Высказывания западных мыслителей о вере и о смерти

Эмиль Людвиг, биограф:

"Я верю в божественность природы, как это пони­мал Гете, и не верю ни в одну из учрежденных религий. Так же чужды мне понятия "атеист" или "агностик", как и сами эти слова. Я разделяю с иудаизмом его великие принципы, но сторонюсь их неприкрытой суровости. Я разделяю с евангелизмом его идею милосердия, но сто­ронюсь его посредничества между Богом и мной. С Ин­дией меня связывает вера в вечное существование мира, но я не принимаю нирваны.

То, что люди могут ссориться и даже воевать из-за религии, для меня так же непостижимо, как и любое миссионерство в духовных вопросах. Пропаганда хоро­ша для масс и для таких безальтернативных институтов, как государство и национальная экономика. По той же причине, по которой мы не можем убедить кого-то влю­биться, мы должны воздерживаться от этого подхода в вопросах веры, или метафизики.

Я поднимаю шляпу перед любым изображением Бога из уважения к людям, стоящим перед ним на коле­нях; но мне не известен ни один из домов Бога, пригод­ный для молитвы. Тот факт, что великолепнейший из всех храмов, афинский Парфенон, стоит без крыши, до­казывает мне, что Господь испытал облегчение, выйдя оттуда из заключения.

Мораль - это нечто совершенно иное; в ней нет ничего ни от Бога, ни от религии. Два главных земных дара, красота и здоровье, являются для меня только про­явлением милости некой неизвестной мне силы. Когда же мне хочется визуализировать свои мечты, они всегда принимают имена и образы богов Греции.

Я готов видеть веру только в непосредственном вос­приятии божественных проявлений, не приближаясь к Нему с помощью какой-либо системы. Гете сказал: "Не пытайтесь узнать, что стоит за феноменами, они сами по себе являются доктриной".

Что касается вопроса существования после смер­ти, я могу только суммировать свои мысли в словах, ко­торые Гете, много раз формулируя это в течение жизни, под старость выразил так: "Убеждение в моем последу­ющем существовании появляется во мне, благодаря кон­цепции активности: если я работаю безостановочно до самого конца, Природа обязана предоставить мне дру­гую форму существования, когда нынешняя не сможет больше поддерживать работу моего ума".

Я узнаю Бога в логичности конструкции кристалла не меньше, чем в баховской фуге. Я вижу Бога в умоляющем взгляде собаки так же, как и в прекрасной форме женской груди. Он является мне в пушистом обрамле­нии бутона магнолии и в руке ребенка, срывающей его до цветения. Я нахожу Его проявление в расцвеченных крыльях бабочки и в утренних заморозках, обрекающих её на смерть. Я узнаю Его в нынешней революции, ко­торая пытается стереть прошлые несправедливости. Я вижу Его в пылающих глазах того, кто клянется ото­мстить сопернику, и в уверенной руке хирурга, после дуэли вынимающего пулю из глаза. Я вижу Его в мас­терской руке Леонардо, который выписывает неземную улыбку на губах своего божественного шедевра и рису­ет карикатуры на человеческие типажи. Я вижу Его в игривом котенке, разглядывающем в зеркале товарища для своих игр, и в жутких глазах грабителя, следящих за жертвой. Я распознаю Бога во вдохновении, которое Он посылает мне во сне, и в длительности работы, которую я должен проделать".

Оливер Лодок:

"Как личность, я убежден в продолжении челове­ческого существования после смерти тела. И хотя я не готов обсуждать все достаточно подробно, эта вера про­исходит из научной очевидности и опирается на экспе­рименты и факты. Я решительно утверждаю реальность воскресения, и некоторые свидетельства того вполне убедительны. Это явление не должно рассматриваться более поверхностно, чем любой другой научный факт".

В. Тюдор Джонс:

"Центр тяжести этого вопроса находится на уровне психологии, и он скорее близок к подтверждению, не­жели к отрицанию продолжения жизни после смерти. Наша смерть - рождение к высшей жизни".

Платон:

"Душа должна быть и несотворенной, и бессмерт­ной. В том случае, если человеческая душа входит в тело животного, через какое-то время, когда это животное становится человеком, душа вновь возвращается в че­ловека".

Жорж: Санд:

"Брошенным в эту жизнь, как в горнило печи, нам, после забытого предыдущего существования, суждено быть переплавленными борьбой, страстями, сомнения­ми, болезнями и смертью. Все эти тяготы мы переносим для нашей же пользы, для нашего очищения, и, если можно так сказать, для нашего совершенствования. От века к веку, от расы к расе нас сопровождает трудный прогресс; трудный, но определенный. В этом движении, несмотря на все возражения скептиков, проявляется ис­тина. Несовершенства и горести нашего существования обескураживают и гнетут нас с одной стороны, но более благородные качества, дарованные нам, чтобы мы иска­ли совершенствования, делают все для нашего освобож­дения и вырвут нас из плена страха, несчастий и даже смерти. Инстинкт божественности, всегда более силь­ный на свету и при напряжении, поможет нам постичь, что ничто в этом мире не умирает полностью, и что мы просто исчезаем для вещей, окружающих нас в земной жизни, чтобы повторно начать наше продвижение к доб­ру в более благоприятных обстоятельствах".

Профессор Френсис Бовен:

"Доктрина метемпсихоза, и это можно сказать по­чти с полной уверенностью, была врожденной для че­ловеческого ума. Мы можем судить об этом по её широ­кому распространению на Земле и по её преобладанию во времени".

Артур Месси:

"Хотя и чуждая западному менталитету, доктрина реинкарнации, тем не менее, принята большинством человечества, и так было с самых ранних времен. Есть семь наиболее популярных аргументов в её пользу, ко­торые более разумны и логичны, нежели те, что пред­ставлены в большинстве теологических доктрин.

1. Она крайне необходима для универсальной идеи

бессмертия.

2. Она выглядит наиболее вероятной её аналогией.

3. По многим аспектам она согласуется с наукой.

4. Она востребована сущностью нашей души.

5. Это наиболее полноценный ответ на теологичес­кие представления о "первородном грехе" и "будущем

наказании".

6. Это объясняет многие загадочные явления и нео­бычные воспоминания.

7. Только она разрешает проблему несправедливо­сти и страдания, которые доминируют в физическом су­ществовании.

Христианское учение "Что человек посеял, то он и пожнет" полностью укладывается в восточное представ­ление о перевоплощении и карме.

Поскольку не существует столбовой дороги к вы­дающимся способностям, существование вундеркиндов и гениев - факт в пользу реинкарнации. Каждый прохо­дит сквозь множество жизней и накапливает опыт, по­этому все мы так отличаемся друг от друга".

Дата добавления: 2015-05-29