. Но не все позиции утрачены «сильным полом». Хорошую передачу «Дай Бог памяти» прислал из Кемерово Владимир Курбатов, увлеченно демонстрирует архивные находки Илья Сахаров в серии «Тайны старого Липецка» – за что и награжден на телефоруме. Продолжает снимать эпопею про село Кучугуры Владимир Герчиков из Воронежа – иногда он заезжает в это село просто так, без камеры, его принимают как своего и делятся новостями. Несколько семей, как уже сказано, сделал постоянными объектами наблюдения Алексей Погребной. Десятисерийный фильм «Лешкин луг», задуманный в 1990 г. как откровенная поддержка фермера против тупого и косного колхозного окружения, обернулся потрясающей документальной драмой. Не о фермерстве – о жизни начинаешь думать, глядя поначалу, как ладно все задумано Орловскими, огорчаясь потом их семейными ссорами, своеволием подрастающего Алешки и тем, что девочки, выросшие на фермерских трудах, оказались так падки к примитивной городской поп-культуре. Получив 22 премии за «Лешкин луг» на всевозможных фестивалях, Алексей Погребной, кажется, не знает, что ему делать дальше со своими героями. Многочисленные судебные тяжбы совсем подкосили их.

Но для меня интересен Погребной как беседчик, как человек, способный «влезть в душу» ближнему. В кулуарах одного из давних фестивалей, когда мы не были еще знакомы и я не знал, что он и есть автор «Лешкиного луга», Погребной с видом абсолютно невинным и заинтересованным, очень скромно спросил: а скажите, в чем разница между передачей и фильмом? Потом я видел, как он задавал этот вопрос еще многим людям, и каждый «покупался» на эту невинную скромность и начинал что-то отвечать, объяснять. Вот эти широко раскрытые глаза, желание услышать ответ (который он сам давно и прекрасно знает) я вижу и в фильмах Погребного. Он спрашивает так, что не ответить ему нельзя. Скромность или – как это в Тюмени – «незаломливость» есть главная отмычка выпускника театрального вуза Погребного. Одна из последних его работ – «Переселенцы». Александр и Азима Поповы, приехав как «русскоязычные» из дальней республики, никак не могут обрести себя на родной русской земле. Не вписываются в окружение. За семейной историей – колоссальная проблема. Погребной давно для себя решил, если на экране показ какого-то факта – это передача. А если возникают при этом раздумья о жизни всех нас – то это фильм. И чем спокойней задает «на голубом глазу» свои вопросы автор-режиссер, тем больше эмоций рождается у нас, зрителей. Этот вятский хитрец спокойно приехал на фестиваль, проводившийся МВД – «Правопорядок и общество» – и увез очередной приз. За серию «Чужие дети» все из того же «Лешкиного луга». В семье Орловских жил мальчик, помогал по хозяйству. Соседи говорили – батрак, мол, нехорошо это. Он ушел от «кулаков» в самостоятельную жизнь. И очень скоро оказался за решеткой. Думайте, люди, думайте – лучше быть «батраком» – или зэком.

Как-то удалось стать свидетелем уговоров: –Приезжайте к нам на передачу, вас увидит вся страна». И едут к этому розовощекому ведущему, вставая ни свет ни заря, едут в его утреннюю передачу академики и губернаторы, актеры и писатели. Действительно ведь – увидит вся страна! И, честно говоря, не имеет значения, какой ведущий сидит в студии. Ему некогда вдуматься, кто же перед ним оказался на сей раз. Он ничего о своих гостях не знает. По его розовому личику видно: ему достаточно того, что его самого регулярно видит вся страна. Известен тем, что известен. Упивается своей неотразимостью и легкостью речи. Это уже совсем другая журналистика – студийная. Он ведь в Русское Добрино никогда не поедет. Это не про него песенка презираемых ныне журналистов-шестидесятников: «Трое суток шагать, трое суток не спать ради нескольких строчек в газете». Там еще есть такие слова про журналиста: «Он в ночи с радистом слушал вьюгу, версты в поле мерил с агрономом, братом был, товарищем и другом людям, накануне незнакомым». Другом? – удивленно переспросил молодой репортер НТВ. – Нет, мы не сближаемся с теми, с кем работаем. Они для нас... материал, что ли, для наших передач.

Нет, что-то мне не хочется в такой ваш XXI век...

Чтобы не возникло ненужного противопоставления столицы и провинции, скажу, что подобные «племяннички» и «сынки» сидят не только в Останкине, куда их привел за ручку дядюшка или папа. То же самое вижу на местных экранах. Не всем охота грязь месить. Сидишь в чистой студии, все к тебе идут, ты – в центре внимания.

Не буду называть фамилии, но вот программа «Город и горожане», ведет ее красивый молодой человек. Сам себе он очень нравится. К передачам не готовится абсолютно. Заявлена тема «равноправие» – применительно к высшему образованию. Обсуждают проблему лицензирования вузов. Задает наш красавец длинный путаный вопрос уважаемым собеседникам: «Какими документами должен обладать вуз? Если университет существует 60 лет, то об аккредитации, о лицензии речи быть не может – какими документами должен обладать негосударственный вуз, чтобы студент был уверен, что доучится до конца, что это классный вуз?».

– Немного хочу вас поправить, – говорит руководитель вуза, – закон един для всех. Лицензирование, аккредитацию должны проходить все.

– Разумеется! – бодро воскликнул красавец, словно и не он только что утверждал противоположное. И еще полчаса путался между аккредитацией и аттестацией, сбивая с толку гостей вопросами: «А если мне не нравится вуз? Если меня не устраивает программа? А если вуз нарушает стандарт сам?».

Хочется спросить: а кто ты, собственно, такой? И вспоминается фраза из Аксенова:

«Не особенно уверен, но, кажется, в этом есть что-то от современного психологического состояния – наши вьюноши как бы дарят себя восхищенному человечеству, в том числе и противоположному полу». Написано, между прочим, еще в конце семидесятых. Сейчас тенденция стала еще заметнее.

Наш знакомец от своего «Города и горожан» выезжал и в столицу. Брал интервью у Отара Кушанашвили и подобных ему «вьюношей», на которых, видимо, равняется.

Конечно, молодость, как грустно шутят старые ворчуны вроде меня, – это тот недостаток, который с годами проходит. Вот и мальчики перестройки погрузнели, посерьезнели прямо на глазах восхищенного человечества. И Дибров уже ножкой не дрыгает, и даже Кушанашвили обходится без мата. Иногда в региональных программах такое взросление происходит в пределах одной передачи – заботливые сограждане просвещают напористого журналиста, и он теряет свой напор, превращаясь в обыкновенного мальчика или девочку.

Вот в городе Кемерово представителем «четвертой власти» врывается в жилконтору девица в очках, тянет за собой микрофон и оператора с камерой. Спрашивает сурово: скажите, куда расходуются деньги, которые мы платим как налог на собак? Спокойная дама буквально по-матерински объясняет про жетоны и строительство собачьих площадок, а потом говорит как бы, между прочим: вы бы представились, как ваши фамилии? У меня тоже есть знакомый на телестудии, с такой же трубочкой ходит. Тем временем конторская девушка выписывает документы: «Кто владелец собаки? Вы?» «Нет, мама», – лепечет юная репортерша. И уже на вольном воздухе опытный собачник на все наскоки – «А жетоны зачем?» – объясняет девочке, что жетон нужен, если собака, не дай Бог, потеряется.

Смотреть на это было, конечно, любопытно. Этакое укрощение строптивой. Провести бы такую разведку без камеры, не позориться прилюдно. Репортер, понятно, не всезнайка, его дело такое – спрашивать. Но все-таки не с абсолютного нуля начинать расспросы. Казенный микрофон в руках, надо думать, утверждает юное создание в его (ее) общественной значимости.

Подходит молодая дама с микрофоном в кулуарах телефорума и с ходу задает вопрос: какой смысл в Армении показывать передачу о Казахстане, ведь это никому не интересно. Объясняю: наоборот, интересно. Все мы вышли из одного социалистического прошлого и хотим знать, кто как из нынешних трудностей выпутывается: легче врозь или нет? Другая интервьюерша: «Дума хочет ввести цензуру, что вы скажете об этом?». Объясняю разницу между цензурой и Советом по нравственности, но не этого, видать, от меня ждали, рука с микрофоном нетерпеливо подергивается. «А что вы здесь делаете?» – в лоб спросил мой же собственный студент, оснащенный микрофоном. Сразу вспомнился бессмертный фильм с Евстигнеевым «Добро пожаловать, или Посторонним вход запрещен». Был там такой персонаж, юный пионер, появлявшийся в разных местах с вопросом: «А чего вы тут делаете?». Ему отвечали: «Иди отсюда, иди...». Вежливость не позволяет ответить так же нашим юным телеинтервьюерам. Человек с микрофоном действует волей пославшей его телекомпании. На уровне информационного интервью он, независимо от личных качеств, принесет в студию какие-никакие ответы. Важно лишь понимать, что это – первый шаг в постижении профессии. Важно не остановиться, самолюбование – губительно.

Дата добавления: 2015-05-29