Морализирующая критика государства как источника зла и насилия

(Л. Н. ТОЛСТОЙ)

Л. Н. Толстой, глубоко чтя заветы Христа, утверждал, что главное назначение человека состоит в том, чтобы любить друзей и врагов, избегать всего, что разъединяет людей, и делать все то, что способствует их соединению. Подобно Ж.-Ж. Руссо, Л. Н. Толстой отстаивал идею врожденной предрасположенности человека к добру, любви, альтруизму. Что же касается способности людей творить зло, то она приобретается ими уже под непосредственным влиянием обстоятельств социальной жизни и, в особенности, тех отношений, что насаждаются государством, его законами и системой правосудия.

Л. Н. Толстой был убежден, что церковь предала забвению христианские заповеди Нагорной проповеди и тем самым развязала руки властям, государству, санкционировав применение насилия во внутригосударственных и международных отношениях. С ее молчаливого согласия существует далекая от идеалов справедливости система права и неправедный суд, стремящиеся злом искоренить зло и насилием устранить насилие. На ней лежит значительная доля ответственности за то, что современная цивилизация движется по ложному пути лавинообразного нарастания массы зла, приближая страшные, невиданные катастрофы.

Духовенство негодовало не только из-за того, что Л. Н. Толстой на него возлагал ответственность за попирание государством основ нравственности и человеколюбия, но и за попытки своего,

неортодоксального понимания учения Христа. Л. Н. Толстой видел в Иисусе Христе не божество, а человека, наделенного высочайшей нравственностью. В отличие от традиционно-христианской точки зрения, согласно которой любовь к Богу находится на первом месте, а любовь к ближнему на втором, Л. Н. Толстой неустанно проводил мысль о том, что на первом месте должна стоять любовь к ближнему. За эти еретические отступления от религиозно-мировоззренческих канонов он был отлучен от церкви, что, однако, не помешало ему продолжать отстаивать свои взгляды и привлекать на свою сторону все новых и новых сторонников.

Призывы Л. Н. Толстого пользоваться при разрешении социальных проблем и противоречий не насилием, а убеждением встречались с негодованием как социалистами-марксистами, так и представителями официальной государственной власти. Л. Н. Толстой же продолжал утверждать, что государство с его разросшимися и приумножившимися органами физического и духовного насилия, способное своими судами и пенитенциарной системой устрашить кого угодно, вышло из-под контроля церкви и превратилось в источник угрозы для культуры и нравственности. Поощряемые им развитие наук, достижения техники формируют в сознании людей новые жизненные стереотипы, где на первый план выдвинулись идеалы внешнего, материального благополучия. И до тех пор, пока религия не вернется в сердца всех людей и в политико-юридическую практику всех государств, человечество будет страдать от избытка несчастий, которые оно само себе приносит.

Та религия, на спасительную роль которой надеется Л. Н. Толстой, должна быть обновленной, то есть из нее следует устранить все искажения, которые внесли церковники в смысл евангельских заповедей. В обновленном христианстве только любовь имеет право быть основным принципом межчеловеческих отношений. Только она способна примирить бедных с богатыми и разрешить все противоречия жизни.

Л. Н. Толстой несомненно прав, критикуя государство за несовершенство тех средств и методов, которые оно применяет в борьбе с социальным злом и, в частности, с преступностью. Но его аргумент, утверждающий, что, воздавая преступнику злом за зло, государство тем самым лишь приумножает общую массу зла на земле, явно несостоятелен. Наказание, когда оно соразмерно совершенному преступлению и соответствует общественным критериям справедливости, не может расцениваться как социальное зло. Преступление, отрицающее нормы морали и права, является злом. Но наказание, воздающее за попирание закона, восстанав-

ливающее нарушенную справедливость, защищающее права граждан, является отрицанием отрицания. Выступая против зла, оно не может считаться злом. То, что в нем присутствует момент принуждения и даже насилия над личностью преступника, не позволяет наказание зачислить в разряд социальных благ. Не являясь ни злом, ни благом, наказание выступает как необходимое социальное средство, которое общество и государство должны использовать во имя того, чтобы с его помощью оберегать от разрушений цивилизованный правопорядок.

В государствах, где общественные отношения не обладают достаточно высокой степенью цивилизованности, практика отрицания правового принуждения способна давать скорее отрицательные результаты, чем положительные. П. И. Новгородцев писал о том, что после смерти Л. Н. Толстого Россия смогла воочию убедиться в этом. «Система бесхитростного непротивления злу, примененная кн. Львовым в качестве системы управления государством, у Керенского обратилась в систему потворства злу, прикрытого фразами о «сказке революции» и о благе государства, а у Ленина в систему открытого служения злу, облеченную в форму беспощадной классовой борьбы и истребления всех, не угодных властвующим» '. Так, практическое воплощение идей Л. Н. Толстого привело в России вначале к легализации анархии, а затем к кровавой тирании.

Дата добавления: 2015-05-31