Сверхжесткая нормативизация всех сфер социальной жизни

Абсолютный этатизм

Гегелевская идея государства как «земного бога», как высшего воплощения тенденций общественного развития несла в себе двойственный смысл. С одной стороны, она предполагала, что сильное, цивилизованное государство способно эффективно осуществлять свою цивилизаторскую функцию. И в то же время она содержала потенциальную опасность того, что «земной бог» обнаружит стремление заполнить собой все социальное пространство и превратит социальный космос в «административную вселенную», в обезличенный мир иерархических структур и растворенных во всеобщем унифицированных единичностей.

Огосударствление всех форм социальной жизни, пресечение любых центробежных тенденций, сверхцентрализация, повсеместное насаждение этатистских идей и ценностей, уничтожение большей части элементовхражданского общества создают предельную степень полицейско-бюрократической государственности в форме тоталитарного суперэтатизма. При нем огромное социальное тело становится инертной массой, полностью находящейся во власти стоящей над ним силы, именуемой государственной необходимостью и напоминающей аристотелевскую «bia ananke» («насильственную необходимость»). Сгибая или ломая человека, насилуя его разум и парализуя волю, она присваивает себе функцию безжалостного рока. Не спрашивая у индивидуумов позволения, она использует их как средства для достижения своих целей, отказывает им в их естественных правах на свободное волеизъявление и самостоятельное самоутверждение.

Если подразделять социальные системы на саморегулирующиеся и жестко управляемые, то к первым могут быть отнесены цивилизованные демократические государства, а ко вторым — тоталитарные. Последние отличаются тем, что в них управленческие

вмешательства превышают меру разумной, целесообразной необходимости, превращаются в жесткое нормирование, запрещающее все, что не разрешено, и строго следящее за соблюдением этого принципа. Регламентирующие воздействия, готовые в любой момент перейти в репрессивные акции, проникают во все сферы, вплоть до частной жизни, культуры, искусства, религии, а управление обществом начинает походить на командование арестантской ротой. При этом преследуемая цель — тотальный сверхпорядок.

Тоталитарная система по своей природе тяготеет к социальной статике, и основной путь к достижению и поддерживанию этого состояния она видит в максимальном зауживании пространства социальной свободы. Для тоталитарного государства неприемлема мысль Руссо о том, что человек рождается свободным. Полагая, что все граждане должны быть равны в своем бесправии, оно строит свои отношения с ними на принципах индивидуальной несвободы, нетерпимости к инакомыслию. Разветвленная тактика подавления личного суверенитета позволяет ему подчинять индивидов своей авторитарной воле, использовать их как орудия-средства по осуществлению чуждых им целей и задач.

Невозможность ликвидировать социальные «ниши», в которых проходила частная жизнь индивидов, заставила тоталитарное государство объявить ей идеологическую войну. Идеи социалистов XIX в. и марксистов-ленинцев XX в., критиковавших «филистеров» и «мещан», исходили из негативного отношения к гражданскому обществу, способному культивировать ценности частного существования. Идеологические принципы советской культуры, педагогики, обществознания ставили на первое место общественную жизнь, находящуюся в полном ведении государства, и крайне болезненно реагировали на любые попытки индивидов выйти из-под влияния жесткого нормативного контроля за их поведением.

Для неправового государства неприемлема идея гражданского общества как равновеликой силы, рассматривающей индивида не в качестве подданного государства, а как эмансипированное, частное лицо, имеющее свои особенные жизненные цели, обладающее неотчуждаемыми правами и свободами и сознающее ценность собственной личности. Поэтому отношения тоталитарного государства с стремящимися к автономии элементами гражданского общества строятся в ключе антагонистической парадигмы. Все, что способно ограничить, приуменьшить властные функции государства, беспощадно искореняется им. Цивилизованному го-меостазису, сбалансированным динамично-равновесным отношениям оно предпочитает монополию власти.

Неправовое государство осуществляет сверхжесткую норма-тивизацию социальной жизни как утверждение системы превен-

тивных мер против становления гражданского общества. Это делается по нескольким направлениям.

Во-первых, это идеологическая борьба с «индивидуалистической» и «мещанской» философией частной жизни и ее проявлениями в культуре, морали, искусстве.

Во-вторых, это практика грубых вмешательств в частную, интимную жизнь граждан со стороны так называемых общественных организаций.

В-третьих, это административно-бюрократическое торможение всех тех частных инициатив и начинаний, которые даже в самой малой степени могли бы усилить жизнеспособность элементов гражданского общества.

В-четвертых, это прямой полицейский надзор и репрессивная практика по отношению к любым проявлениям несанкционированных государством проявлений гражданской активности.

Чаще всего гражданское общество рождается в борьбе с государством, путем стихийного возникновения различных организационных структур, союзов и ассоциаций для решения всевозможных практических и духовных задач. Чем разветвленнее сеть этих организаций и чем они масштабнее, тем больше у гражданского общества возможностей для утверждения паритетных отношений с государством. Но поскольку элементы гражданского общества ратуют за перераспределение властных функций и выступают в глазах неправового государства как источники «возмущающего поведения» и угрозы дестабилизации, оно стремится не позволить им наращивать силы и потому целенаправленно противодействует им.

Дата добавления: 2015-05-31