Правовая цивилизация и философская культура древних греков

АРХАИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ГЕНЕЗИСА ГРЕЧЕСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ

В XX—XIX вв. до Р. X. пространство континентальной Греции было заселено минойскими племенами, впоследствии смешавшимися с местными жителями, выходцами из Азии. На этой этнической основе сложилась одна из первых средиземноморских цивилизаций — микенская. Связанная с традициями древнего Востока и характерными для него формами ранней государственности, она имела черты азиатских деспотий. Жесткий бюрократический контроль за социальной жизнью, предельная централизация, иерархическая пирамидальность управления во главе с царем — все это позволило микенской цивилизации сохранять жизнеспособность и наращивать могущество до тех пор, пока она не была разрушена вторжением дорийских племен в XIII в. до Р. X.

С дорийцами эпоха бронзы сменяется эпохой железа. В политической жизни новообразующихся социальных организмов появляются новые, дотоле отсутствовавшие институты — советы старейшин и народные собрания из мужчин, способных владеть оружием. По побережью и на островах Эгейского моря возникают самостоятельные города-государства (полисы). Обладая военно-политической автономией, они активно взаимодействовали между собой. Важным фактором их культурного, духовного единения были общая мифология с единым пантеоном олимпийских богов и одинаково чтимый всеми греками гомеровский эпос -поэмы «Илиада» и «Одиссея».

Начиная с X в. до Р. X. у древних греков закрепилось самосознание себя как единой народности. С этого времени они начинают называть себя эллинами, а общую совокупность всех заселенных ими мест и образованных там полисов — Элладой.

Единая «корневая система» общего культурного опыта духовно сплачивала древних эллинов. На ее основе развилось культурное самосознание, зародилась и окрепла уверенность в собственном величии и избранности, а с нею и привычка противопоставлять себя всему остальному миру, населенному, по мнению греков, одними лишь варварами.

ГРЕЧЕСКИЙ ТИП СОЦИАЛЬНОСТИ

Сформировавшийся в условиях греческой цивилизации тип социальности отличался рядом особенностей.

Во-первых, это было патриархальное наследие родовых традиций и заветов старины, обитавших в пределах семейных «пенатов» как хранилища норм естественной нравственности. Его имела в виду Антигона в одноименной трагедии Софокла, когда говорила о существовании «неписаного, незыблемого закона богов бессмертных», который неведомо когда объявился среди людей и будет жить вечно, требуя, чтобы люди безоговорочно ему подчинялись.

Во-вторых, это новые требования полисной государственности. Небольшим городам-государствам требовались надежные социально-политические структуры, достаточно жизнеспособные, обладающие высокой сопротивляемостью против воздействий внешних и внутренних деструктивных тенденций. Постепенно сложившиеся, прошедшие апробацию и доказавшие свою эффективность, они предъявляли к гражданам серьезные требования, налагали на них разнообразные политические, юридические и моральные обязательства, которые те должны были выполнять.

В-третьих, это типовые модели социальной активности индивидуумов, вышедших из общинно-родового состояния и жаждущих социального простора для самореализации и самоутверждения.

В-четвертых, публичный характер социокультурной жизнедеятельности, когда все наиболее важные события происходили не за закрытыми дверями и не в политических лабиринтах, а буквально на глазах всех граждан, имевших возможность оказывать непосредственное воздействие на их ход.

АТОНАЛЬНЫЙ ХАРАКТЕР ГРЕЧЕСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ Одной из самых характерных особенностей греческой цивилизации явился феномен агона. Как тип честного соревнования, открытой состязательности, подчиненной социальным нормам морали и обычного права, агон стал одной из главных предпосылок «греческого чуда», расцвета великой цивилизации и культуры. Дух соревновательности активно способствовал развитию творческих наклонностей древних эллинов, позволял им реализовывать свои трансгрессивные наклонности с пользой для себя и социума, укреплял основы цивилизованного общежития. Соци-

уму как таковому было, в сущности, не важно, кто из греков конкретно побеждал в том или ином состязании. Важно было, чтобы в атмосфере напряженной, честной состязательности могли проявляться лучшие человеческие качества и повышаться уровень цивилизованности общественной жизни.

Агональное начало пронизывало все сферы социальной жизни греков — военное дело, выступления политических ораторов в народных собраниях, спортивные состязания атлетов на Олимпийских играх, судебно-процессуальные споры истцов и ответчиков, публичные соревнования драматургов и поэтов. Агон был цивилизованной, узаконенной, ограниченной строгими социокультурными нормами формой борьбы. Индивиды, роды, целые полисы имели возможность меряться силами и талантами. Эта борьба, однако, предполагала, что ее участники обладают равным социальным статусом, принадлежат к одному и тому же цивилизованному сообществу, именуемому миром эллинов. В практике агона отрабатывались нормы цивилизованного общения, пронизанного духом формального равенства, который окажет значительное влияние на формирование правовых институтов. Вместе с тем, эгалитарная природа отношений участников состязаний была далека от духа унификации, усреднения. Напротив, она способствовала выявлению ярких и сильных индивидуальностей, создавших множество шедевров культуры.

ПРАВОВОЕ ПРОСТРАНСТВО ПОЛИСА

Образование большей части греческих полисов приходится на VIII—VII вв. до Р. X., то есть совпадает с началом «осевого времени». И это не случайное совпадение. Именно полисы станут теми очагами цивилизованности, внутри которых в последующие века будет протекать наиболее бурная социально-политическая и культурная жизнь.

Небольшие города-государства складывались как пространственно локализованные социальные организмы. У каждого из них был свой центр — городская площадь для народных собраний, где публично решались наиболее важные, имеющие общую значимость вопросы. Каждый свободный гражданин имел право участвовать в обсуждении этих вопросов и в принятии решений. Над всеми доминировал принцип формального равенства, не дававший никому никаких преимуществ или привилегий. Повлиять на ход обсуждения, а значит и на последующее развитие событий можно было, как правило, только одним способом — убедительностью, логичностью, аргументированностью своих доводов. Устное слово, талант красноречия, способность остро мыслить, умение глубоко и тонко анализировать проблему стали в этих условиях важнейшими факторами воздействия на государственную жизнь. Агональное начало с большой силой проявилось в этой

сфере в форме политических споров и дискуссий. Народные собрания стали играть роль ристалищ, где состязались опытные ораторы, учились искусству доказывать и опровергать молодые граждане, на практике оттачивались приемы ораторского мастерства, апробировались и обретали качество непреложных правил нормы цивилизованного ведения споров, запрещающие грубость, угрозы и оскорбления. Эгалитарно-демократическая атмосфера дискуссий формировала высокую культуру социального общения, которая позволяла грекам ощущать свое духовное превосходство над «варварами», то есть всеми остальными народами, которым все это было не свойственно.

С возникновением полисов среди греков все шире начинает распространяться письменность. Изучение текстов Гомера и Ге-сиода становится основным средством обучения грамоте и обретения образования. Письменное слово, наряду с устным, становится важным фактором развития полисной цивилизации. Оно создает возможность интенсивного развития писаного права. Активное законотворчество превращается в одну из самых примечательных особенностей «осевого времени» в Греции ранне-классического периода.

Теперь мифическая богиня справедливости и правосудия Дике, как об этом повествовал в поэме «Труды и дни» Гесиод, спускается на землю, к людям. Ее повеления благодаря письменному слову запечатляются в законах. Это происходит благодаря усилиям законодателей и реформаторов. Наиболее крупный из них, Солон (ок. 688—599 гг. до Р. X.) своими реформами в значительной степени способствовал формированию классического греческого полиса как особой социальной целостности, обладающей своим правовым пространством.

По инициативе Солона была осуществлена полная кодификация афинского права. Оно было приведено в систему, в основу которой лег принцип формального равенства всех граждан перед законами государства. Этот принцип давал всем гражданам равные возможности для участия в народных собраниях и судах, а также открывал доступ к участию в управлении государством. Благодаря ему социальная среда обретала признаки правовой гомогенности-однородности, где ни один элемент-индивидуум не имел исходных преимуществ перед другими.

Юридическое равенство нейтрализовало экономическое неравенство граждан. В результате социальное тело города-государства обретало возможность пребывания в хорошо сбалансированном, динамично-равновесном состоянии, где мера упорядоченности общественных отношений была близка к оптимальной. Позволяя блокировать деструктивные процессы, она в то же время не тормозила пооцессы конструктивного, созидательного характера.

На страже этого динамического равновесия, или правопорядка, стояла богиня Дике, следившая за тем, чтобы распределение прав и обязанностей, почестей и наказаний укрепляло, а не расшатывало целостность полиса. Она запрещает все, что грозит нарушить это равновесие, в том числе кровную месть. Теперь право наказания убийцы становится прерогативой государства. От Солона идет традиция считать преступника лицом, нанесшим оскорбление или ущерб не только конкретному гражданину, но всему государству в целом. Это давало государству возможность выступать субъектом, осуществляющим наказание виновного.

Идеал равенства-равновесия позволил грекам создавать внутри своих городов-государств политико-правовое пространство, отвечающее не только морально-юридическим критериям справедливости, но и космологическим представлениям о мере, гармонии и совершенстве. Это дало возможность французскому исследователю Ж.-П. Вернану сравнить структуру греческого полиса с строем космоса. «Полис, — пишет он, — предстает как однородный мир, без иерархии, градации и дифференциации. Власть (arche) не сосредоточена более в одном лице, стоящем во главе социальной организации, а равномерно распределена по всем областям общественной жизни в том общем пространстве, в котором полис находит свой центр, свою «середину» (meson). Следуя урегулированному циклу, верховная власть переходит от одной группы к другой, от одного лица к другому таким образом, что управление (приказание) и подчинение не противостоят друг другу как два абсолюта, а становятся двумя членами одного и того же взаимообратимого отношения. Под действием закона равноправия (isonomia) социальный мир как бы принимает вид кругообразного и наделенного центром космоса, где каждому гражданину, коль скоро он подобен всем остальным, предстоит пройти цикл кругооборотов, последовательно занимая и уступая симметричные позиции, образующие гражданское пространство в соответствии с порядком времени» '.

ДРЕВНИЙ ЭЛЛИН КАК СОЦИОКУЛЬТУРНЫЙ ТИП Являясь «осевым типом», древний грек стремился к энергичному освоению мира. Его отличали необычайно сильная жажда знаний, раскрепощенный ум, способность легко отказываться от тех традиций, которые сковывали его дух. Неистощимая любознательность сочеталась с интеллектуальным бесстрашием. Вот примечательная автохарактеристика древнего грека из трагедии Еврипида «Просительницы»:

Кто б ни был бог, исторгший нашу жизнь Из смутного существованья зверя,

¹ Вернап Ж.-П. Происхождение древнегреческой мысли. М., 1988, с. 124—125.

Хвала ему: он поселил в нас разум, Через язык дал мысли понимать... Не прихоть ли, коль так благоустроил Бог нашу жизнь, быть ею недовольным? Мы в горделивых помыслах готовы Считать себя умней самих бессмертных '.

В личности древнего эллина явно обнаруживали себя два противоположных начала, одно из которых получило название «аполлонического» (от имени бога Аполлона — устроителя цивилизованной жизни людей, заставляющего их подчиняться социокультурным нормам), а другое — «дионисийского» (от имени бога Диониса, покровительствовавшего виноделию; в его честь ежегодно после сбора винограда устраивались многодневные празднества, сопровождавшиеся пьяными карнавалами, безудержными оргиями, отменявшими все культурные запреты). Аполлоническое начало заставляло грека стремиться к гармоничным отношениям с социальным и природным окружением, с космическим целым. Путь к этому пролегал через соблюдение во всем «золотой середины» и меры.

У Космоса, являвшегося высшим воплощением соразмерности и совершенства, человек должен был учиться соблюдению меры, через которую ему открывался путь к достижению гармоний бытия.

Дионисийское начало увлекало древнего грека в противоположном направлении, заставляло нарушать меру, отвергать традиции и запреты. Переступая через них, он страдал из-за этого. Демокрит верно сказал: «Если перейдешь меру, то самое приятное станет самым неприятным». Но даже самые тяжелые последствия этих нарушений не могли воспрепятствовать могучему зову духа дионисийства, который с прежней силой заявлял о себе в каждом новом поколении, заставляя людей не только созидать, но и разрушать, предаваться порокам и совершать преступления.

И все же исторический опыт и преобладающая часть памятников греческой культуры свидетельствуют о том, что древний эллин видел свое истинное предназначение не в разрушении, а в творчестве, не в том, чтобы сеять вокруг себя зло, но в том, чтобы приумножать свидетельства своей неодолимой тяги к добру, красоте и истине. Еврипид в приводившемся уже монологе героя Те-сея говорит:

Иные судят, что преобладает Среди людей дурное над хорошим. Но я другого мненья: в человеке Добро преобладает, а не зло. Иначе бы не мог и свет стоять -.

¹ Еврипид Трагедии. Т. 2. М, 1969, с 582. - Евттид Трагедии. Т. 2. М., 1969, с. 582.

Именно преобладание аполлонического начала над дионисий-ским открывало перед человеческой цивилизацией и культурой обнадеживающие перспективы, в наличии которых были убеждены древние греки.

номос и дисномия

Аполлоническое и дионисийское начала предстают в античном культурном сознании как мифологические первообразы или архетипы номоса идисномии (греч.dysnomia — беззаконие). Аполлонический номос — это упорядоченность, соразмерность, способность целостности, будь то индивид или общность, к саморегуляции и самоограничениям. Это мир, в котором существуют выделившиеся из синкретичного целого индивидуальности, обладающие самосознанием, умеющие владеть собой, свободные от власти внутреннего, дионисийского хаоса, контролирующие его микро-всплески, не позволяющие себе диких взрывов разрушительных страстей.

Если за мифологемой аполлонического номоса видятся свет, порядок, гармония, мораль и право, то за мифологемой диони-сийской дисномии—тьма, хаос, утрата индивидуальности и самосознания, погружение в докультурное состояние экстатического слияния с природой, стихия первобытно-самозабвенных безум-ствований.

Номос и дисномия не могут существовать друг без друга. Номос возникает из дисномоса, но с его утверждением дисномос не исчезает насовсем, а продолжает существовать в качестве реальной возможности вероятного состояния, в виде грозящей опасности, подстерегающей на границах и в промежуточных, переходных сферах и состояниях. Поскольку номосу всегда угрожает возврат в исходное качество дисномии, то чтобы этого не произошло, от него требуются неустанные, систематические усилия по противодействию такой возможности. Это крайне сложно, поскольку онтологически первичный дисномос или хаос составляет внутреннюю, скрытую суть номоса. Бесформенность является предпосылкой оформленное™, а беспорядок — основанием порядка. То есть они не только взаимоотрицают, но и взаимопред-полагают друг друга.

Греки первыми обратили внимание на то, что противоборство аполлонического и дионисийского начал, номоса и дисномоса универсально, что оно присуще и человеку, и любому из сообществ, и природе и мирозданию в целом. Они обнаружили свойство этого противоречия драматизировать и насыщать бесчисленными контроверзами социальное бытие людей. Не случайно подвижная антитеза этих двух начал составила основной сюжет и внутренний пульс развития греческой правовой цивилизации и философской мысли.

Дата добавления: 2015-05-31