И приобретения права собственности 1 страница

ПРИСВОЕНИЕ ЧУЖОЙ ВЕЩИ В СИСТЕМЕ СПОСОБОВ ПРЕКРАЩЕНИЯ

В.А. БЕЛОВ

(НА ПРИМЕРЕ ПРИСВОЕНИЯ ПРЕДМЕТА ЗАЛОГА)

"Право собственности на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении (здесь и далее выделено мной. - В.Б.) этого имущества", - постановляет, как известно, п. 2 ст. 218 ГК РФ. Никаких оговорок типа "а также по иным основаниям, предусмотренным законом" в цитированной норме нет. Между тем даже самое беглое ознакомление с положениями действующего российского законодательства свидетельствует отнюдь не о безусловной верности данной нормы, которую можно рассматривать в лучшем случае лишь как общее правило. Авторы множества современных публикаций уже обращали внимание на такой феномен, как добросовестное приобретение права собственности, не имеющее под собой основания в виде пресловутой "сделки об отчуждении имущества"; где-то рядом (также не обделенное вниманием современных исследователей) и приобретение права собственности по давности владения - приобретательной давности. Задача настоящей статьи - доказать существование в российском праве группы случаев, составляющих еще один гражданско-правовой институт (пока не обративший на себя достойного внимания исследователей), предполагающий приобретение права собственности на чужую вещь без совершения в ее отношении отчуждательной сделки, а именно - институт присвоения чужой вещи. Надеемся, что некоторые результаты проведенного в настоящей статье анализа окажутся небезынтересными для ученых и небесполезными для практиков.

I. Нормативное словоупотребление. Отечественному законодательству известно несколько специфических способов приобретения права собственности на чужие вещи, хотя и фигурирующих под несколькими различными наименованиями, но по существу своему если и не однородных, то даже на prima facie весьма и весьма сходных.

1. Новая редакция <1> п. 1 ст. 334 ГК РФ в дополнение к общему (традиционному) определению залога как права кредитора удовлетворить свои нарушенные обеспеченные залогом требования из стоимости заложенного имущества преимущественно перед другими кредиторами залогодателя постановляет, что "в случаях и в порядке, которые установлены законами, удовлетворение требования кредитора по обеспеченному залогом обязательству (залогодержателя) может осуществляться путем передачи предмета залога в собственность залогодержателя ".

--------------------------------

<1> Это и многие из других рассмотренных в настоящей статье нововведений обязаны своим существованием ФЗ от 30 декабря 2008 г. N 306-ФЗ (СЗ РФ. 2009. N 1. Ст. 14; N 29. Ст. 3632), существенно "освежившему" российское залоговое право и, в частности, вытащившему на свет Божий полузабытый уже к этому времени Закон о залоге. Не будем скрывать, что непосредственным поводом к написанию настоящей статьи послужил именно один из нововведенных Законом 30 декабря 2008 г. институтов - институт передачи (или поступления) предмета залога в собственность залогодержателя. Специально ему даже посвящена статья: Анциферов О.Д. Новелла законодательства: поступление заложенного движимого имущества в собственность залогодержателя // Закон. 2009. N 6. С. 177 - 180 (http:// anlaw.ru/ site/ 36).

Как видим, ГК РФ говорит о передаче предмета залога в собственность залогодержателя, в чем нет ничего необычного. Понятие передачи (traditio) вещи как двустороннего абстрактного соглашения распорядительного эффекта, совершаемого в отношении вещи, имеющей собственника, широко известно и хорошо исследовано. Если бы не было дано повода усомниться в том, что в п. 1 ст. 334 ГК РФ действительно речь идет о traditio в смысле двусторонней распорядительной абстрактной сделки, описанной в ст. ст. 223 и 224 ГК РФ, возможно, что настоящего исследования просто и не состоялось бы.

2. Естественное любопытство - стремление выяснить, какие же "случаи и порядок, которые установлены законами" имеются в виду ГК РФ - привело к подп. 1 п. 3 нововведенной ст. 28.1 Закона о залоге. Данная норма позволяет сторонам залогового правоотношения предусмотреть, что удовлетворение нарушенных обеспеченных залогом требований кредитора осуществляется не из стоимости заложенного движимого имущества, а в результате того, что "предмет залога поступает в собственность залогодержателя". Это не оговорка: буквально в следующем же четвертом пункте данной статьи Закон уточняет, что "заложенное движимое имущество поступает в собственность залогодержателя... по цене, равной его рыночной стоимости". Легко увидеть, что Закон о залоге говорит уже не о передаче (как должен был бы сказать, ориентируясь на ГК РФ), а именно о поступлении вещи в собственность; о передаче же предмета залога в собственность залогодержателя в Законе о залоге речи как раз и нет.

Понятие "поступление вещи в собственность" принадлежит к разряду слабоисследованных и содержательно туманных. Нормативное словоупотребление связывает его преимущественно с приобретением права собственности на бесхозяйные вещи (см., например, п. п. 3 и 4 ст. 225, п. 2 ст. 226, п. 2 ст. 228, абз. 2 п. 1 ст. 231, п. 1 ст. 233 ГК РФ) - односторонними приобретательными действиями, совершаемыми в отношении вещей, от которых собственник отказался или которые вовсе не имеют собственника, т.е. таких, к каковым вещи заложенные (вещи, имеющие собственника, т.е. чужие по отношению к лицу, в собственность которого они "поступают"), никак не могут быть отнесены. Известны и иные нормы Кодекса, пользующиеся словосочетанием "поступление в собственность" <1>, среди которых наиболее близки к нововведенным нормам Закона о залоге нормы п. 2 ст. 298 и п. 2 ст. 299 ГК РФ - о поступлении некоторых категорий доходов и имущества, но не в собственность, а в самостоятельное распоряжение, оперативное управление и хозяйственное ведение учреждений и унитарных предприятий, т.е. в иное "широкое" (универсальное) вещное право, принадлежащее лицу, иному, чем имущество, принесшее присваиваемые доходы. Стало быть, п. п. 3 и 4 ст. 28.1 Закона о залоге - принципиально сходные с перечисленными, но все же содержательно не вполне с ними совпадающие, случай нормативного употребления выражения о поступлении в собственность.

--------------------------------

<1> См. также: п. 4 ст. 244 ГК РФ ("Общая собственность возникает при поступлении в собственность двух или нескольких лиц имущества, которое не может быть разделено без изменения его назначения (неделимые вещи) либо не подлежит разделу в силу закона"); абз. 2 п. 3 ст. 245 ГК РФ ("Отделимые улучшения общего имущества, если иное не предусмотрено соглашением участников долевой собственности, поступают в собственность того из участников, который их произвел"). О "поступлениях" и "поступлении" в смысле приобретения права собственности см. также: ст. ст. 136, 248, 593 (абз. 5), 1164 (ч. 1), 1178 (ч. 2) ГК РФ. Также в Кодексе имеется ряд случаев, когда говорится о фактическом поступлении имущества тому или иному лицу, т.е. о его получении во владение; пока они нас не интересуют. Еще одна (помимо перечисленных предписаний из ГК РФ и Закона о залоге) норма, упоминающая о поступлении в собственность, находится в ч. 2 ст. 23 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате (Закон РФ от 11 февраля 1993 г. N 4462-1 (ВСНД и ВС РФ. 1993. N 10. Ст. 357); далее - Основы законодательства о нотариате). Согласно ей "денежные средства, полученные нотариусом, занимающимся частной практикой, после уплаты налогов, других обязательных платежей поступают в собственность нотариуса". Других законодательных норм, оперирующих термином "поступление в собственность", нам неизвестно.

3. Речь идет ни о передаче, ни о поступлении имущества в собственность залогодержателя в Законе об ипотеке. Пункт 3 ст. 55, однако, не просто исключает возможность обращения взыскания на заложенную недвижимость посредством ее передачи или поступления таковой в собственность залогодержателя, - он заменяет ее возможностью приобретения предметов ипотеки (кроме земельных участков) залогодержателем "для себя или третьих лиц с зачетом в счет покупной цены требований залогодержателя к должнику, обеспеченных ипотекой" по соглашению, к которому "применяются... правила гражданского законодательства Российской Федерации о договоре купли-продажи, а в случае приобретения имущества залогодержателем для третьих лиц - также и о договоре комиссии".

Понятие "приобретение" используется законодателем весьма часто и в нескольких различных значениях. В результате проведенного в свое время специального исследования <1> мы установили, что понятие "приобретение" - это отнюдь не антоним понятия "отчуждение" (как нередко полагают), но синоним понятия " абстрактное возникновение субъективного имущественного права", т.е. его возникновение безотносительно к своему основанию (в том числе к акту отчуждения права предшествующим обладателем). Чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить, например, приобретение вещи в собственность по договору (например, купли-продажи) с приобретением в собственность вещи, входящей в состав наследства, посредством приобретения (принятия) такового: по существу нет ничего общего, но и то и другое - приобретение.

--------------------------------

<1> См.: Белов В.А. Отчуждение и приобретение по российскому Гражданскому кодексу (понятийно-терминологическая сторона вопроса) // Законодательство. 2006. N 7. С. 8 - 19.

4. Затем следует вспомнить, что наряду с передачей, поступлением и приобретением предмета залога залогодержателем на протяжении вот уже почти 15 лет в трех абзацах п. 6 ст. 350 ГК РФ плутает его право "оставить предмет залога за собой" при несостоявшихся повторных торгах по его реализации с оценкой не более чем на 10% ниже начальной продажной цены на тех самых несостоявшихся повторных торгах. Понятное дело, что весьма экзотические условия возникновения данного права, незначительный (продолжительностью в один месяц) срок его существования и, возможно, не вполне ясный смысл выражения об "оставлении предмета залога за собой " привели к полному отсутствию практических попыток его реализации; во всяком случае, судебных споров, связанных с этими отношениями, нам неизвестно. Тем не менее для чистоты конструкции мы приняли решение проанализировать и те случаи приобретения имущества в собственность, которые законодатель обозначил как его "оставление за собой", благо таковых не особенно много. Так, ГК РФ пользуется им в интересующем нас значении всего дважды <1> (ч. 3 ст. 303, п. 6 ст. 350); используют его также Закон об ипотеке <2> (п. п. 4 и 5 ст. 58), Закон о регистрации прав на недвижимость (абз. 7 п. 1 ст. 16), ФЗ от 11 ноября 2003 г. N 152-ФЗ "Об ипотечных ценных бумагах" <3> (абз. 3 п. 1 ст. 13), ФЗ от 2 октября 2007 г. N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве" <4> (п. п. 11 - 13 ст. 87, п. 7 ст. 89, п. п. 3 и 4 ст. 92 и др.) и ФЗ от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" <5> (абз. 4 и 5 п. 5 ст. 18.1, п. 4.1 ст. 138), а также Кодекс торгового мореплавания РФ <6> (ст. 280).

--------------------------------

<1> Еще есть п. 2 ст. 230 ГК РФ, где говорится об оставлении безнадзорных животных лицом, задержавшим таковых, у себя на содержании и в пользовании, т.е. о сохранении животных в своем фактическом владении, но не о приобретении права на таковых. Кроме того, Кодекс содержит ряд норм, в которых говорит о залоге имущества с его оставлением у залогодателя (п. 2 ст. 338 и др.), т.е. опять-таки об оставлении в смысле сохранения предмета залога в фактическом владении залогодателя.

<2> Между прочим, Закон об ипотеке признает оставление заложенного имущества за собой равнозначным его приобретению в собственность.

<3> СЗ РФ. 2003. N 46 (ч. 2). Ст. 4448.

<4> СЗ РФ. 2007. N 41. Ст. 4849.

<5> СЗ РФ. 2002. N 43. Ст. 4190.

<6> ФЗ от 30 апреля 1999 г. N 81-ФЗ // СЗ РФ. 1999. N 18. Ст. 2207.

5. Наконец, к словосочетанию " оставить вещь за собой" этимологически весьма близко выражение "обратить вещь в свою собственность" <1>. Закономерно, стало быть, и то, что за близостью словесной кроется близость и содержательная: очевидно, что как оставление вещи за собой, так и ее обращение в свою собственность обозначают односторонние действия приобретательной направленности. Об этом свидетельствуют, в частности, такие случаи нормативного словоупотребления, которые дают п. 2 ст. 179 (об обращении имущества, полученного по недействительной сделке, в доход Российской Федерации), ст. 221 (об обращении в собственность общедоступных вещей - оккупации), п. 1 и абз. 1 п. 2 ст. 226 (об обращении в собственность брошенных вещей - оккупации <2>), последний абзац п. 2 ст. 235 (об обращении в государственную собственность имущества, находящегося в собственности частной - национализации), ч. 2 ст. 255 (об обращении средств, вырученных от продажи доли в общем имуществе, в погашение долга) и п. 5 ст. 1252 ГК РФ (об обращении средств нарушения исключительных прав в доход Российской Федерации). В тех условиях, что описываются гипотезами перечисленных норм, применение двусторонних актов передачи вещей в собственность было бы в одних случаях бессмысленным, а в других невозможным.

--------------------------------

<1> К этому последнему, в свою очередь, непосредственно примыкает термин "обращение взыскания".

<2> Не забудем, что в соседствующем втором абзаце говорится о поступлении в собственность брошенных вещей.

* * *

Итак, исследованию подлежит категория случаев возникновения и прекращения права собственности, имеющих пять различных законодательных обозначений. Особенно показателен в этом смысле случай возникновения права собственности залогодержателя на предмет залога, к которому законодатель применяет четыре термина, говоря в одном случае (1) о передаче, в другом - (2) о поступлении в собственность, в третьем - (3) о его приобретении залогодержателем и, наконец, в последнем - (4) о его оставлении за собой. Неохваченным остается только такое обозначение, как (5) обращение вещи в свою собственность. Подобный терминологический разнобой, обычно подвергающийся всяческому порицанию современных исследователей-юристов, у нас особых негативных эмоций не вызывает - разве что некоторое удивление, обусловленное возникающими отсюда практическими неудобствами и сомнениями. Важна, конечно, не столько сама терминология, сколько ее смысловая нагрузка: важно, чтобы и ученые, и практикующие юристы правильно понимали содержание того понятия (а, может быть, тех понятий), что соответствующими терминами обозначаются.

II. Присвоение как одностороннее действие. Из законодательных норм, перечисленных ранее, становится ясно, что в некоторых случаях приобретение права собственности на вещи, имеющие собственника (чужие вещи), связывается не с их передачей во владение приобретателя по договору, а с односторонним актом (действием) приобретателя, направленным на оставление соответствующей вещи за собой - обращение ее в свою собственность или на ее присвоение. Именно так в первом (родовом) приближении выглядит тот институт, изучением которого и предстоит заниматься в рамках настоящей статьи. В дальнейшем (во избежание путаницы) мы будем называть его присвоением чужой вещи. Такое предпочтение объясняется следующими соображениями.

1. Термины "приобретение" и "поступление" обозначают чрезвычайно широкие понятия. Сказав, что, к примеру, тот же залогодатель в определенных случаях вправе приобрести заложенное имущество в свою собственность (или что оно поступает в его собственность), мы тем самым почти ничего не скажем по содержанию, ибо самый главный вопрос - о юридическом факте-основании такого приобретения или поступления (о том, как он вправе его приобрести, нужно ли ему что-то для этого сделать и если да, то что именно, о том, почему имущество выбывает из собственности одного лица и поступает в собственность другого) - останется обойденным. Кроме того, слово "поступление" имеет оттенок самостоятельности, несвязанности с действиями приобретателя, т.е. этимологически ориентирует на такое возникновение права собственности, которое происходит независимо от действий приобретателя (он как бы ничего и не делает, а имущество в его собственность все равно поступает вследствие, например, признания его судом бесхозяйным или вследствие такого события, как смешение однородных вещей).

2. В принципе для обозначения одностороннего действия подходит термин "обращение (вещи) в собственность", но здесь нужно учитывать специфику тех оттенков, которые сообщены ему его нормативным употреблением. Прежде всего речь идет об оттенке негативного (правоохранительного) свойства, привносимом, во-первых, близким по смыслу выражением "обращение взыскания" и, во-вторых, тем, что обсуждаемым обозначением охватываются случаи конфискации и национализации имущества. Кроме того, говоря об обращении в собственность общедоступных и бесхозяйных вещей, мы невольно ориентируемся на случаи одностороннего приобретения таких предметов, которые либо не имеют собственника (например, потому что изначально вовсе не являются вещами <1>), либо таких, от которых собственник отказался. То есть момент приобретения права собственности на чужую вещь без согласия (или даже вопреки несогласию) ее собственника здесь отодвигается на второй план: если у вещи отсутствует собственник (или отсутствует сама вещь), то о чужой вещи нет возможности говорить; если же собственник вещи отказался от права собственности на нее, то нельзя утверждать о приобретении ее в собственность другого лица на основании одного лишь одностороннего акта приобретателя, который должен соединиться в фактический состав с предварительным односторонним актом депроприации - отказа от права собственности. Иными словами, обращение вещи в собственность может рассматриваться лишь как разновидность (частный случай) исследуемого института - одностороннее действие приобретателя, производящее намеченные юридические последствия лишь в качестве элемента фактического состава.

--------------------------------

<1> Так происходит в отношении общедоступных вещей (диких зверей, рыбы, грибов, ягод и т.п.), а также плодов: до вычленения соответствующих предметов из естественной среды обитания (происхождения), до их физического отделения и обособления последние с точки зрения гражданского права не представляют собой вещей, а являются элементами (частями) иной вещи - земельного участка, участка водного или лесного фонда, плодоносящей вещи и т.п.

3. Сказанное в предыдущем пункте в полной мере касается и термина "оставление чужой вещи за собой". Он, конечно, наиболее удачен из всех смежных, поскольку случаи его нормативного употребления таковы, что не связывают применение обозначаемых им институтов с согласием предшествующего собственника. И все-таки его законодательное использование для обозначения лишь одной из разновидностей того института, существование которого в российском праве мы стремимся обосновать, а существо описать, заставило в конечном счете <1> подобрать замену и ему.

--------------------------------

<1> Не станем скрывать: первоначально мы предпочли обозначить исследуемый институт именно этим термином.

4. Теперь самый важный вопрос: нельзя ли признать обнаруженный и начатый исследованием институт частным случаем (разновидностью) передачи (traditio), совершаемой во исполнение обязательственной сделки? Его принципиальная значимость коренится не только в том, что (как уже было отмечено) положительный ответ на него лишил бы настоящее исследование всякого смысла, но еще и в том, что он заставил бы усомниться в возможности применения норм п. п. 3 и 4 ст. 28.1 Закона о залоге, а также п. 3 ст. 55 Закона об ипотеке как не соответствующих п. 1 ст. 334 ГК РФ. В самом деле, в то время как названные законы используют выражения "поступление" и "приобретение" предмета залога в собственность залогодержателя, которые могут быть истолкованы и как предполагающие передачу, и как не предполагающие таковой, Кодекс вполне ясно говорит именно о "передаче" предмета залога в собственность залогодержателя. Налицо классический случай несоответствия норм гражданского права, содержащихся в иных федеральных законах, нормам ГК РФ, который, как известно, согласно абз. 2 п. 2 ст. 3 ГК РФ должен разрешаться в пользу норм ГК РФ. И если перед нормами Закона об ипотеке нормы Кодекса все-таки "согласились" отступить на второй план (см. п. 2 ст. 334 ГК РФ), то нормы Закона о залоге подобным приоритетом в отношении норм ГК РФ не пользуются и, следовательно, в части поступления предмета залога иным путем, нежели передача, не подлежат применению <1>.

--------------------------------

<1> Напомним читателю, что до вступления в силу упомянутого ФЗ от 30 декабря 2008 г. N 306-ФЗ (а произошло это 16 января 2009 г.) ГК РФ ни словом не упоминал о возможности регулирования залоговых отношений неким универсальным законом о залоге. Про закон о залоге недвижимости (закон об ипотеке) говорилось; про закон о залоге как таковом (залоге вообще как правовом институте) - нет. Это обстоятельство не только привело к тому, что Закон о залоге со времени вступления в силу первой части ГК РФ находился на вторых ролях, но и дало серьезный повод усомниться в основательности применения и сохранения данного Закона. Теперь повода для таких сомнений нет и быть не может. Пункт 2 ст. 350 ГК РФ прямо устанавливает, что "реализация (продажа) заложенного движимого имущества... осуществляется в порядке, установленном законом о залоге, если иное не предусмотрено законом". По крайней мере в этой части существование Закона о залоге соответствует ГК РФ. Не удивительно, что множественные отсылки залоговых норм ГК к закону вообще тоже стали толковаться в смысле отсылок именно к этому Закону - Закону о залоге. В результате данный Закон вдруг неожиданно получил "вторую жизнь", став весьма востребованным как нормативный акт, если и не предстоящий Кодексу, то по крайней мере мирно сосуществующий и делящий с ним пальму первенства в деле регулирования залоговых отношений.

Небезынтересно отметить, что именно такой взгляд на институт, предусмотренный новой редакцией п. 1 ст. 334 ГК РФ, а также п. п. 3 и 4 ст. 28.1 Закона о залоге, выражен в цитируемой статье О.Д. Анциферова. Ссылаясь на п. 1 ст. 223 ГК РФ, он связывает поступление предмета залога в собственность залогодержателя прежде всего с передачей вещи, хотя и допускает возможность предусмотреть иное законом или договором. Но на какой же норме Кодекса основывается этот взгляд? Таким основанием может быть только п. 1 ст. 223 ГК РФ - норма, третирующая передачу вещи как общее правило о моменте возникновения права собственности по договору, знающее законные и договорные исключения. На нее и ссылается О.Д. Анциферов. При залоге с оставлением имущества у залогодателя, пишет он, "право собственности возникнет у залогодержателя с момента передачи ему заложенного имущества, если в договоре залога либо в соглашении об обращении взыскания не будет предусмотрен иной момент возникновения права собственности. Таким иным моментом мог бы являться, например, день получения залогодателем уведомления залогодержателя о приобретении последним права собственности на предмет залога в порядке обращения на него взыскания..." <1>. Этому объяснению нельзя отказать, конечно, в полном словесном соответствии с ГК РФ. Вместе с тем ясно, что оно абсолютно не соответствует специальным постановлениям иных упомянутых ранее "залоговых" законов и не объясняет, в частности, почему же в них соответствующий институт обозначается как "приобретение", "поступление" и "оставление за собой", т.е. терминами, которые отнюдь не предполагают передачу или вообще любое действие со стороны лица-собственника той самой вещи, право на которую приобретается иным лицом.

--------------------------------

<1> Анциферов О.Д. Указ. соч.

Конечно, если бы все ограничивалось тем смысловым несоответствием, источником которого является простой разнобой в терминологии, не о чем было бы и говорить: безоговорочный приоритет норм ГК РФ перед нормами Закона о залоге делал бы последние не подлежащими применению в части, не соответствующей его нормам. Но в том-то и дело, что причина обнаруженного несоответствия лежит значительно глубже простой словесной неразберихи. В самом деле, зададимся вопросом: если мы хотим в известных случаях заменить классическое обращение взыскания на предмет залога его доставлением залогодержателю в собственность, то какой же смысл использовать для этого именно передачу вещи залогодателем во владение залогодержателя?

Передача вещи необходима для перенесения права собственности по общему правилу потому, что именно передача, и только она, всегда является тем фактом, с наступлением (процессом наступления) которого обязательно (неизбежно) происходит индивидуализация вещи. Может, конечно, быть и так, что в том или другом конкретном случае известная вещь будет выделена из однородных вещей отчуждателя (индивидуализирована) до ее передачи; точно так же не исключено, что и после передачи она также не смешается с однородными вещами приобретателя, т.е. сохранит свою индивидуальность. Именно на эти случаи и рассчитана концовка п. 1 ст. 223 ГК РФ о возможности предусмотреть законом или договором иной момент перехода права собственности на вещь, - момент наступления иного юридического факта, который может как предшествовать передаче, так и следовать за нею. Но все это лишь "может быть", а может и не быть! Передача же - это тот самый момент, когда индивидуально-определенная вещь - объект переносимого права собственности - совершенно точно всегда имеется налицо. Спрашивается: нужно ли искусственное (специальное) создание такого момента применительно к вещи, являющейся предметом залога, тем более применительно к недвижимой вещи? Беспристрастный подход приведет любого грамотного исследователя только к одному ответу на этот вопрос: ни в коем случае! Объектом права залога в строгом смысле этого слова, т.е. права залога как ограниченного вещного права, может быть только индивидуально-определенная вещь; что же касается вещей недвижимых, то таковые по сути своей могут быть только вещами, определенными индивидуально. Не забудем и о такой форме залога, как заклад, - залог с передачей имущества во владение залогодержателю (ст. 338 ГК РФ). Для нас неважно, насколько часто он практически употребляется <1>, - важно то, что при таком залоге говорить о передаче залогодержателю вещи, ко времени обращения взыскания на нее уже у него находящейся, нет ни физической, ни юридической (вспомним п. 2 ст. 224 ГК РФ) возможности.

--------------------------------

<1> Это соображение выдвигает О.Д. Анциферов, когда отказывается рассматривать поступление в собственность залогодержателя вещи, являющейся предметом заклада (Анциферов О.Д. Указ. соч.). Действительно, для его - чисто практических - целей оно имеет значение; для нас же, конструирующих правовой институт в целом, - нет.

Наконец, примем во внимание еще и следующий вариант развития событий. Положим, нарушено обязательство, обеспеченное залогом вещи, оставленной у залогодателя. Налицо основание к обращению взыскания на предмет залога. Положим, договор о залоге предусматривает (в соответствии с п. п. 3 и 4 ст. 28.1 Закона о залоге) возможность поступления предмета залога в собственность залогодержателя и последний хочет ею воспользоваться. Следуя названным нормам Закона о залоге, он уведомляет об этом залогодателя и... приобретает право собственности? Ничуть не бывало: в соответствии с п. 1 ст. 334 ГК РФ он вынужден ожидать, пока залогодатель не передаст ему предмет залога. Вопрос: зачем? А если залогодатель его так и не передаст, да еще и произведет его отчуждение, - что же, право собственности залогодержателя на этот предмет так никогда и не сможет возникнуть? Не логичнее ли признать, что переход права собственности на индивидуально-определенную вещь в ситуации, когда к такому переходу имеется достаточное основание, нет никакой надобности связывать с передачей этой вещи <1>?

Дата добавления: 2015-05-31