Великая Степь

Внешняя политика Республики Казахстан

III. Материалы для статей

Монополярная региональная парадигма трансформировалась в многополярную. Заявки на включение Центральной Азии в зону своего влияния предъявили США, Китай, а также ряд других региональных центров силы (Турция, исламский мир, ЕС, Индия).

Поэтому при рассмотрении региональной геополитической ситуации необходимо понять три уровня.

Как известно, региональная безопасность Центральной Азии в первую очередь зависит от отношений в треугольнике США, Россия, Китай. Кроме того, на региональную геополитическую ситуацию оказывают влияние ЕС, Турция, исламские страны, негосударственные игроки. Поэтому из этого можно сделать простейший, но верный вывод: состояние отношений между вышеперечисленными игроками во многом определяет ход политических процессов в регионе.

Вторым уровнем рассмотрения является состояние геополитической ситуации в прилегающих регионах в РФ, в КНР, на Южном Кавказе, в Южной Азии и на Среднем Востоке.

Третий уровень рассмотрения геополитической ситуации - это динамика развития отношений между собственно странами региона: Казахстаном, Узбекистаном, Кыргызстаном, Таджикистаном и Туркменистаном.

Каков же тот комплекс мер общего характера в рамках единой концепции безопасности, которые позволят нам без серьезных потерь пройти через предстоящее критическое десятилетие? Как мне представляется, они состоят в нескольких крупных направлениях.

Во-первых, необходимо продолжать развивать в качестве стратегической цели формирование единого центральноазиатского геополитического блока.

Во-вторых, необходимо продолжать политику многовекторности, стараясь стимулировать крупных внешних игроков к сближению и сотрудничеству.

Наконец, необходимо продолжать формирование концентрических кругов стабильности вокруг Казахстана и Центральной Азии.

Национальная безопасность Казахстана должна быть тесно связана с безопасностью Центральноазиатского региона. Безопасность Центральноазиатского региона следует рассматривать как составляющую безопасности Центральной Евразии. Центрально-Евроазиатский регион должен быть частью евроазиатской системы безопасности»1.

Казахстанское руководство считает, что мир движется к многополярности с преобладающим влиянием таких центров, как США, Китай, Россия, Европа, Япония. Казахстан, по мнению его лидеров, должен в этих условиях проводить многовекторную дипломатию, предполагающую «отсутствие жесткой зависимости внешнеполитического курса от поведения того или иного партнера, от непредсказуемости развития ситуации в том или ином регионе, от изменения конъюнктуры мирового рынка»2. Заявив о миролюбивом характере своей внешней политики, Казахстан закономерно увязывает вопрос обеспечения национальной безопасности с созданием атмосферы взаимного доверия и сотрудничества как в регионе, так и во всем мире. В создании подобной атмосферы немалую роль играет прогресс в деле разоружения. Своим добровольным отказом от обладания ядерным оружием Казахстан не только существенно повысил международный авторитет, продемонстрировав миру зрелый подход и ответственность в вопросах международной безопасности, но и решительно продвинулся в укреплении суверенитета и безопасности страны. Это наглядно проявилось в решении ядерных держав - России, США, КНР, Великобритании, Франции - предоставить Казахстану гарантии его территориальной целостности и безопасности. В практическом плане, как разъясняет министр иностранных дел Казахстана К.Токаев, многовекторность означает «взаимовыгодное сотрудничество со странами, являющимися непосредственными соседями, государствами СНГ, а также ведущими странами Запада, Азии, Ближнего Востока»3.

В Казахстане считают основной целью своей внешней политики «формирование и поддержание благоприятных внешних условий для успешной реализации стратегии становления и развития Казахстана как суверенного государства»4. Для этого, по мнению республиканского руководства, необходимо завоевание «высокого престижа государства, твердо придерживающегося принципов международного права, прагматичного и конструктивного подхода во всех внешнеполитических делах»5. Это соответствует жизненно важным интересам страны. Именно поэтому Казахстан отказался от ядерных амбиций, получив взамен «надежные гарантии своего безопасного существования со стороны ведущих ядерных держав»6.

Наряду с упомянутым, как показывает анализ, казахстанская дипломатия преследует следующие цели:

- мобилизация крупномасштабных инвестиций в свою экономику со стороны развитых стран Запада, Азии и Ближнего Востока, а также международных финансово-экономических институтов;

- осуществление программ подготовки за рубежом казахстанских специалистов в различных сферах экономики и государственного управления;

- участие в информационном обмене с зарубежными государствами и международными объединениями по проблемам научно-технического, культурного и гуманитарного сотрудничества, правовой реформе, борьбе с преступностью и терроризмом;

- защита законных интересов граждан и организаций Казахстана7.

Анализ показывает, что основная движущая сила внешней политики Казахстана - сбалансированность, взвешенность, конструктивизм и высокая степень маневренности. Это отражается в учете широкого спектра интересов различных государств. При решении конкретных вопросов МИД страны стремится к поиску взаимоприемлемого решения, которое в то же время не противоречило бы ее национальным интересам. В орбиту казахстанских интересов входят все большее число стран, с которыми Казахстан поддерживает постоянный политический диалог и развивает экономические связи. Рост числа зарубежных посольств в Астане свидетельствует о повышении авторитета страны как важного партнера в международных делах. Долгосрочные интересы, а также поиск путей и средств для укрепления позиций страны в мировых делах обусловливают постоянное расширение географии дипломатических акций ее внешнеполитического ведомства.

Среди приоритетных направлений казахстанской внешней политики на первое место следует поставить российское. В Астане это понимают, подчеркивая, что совместно с Россией Казахстан должен решать широкий комплекс экономических вопросов - транспортных, энергетических, кооперирования промышленного и научно-технического потенциала8. Осознают казахстанские лидеры и то обстоятельство, что стабильность и демократия в России являются необходимой предпосылкой стабильного и безопасного развития их собственного государства9. Одновременно они делают акцент на необходимости утверждения в двусторонних отношениях принципов равноправия, уважения независимости, территориальной целостности10.

Китайское направление рассматривается также в качестве приоритетного. Большое значение придается вопросам обеспечения безопасности - взаимный отказ от применения силы или ее угрозы, меры доверия в военной деятельности, нерушимость существующих границ. В экономической сфере упор делается на строительство газо- и нефтепроводов, прокладку коммуникационных линий, связывающих Европу с Азиатско-Тихоокеанским регионом через территории КНР и Казахстана11.

Партнерство США интерпретируется в Казахстане как «одно из ключевых условий эффективного участия республики в мировом сообществе, в международных политических, финансово-экономических и оборонных институтах, а также получения доступа к передовым технологиям, привлечения иностранных инвестиций»12. Сотрудничество с Соединенными Штатами, в соответствии с представлениями казахстанского руководства, должно также способствовать «укреплению гарантий независимого развития и суверенитета Казахстана»13.

Высокий экономический интерес питают в Казахстане к Японии и Южной Корее, таким странам Юго-Восточной Азии, как Сингапур.

Уделяя важное внимание контактам с ближневосточными государствами по экономическим, историческим, культурным и духовным причинам, Астана вместе с тем осознает, что Ближний Восток таит в себе опасность - там переплелись сложные политические, этнические и духовные проблемы, глубокие противоречия современного мира, взаимоотношения мировых религий14. В упомянутом регионе Казахстан выделяет в качестве главных партнеров Турцию и Иран, в том числе в качестве коридоров для транспортных коммуникаций, выхода к мировому рынку15.

Европейское направление, и особенно ЕС, ФРГ, Франция и Бенилюкс, также квалифицируется в Казахстане как стратегическое.

В системе приоритетов СНГ упоминается в казахстанских документах вслед за европейским. Казахстанские власти признают объективную необходимость интеграции бывших республик СССР, но подчеркивают, что этот процесс может развиваться «только на основе безусловного соблюдения и уважения суверенитета и независимости государств и их подлинного равноправия»16. Казахстан требует «исключения возможности восстановления прежних отношений по оси центр - периферийные республики»17. Из стран СНГ казахстанцы выделяют Украину «как одно их крупнейших европейских государств»18, Азербайджан и Грузию в связи с проблемой сырья19.

На сегодняшний день отношения Казахстана с Россией представляют собой пестрый конгломерат сотрудничества, интеграционных прорывов и нерешенных проблем. Если акцентировать внимание на одних только достижениях, можно создать радужную картину полного взаимопонимания и совпадения интересов. Можно, наоборот, представить эти отношения как сплошную цепь противоречий, неурегулированных вопросов и взаимных подозрений. В документах, научной литературе и периодике России и Казахстана встречаются обе эти крайности в оценке ситуации. Если же придерживаться объективности, то следует помнить, что взаимное сотрудничество является стратегическим, причем безальтернативным, курсом для обоих государств. Причем Россия и Казахстан нужны друг другу не только по экономическим и политическим соображениям. Как образно выразился казахстанский президент Н. Назарбаев, интеграция, сотрудничество - это и «совершенно необходимое состояние духовно-психологической устойчивости, уверенности в завтрашнем дне»20.

В первые годы после распада СССР Казахстан и Россия сумели сформировать правовую базу межгосударственных отношений. 25 мая 1992 г. президенты Б.Ельцин и Н.Назарбаев подписали Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи. Этот фундаментальный документ и стал базой двустороннего сотрудничества во всех сферах.

Следующий этап казахстанско-российских отношений (май 1992-конец 1994 гг.) отмечен поиском оптимальной модели межгосударственного экономического и политического сотрудничества с выходом на более высокий уровень отношений. Он насыщен активными контактами двух государств, принятием большого числа документов, которые развивают принципы двустороннего взаимодействия21. Происходит и наполнение практическим содержанием достигнутых договоренностей, совершенствуются формы и методы сотрудничества.

Третий этап казахстанско-российских отношений, начавшийся в 1995 году, характерен тем, что стороны приступили к реализации на практике модели интеграционного развития как в рамках СНГ, так и на региональном уровне. Реальные пути к наращиванию объемов и качества двусторонних отношений открывают подписанные на высшем уровне в октябре 1998 г. договоры об экономическом сотрудничестве Казахстана с РФ на период до 2007 г. Эти документы подкреплены программами, которые определяют конкретные направления и координирующие механизмы развития производственного, инвестиционного, научно-технологического сотрудничества в ключевых отраслях реального сектора экономики. Предусматривается расширение прямых связей на межрегиональном уровне между хозяйствующими субъектами, то есть непосредственными экономическими операторами, которые зачастую способны раньше и точнее, чем политики, идентифицировать проблемы и точки роста.

Наряду с позитивом, однако, как уже отмечалось выше, в отношениях между двумя странами сохраняются и проблемы.

Различаются (хотя и сближаются) позиции сторон по определению правового статуса Каспийского моря22, не полностью совпадают их интересы в вопросе транспортировки каспийской нефти на мировой рынок23. В России сохраняется неудовлетворенность положением русскоязычного населения в Казахстане, в то время как казахстанские власти считают «русский вопрос» в своей республике несуществующим, придуманным российскими экстремистами и политиками-конъюнктурщиками24. Казахстанское руководство не удовлетворено состоянием торгово-экономических отношений с Россией, задолженностью Москвы по арендной плате за Байконур.

Не совпадают некоторые взгляды сторон на принципы и формы деятельности СНГ, в Казахстане болезненно реагируют на проявления лидерских тенденций в поведении России в рамках СНГ, на подозрения россиян, что Казахстан может скатиться к «пантюркизму». Астана не разделяет опасений России по поводу расширения НАТО (хотя и проявляет понимание российской позиции), не видит деструктивности в подходе США и других стран Запада к интеграции постсоветского пространства25.

В казахстанских руководящих кругах подчеркивается, что их государство воспринимает Запад как образец демократических преобразований, а страны Азиатско-Тихоокеанского региона - в качестве примера экономических преобразований. Привлекателен в этом смысле Китай, который в последние десятилетия сумел совершить мощный рывок в экономике, сохранив при этом политическую стабильность.

Это обстоятельство, однако, явилось лишь одним из многих, способствовавших успешному старту взаимоотношений суверенного Казахстана с КНР. В политическом плане казахстанским властям импонировало то, что Китай предоставил молодому государству гарантии безопасности, заверил, что не имеет намерений покушаться на его суверенитет и территориальную целостность, поддерживает курс Астаны на установление равноправных отношений со всеми государствами (включая Россию), на интеграцию в центральноевразийском регионе, сотрудничество с Западом и т.д.26 В свою очередь Пекин с удовлетворением воспринял позицию казахстанцев по Тайваню, сепаратизму в Синьцзяне, исламскому экстремизму, ядерному оружию27.

Казахстану импонирует то, что в КНР называют это государство важнейшим в Центральной Евразии, а Пекину нравятся казахстанские заявления о величии Китая. Как уже отмечалось выше, важнейшие соглашения достигнуты по вопросам транспортировки товаров через территорию двух стран, прокладке нефтепроводов и ряду других направлений экономического сотрудничества.

Вместе с тем в общественном мнении Казахстана сохраняется страх перед экспансией со стороны КНР, присутствует недовольство наплывом китайских торговцев, низким качество товаров из Китая28. В КНР же не сняты опасения насчет дестабилизации обстановки в Казахстане, воздействия независимого центральноевразийского государства на этническую стабильность в Синьцзяне29.

На первом этапе главным вопросом на поветске дня казахстанско-американских отношений был ядерный вопрос. В наследство от СССР Казахстану достались 104 самые современные и эффективные межконтинентальные баллистические ракеты наземного базирования «СС-18» и 1040 ядерных боеголовок. Вашингтон стремился к ликвидации этого арсенала и превращению Казахстана в неядерное государство. Казахстанское руководство после недолгих колебаний подписало 22 мая 1992 г. Лиссабонский протокол и взяло на себя обязательство по неядерному статусу. Кроме того, Казахстан присоединился ко всем международным договорам, направленным на ядерное разоружение, выступил с осуждением ядерных приготовлений в КНР, Индии и т.д.30

Страна продемонстрировала всему миру ответственность и зрелый подход к вопросам международной безопасности, понимание сложившегося порядка вещей в современном мире. Необходимо отметить, что Казахстан выступил инициатором превращения Договора СНВ-1 в пятисторонний документ. Согласие прежде всего России и США на это предложение стало важнейшей предпосылкой ратификации Казахстаном этого Договора, а также присоединения к Договору о нераспространению ядерного оружия (ДНЯО).

Добиваясь таким образом склонности Вашингтона, Казахстан стал акцентировать внимание в отношениях с США на тех аспектах, которые интересовали Астану в первую очередь. В феврале 1994 г. Н. Назарбаев подписал с Б. Клинтоном Хартию о демократическом партнерстве между Республикой Казахстан и Соединенными Штатами Америки. Казахстан - единственное государство центральноевразийского региона, которое вывело взаимоотношения с США на партнерский уровень, что и нашло свое отражение в Хартии об особом характере взаимодействия. В документе содержится положение о том, что для США безопасность, независимость, суверенитет, территориальная целостность и демократическое развитие Казахстана являются вопросами наивысшего значения. Конкретизируется, что Вашингтон берет на себя обязательство вызвать немедленные действия Совета Безопасности ООН для оказания помощи Казахстану как государству-участнику ДНЯО, если он станет жертвой акта агрессии или объектом угрозы агрессии с использованием ядерного оружия. Говорится в Хартии и о том, что Астана и Вашингтон привержены принципу, согласно которому изменения границ между государствами-участниками ОБСЕ могут производиться только мирным путем и по взаимному согласию в соответствии с международным правом и принципами ОБСЕ31.

Казахстанское руководство расценило эти заявления американской стороны как «принципиально важные для безопасности Казахстана», «имеющие историческое значение»32. Нетрудно, естественно, понять, что упомянутые гарантии и обязательства Вашингтона проецируются Казахстаном на его отношения в первую очередь с Россией и в меньшей степени на Китай.

В продолжение этой темы Казахстан добился гарантий своей безопасности на Будапештском саммите ОБСЕ 5 декабря 1994 года от руководителей сразу трех ядерных держав - США, России и Великобритании33. На Стамбульской встрече стран-членов ОБСЕ в ноябре 1999 г. президент Н. Назарбаев пообещал создать в стране институт уполномоченного по правам человека, что вызвало одобрение со стороны других стран.

Отношения с Соединенными Штатами используются казахстанским руководством не для сопоставимости экономического или военного потенциалов и не только для ослабления зависимости от соседних великих держав, но и для подкрепления лидерских амбиций Казахстана в Центральной Евразии, отношения с которой Соединенные Штаты официально обозначили как партнерские34. Вызывают у казахстанцев удовлетворение регулярные высказывания ведущих американских политиков на тот счет, что Казахстан является «ключевым фактором регионального мира и безопасности», что Америка «согласна вести активный двусторонний диалог с Казахстаном по проблемам мира и безопасности в Центральной Азии, приветствует его инициативы по обеспечению безопасности в Азии и на Тихом океане».

Для администрации Н. Назарбаева весьма важны, как во внутреннем, так и во внешнем плане, похвалы американцев по поводу прогресса в рыночных реформах и демократизации страны, а также в связи с проведением Казахстаном «миролюбивой, конструктивной внешней политики, вносящей ценный вклад в укрепление стабильности на стыке Азии и Европы»35.

Удается Астане получать дивиденды от партнерства с США в экономической, социальной, военной и других сферах государственного строительства. Соединенные Штаты оказали и продолжают оказывать Казахстану помощь в развитии частного предпринимательства, создании банковской системы, решении экологических проблем, в преодолении жилищной проблемы, в модернизации золотодобычи, угольной отрасли и сельского хозяйства, в борьбе с коррупцией и на многих других направлениях. Профинансировав ликвидацию стратегических наступательных вооружений в Казахстане, США подключились к оборонной конверсии в этой стране, к подготовке и техническому оснащению ее вооруженных сил.

Особое место в казахстанско-американском сотрудничестве занимают вопросы добычи и транспортировки нефти. В обмен на американское участие в нефтяных проектах Казахстан согласен на «альтернативные» (в обход российской территории) варианты транспортировки каспийской нефти. Точно так же «платой» Белому дому за политическую и экономическую поддержку является все более сдержанное отношение Астаны к безоглядной интеграции с Россией в рамках СНГ в политической и особенно военной области. Казахстанские руководители заверяют американских партнеров, что в отношениях с Москвой их страна «ни при каких обстоятельствах не поступится своей независимостью и суверенитетом», что «не может быть и речи о слиянии вооруженных сил двух государств»36. В то же время Казахстан заботится о своей национальной безопасности в рамках региона, выдвинув инициативу о создании миротворческого батальона из воинских подразделений Казахстана, Узбекистана и Кыргызстана для Центральной Евразии. Это предложение Назарбаева пока еще не претворилось в действительность, но оно встретило понимание и поддержку в структурах ООН. На встрече министров иностранных дел указанных государств в начале ноября 1995 г. в Ташкенте было принято решение продолжать работу над практическим воплощением этой инициативы.

Наряду с США, Астана стремится развивать сотрудничество с другими странами Запада. Наиболее успешно продвигаются связи с ее традиционными партнерами - ФРГ и Францией. В Казахстане существует крупная немецкая диаспора, и Берлин заботится о хороших отношениях с республикой. Развитие сотрудничества с Германией является одним из приоритетов в европейском направлении внешней политики республики. За короткий срок, прошедший после установления официальных дипломатических отношений, заложена основа поступательного развития разнообразных связей между двумя странами. Подписанные двусторонние соглашения определяют направления сотрудничества в политической, экономической и культурной областях. Обозначились перспективы развития сотрудничества по парламентской линии, общественных и молодежных организаций. Больше взаимопонимания стало в таком сложном для обеих сторон вопросе, как эмиграция из Казахстана лиц немецкой национальности. ФРГ является одним из внешнеэкономических партнеров страны. Однако, как и всем странам региона, требуется более совершенный механизм современного получения выделяемых инвестиций и кредитов.

В декабре 1994 г. Комиссия по иностранным делам Национального Собрания Франции обсудила доклад о проблемах развития стран Центральной Евразии и дала оптимистические оценки перспективам отношений с Казахстаном. МИД Казахстана осознает, что Франция может эффективно содействовать превращению страны в государство с современной экономикой при условии активного изучения и освоения ее опыта во всех сферах жизни. Активизация двусторонних связей должна происходить по всем основным направлениям.

Прежде всего, сюда относится развитие политического диалога, а также создание базы для распространения на Казахстан, как и на другие страны региона, четырех свобод: передвижение товаров, услуг, капиталов и людей. Из этих направлений наибольших усилий требует продвижения экономического сотрудничества, так как степень экономизации внешних связей стран региона Центральной Евразии отстает от уровня политического диалога. Попытки Астаны привлечь к участию в экономике Казахстана другие европейские государства пока менее результативны.

Во «внешнем поясе» южного зарубежья Казахстана лежат страны, отношения с которыми развиваются довольно успешно, но не так динамично, как хотелось бы руководителям республики. В Казахстане поняли, что ставка на Турцию слишком односторонняя и малоперспективная хотя бы потому, что Турции не по силам взять на себя помощь всем обретшим суверенитет тюрками вовлечь в свою орбиту центральноевразийские страны бывшего СССР. Приток турецкого капитала в Казахстан оказался намного меньше ожидаемого. Экономические связи практически не коснулись наиболее важных для Казахстана горнодобывающей и перерабатывающей отраслей.

Однако отношения с Анкарой выгодны, так как открывают доступ к Босфору и к перспективным южным коммуникациям.

Разочарованы в Астане и итогами сотрудничества с Пакистаном. Между сторонами подписано несколько малозначительных документов - заявления о перспективах развития сотрудничества и о совместных мерах по избежанию двойного налогооблажения. Ненамного продвинулись предварительные договоренности о прокладке трансазиатской транспортной артерии, которая должна связать ищущий выход к морю Казахстан с пакистанским портом Карачи.

Заключенные соглашения (торговое, по науке и технике, культурное) с Ираном заполняют белое пятно в ирано-казахстанских связях, которые долго топтались на месте, а теперь могут получить импульс развития. МИД страны воздерживается от придания важного характера отношениям с этим государством по причине настороженности из-за религиозной воинственности иранского режима.

Казахстан был среди участников проходившей в Ашхабаде в мае 1992 г. первой встречи семи государств-членов Организации экономического сотрудничества, созданной в 60-е годы при участии Турции, Ирана, Пакистана.

Значение Тегерана во внешнеполитической и внешнеэкономической стратегии команды Назарбаева растет по мере осложнения отношений с Россией. И, несмотря на то, что объем товарооборота с Ираном пока незначителен, это страна рассматривается как естественный партнер прежде всего в транспортной и энергетической сферах. Правда, к дипломатическим инициативам Ирана в Казахстане внимательно присматривается Турция. В негласной «конкуренции» двух стран, пытающихся найти «ключ» к казахстанскому руководству, многое зависит от того, кто из них - Турция или Иран - сумеет быстрее обеспечить выход Казахстану к морской нефти. На дальневосточном направлении Казахстан сейчас уделяет внимание Японии и Южной Корее, видя в них крупных экономических доноров и образец для подражания в осуществлении реформ37.

Евразийцы без колебаний реабилитировали кочевые народы Евразии с точки зрения историографии. Они напоминали, что до недавнего времени славяне занимали лишь небольшую часть евразийского пространства, хазарская империя и булгарское волжское царство были гораздо более могущественны, чем русско-варяжские княжества: «Кочевые народы монголо-турецкого и отчасти иранского корня были …главными деятелями Евразии до образования Русского государства»1. История Евразии, таким образом, не совпадала с историей России ни по географическому, ни по временному признаку. Евразия превосходила Россию, она исторически предшествовала России и географически опережала ее. И так, история России включена в историю Евразии, в то время как евразийская история заключает в себе нечто иное, не русское.

В центре этих ритмов находилась диалектика двух пространств, призванных в евразийской историографии сформировать единый культурный и политический мир - степи, «плоти» Евразии, и леса, византийского выражения России…

Русско-евразийская история разделялась на пять этапов, пять диалектических ритмов - попытки объединения леса со степью (до 972 г.) борьба межу лесом и степью (972-1238 гг.), победа степи над лесом (1238-1452 гг.), победа леса над степью (1452-1696 гг.). Последний этап (1696-1991 гг.) - это объединение леса со степью. Дата его завершения неизвестна.

Русско-евразийская история - это история двойного движения маятника «лес-степь», но равным образом и «объединение-разделение» территории: «благодаря преобладанию то сил центростремительных, то сил центробежных, процесс создания и жизни государственных образований на территории Евразии принял характер периодической ритмичности»2. Каждый из пяти ритмов включал в себя единое государство, а затем его раздробление. Первый ритм - переход от скифского государства к государству сарматов и готов; второй - от государства гуннов к государствам аваров, хазар, булгар, русских и печенегов; третий - от Монгольского государства к государствам Чингисхана и его преемников, Золотой Орде, ханству Джагатая, Персидскому и Китайскому ханствам. Четвертый ритм свойствен только одному государству - имперской России и СССР3.

Основой Евразии является степь, которая находится в вечном движении. Степь проявляется как центр Евразии: «Евразия определяется как географический мир, лежащий к северу от тибетско-иранских нагорий и имеющий в основании…пустынно-степную область, простирающуюся непрерывной полосой от Китайской стены до пределов Галиции»4.

«Посреди Евразийского континента тянется Великая степь, ограниченная с севера сибирской тайгой, а с юга - горными системами. Она четко делится Алтаем, Сауром, Тарбагатаем и западным Тянь-Шанем на две непохожие друг на друга части. Восточная часть Великой степи называется Внутренней Азией, в ней расположены Монголия, Джунгария и Восточный Туркистан. От Сибири Внутреннюю Азию отделяют Саяны и хребты Хамар-Дабан и Яблоновой, от Тибета - Куньлунь и Наньшань, от Китая - Великая Китайская стена, точно соответствующая границе между сухой степью и субтропиками на севере страны. Западная часть Великой степи включает не только нынешний Казахстан, но и степи Причерноморья. В отдельные периоды Великая степь охватывала даже часть территории Венгрии - так называемую Пушту.

С точки зрения географии, вся Великая степь представляет собой единый, четко очерченный регион, хотя климатические различия двух ее частей весьма заметны»5.

Действительно, степь расположена на стыке двух волн колонизации, которые составляют историю Евразии. Одна из них, исторически древняя, прошла с востока на запад в первые века нашей эры (великие переселения народов), вторая более поздняя (русская), двигалась от Европы к берегам Берингова пролива. Границы этой двойной колонизации и переоценка первой из них, традиционно замалчиваемой в русской историографии, соответствуют, таким образом, границам Евразии.

Для евразийцев степь составляла основу Евразии, придавала ей центральное геополитическое положение, и делало ее точкой пересечения окружающих культурных ареалов. В культурном плане Евразия также сочеталась со степью. Ее единство образует общий характер: восприятие социальных структур, художественное выражение, построение области политики, религиозные представления.

Кочевничество изображалось как школа культуры тела. Евразийцы не сомневаясь представляли физические описания кочевников и свойственных им морфологических особенностей, расхваливали их умение ориентироваться, здоровую пищу, свежий воздух, великолепную приспособляемость к окружающей среде и их единение с природой6. Культ кочевничества и кочующих стад, присутствующий во всех работах евразийцев, представлял собой типичный пример переоценки талассократических ценностей, их ниспровержение и создание идеалов иной человеческой психологии. Туранская «психика» отличается такими ценными качествами, как храбрость, сила и мужественность. Например, смелость «есть добродетель чисто степная, понятная тюркам, но непонятная…романогерманцам…»7. Для евразийцев кочевничество проявлялось, главным образом, в истории человечества благодаря почти сверхчеловеческой военной доблести: «Ни одна историческая среда не может, пожалуй, дать такого подбора образцов военной годности и доблести, какие дает кочевой мир»8.

«Туранская психика сообщает нации культурную устойчивость и силу, утверждает культурно-историческую преемственность и создает условия экономии национальных сил»9.

Таким образом, степная полоса - это геополитическое «тело» Евразии, ее первоначало, объясняющий ее принцип.

Казахстанская степь является самым континентальным пространством мира, выражаясь в удаленности от океана более чем на 2400 км. Следовательно, Казахстан - Евразия должна стать страной крайней континентальности. Чрезвычайную континентальность необходимо развивать как одну из основ самобытности.

Характерными особенностями усиленной степени континентальности Казахстана - Евразии являлась, является и должна являться иерархическая, династическая и военная система, а также идеократический строй и самодержавное правление. России же следует брать пример со степного центра Евразии, символизирующего непреодолимость идентичности.

П.Н. Савицкий признавал: «Исход к Востоку - это и есть возврат к себе»10.

Отметим основные характеристики евразийского менталитета - это, прежде всего, открытость (принесенная кочевниками оседлым народам); это духовная, этническая, социальная, религиозная и бытовая терпимость; это характерный для жителей Азии приоритет духовных ценностей над материальными; это преобладание коллективных принципов общественного устройства над индивидуализмом.

Одной из ключевых характеристик евразийских народов является преобладание коллектива над частно-индивидуальной формой деятельности в любой сфере. Как известно, данная черта связана с выживанием человека в особых географических и климатических условиях центральной части Евразии. Анализируя данную черту евразийских народов, в ней можно выделить три характерные черты. Во-первых, большие пространства лесостепи, степи, полупустынь можно освоить только в составе больших коллективов. Во-вторых, закрепляются общинные формы организации хозяйственной деятельности. В-третьих, унифицирована трайбалисткая модель организации социальных и политических систем, характерная для кочевых народов.

В силу географических условий у казахов, русских, кыргызов, украинцев, жителей Кавказа, Сибири и многих других этносов Евразии сформировался принцип коллективного труда, основанного на невысокой эффективности производства. В этом случае община (у кочевых народов - родовая община) по происхождению представляла собой единый производственный организм. Коллективный труд неизбежно порождал такой феномен, как общая (родовая) собственность, а на его основе происходило совместное потребление произведенного продукта - ключевой фактор выживания людей. Складывался механизм круговой поруки, общинной взаимопомощи, которая осуществлялась на принципах уравнительного обеспечения и учета различий в потреблении как по полу, так и по возрасту.

В результате исторического данного признака у евразийских народов становится нормой ориентация на коллективный труд и совместное потребление. В последствии при установлении коммунистического тоталитарного режима, произошла подмена общинно-родовой производственной системы крупнойиндустрией. Установившаяся социалистическая экономическая модель данной ментальной черте евразийских народов11.

Дата добавления: 2015-05-29