КАТЕГОРИИ: Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748) |
Оригинальное название: Destiny Binds (Timber Wolves Trilogy, #1) by Tammy Blackwell, 2011 8 страницаКак мог такой парень влюбиться в меня? В лучшем случае, я была неловкой серой мышью, а обычно казалась анти-социальной и с приветом. — Скаут? Алекс сжал мою руку и вырвал меня из Почему-Шикарный-Алекс-Держится-За-Руки-С-Дурочкой-Скаут раздумий. Он указал головой на другой край дивана, где Энджел лежала, как фарфоровая кукла: голова на боку, руки и ноги в стороны, золотые локоны разметались вокруг. Хотя бы во сне она соответствовала своему имени. — Я подумал, — шепнул он, — что так и не закончил свою экскурсию по дому. Сначала я не поняла, но, когда он хитро поднял брови, догадалась. Пока я вела Алекса в свою комнату, у меня снова возникло ощущение, что я нарушаю правила. У моих родителей не было правил насчет «никаких мальчиков в спальне», это было бы невозможно, учитывая Джэйса и Чарли, но я уверена, что в этот раз они были бы против. — Это моя комната, — сказала я, запинывая кучу грязной одежды под кровать. — Как видишь, я чистюля. Алекс стоял в дверном проеме, разглядывая фотографию, висевшую на стене, которую папа сделал на озере несколько лет назад. Я сидела за столом для пикника с тогда еще совсем маленькой Энджел на руках. Она махала одной рукой, а другой тянула меня за волосы. Справа от меня сидела Талли, мороженое стекало из рожка по ее руке. Слева были Джэйс и Чарли, подставлявшие друг другу рожки. Мы весь день купались в мутной воде под палящим солнцем, были чумазыми, но счастливыми. Фотка светилась настроением идеального летнего дня. — Сколько тебе здесь лет? — Снимок сделан прямо перед моим тринадцатым днем рождения. Думаю, мы отмечали что-то с семьей Джэйса. Он прошел дальше, внимательно изучая все фотографии и постеры на стене. К счастью, репродукция картины Ван Гога недавно сменила постер Зака Эфрона. Когда он остановился напротив шкафа и начал читать заголовки книг, я почувствовала, как к моим щекам возвращается знакомое тепло. — Я не этого ожидал, — наконец признал он. Я схватила стопку книг, в основном городское фэнтези, и выложила на стол. — Похоже, у тебя какой-то сверхъестественный фетиш, — сказал он, копаясь в другой стопке. — Это для исследования, — ответила я. — Даже художественные книжки могут быть полезны, в них могут содержаться интересные факты. Я многое узнала из этих книжек. В основном я узнала, что мне нравятся глупые бульварные книжонки, которые заставляют меня краснеть. — Правда? — Алекс взял в руки книжку Лорел Гамильтон. — И что ты узнала из этой? Мое лицо горело так сильно, что могло растопить полярные льды. — Ничего. По крайней мере, ничего, что я могла бы сказать вслух. Я вырвала книгу из его рук, пока он не успел ее пролистать и понять, в чем именно заключалось это «ничего». Алекс лишь хмыкнул и продолжил рассматривать мои вещи. Сделав круг по комнате, он уселся на мою не заправленную кровать и вынул нечто из пододеяльника. — Прячете мужчину в кровати? Хочу сказать, я шокирован, мисс Донован. — Алекс — это Гвидо, Гвидо — это Алекс. — Я плюхнулась рядом с ним. — Мы с Гвидо много лет засыпаем в объятиях друг друга. Алекс рассматривал потрепанную обезьянку из носка. — Могу понять почему. Ему точно не откажешь в обаятельности. Гвидо видал и лучшие времена. Из мамы так себе швея, но за годы она постоянно ставила заплатки и пришивала глаза. Он был страшненький, но я все равно его любила. — Это случилось ранней осенью или поздней весной, когда мать с отцом еще не были женаты. Они пошли в магазин игрушек, и Джэйс начал тыкать пальцем в эту обезьянку и говорить «Скаут», снова и снова. Мама пыталась объяснить ему, что новая сестренка совсем не обезьянка, но Джэйс закатил истерику. Маме пришлось купить игрушку, иначе бы кто-нибудь точно позвонил бы в службу защиты детей. Он держал его в руках весь день, и когда мама пыталась его отнять, говорил «Нет, Скаут». Вечером он принес Гвидо в квартиру, где жили мы с отцом, и, протянув мне, сказал «Для тебя». Я потрепала Гвидо по голове. — С тех пор он спит со мной практически каждую ночь. — Это, возможно, самая милая история, которую я когда-либо слышал. Как бы не слиплось ничего. Он хотел, чтобы голос прозвучал равнодушно, но ямочки и сарказм не очень сочетаются. — Молчи. Будто твой брат никогда не совершал для тебя трогательный поступков. — Ты ведь видела моего брата. Аргумент. Мне сложно было представить, как Лиам проявляет тепло и заботу. — Но он хороший старший брат, правда? Было очевидно, что Алекс любил и уважал Лиама. Само собой, он ведь делал что-то, чтобы это заслужить. С другой стороны, это ведь Алекс, который, возможно, и в Гитлере нашел бы положительные качества. — Лучший, — сказал он тоном, не оставившим места для споров. — Он просто не очень эмоциональный и не склонен к проявлениям чувств. — Должно быть, тяжело, — поразмыслила я вслух, — вы вдвоем, без родителей… С лица Алекса исчезли все эмоции. — Мы справляемся. Я не знала, что сказать дальше. Каждый раз, когда я касалась темы родителей Алекса, он словно замыкался, и продолжать разговор было невозможно. Я чувствовала себя неловко, находясь с ним наедине, пока он сидел, опершись локтями на колени и крутя Гвидо в руках. — Ты пялишься на меня. Я опустила глаза и тихо сказала «извини». Теплые пальцы приподняли мой подбородок, и мы оказались лицом к лицу. — Я не жалуюсь, — сказал он. — Но Гвидо слегка ревнует. Подумал, тебе стоит об этом знать. — Только слегка? — Я медленно начала осознавать, что мы с Алексом в спальне наедине. — Думаю, мы можем справиться и получше. Одной рукой я бросила Гвидо на кровать, а другой притянула лицо Алекса к своим губам. У меня была всего пара секунд на то, чтобы офигеть от своего внезапно очень активного поведения, прежде чем Алекс шарахнулся от меня в сомнении и ужасе. Это был первый раз, когда нам не нужно было волноваться, что кто-нибудь нас поймает, а ручка от швабры не впивалась мне в бок. Наши поцелуи были медленнее и слаще. Мои руки лениво бродили по его лицу, шее и плечам, и я поражалась его гладкой коже и крепким мышцам. Когда он толкнул меня на подушки, я на секунду застыла в панике. — Просто поцелуи, — заверил он меня. — Одежда останется на месте. Обещаю. И он выполнил свое обещание, хотя я вскоре пришла к выводу, что это было глупое обещание. Когда я уже собиралась вспыхнуть ярким пламенем, он, наконец, сполз и позволил мне вздохнуть. — Ты помнишь? На кухне Энджел спросила, влюблен ли я в тебя? — Его голос был грубее и ниже, чем обычно. Некоторые части моего тела так отреагировали на это, словно были на голосовом управлении. — Ага, — все, что я смогла из себя выдавить. Слишком много сил у меня уходило на то, чтобы сдержаться и вновь не притянуть его к себе. — Я подумал, что так и не ответил на этот вопрос. Он приподнялся на локте и посмотрел на меня сверху вниз. Боже, как же он красив. — А? Интересно, не потеряла ли я способность осмысленно говорить. Кажется, с тех пор как мой язык испробовал более интересные вещи, он больше не собирался возвращаться к чему-то настолько скучному, как разговоры. — Ты должна знать, что мой ответ — да. Я люблю тебя, Скаут. — Ты не можешь любить меня. Будто со стороны я услышала, как мой непокорный рот наконец-то заговорил. Алекс больше не нависал надо мной, хотя почти не пошевелился. — Почему? — Ты едва знаешь меня, — сказала я. — Я просто сестра койота, от которой ты должен держаться подальше. Я понимаю, запретный плод и все такое, но это не любовь. Если бы Тоби не потребовал не подходить ко мне, ты бы и внимания на меня не обратил и уже давно понял бы, какая я на самом деле неудачница. Оттого, что я говорила все, о чем думала, вслух, мое сердце обливалось кровью. Я не хотела, чтобы он понял, что я недостойна его внимания, но все уже зашло слишком далеко. Если не закончить это сейчас, мы оба пострадаем. — Ты не неудачница. — О, поверь мне, еще какая. Есть целый список людей, которые могут это подтвердить. — Я с тобой не потому, что это запрещено. — Он провел пальцами по моему подбородку. — Я прекрасно знаю, кто ты, и люблю тебя. — Как? Я отчаянно хотела, чтобы он продолжал убеждать меня в этом. Алекс сел на кровати с недоступной обычному человеку быстротой и грацией. — Знаешь, я ведь могу путешествовать по снам. Я тоже села, но гораздо менее ловко, чем он. — Я думала, только женщины становятся Провидцами. А еще думала, что мы говорим о наших отношениях. — Я не Провидец. Иногда в роду Провидиц может родиться мальчик с определенными талантами. Я не умею делать все эти телепатические штуки, но вижу во сне некоторые вещи. Мы смотрели друг на друга, моя рука лежала на его колене. — Что за вещи? Уголок его рта приподнялся, и его глаза сверкнули. — В первый раз это произошло, когда мне было восемь лет. Мне приснилась огромная яблоня с маленькими зелеными яблоками. Воздух был тяжелым и сладким, солнце пекло нещадно. Там играли дети, с виду мои сверстники. Я пытался с ними заговорить, но они не отзывались. Где-то наверху висело идеальное яблоко. Оно было в два раза больше всех остальных, и одна девочка очень хотела его достать. Она залезла наверх и медленно поползла к краю. Она уже почти дотянулась, когда ветка треснула, и девочка полетела вниз. Я подбежал к ней, хотел помочь. Ее рука странно изогнулась, и она очень старалась не кричать. Я пытался сказать ей, что все в порядке, что один из мальчиков уже позвал на помощь, но меня никто не слышал, словно меня там и не было. — Его большой палец водил по моей руке, обходя шрамы там, где докторам пришлось вправлять кости. — На следующий день я заставил маму помочь мне найти тебя. Я знал, что если очень постараюсь, то смогу, хоть мама и говорила, что там, где мы жили, даже близко не росло никаких яблонь. — Ты видел, как я сломала руку? Это было невозможно, хоть он и описал все так, как оно и было. Джэйс поспорил со мной, что я не смогу достать большое яблоко с верхней ветки, и я была серьезно настроена доказать, что смогу. Талли умоляла меня слезть, но я была упрямой. После того как я упала, Джэйс побежал за папой и мамой, а Талли и Чарли остались со мной. Я потом долго носила гипс, который жутко чесался. — Ты снилась мне в течение десяти лет, — сказал он. — Я мог не запомнить никого другого, ни места, ни того, что происходило, но твои лицо и голос я всегда ясно помнил. — Это... мило? Ненормально? Жутковато? Невозможно. Алекс улыбнулся. — Хочешь, могу доказать. Часть меня не хотела. Меня это немного пугало. Что еще он видел? Почему я ему снилась? Несмотря на страх, я должна была знать. Он кивнул в сторону фотографии на двери. — Я помню тот день. На дереве висела лиана, на которой все качались и прыгали в озеро. А ты отказалась, потому что боялась высоты. — Да, такое бывает с девочками после падения с яблони, — сказала я. — Они тебя все-таки уговорили. Ты тряслась как осинка, но все равно это сделала. От улыбки у него чуть не треснуло лицо. Я закрылась руками, зная, что будет дальше. — Ты так гордилась собой, когда вышла из воды, что не сразу поняла, что потеряла верх своего купальника. — О. Мой. Бог. Мама обернула меня полотенцем до того, как я поняла, что случилось. Джэйс так смеялся, и я думала, а точнее надеялась, что он лопнет. Он не замолчал, пока Чарли не стянул с него шорты, чтобы сравнять счет. — Не могу поверить, что ты это видел. — Ты шутишь? Самая интересная ночь в моей жизни! — Значит, ты наслаждался нарезкой самых неловких моментов моей жизни в течение десяти лет? — Не только неловких. Я видел, как ты смеялась и плакала, и выросла в такого прекрасного человека. — Его искренние глаза смотрели прямо в мои. — Когда мне было одиннадцать, я был уверен, что влюблен в тебя. Поэтому я очень любил спать. Если я не видел снов о тебе, то просыпался разочарованным. Я запомнил все: от твоих бровей до того, как ты наклоняешь голову, когда усиленно думаешь. Я не знал твоего имени и места жительства, но знал, что ты настоящая и ты — моя судьба. С того дня как я встретила Алекса, в моей жизни произошло много сюрреалистичных событий, но это, пожалуй, было самым странным и более шокирующим, чем все прошлые вместе взятые. Он любил меня, потому что я его судьба, — какая высокая планка для соответствия. — Ты переехал сюда, чтобы найти меня? Я не могла себе представить, что кто-то мог собраться и проехать через полстраны, чтобы найти кого-то, кого видел только во сне. — Нет, мы переехали... — Он остановился, не зная, как продолжить. — Мы просто поехали на юг, куда глаза глядят. Джип Лиама сломался на трассе недалеко отсюда. Пока он его чинил, мы осмотрелись и решили, что это место вполне подойдет. Оно ничем не лучше и не хуже других. Национальный парк хорошо подходит шифтерам для охоты и превращения. Я не знаю, как не заметил тебя, когда вошел в класс Бека. Лишь когда я услышал, как ты ставишь на место этого старого оленя … — Он явно помнил мою беседу с учителем не так, как ее помнила я. — Я обернулся, а там сидела ты. Я столько раз думал, что нашел тебя, но в этот раз не было никаких сомнений. Я точно нашел девушку своей мечты. Я пыталась вспомнить первый день учебного года, чтобы посмотреть на все его глазами. — Ага, и она была грубой, а ее брат тебе врезал. — Ну, все пошло не совсем так, как я ожидал. Я стоял там, как дебил, словно ожидал, что ты сразу же прыгнешь мне на руки и поцелуешь. Даже не подумал, что я для тебя — совершенно незнакомый человек. А потом я увидел тебя в столовой с другим шифтером и понял, что все будет несколько сложнее, чем я думал. И конечно, твое отношение ко мне вначале было слегка разочаровывающим, — сказал он так, словно это были мелочи, но мне почему-то стало стыдно. — Ну да, кажется, я не настолько хороша, как ты думал. — Ситуация была такой. Да и сейчас остается. — Он заправил мои волосы за ухо, и я прижалась к его руке. — Но ты даже лучше, чем я думал все это время. Наши губы вновь встретились. Словно свет разлился от моего рта к голове, к кончикам пальцев на руках и ногах. А когда его язык коснулся моей нижней губы, свет превратился в пылающий огонь, грозивший расплавить все кости в моем теле. Он отодвинулся, и моему взгляду предстали его уверенные глаза, красные щеки и опухшие губы. — Я люблю тебя, — сказал он снова, и мое сердце едва не разорвалось. Я должна была ответить, я собиралась, но в последний момент мне на глаза попалось лицо Чарли, смотревшее на меня с фотографии в рамке на столе, и слова застряли у меня в горле. ГЛАВА 13
Той ночью я обнаружила Энджел зарывшейся в гору пушистых розовых подушек. Пока я не зашла в комнату, Эльф спал у нее на коленях. Увидев меня, он ускакал в другой конец комнаты и издал поток кошачьих ругательств из-под шкафа. — Алекс ушел домой? — Да. Он просил пожелать тебе спокойной ночи от его имени. Еще раз. Они долго обменивались пожеланиями, выдавая все более и более дурацкий британский акцент, прежде чем я заставила Энджел пойти в кровать. Я села на краешек, надеясь, что кровать не обвалится под моим весом. Все в комнате Энджел было маленьким, розовым и на вид очень хрупким. — Весело было сегодня, да? Она кивнула, взмахнув светлыми кудряшками. — Пирожные были очень вкусные. Наверное, потому что мы положили в них конфеты. В следующий раз надо будет положить сникерс. Я живу с крошечной Мартой Стюарт[46]. — И тебе нравится Алекс, правда? — Алекс мой друг. Он милый. Я глубоко вздохнула и наклонилась к ней, чтобы не смотреть сверху вниз. Я должна была удостовериться, что она поняла. — Если хочешь быть хорошим другом Алекса, ты должна пообещать, что никому-никому никогда-никогда не расскажешь, что он сегодня был здесь. — Скаут, я умею хранить секреты. — Но это большой секрет. И очень важный. Настолько важный, что его не стоило доверять первокласснице, но было уже слишком поздно. — Я и раньше хранила большие и важные секреты. — Например? Я ожидала услышать, что ее лучшая подруга Кинси Джессап все еще смотрела Дашу-путешественницу[47]. Энджел картинно вдохнула и закатила глаза. Этот жест она подцепила от Джэйса. — Если я тебе скажу, это уже не будут секретом. Как я могла оказаться в ситуации, в которой так много зависело от умения моей младшей сестры держать рот на замке? Я должна была отправить Алекса домой в тот же миг, как увидела его на крыльце. — Энджел, послушай... — Я закрыла глаза и мысленно прокрутила радугу. Талли научила меня этому приему, когда у нее был период увлечения Нью Эйдж[48]. — Алекс... очень много значит для меня, — наконец сказала я. — И если кто-нибудь узнает, что он сегодня был здесь... или... ну ты знаешь... — Ты поцеловала его? — Да. Если кто-нибудь узнает об этом, я... мы, может быть, никогда его больше не увидим. Ему придется переехать очень-очень далеко. Или произойдет кое-что похуже. Она протянула руку и выставила вперед свой маленький розовый мизинчик, чтобы обернуть его вокруг моего. Самая священная клятва для шестилетнего ребенка. — Я никому не скажу. Обещаю. Я не сомневалась в ее искренности. Я сомневалась в ее умении держать язык за зубами, поэтому следующие несколько дней, каждый раз, когда Энджел открывала рот, я ожидала, что правда вырвется на свободу. Но этого не произошло. Словно она забыла о случившемся. Спустя время я тоже начала так думать. Как выяснилось, моя сестра настолько хорошо хранит секреты, что я даже не догадывалась об ее задумке, пока в следующий четверг она не попросила отвезти ее в парк Лендинг. В Лейк Каунти парков больше, чем людей. Нельзя и пяти миль проехать и не наткнуться на уродливые коричневые знаки компании-застройщика, указывающие на очередное место отдыха. В большинстве из них были столики для пикника в сияющих беседках, потрясающие игровые площадки и другие развлечения. Парк Лендинг в число таких мест не входил. В нем были двое качелей (одни из которых были сломаны еще во времена моего детства), ржавая горка и старый стол, в котором не хватало досок. Туда не ходил никто, кроме всяческих наркодилеров. — Это просто помойка, — сказала я, держа сестру за руку и аккуратно ведя ее по дорожке из щебня, чтобы она не наступила на осколки пивных бутылок, щедро рассыпанные между камнями. — Здесь всего одни качели и горка, на которую я тебя без прививки от столбняка не пущу. Энджел как всегда проигнорировала меня и рванула к качелям, а я присела за старый стол и старалась не отморозить пальцы. Через пять минут, когда я была готова объявить День веселья в отстойном парке закрытым, где-то недалеко остановилась машина. Энджел добралась до красной «Тойоты» еще до того, как Алекс успел выйти. — Что ты здесь делаешь? — сказала я, когда подошла к ним. Алекс прекратил кружить Энджел и поставил ее на землю. Девочка продолжила крутиться, весело хихикая. — Эм... ты меня сюда позвала. — Типа во сне? — Типа по смс. Возникла неловкая пауза. — Покажи телефон? — спросила я. Во входящих у Алекса были сообщения от «Лиама», «Эш» (которые я не стала читать, за что мне можно ставить памятник) и «Страшилы» (это, скорее всего, была я). Я нажала на сообщение, пришедшее в три часа. «Встреть миня в парке Ланден через час» — Я, по-твоему, пишу с ошибками? Это взволновало меня больше, чем то, что сообщение было отправлено не мной. — Это смска. Их все пишут коряво. — Он сдвинул брови и забрал у меня телефон. — Если не ты ее отправила, то кто? Я могла подумать только об одном человеке, у кого была такая возможность и мотивация. Я подошла к своей кружащейся неподалеку сестре. — Энджел, ты украла мой телефон? — Я его одолжила, — ответила она, набирая скорость. — Почему ты позвала сюда Алекса? Она перестала крутиться и сразу же плюхнулась на землю. — Потому что никто сюда не ходит. Мы можем тусоваться здесь, и никто никогда не узнает. Будто у нас есть секретный клуб. Уже не в первый раз мне показалось, что у моей сестренки есть все зачатки будущего злого гения. Клуб имени Милого Фиолетового Единорога, основанный и названный Энджел Софией Донован, собирался при первой же возможности. Мы разговаривали, пока Алекс качал Энджел на качелях или пока мы гуляли по лесным тропинкам, и она ехала у Алекса на плечах. Когда наступала пора возвращаться, Энджел терпеливо ждала в машине, чтобы мы могли провести несколько минут наедине. Я чувствовала, что моя привязанность к заброшенному парку и сестре постепенно растет. К наступлению марта я пребывала в состоянии постоянного блаженства. У меня был потрясающий парень, который носил меня на руках. Ладно, это был тайный парень, с которым меня никто не должен был видеть, но благодаря Энджел мы проводили вместе несколько вечеров в неделю. Мой последний год в школе подходил к концу, и количество домашней работы постепенно уменьшалось. Математика словно стала легче, ну, или, по крайней мере, я начала понимать хотя бы половину из того, о чем говорил мистер Бек. И Тоби не забыл о частных уроках. Каждую пятницу я ездила на базу, где позволяла брату Чарли измываться над собой, после чего чувствовала себя сильнее и увереннее, чем когдалибо. После одного особо тяжелого занятия Тоби оставил меня упражняться с грушей в наказание за очередной проигранный бой. Дверь была открыта, и через нее внутрь попадали первые лучи весеннего солнца. Ветерок пах дождем и землей. В моем плеере играла подходящая заводная песня, и вскоре я решила плюнуть на правила и добавила в свои упражнения несколько дополнительных движений бедрами и покачиваний. Я провела довольно красивый удар ногой с разворота и, несколько раз закружившись, планировала ударить второго воображаемого противника правой рукой. Вместо этого мой кулак уперся в чью-то совсем не воображаемую грудь. Я издала девчачий вскрик и упала бы, если бы две сильные руки не ухватили меня за плечи и не удержали. — Кто ты и что сделала с моей Скаут, которая не танцует? Чарли стоял так близко, что я чувствовала запах его коричной жвачки. Я отошла, думая, насколько быстро может биться мое сердце, прежде чем остановится. — Это был не танец, а новый стиль кэмпо[49]. Соврать было проще, чем признать, что я и в самом деле пыталась танцевать. Все знали, что на танцполе я — катастрофа, несмотря на всю свою грацию. Махать в воздухе ногами или ходить по канату? Запросто. Но не просите меня танцевать. Талли, которая, несмотря на свои габариты, пляшет как Джинджер Роджерс[50], думает, что я чрезмерно помешана на правилах, чтобы позволить себе расслабиться. Я предпочитаю свою теорию о том, что мои бедра кривые и не могут правильно двигаться. Конечно, Чарли и Джэйса это не касается, они просто будут стараться дразнить меня настолько долго, насколько возможно. — Кэмпо, значит? — Чарли поднял бровь, что было совсем чуть-чуть сексуально. — Я не знал, что Боб Фосс[51] занимался единоборствами. — Знаешь, Чак, когда дело касается шуток, смелости тебе не занимать. — Ты сомневаешься в моей мужественности, мисс Донован? Я могу легко показать тебе, насколько силен. Я ухмыльнулась. — Мечтай. Чарли пригнулся и щелкнул пальцами, начиная обходить меня. — Фосс и Вестсайдская история[52]? Что дальше, начнешь красить ногти и говорить о чувствах? Он сделал выпад, и я отошла вправо, одновременно ставя ему подножку левой ногой. — И это все, на что ты способен? — спросила я, когда он упал на маты. Я протянула руку, чтобы помочь ему подняться. — От тебя я ожидала большего. Возможно, он не расслышал последних слов, так как я произнесла их уже в полете. Я перекатилась, избегая Чарли, который хотел прижать меня к полу. В мгновение ока мы оба были на ногах. В драке Чарли предпочитал грубую силу, а не скорость и ловкость. А еще он сдерживался и сильно недооценивал мои способности. Пару минут я копировала его стиль, давая надежду, что он может побить меня. Затем, когда он бил правой, я рванула вперед, вместо того чтобы отступить, и пнула его сзади по коленкам. Мой план включал в себя его падение, и я не собиралась оказаться прижатой к полу, но все равно как-то так получилось. — Ну, кто теперь герой? Чарли оперся на локти, чтобы окончательно не раздавить меня. — Ты, — ответила я, когда капля пота упала с его волос мне на лоб. — Ты такой сильный и мужественный, и потный, и фу. Чарли глянул на меня хорошо знакомым взглядом. — Потный, значит? Затем он постарался обтереться об меня настолько тщательно, насколько возможно. В принципе, я понимала, что это не то, из-за чего можно было бы завестись, но какая-то часть меня была явно не против. — Ты даже не пытаешься переубедить меня! — выдавила я между вздохами и смешками. Чарли прекратил атаку, но продолжил нависать надо мной. Все, что я видела, — это его глаза цвета зеленого луга. — Скажи мне, какой я чистый и опрятный молодой человек. — Ты знаешь, я не люблю врать. Он придвинулся ко мне, хотя я и не представляла, что можно быть еще ближе, и игриво рыкнул на меня. Как я могла считать, что человек может издавать такие звуки? Жар исходил от его тела, и если бы я не знала о скором полнолунии, могла бы подумать, что у него поднялась температура. Я хотела злиться на него из-за настолько очевидных признаков его скрытой натуры, которую от меня всю жизнь скрывали. Может, и злилась, но эти эмоции перебивались более сильными. Я лежала и смотрела в лицо человека, которого знала всю жизнь, и я могла лишь думать о том, как долго я желала его. Я чувствовала, как касаются наши тела, — его колени по сторонам от моих, его руки на моих запястьях, его правое бедро, легко коснувшееся моего левого. Я застыла на месте, не могла издать ни звука, не могла отвести взгляд. В его глазах что-то изменилось. Игривость исчезла, ее заменило нечто более дикое. «Ты знаешь, как я к ней отношусь» Мой подбородок рефлекторно поднялся. Весь мир сузился до пространства между губами Чарли и моими. Мне стало интересно, каковы они на вкус. Они были полнее губ Алекса. Это имеет значение? Алекс. И таким образом все было кончено. — Дай мне встать. — Я пыталась быть игривой, но судя по тому, как Чарли отпрыгнул, у меня не вышло. — Мне надо в душ и домой, — сказала я, пытаясь исправить содеянное. — Мама ждет меня к обеду. Что я делаю? Я была с Алексом. Алексом, который любил меня, несмотря ни на что. Да, меня захватил момент с Чарли, но это не должно было повториться. Кто знает, как отреагировал бы Чарли, если бы я не остановилась? «Ты знаешь, как я к ней отношусь» Эти слова могут значить что угодно. Может, «я отношусь к ней как к сестре, которой у меня никогда не было», а может, «она бедняжка, которую я обязан пожалеть». Почему же я сразу решила, что он испытывает ко мне всамделишные чувства? Это было глупо. Но тогда мне показалось, что ему бы хотелось, чтобы я его поцеловала. Или он меня. Нет. Я не должна об этом думать. Алекс. Я должна была думать об Алексе — о его улыбке, его запахе. Должна была думать обо всех причинах, по которым я его не заслуживаю, и добавить этот инцидент в сей отвратительно длинный список.
***
Следующим утром я приползла на кухню, страстно желая выпить кофейку. Обычно я его терпеть не могла. Никакое количество молока, сахара или шоколада не скрывает неприятный для меня горький вкус. Но та ночь выдалась бессонной. Я вновь увидела сон про Алекса, озеро и ужасный шторм. Вся моя одежда промокла, а ветки хлестали так сильно, что после пробуждения я удивилась, не увидев царапин на руках и лице. Самое мерзкое то, что в этот раз я была виновата: я вызвала шторм и заставила Алекса страдать на том берегу. Мне не нужен был психолог, чтобы понять, что так проявилась моя подсознательная вина за случай с Чарли. Так как мой сон прервался между тремя и пятью часами ночи, у меня было полно времени подумать об этом. Было бы прекрасно, если бы мои чувства к Чарли исчезли, и я стала относиться к нему как к двоюродному брату. Но я хорошо знала себя, чтобы понимать, что так легко не отделаюсь. Мне пришлось бы выбрать второй вариант: избегать Чарли. Я бы не стала с ним почти целоваться, если бы не проводила с ним время. Это было бы очень легко, так как он учился за сотни миль отсюда. Мне пришлось бы прилагать усилия только на редких праздниках и выходных. Остановившись в дверном проеме, я осознала критический недостаток моего замысла. — Она уверена, что они там? — спросил Чарли. Он чем-то чавкал. Скорее всего, хлопьями из пачки, которую я спрятала для себя. — Да, она видела пару дней назад, — сказал Джэйс. Он находился ближе к двери, скорее всего, сидел на комоде. — Она указала на место между Пеликаньей бухтой и доками у шоссе. — Нам придется пойти сразу после заката. Я услышала нечто подозрительно напоминающее звук насыпаемых в тарелку хлопьев. — Тоби будет ждать нас на рассвете. Если он узнает о нашем плане, будет в ярости. — Если на этот раз мы окончательно избавимся от них, оно того стоит.
Дата добавления: 2015-05-26; Просмотров: 240; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы! Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет |