Алкоголь разоряет страну

а) Алкоголь уничтожает продукты народного питания. Алкоголизм отнимает у народа необходимые продук­ты питания, из которых народ должен черпать свою физическую и психическую энергию. Эти продукты уничтожаются на изготовление спирта. Они пропадают для народа не только без пользы, поскольку не служат к созиданию других материальных и культурных благ, но из них создается народный враг, ибо на винокуренных заводах хлеб народный превращают в яд-алкоголь, сокрушающий силу, ум, волю сознание народа. На винокуренном заводе из каждых 5 фунтов годного хлеба готовят 1 бут. чистого спирта, т.-е. такое количество яда, которое насмерть убивает непривычного к алкоголю человека. (см. рис. 14). В дореволюционной России продукты на эту цель уничтожались в громадных количествах. Так, в 1903 г. рожь была снята с 28 милл. десятин, из них рожь с 2 милл. десятин пошла на вино­куренные заводы; в 1906 г. около 200 миллионов пудов полезных продуктов питания было уничтожено на изготовление спирта. Коли­чество уничтожаемых продуктов питания, как и количество потребляемого спирта, с каждым годом росло, и в 1912 г. на винокуренные

заводы поступило на выгонку спирта уже 234 милл. питательных про­дуктов (из них 182% милл. пуд. картоф., 182,5 милл. пуд. пшеницы, 7 милл. пуд. кукурузы, 13 милл. пуд. ржи и т. д.). В то же время на пивоваренных заводах было уничтожено около 15 милл. пудов ячменя. Если бы эти продукты не были употреблены на изготовление яда-алкоголя, то они служили бы источником народной силы, здоровья и богатства. Если бы человек мог питаться одним хлебом, то тогда в одной только ржи, уничтоженной в 1912 г. на винокуренных за­водах и составившей по весу всего около 1/20всех уничтоженных продуктов, имелось энергии, которой достаточно было бы произво­дить обычную работу одного рабочего в течение почти 200 милл. рабо­чих дней; в картофеле такой же энергии имелось на 700 милл. рабо­чих дней. Иначе говоря, количество потерянной народом в 1912 г. только в хлебе и картофеле энергии было столько, сколько способно было бы питать и производить работу 2,5 миллионов рабочих в тече­ние всего года.

Если эти продукты являлись излишними, и если, предположим и без них народ был обеспечен достаточным питанием, а, следователь­но, и энергией, то тогда они могли бы идти за границу в обмен на и обходимые для народа и его хозяйства товары и машины, увеличивая тем богатство народа и поднимая его культуру. Но картофель и рожь составляли только часть уничтоженных продуктов; помимо картофеля и ржи и другие ценные продуты народного питания (пшеница, патока, рис и пр.) шли на винокуренные заводы, а потому вполне понятно — какие неисчислимые потери в общей народной энергии и какие громадные убытки в хозяйстве терпел и может терпеть народ от винокурения.

Все, что сейчас говорилось по отношению к заводскому вино­курению в смысле уничтожения продуктов, сохраняет в еще большей степени свое значение и по отношению к домашнему винокурению. Правда, подсчитать все количество продуктов, которое уничтожается при домашнем винокурении, в настоящее время невозможно, так как это винокурение тайное, никто, нигде и никаких записей и подсчетов не ведет. Только во время удачных обысков удается милиции отобрать аппарат, закваску и готовую самогонку. Тов. Зиновьев на учитель­ском съезде в Москве в январе 1925 г. сообщил, что в 1922 году у нас было обнаружено 94.000 случаев самогонокурения, в 1923-м году— 191.000, а в 1924 году—уже 275.000 случаев, при чем отобрано 73.000 самогонных аппаратов. Но ведь обыск—только один день в «деятель­ности» самогонщика, который до этого гнал, а подчас и после обыска опять будет гнать самогонку. А сколько осталось необнаруженных самогонщиков! Самогонные аппараты нещадно уничтожают по всему простору СССР хлеб народа — продукт его земли и труда. Хлеб является основой нашего народного хозяйства и одним из самых главных источников его доходов^[17][17]). Поэтому самогоно­курение, как злой хищник, врывается в хозяйство народа и расхищает хлеб — основу его благосостояния. В одной только Омской губ. из 28 миллионов пудов ржи урожая 1922 г. на самогонку было уничтожено 5 миллионов пудов (из газетных сообщений). В Томской губ. уничтожается на ту же самогонку более 1-го миллиона пудов ржи ежегодно (из сообщения на 1-м Всесоюзном Совещании врачей психиатров и невропатологов в октябре 1925 г.). Следовательно, надо предполагать, что количество уничтожаемых на самогонку по всему СССР продуктов должно быть ужасающее по своим раз­мерам, ибо, во-1-х, изготовление и потребление самогонки приняло громадные и угрожающие размеры, и, во-2-х, при домашнем виноку­рении, продукты крайне неэкономно уничтожаются, так как само­гонщик не знает всех тонкостей дела винокурения, да и «завод» его, понятно, не имеет оборудования по последнему слову техники.

В газете «Известия ВЦИК» еще в 1923-м году (№ 53) был сделан по этому поводу на основании поступивших в газету сообщений следующий расчет: «одна только волость тратит на самоотравление около 6 тысяч пудов хлеба в год. А если подсчитать, сколько же таких волостей имеется по всей России, и сколько они тратят драгоценного хлеба на сивуху, то мы приведем в ужас от получающейся астрономической цифры, которая во много раз покрывает количество хлеба предполагавшегося к вывозу на мировой рынок для укрепления нашей валюты».

С тех пор количество уничтожаемого на самогонку хлеба еще более увеличилось. Предполагается, что расход хлеба на самогонку составляет в настоящее время около 150—200 миллионов пудов в год, при чем тратится отборное зерно. Эти 200 миллионов народного хлеба превращаются народом же в яд народный. А сколько добра можно было бы приобрести на этот хлеб, если бы он был сбережен в народном хозяйстве. Известно, что наши заботы и наше внимание особенно направлены в настоящее время на поднятие производительности сельского, хозяйства, чтобы увеличить покупательную способность крестьян и увеличить количество сырья. А от этого будет расти и наша промышленность. Для того чтобы поднять производительные силы сельского хозяйства, необходимо перейти от первобытных способов обработки земли к машине. Так вот, на хлеб, который уничтожается крестьянством на самогонку, и только в течение одного года, можно было бы приобрести около 50.000 тракторов с гарнитуром при каждом из них (плугом и бороною), 50.000 молотилок, столько же веялок и косилок. А у нас с 1922 г. по настоящее время ввезено 5.500 тракторов, закуплено еще 10.000 тракторов, так что их будет у нас пока всего 15.500.

Без всяких слов ясно, какие колоссальные и невозвратимые потери ежегодно несет самогонная сивуха и сельскому хозяйству и народному труду.

На хлеб, уничтожаемый ежегодно на самогонку, можно было бы на место курных изб и мазанок, построить десятки тысяч новых, прекрасно устроенных в хозяйственном и санитарном отношении крестьянских домов. Образцовые электрофицированные деревни со школами, больницами, избами-читальнями, агрономическими пунктами выросли бы на просторе нашего Союза.

Это не разгоряченная фантазия, а холодные цифры, которые наглядно показывают, как расточаются с самогонкой народная сила и народное богатство.

Ведь 200 миллионов пудов хлеба, уничтожаемого в деревне на самогонку, составляют почти пятую часть нашего товарного (т.-е.продажного) хлеба урожая 1925 г.

В городах уничтожают на самогон громаднейшее количество, сахара.

Следовательно, самогонщик является не только отравители народа, но и расхитителем народного достояния. Он является врагом государственной торговли и промышленности, он подрывает подъем и развитие народного хозяйства и разрушает основы его строительства так как похищает у народа его действительные ценности—хлеб
и сахар, которые могли бы идти за границу в обмен на товары и машины, особенно нам необходимые для поднятия нашего сельского хозяйства нашей промышленности. Хлеб—наше золото, наша валюта. Всякий гражданин, пьющий самогонку, тем самым поощряет противообщественную и преступную деятельность самогонщика и является его соучастником, вкладывая и свою долю в общее дело ра­зорения страны самогонкой.

б) Алкоголь отнимает у народа деньги. Потре­бление спиртных напитков, кроме уничтожения продуктов питания, вызывает у народа громадные и совершенно непроизводительные траты денег.

Русский народ в последние годы перед войной расходовал на покупку спиртных напитков более одного миллиарда золотых рублей. Правда, за границей эти расходы еще больше. Напр., во Франции в 1912 году было истрачено на спиртные напитки 1347 милл. руб., в Гер­мании—1320 милл. руб., в Англии—1280 руб., а в России—1006 милл. рублей. Но там и общий народный доход был гораздо больше, чем в России, и поэтому траты на алкоголь за границей могли произво­диться без особо заметного ущерба, тогда как у нас расходы на алко­голь разоряли народ, составляя весьма значительную расходную часть его скудного бюджета. Этот расход доходил в промышленных губерниях, на промыслах, на фабриках и пр. до 20—25% (в некоторых случаях и больше) всех расходов рабочего и крестьянина. Например, крестьянин Богородского уезда, Московской губ., из каждых рас­ходуемых им 100 рублей тратил:

На хлеб............................... …...32 руб.

На водку..... 24 руб.

На сахар.. 9 руб.

Рабочий в рудниках тратил на алкоголь почти столько же, сколько и на продовольствие:

На продовольствие.. …... 10 руб.

На алкоголь ……….... 8 руб.

Это из 28-рублевого заработка!

Если считать на круг, то русский рабочий и крестьянин отда­вали алкоголю в среднем 10—12% своего дохода.

Доход России на душу населения составлял тогда 63 руб., Расход на алкоголь—около 7 руб., тогда как в Англии душевой доход равнялся 309 р., во Франции—256 руб. и в Германии — 280 руб. Хотя заграничный рабочий и больше денег тратил на алкоголь, но у него все же оставалось на прожитие сумма в несколько раз большая, чем русского.

В настоящее время народ в общем пьет меньше, чем в дореволюционные годы, но расходы на алкоголь при нашем общем обеднении должны быть весьма ощутительны. В бюджете трудящегося они отвоевывают свое место и понижают его реальный заработок. В циркуляре ЦК Союза Текстильщиков, которым предлагается местам усилить борьбу с пьянством, говорится: «во многих местах рабочие во время получки оставляют если не весь, то очень значительную часть своего заработка в пивных» («Известия ЦИК и ВЦИК» 26/VIII —1924 г., № 193). Случается и так, что разгулявшийся рабо­чий или служащий пропивает всю свою получку. «Получка—труд полного месяца—некоторыми «любителями» спускается в несколько минут» (Н. Лебедев, «Известия ЦИК и ВЦИК», № 136—1924 г.).

«На грязный столик липкий

Склонилась голова,

Стоит жена с Антипкой,

Трясет за рукава.

— Чего еще приперла?

— -Бормочет пьяный муж,

— А ей сдавило горло:

— Пойдем, довольно уж

— А звуки скрипки льются,

— Певец совсем осип.

— Тихонько тянет с блюдца

— Горошинку Антип.

— Берет дрожащей ручкой,

— С утра не ел малец,

— Расправился с получкой

— По-своему отец.

Вставай, чего ломаться?

Перед детьми грешно!

***

Хотел я посмеяться,

Да что-то не смешно».

(Из журнала «Бегемот»—1924 г.)

Орехово-зуевские рабочие истратили в течение 1924 года только на пиво и вино, которые покупали в своем центральном ко­оперативе, 667.000 рублей. А если прибавить сюда те деньги, которые были истрачены ими на самогонку, и которые подсчитать, понятно, нельзя, то сумма денег, пропитых ими, в действительности должна быть много больше. На эти деньги можно было бы построил» рабочий поселок в 80—90 домов с большим прекрасным клубом.

Из гор. Вязники, Владимирской губ., сообщают, что там за год—по подсчету — выпито вина 192 тысячи бутылок, пива — 573.070 бутылок. Это составляет около 107 бутылок на каждого вязниковца начиная с 16 лет.

По самым скромным подсчетам, вязниковцами за год пропито около 700.000 рублей, которые всей тяжестью падают на бюджет ра­бочей семьи («Рабочая Газета». № 87—1926 г.).

Сюда, однако, не вошли еще деньги, истраченные там насамогонку, которые наверное, тоже исчисляются сотнями тысяч рублей. Таким образом, алкоголь отнимает у рабочих, у служащих, и у их семей продовольствие, одежду, обувь, жилища, предметы куль­турного обихода (газеты, книги и т. д.). От этого страдает не только благополучие отдельных граждан, но страдают и отдельные отрасли государственной промышленности (текстильной, швейной, кожевенной пищевой, полиграфической и пр.), так как их обороты сокра­щаются: пьющие граждане, расходуя деньги на выпивку» покупают меньше полезных и необходимых изделий госпромышленности.

Траты народных денег на алкоголь не только непроизводитель­ны, то есть не служат обогащению народа, его культурному росту и увеличению производительности труда, но они влекут за собою даль­нейшие и громаднейшие убытки, как в материальном благосостоянии отдельного гражданина, так и в общем народном хозяйстве.

Вспомним хотя бы те разорительные траты народных денег, которые идут на лечение больных, заболевших от алкоголя, на со­держание инвалидов от того же алкоголя, на тюрьмы и исправи­тельные колонии, верным поставщиком которых алкоголь всегда был и есть!

в) Алкоголь понижает производительность на­родного труда. Разрушая здоровье народа, ослабляя и под­рывая его физические и умственные силы, алкоголь понижает произво­дительность народного труда и уменьшает общее количество рабочих рук. Поэтому при потреблении народом алкоголя соответственно по­нижается качество и уменьшается количество создаваемых жизненных ценностей. На самом деле: нам известно, что алкоголь отравляет мозг, поэтому пьющий человек хуже соображает, он работает не так внимательно, как нужно; во всяком случае пьющий человек работает хуже, чем мог бы он работать, если бы был трезвенником. Продукты труда пьющих получаются более низкого качества, нередко испорченные. Из рук пьющих (в общей массе) выходит гораздо больше бракованных материалов, чем из рук непьющих. Не­давно в комиссии при ВСНХ по улучшению качества продукции председателем которой состоит тов. Троцкий, были доставлены тер­мометры производства нашей промышленности. Все они оказались неважными, причем в одном из них даже оказалась запаянной... муха. По этому поводу тов. Троцкий наложил резолюцию такого содержа­ния: «Очевидно, мастер, который сделал термометр с мухой, был тоже «с мухой».

Мы также видели, что у пьющего человека от алкоголя сила уменьшается, поэтому пьющие люди сработают меньше, чем не пью­щие (конечно, при одинаковых способностях и одинаковом опыте). Для разрешения вопроса о влиянии алкоголя на производительность труда в Америке было произведено, например, такое исследование: рабочие были разделены на 2 партии (по 40 человек в каждой), из них одна партия получала определенное (небольшое) количество алко­голя, другая — не получала. В результате трехнедельного наблюдения оказалось, что те рабочие, которые получали алкоголь при одина­ковом с другими рабочем дне, сработали меньше, чем те, которые алкоголь не получали.

Интересно так же наблюдение, которое было произведено в Англии над рабочими одного кирпичного завода. Это наблюдение по­казало, что и умеренно пьющие рабочие выработали за год на 35.000 кирпичей меньше, чем рабочие-трезвенники.

Точно так же было установлено, что наиболее выносливыми при переходах и вообще лишениях войны оказались те воинские части, которые ничего спиртного не получали.

Народное хозяйство питает живая рабочая сила. Чем больше этой живой силы, тем производительнее народный труд. В особен­ности это имеет значение у нас, так как наша техника ещё не так раз­вита, чтобы тяжесть многих работ можно было возложить на машину. В промышленном труде часто должны делать у нас рабочие мускулы то, что в других странах выполняют пар и электричество.

В нашей деревне, где нет почти машин, где земля вспахивается сохой, где луг косят мускулы косаря, где молотят хлеб палками (це­пами), работая от восхода до захода солнца, там особенно необходима и потому особенно ценится физическая сила. Красавцем в деревне считается мужчина, про которого говорят «косая сажень в плечах», а красавицей считается та женщина, у которой «кровь с молоком».

Состояние живой рабочей силы зависит от состояния здоровья населения Чем здоровее и крепче будет народ, тем больше он сделает.

Алкоголь затрудняет работу по оздоровлению населения, то есть по сохранению и развитию его живой рабочей силы.

Главная задача советского здравоохранения есть предупреждение болезней (профилактика). Лучше и дешевле предупредить болезнь, чем лечить ее. Для этого надо уничтожать причины болез­ни Алкоголь, как говорят, ставит палки в колеса при выполнении той задачи. Он служит причиной многих болезней, он осложняет и отягощает течение других болезней; наконец, являясь сам социальной болезнью, алкоголь способствует распространению других социаль­ных болезней — туберкулеза, венерических и других болезней.

Таким образом, от алкоголя сокращается у нас фонд живых рабо­чих сип страны.

Но и имеющиеся живые силы страны при потреблении алко­голя дают еще меньшую продукцию своего труда, так как алкоголь сокращает общее количество рабочих дней.

Известно, наприм., что при потреблении спиртных напитков у трудящегося населения бывают прогулы. Прогулы случаются обычно после праздников и после получек, то есть после пьяных дней. Это значит, что пьющий человек не только истратил деньги на алкоголь, но часто не может работать и на следующий день, да, кроме того, вместо нужного отдыха и накопления сил, которые необходимы для поддержания про­дуктивности труда, он здоровью своему повредил. Производительный народный труд несет колоссальные потери от прогульных дней, так как фабричный станок, к которому не пришел работник, молчит.

Для того, чтобы наглядно уловить связь прогулов с алкоголем, интересно, например, просмотреть распределение прогулов по дням недели на московском заводе «Каучук».

Взята ведомость за ноябрь месяц 1925 г. Надо принять во вни­мание, что 5 и 20 числа каждого месяца там бывают получки.

Здесь, в ведомости, показаны только прогулы по неуважи­тельным причинам (т.-е. без больничного листа, без предваритель­ного разрешения администрации, вообще без всяких оправдательных данных).

Жирным шрифтом обозначены прогулы после дней отдыха и после получек:

Из этой ведомости мы видим, что после дней отдыха (в поне­дельник и отчасти во вторник), а также после дней получки (6-го и 21-го числа), прогулы по неуважительным причинам делают скачки в 2—4 раза больше, чем в остальные дни. Надо полагать, что боль­шинство этих прогулов вызвано болезненным состоянием похмелья

Влияние алкоголя на прогулы единодушно отмечается рабочими корреспондентами. Напр., один пишет, что «вред от самогона большой. Мало того, что жены и дети рабочих голодают, мало того, что рабочие пропивая получку, держат семью полураздетой, самогон увеличивает процент прогулов. Процент прогулов, в особенности после дней отдыха, доходил у нас до 15. Производство от этого страдает, станки делают простой» (корреспонд. из Ярославля, «Правда», № 186—1924 г.). Или: «Пьяным прогулам пора положить конец» (завод «Красный Богатырь», Москва). «В лакировочном отделении нет полумесяца, чтобы не было от 10 до 20 дней пьяных прогулов на артель в 30 человек. Пьяные ухитряются получать из страхкассы пособие «по болезни». («Рабочая Москва», № 276—1924 г.). И т. д.

Прогулы растут и растут, удорожая производство.

В Кременчуге прогулы на 2-м государственном кожевенном заводе приняли массовый характер. На каждого рабочего прихо­дится там пятнадцать дней прогулов в месяц.

На Дедовской фабрике тоже за последнее время сильно увели­чились прогулы. Особенно увеличились прогулы после получек, когда число прогуливающих из общего числа 2800 рабочих доходит до 400. Иногда стоят без работы по 35—40 машин. «Главная причина про­гулов — пьянка», пишет рабкор («Рабочая Газета», № 66—1926 г.).

Фабрика б. Циндель (в Москве) дала за январь 1926 г.— 6.024 прогульных дней, из них 1560 — без уважительных причин. В феврале почти та же картина.

На заводе «Серп и Молот» (б. Гужон, в Москве) бывают дни, когда не досчитывается на работе до 900 рабочих.

На недавнем Московском Губсъезде Союза Текстильщиков подведен итог прогулов за 1925 г.: оказалось, что прогуляли 21% рабочих дней.

На заводах Южного Урала рабочие прогулы за одну масленицу дали 200.000 руб. убытка.

На Сормовском заводе прогулы после получек доходят до 509.

Примерам этим конца нет...

По всему СССР неоплаченные прогулы (т.-е. прогулы по не­уважительным причинам) в 1924 — 1925 бюджетном году равнялись 16 из 40,8 дней пропуска в будни (за год на одного рабочего).

«Все сообщения свидетельствуют, что введение водки число таких прогулов еще значительно повысило. Вот куда надо обратить самое серьезное внимание», — пишет Н. А. Семашко («Известия ЦИК и ВЦИК», № 82—1926 г.).

Но если рабочий и является на работу после того, как он накануне был пьян, то тогда приходит он к своему станку, что называется, спохмелья: с несвежей головой, с неточным глазомером, с трясущи­мися пальцами и т. д., так как его организм еще не освободился от яда алкоголь находится в теле человека и отравляет его в течение почти
2-х суток). В таком случае он не только меньше и хуже сработает, но
под его нездоровыми руками легко может произойти и поломка машины.
Ведь он тогда не так ловко и аккуратно обращается с ней, а главное
_ он тогда особенно легко может получить здесь увечье. В этом отно­шении интересна, например, таблица распределения по дням недели
каждой 1000 несчастных случаев, которые имели место в германской
промышленности в 1907-м году:

Понедельник.. 169 несчастных случаев.

Вторник........................... 108

Среда.....157

Четверг.. ….160

Пятница........................... 163

Суббота........................... 168

Из этой таблицы мы видим, что больше всего несчастных слу­чаев бывает в производстве по понедельникам — после пьяного празд­ничного дня и по субботам — вследствие усталости, наступившей к концу недели.

У нас число несчастных случаев, связанных с алкоголем, до­ходит до 60%.

Трудящийся, получивший увечье, должен ложиться в больницу или получает отпуск для амбулаторного лечения. Для производства пропадает теперь, иногда надолго, его живая сила. Машина же, в случае, если она им испорчена, требует тогда труда и средств для исправления и тоже иногда надолго останавливается, отчего произ­водство несет большие убытки. Например, недавно на одной московской фабрике был случай, когда остановилась одна важная машина, У которой работал рабочий с похмельной головой. Остановка этой машины вызвала на некоторое время остановку работы почти всей фабрики.

Еще хуже может обстоять дело, когда рабочий выходит на ра­боту и работает опьяненный, что и случается. Многие приходят «Опохмелившись» (т.-е. предварительно с похмелья выпив дома) или выпивают в производстве.

«Очень часто рабочие Белохолуницкого завода (Урал) являются на работу пьяными. Повертятся в цехе, поругаются и уходят.

Некоторые приносят с собой сороковки и так назюзюкиваются, что на четвереньках ползают. Прогулы рабочих крайне мешают производству».

«Среди шахтеров Петровского рудника (Донбасс) пьянство принимает прямо-таки ужасающие размеры. От этого производительность шахты № 4/21 снизилась на 300 вагонов руды в месяц».

(«Рабочая Газета», № 296—1925 г.).

Та же «Рабочая Газета», которая, надо сказать, неутомимо отмечает на своих страницах все беды в народной жизни, происходя­щие от потребления алкоголя, в статье «Пьянство срывает производ­ство» (№ 297—1925 г.) пишет:

«Пьянство дезорганизует ряды пролетариата, срывает производство, ослабляет дисциплину труда. Увлечение «сорокаградусной» принимает угрожающий характер.

Взгляните, что делается в Перовских вагонных мастерских Московской Казанской железной дороги. Здесь рабочие в обеденный перерыв приносят с собой водку и до того напиваются, что двух слов связать не могут.

Половина рабочего дня, таким образом, зря пропадает. А если даже и будет пьяный стоять за станком, то его работа окажется крайне плохого качества.

Невероятные безобразия творят пьяницы на фабрике «Коммунистический Авангард» (ст. Ундол, Владимирской губ.), а на утро спешат в больницу получить бюллетени «по болезни».

Страна требует усиления производительности труда, а пьяницы «болеют» на законном основании.

Прогулы рабочих в послепраздничные дни усиливаются. На одних только тульских заводах невыход по понедельникам на работу достигает в некоторых мастерских 40 процентов, а в строительной, например, мастерской понедельничные прогулы дают 90 процентов.

Интересы нашей промышленности требуют перехода в наступление по всему «пьяному фронту».

Распитие водки в производстве должно сурово преследоваться. Ведь хищения и злоупотребления наказуются в судебном порядке, а пьянство в производстве, вле­кущее за собой ослабление производительности, падение дисциплины труда, равно как и прогулы, является массовым расхищением государственных средств».

Нередко бывает, наприм., что пьяный человек, которому, как гово­рится, «море по колено», по неосторожности причиняет сам себе увечье, получает или другому наносит это увечье в пьяной ссоре и драке. Нам уже известно, что подавляющее большинство преступле­ний, телесных повреждений и вообще несчастных случаев связаны с алкоголем: от 60 до 90% их происходит в предпраздничные, вос­кресные и послепраздничные дни, а также в окрестностях трактира, на пути к нему или в местах распития. Например:

«Кровавые побоища совершаются ежедневно в пивной, что на Покровском Камер-Коллежском валу (в Москве). Пьяная ругань, скандалы, драки бутылками с утра до вечера. По вечерам всегда несется вопль: «Караул!» «Милиция!» Пишут­ся протоколы, отвозятся раненые в больницы, а на другой день опять тоже самое».

(«Рабочая Газета», № 10—1926 г.).

В маленьком городе Оренбурге, как сообщает журнал «Меди­цинский Работник» (№ 71—1926 г.), на праздник рождества умерло 3 от опоя, 7 отравились, 2 перерезали себе горло, у 2-х были откушены в драке пальцы, было 6 переломов костей, 47 ранений, 49 тяжелых побоев... А сколько осталось незарегистрированных слу­чаев драк, увечий и т. д. «За ковш—так и за нож, за чарку—так и за драку», — говорит народная пословица. В случае несчастья, телесного повреждения и пр. пострадавший человек лишается иногда надолго работоспособности. Он должен лежать в больнице, терпеть убытки или, если он нанес другому увечье, идти под суд

Понятно, что от всего того, что неизбежно бывает при потребле­нии спиртных напитков, — от понижения работоспособности, от болез­ней, от пьяных прогулов, от похмельных дней, от телесных поврежде­ний и несчастных случаев, от правонарушений и т. д., и т. д.,—полу­чаются большие убытки в хозяйстве и большие недохватки в произво­дительном труде.

Поэтому в Соединенных Штатах Северной Америки ₍уже давно некоторые акционерные компании принимают на службу и работу в свои предприятия только трезвенников, предоставляя им целый ряд льгот по службе (большие отпуска, увеличенное содержание и т. Д.) Руководители этих компаний, по-видимому, убедились в том, что только с трезвенниками можно работать по НОТ (научной организации труда).

Теперь это делают также в Англии и в Германии.

На наших профсоюзных съездах в начале 1926 г. председатель Совнаркома СССР т. Рыков и председатель МГСПС т. Михайлов в своих докладах указывали на то, что производительность труда за вторую половину 1925 года у нас стала ниже.

Конечно, это падение производительности народного труда зависит от многих обстоятельств: от изношенности машин, от недо­статка материалов, от общего ослабления здоровья трудящихся, которое получено в наследство от прежнего режима, которое особенно усилилось после пережитых тяжелых годов войны, эпидемий, холод­ного и голодного существования и т. д.

Но в числе причин, которые вызвали понижение производитель­ности народного труда, алкоголизм населения занимает у нас далеко не последнее место.

г) Алкоголь и пожары.

Много, конечно, и всяких дру­гих несчастий, вносящих убытки, разорение и опустошение в народ­ное хозяйство, происходит от алкоголя. Взять хотя бы деревенские пожары, которые уничтожают у нас иногда целые деревни. Статистике известно, что деревенские пожары бывают обычно в дни особого разгула, в «годовые», «храмовые» и прочие праздники. И действительно: выпадает окурок из пьяной руки, выйдет пьяный во двор посмотреть скот с горящей свечей или лампой, поставит захмелевшая женщина неосторожно самовар и т. д., — загорается сарай или дом, пламя перекидывается по соломе дальше, а тушить некому, так как вся деревня пьяна, да и тушить подчас нечем: нет пожарных машин и инструментов. В летний праздничный день дымок днем или зарево ночью на горизонте от далекого пожара — обычное явление в деревне. Я помню пожары, в особенности в весенние и летние празд­ники (на пасху, на ильин день, на успенье и пр.), когда сгорали по несколько десятков домов, когда выгорали целые деревни; причина их — опьянение по поводу праздника. В деревне обычно можно слышать такие выражения: «сгорели на покров», «сгорели на святой»...

У Чехова есть рассказ «Мужики», в котором он художественно пред­ставил ряд картин из быта старой, дореволюционной деревни. Там есть и картина деревенского пожара, отрывки которой я привожу:

«На успенье, в одиннадцать часов вечера, девушки и парни, гулявшие внизу на лугу, вдруг подняли крик и визг и побежали по направлению к деревне и те, которые сидели наверху, на краю обрыва, в первую минуту никак не могли понять, отчего это.

— Пожар! Пожар! — раздался внизу отчаянный крик. Горим!

Те, которые сидели наверху, оглянулись, и им представилась страшная, необыкновенная картина. На одной из крайних изб, на соломенной крыше стоял огненный, в сажень вышиною, столб, который клубился и сыпал от себя во все стороны искры, точно фонтан бил. И тотчас же загорелась вся крыша ярким пламенем, и послышался треск огня.

Свет луны померк, и уже вся деревня была охвачена красным, дрожащим светом.

Те самые мужики, которые только что гуляли в трактире, тащили на себе пожарную машину. Все они были пьяны, спотыкались и падали, и у всех было беспомощное выражение и слезы на глазах

— Девки, воды! — кричал староста, тоже пьяный. — Качай!.. Потрудитесь,
православные, по случаю такого несчастного происшествия!

Семен, обращаясь то к одному, то к другому, рассказывал, отчего загорелось: - Этот самый старичок-то Жуков приходит... Ну, выпили по стаканчику,

известно... Баба заходилась около самовара, — старичка чаем попоить, да не в

добрый час заставила самовар в сенях, огонь из трубы, значит, прямо в крышу

в солому, оно и того...

А в чугунную доску били без устали и часто звонили в церкви за рекой»..

Никто не станет отрицать, что алкоголь способствовал и способ­ствует разгулу «красного петуха» в деревенской России. А в России сгорало ежегодно в довоенное время на 0,5 миллиарда золотых руб. (считая здесь и сгоревшие домашнее имущество, скот, зерно и проч.), не говоря уже о том, сколько слез и горя приносили — да и сейчас приносят — пожары деревенскому народу.

Ведь кто жил в деревне, тот знает, какую жуткую картину представляет деревенский пожар, особенно ночью. Какое отчаяние слышно в криках и плаче погорельцев, какой страх на лицах тех, к кому подкрадывается язык пламени! Тревожный и непрерывный звон набата, рев испуганных животных и крики птиц, грозное и всепо­жирающее пламя — все это потрясает зрителя. Недаром пожары оставляют на всю жизнь самые сильные воспоминания из детства в деревне.

Слышишь воющий набат?

Точно стонет медный ад!

Эти звуки, в дикой муке,

Сказку ужасов творят.

Точно молят им помочь,

Крик кидают прямо в ночь.

Каждый звук

То длиннее, то короче,

Выкликает свой испуг...

(Э. По).

В первые годы трезвости число пожаров у нас значительно было сократилось, но потом опять стало постепенно расти, так как народ стал потреблять спиртные напитки. Так, по данные Госстраха в 1923 году число пожаров было вдвое больше, чем в 1922 году, а в 1924 году число пожаров достигло почти довоенной цифры (в послед­ние годы пред войной было в среднем 72.000 пожаров в год, а в 1924 году - 68.000 пожаров). Понятно, что деревня горит теперь в большин­стве случаев от домашнего винокурения и самогонного пьянства. Об этом имеется много сообщений и со стороны селькоров. Например, селькор газеты «Правда» из Клинцовского уезда, Гомельской губер­нии, в своей корреспонденции «Горят соломенные хаты» (№ 133— 1925 г) жалуется:

«Почти каждый день горят соломенные хаты... Горят и ночью, и днем...

Гудит колокольная медь, трещат соломенные крыши, плачут бабы и дети.

С ревом бегут в поля коровы и лошади.

Десятками и сотнями горит наша клинцовская деревня...

Недавно в селе Казаричах, Гордеевской волости, сгорело до полсотни хат, четыре гумна, общественный амбар, школа, — и все потому, что самогонщику надо было в амбаре гнать самогон для продажи в городе. Спешил и спьяна под­палил амбар, а от него сгорело столько хат, школа и общественный семенной амбар с зерном, которое надо было раздать по весне крестьянам.

С половины января до мая по уезду сгорело более 500 построек, до 200 голов мелкого и крупного скота.

Горят и люди. За это время успело сгореть до двух десятков человек, — главным образом женщины и малые дети.

Многие семьи остались совершенно без крова, без куска хлеба на сего­дняшний день. Ходят, ездят по деревням, просят «христа ради».

Деревенская взаимопомощь поставлена слабо, а потому рассчитывать на помощь от кресткома не приходится.

Отчего горит наша деревня?

Самогон, скученность построек, поджоги, — вот главные виновники пожаров в селе. А отсюда должны быть такие выводы: 1) самогонщиков, подвергающих своим промыслом деревню ужасному действию пожаров, надо карать самыми строгими мерами; 2) надо провести в обязательном порядке постройку новых хат и других сооружений в селе по такому плану, чтобы не так губительно было действие пожара».

д) Общие итоги разорительного влияния алко­голя на народное хозяйство. Убытков и потерь в народном хозяйстве, которые вызываются народным потреблением спиртных напитков, так много, что всех их и невозможно перечислить, и невоз­можно точно их подсчитать.

В одном американском журнале был подведен итог стоимости потребления алкоголя за 10 лет, из которого видно, что Североамериканским Соединенным Штатам, где теперь запрещена продажа спиртных напитков, потребление их обходилось за эти годы вот во что:

1) денежные расходы на алкоголь — 600 миллионов долларов^[18][18]);,

2) убытки от потребления спиртных напитков — 610 милл. долл.;

3) умерло от последствий алкоголя—300.000 чел.;

4) заболело психически — 1.000 чел.;

5) покончило самоубийством — 2.000 чел.;

6) подкинуто в воспитательные дома —100.000 детей:

7) оказалось в тюрьме — 150.000 человек;

8) совершено убийств — 1.500;

9) осталось вдовами—200.000 женщин;
10) осталось сиротами —1 миллион детей.

Наукой доказано, что в 4 миллиарда золотых рублей обходилось русскому народу (в довоенные годы) его пагубная страсть к спиртным напиткам. Эти 4 миллиарда складывались из денежных трат на спирт­ные напитки, из стоимости уничтоженных продуктов и вообще из всех убытков, которые народ нес от пьянства. А так как общий доход русского народа от всех его занятий и промыслов равнялся тогда 10—11 миллиардам золотых руб., то ясно, какое колоссальное опу­стошение вносил алкоголизм в народное хозяйство и во что обходилась стране казенная «монополька».

Говоря словами нашего великого поэта А. С. Пушкина:

«Наука сокращает нам опыты быстро текущей жизни», мы поэтому, на основании данных науки_; относящихся к нашему прош­лому печальному опыту, вправе заключить, что эти убытки оди­наково существуют и в настоящий момент. Подсчитать их сейчас не­возможно, но во всяком случае для народного хозяйства они могут быть колоссальны. Раз есть потребление народом спиртных напитков, то все разорительные спутники его должны быть и имеются налицо: и истребление продуктов, и расточительные траты денег, и понижение производительности народного труда, и прогулы, и несчастные случаи, и преступления, и болезни...

Наш СССР разорен предшествовавшими годами войны и хозяй­ственной разрухи, поэтому всякие лишения и ненужные расходы и убытки наносят тяжелые удары материальному состоянию Союза.

Герб СССР — серп и молот. При беспримерном напряжении сил и творчества народы Союза восстанавливают свою городскую про­мышленность и свое сельское хозяйство. В настоящее время выдви­нуты следующие основные задачи нашего хозяйственного строитель­ства: повышение производительности труда, улучшение качества продукции и режим экономии Алкоголь затрудняет выполнение этих задач, а порою и срывает их. Распространение алкоголизма препят­ствует скорейшему подъему и восстановлению нашего хозяйства, пре­пятствует его дальнейшему мощному развитию.

Какие же блага, какие радости покупал и покупает народ за те щедрые суммы, которые он расточает на алкоголь? Болезни, прежде­временное вымирание, сумасшествие, хилое и больное потомство получал и получает народ за свою привязанность к спиртным напиткам и за хмельной шум в голове. За собственные деньги покупает народ собственные несчастья.

Алкоголь наполняет тюрьмы и больницы. Он враг народа, при­творяющийся другом, потому что, радуя человека призрачной радостью опьянения, он в то же время ведет в нем незаметно, под шум пьяного веселья, свою разрушительную работу. Алкоголь — верный слуга смерти, который под маской друга ходит в народе, неузнаваемый в своем истинном лице. «От пьянства иссякает народная сила, глохнет источ­ник будущих богатств, беднеет ум и развитие»—писал еще в прошлом столетии Ф. М. Достоевский. Поэтому алкоголизм по справедливости считается бичом человечества

Дата добавления: 2015-05-29