Редкое великодушие 2 страница

В тот вечер, когда Том и Лори собирались пойти на танцы, они зашли на квартиру к одному из приятелей и открыли пару бутылок вина, чтобы расслабиться. Как объясняла Лори, Том был настолько робок, что они едва смогли прикоснуться друг к другу, и даже беседа между двумя подростками была напряженной. От танцев просто веяло холодом робости, но Лори не так легко было сбить с толку.

Несколько позже они выпили шампанское, и Лори опять пришлось самой сделать шаг навстречу: «Я начала с того, что просто опустила руку рядом с ним. Трудно описать, в каком я была восторге, когда он наконец взял меня за руку и начал ласкать пальцы. Затем в порыве страсти мы накинулись друг на друга с поцелуями, но не сразу сообразили, как это лучше сделать.

У меня кружилась голова, я с трудом дышала. Стук сердца отдавался эхом в барабанных перепонках. Таковы все первые поцелуи – вам кажется, что сейчас вы упадете в обморок. Пару раз я открывала глаза, дабы убедиться, что его глаза закрыты. Я знала, ему было хорошо.

Мы чувствовали себя так, будто только что занимались любовью, и могли говорить обо всем на свете, хотя всего лишь целовались. Таким образом было устранено огромное препятствие. Мы были наверху блаженства: руки тряслись, колени дрожали, кружилась голова, и я едва могла перевести дыхание. Помню, что меня поразило, как хорошо он умеет целоваться.

Мы просто кружились в танце, прижавшись друг к другу. Мне даже пришлось попросить его не давать рукам слишком много воли».

После этого случая Лори в голову пришла мысль, что «вряд ли этот парень станет священником». Теперь она признается: «Мне льстит, когда люди узнают, что я встречалась с Томом Крузом. Но мы оба были так молоды, к тому же я была католичкой. Мне было приятно, когда он ласкал меня. Я часто думаю, как могла бы сложиться жизнь, если бы мы с Томом поженились. Возможно, уже развелись бы. Но я льщу себе тем, что именно я учила целоваться самого сексуального мужчину в мире».

Том все еще болезненно переносил развод родителей, хотя и вспоминает о том времени с долей сарказма: «Я пережил период полового созревания; ужасное время, когда любое общение с противоположным полом представляется тяжелым испытанием. Кто не переживал подобного ужаса? Вам кажется, что если девушка просто взглянет на вас, то день прожит не зря. Я до смерти боялся быть отвергнутым и был робок, пока мне не дарили нужного взгляда или нужной улыбки».

Все это время Тому с трудом удавалось общаться с родственниками со стороны отца. Однажды Тому (когда ему исполнилось 15) и его 12‑летнему кузену Уильяму пришлось сопровождать дедушку в туристической поездке в Вашингтон, округ Колумбия. Это необыкновенно важное событие в жизни Тома доказало, что он и его сестры не должны чувствовать себя отвергнутыми.

Дедушка, посмеиваясь, вспоминал, как он послал двух юнцов за лимонными каплями, а они вернулись лишь через три часа, сказав, что «потерялись» в баре отеля.

Том и его сестры сильно переживали вторжение Джека Саута в их жизнь. Им было тяжело смириться с присутствием чужого, которым неожиданно увлеклась мама, и подозревали его в нечестных намерениях по отношению к ней. Постепенно девочки, от природы более чуткие, начали понимать, как нужен Джек их маме. Со временем и Том осознал, что этот человек, в отличие от их родного отца, действительно любит Мэри Ли.

Во взаимоотношениях Джека и Мэри Ли присутствовал и еще один аспект. Джек был готов принять на себя заботу об уже сложившейся семье, что требовало большого мужества. Постепенно дети стали ценить его отношение. Джек брал Тома на футбольный тотализатор, где мальчик стал выигрывать. Так был построен мост дружбы.

Когда Том закончил обучение в классе, где был оставлен на второй год, Джек перевез семью в Глен Ридж, Нью‑Джерси. Глен Ридж – небольшой захолустный американский городок с зелеными улицами, известный неярким мерцанием викторианских газовых фонарей.

Джек Саут арендовал внушительный дом. Это был едва ли не самый большой дом в их жизни, и Мэри Ли впервые почувствовала вкус нормальной жизни. В высшей школе Глен Риджа Том решил пойти в секцию реслинга, потому что рассчитывал с помощью занятий спортом быстрее акклиматизироваться в городе. «Он записался, чтобы общаться с другими ребятами. Был очень вежливым и приятным мальчиком, типичный южанин. «Да, сэр, нет, сэр» – таким вспоминает Тома тренер команды по реслингу Анджело Корбо.

Но Том по‑прежнему был тихим и скрытным, хотя и пытался подружиться с одноклассниками. Корбо был поражен его преданностью семье. Он заметил, с каким трудом они входят в местное сообщество. «Это очень богатое общество. Если у вас есть деньги, вас принимают. Если же нет…» – таковы слова Корбо.

Том не был самым лучшим в команде, но не был и самым плохим. Корбо держал его в команде, потому что он был единственным борцом в весе от 115 до 120 фунтов. Правила в команде были такими же строгими, как и в других спортивных обществах. Если вы употребляли алкоголь, вас немедленно выгоняли из команды.

Мэри Ли и Джек часто навещали детей, чтобы подбодрить их. Мэри Ли была в активе школы и даже участвовала в соревнованиях, чтобы помочь детям адаптироваться в новой школе. 18 января 1979 года состоялся первый фотодебют Тома в местной газете «Глен Ридж Пейпэ». Под фотографией худого Тома была надпись: «Том Мапотер одерживает победу над Джефферсоном Тауншипом в состязаниях по реслингу».

Спустя много лет некоторые из членов той команды по реслингу были крайне удивлены, не получив от актера‑мультимиллионера ответа на просьбу пожертвовать 5000 долларов на новый борцовский настил.

Как бы то ни было, Корбо понимал нежелание Тома возобновить контакты с Глен Риджем, который был так недружелюбен по отношению к нему.

Годы учебы Тома в одной из школ Глен Риджа были отмечены скандальными происшествиями. На стенах учебного заведения появилась надпись: «Заппа, Грейтфул Дэд, Эбб, Лед Зеппелин, Сантана». Этот лозунг конца семидесятых был изображен в ореоле жвачки и плевков. Некоторых студентов подозревали в употреблении наркотиков. В апреле 1980 года Том и его одноклассники приняли участие в акции протеста против увольнения помощника директора школы. Учитель Джон Картис был известен как сторонник строгой дисциплины, но ученики уважали его и восхищались им, потому что Джон был справедлив по отношению к ним. «Жизнью школы управляет железный кулак, но мы выступаем за мистера Картиса, потому что он справедлив», – заявили разгневанные учащиеся в интервью. Благодаря этой акции Том и его одноклассники очутились на первой странице городской газеты.

В конце последнего семестра произошло два события, которые сделали невозможными дальнейшие занятия реслингом. Во‑первых, Том поправился и не мог больше выступать в своей весовой категории; во‑вторых, он растянул коленные сухожилия, что вообще лишило его возможности заниматься спортом.

Том в отчаянии искал, куда бы выплеснуть переполнявшую его энергию и жажду творчества. Он обратился к своему тренеру по реслингу Анджело Корбо за советом: может, стоит принять участие в школьной постановке «Парней и девушек». И Корбо ответил ему: «А почему бы и нет?»

Корбо терпеливо выслушивал разговоры Тома об охвативших его стремлениях к театру. Тренеру по реслингу они казались несбыточными мечтами, но для Тома Круза эти честолюбивые устремления стали делом жизни. Он тщательно скрывал свой необычный интерес к театру, потому что это могло отдалить от него одноклассников, а Тому не хотелось опять оказаться в одиночестве.

Последовав совету учителя, Том отправился на пробы, получил роль Натана Детройта (хитрого гангстера, которого играли такие звезды, как Фрэнк Синатра и Марлон Брандо), и его потянуло на сцену так же, как тянет обезьяну на банановую плантацию.

Мэри Ли никогда не забудет ощущения гордости, с каким семья шла на премьеру. Она никогда не сомневалась в таланте своего единственного сына.

Один из агентов, который случайно оказался на представлении, после его окончания подошел к Тому и сказал что его игра была естественной. Агент настоятельно рекомендовал ему отнестись к актерскому мастерству как к возможности сделать серьезную карьеру. Тому немного не хватало смелости, и этот совет вдохновил его. С характерной для него энергией и решимостью он погрузился в новообретенное занятие.

После представления Том пришел к родителям и сказал, что намерен следующие десять лет посвятить шоу‑бизнесу. Родители были ошеломлены. Не следует ли сначала получить достойную профессию? Мэри Ли объясняла: «Мой муж думал о том, чего будут стоить эти десять лет». Это была лишь шутка, и в то же время не совсем шутка. Том был крайне убедителен, а его энтузиазм мог заразить кого угодно.

Позже Мэри Ли вспоминала: «Том сказал: «Позволь мне попробовать. Я чувствую, что хочу этим заниматься». И мы с чистым сердцем согласились, потому что понимали, это действительно талант от Бога; мы благословили его, а остальное уже стало историей».

Реакция одноклассников Тома на постановку буквально осчастливила его: «Все подходили ко мне и говорили: «Эй, мы и не подозревали, что ты на это способен». И мне нравилось слушать такие слова».

День выпуска из школы стал для Тома и семьи своего рода испытанием. Он уже объявил о своем решении не поступать в колледж, а стать актером, поэтому программа, которая началась с национального гимна и обращения преподобного Лестера Смита, представителя местной епископальной церкви Христа, просто прошла мимо него.

Как бы подтверждая свою роль аутсайдера в школе, Том даже не обратил внимания, когда вышли старшие выпускники. А в списке самых красивых, самых образованных, смешных, хорошо одетых, самых лучших атлетов, водителей, самых дружелюбных, талантливых и соблазнительных для него не нашлось места. Это лишний раз свидетельствует о том, как сильно люди могут ошибаться!

К моменту окончания школы аппетиты Тома относительно девушек стали менее умеренными. Вот как сформулировал это одноклассник Тома Бобо Ахмед: «Том был настоящей грозой для девушек. Каждую неделю у него была новая девушка».

Позже Том соглашался: «Это небольшой городок. Вы не можете одновременно встречаться с двумя девушками, вы должны все время быть с одной».

Он признается, что был тогда настоящим шотландцем – серьезным, почти лишенным чувства юмора, интересующимся лишь основным в жизни. «Я был шотландцем, но пел в хоре. Шотландцы никогда так не поступают, поэтому я чувствовал себя смельчаком. Я всегда старался не подстраиваться под других, не судить о людях по тому, откуда они приехали и что они носят».

Этим же летом Том организовал вечеринку для одноклассников. Обитатели Глен Риджа отличались извращенным снобизмом, но Том, категорически не желая походить на них, настоял на том, что на его вечеринку может прийти любой, кто пожелает. «Я ненавижу праздники, на которые приходят лишь избранные. Вся школа знала о моей вечеринке. Все, кто хотел прийти, пришли. У нас был огромный двор, и там собралось около 200 человек», – вспоминает он.

Том трогательно защищал своих сестер. Как‑то, работая билетером в местном клубе, он обратил внимание, что один из посетителей разглядывал его сестру «непозволительным образом». Том немедленно уставился на обидчика, как бы желая сказать: «Ты, сукин сын…»

Том вместе с родителями присутствовал на специальном обеде в честь атлетов из старших классов, устраиваемом в школе, где он учился. Каждому вручалось письмо, в котором говорилось о его спортивных достижениях. На празднике выступил Брюс Харпер, один из ведущих игроков «Нью‑Йорк Джетс», которому удалось сделать спортивную карьеру несмотря на маленький рост.

Юный Том Мапотер, ростом всего около 1.70, обратил на этот факт особое внимание. Он уже поставил себе цель в жизни и решил, что не позволит маленькому росту стать препятствием на пути ее исполнения. Тома не останавливали даже семь миллионов безработных в Америке 1980‑х, и он не беспокоился о месте работы.

Позже Том говорил, что везде, где бы ни учился, чувствовал себя уязвимым, и, возможно, это проявилось в желании стать актером.

После отъезда Тома его сестра Касс продолжила семейные занятия реслингом, став менеджером команды.

Вскоре Мапотеры покинули Глен Ридж и больше никогда туда не возвращались. Даже когда в 1989 году город стал скандально известен из‑за ареста группы учащихся, обвиняемых в изнасиловании умственно отсталой девушки, Круз отказался давать какие‑либо комментарии.

Подростком Том Круз нечасто видел своего отца Томаса Круза Мапотера III. Он лишь случайно мог узнавать о переездах отца, бывая у бабушки со стороны отца, Катерины.

Том никогда открыто не говорил, что делал его отец, до тех пор, пока тот не вернулся, как блудный сын, в середине 80‑х в Луисвилль.

После развода с Мэри Ли он женился и продолжал грезить о том, как станет миллионером благодаря своим изобретениям.

«Его отношение к детям было ужасающим. Нормальный человек не может просто так бросить жену и четырех детей», – говорит Каролина Мапотер, кузина Тома.

Члены семьи вспоминают, что Томас III вел образ жизни бродяги с середины 70‑х до середины 80‑х. Затем он на несколько лет исчез, и его родители, Катерина и Томас Круз Мапотер II, не находили себе места от волнения. Они посылали письма и чеки, которые возвращались обратно в Луисвилль.

Однажды они даже попытались найти своего сына в Лас‑Вегасе.

Некоторые из родственников, кому удавалось увидеться с ним в эти годы, вспоминают, что он отрастил себе длинную бороду, а волосы завязывал в пучок; он стал одержимым дорогой и бродил по стране со своей новой женой, не в состоянии вести нормальный образ жизни.

Однако Каролина Мапотер заявляет, что утверждения Тома о детстве, полном нужды и лишений, злят ее: «Бабушка делала все возможное, чтобы поддержать этих детей».

Прочитав интервью Тома в «Ньюсуик», в котором тот открыто заявлял о своей нищете в детстве, бабушка Катерина была глубоко оскорблена. Каролина считает, что в этом виновата Мэри Ли, которая отказывалась от любой помощи со стороны Мапотеров.

Какой бы ни была истина в вопросе о взаимоотношениях Мэри Ли и родственников со стороны Томаса III, можно понять, как тяжело ей было обращаться за помощью к ним.

ГЛАВА 4

В нем нет и тени спеси. Молоды его талант, его тело, его дух. Он подобен рождественской елке: он сверкает с головы до ног.

Дастин Хоффман

Для внешнего мира Том Круз ярок, остроумен, удачлив, талантлив и привлекателен, но за этим внешним блеском скрывается человек, который конфликтует с самим собой из‑за невидимой преграды, подтачивающей его силы и парализующей его. Я говорю о заболевании, которым Том Круз страдает уже много лет, – о неспособности к заучиванию, которую называют дислексией.

Как объяснял один из самых известных больных дислексией, один из величайших американских изобретателей Томас Алва Эдисон: «Я помню, что не мог успевать в школе. Я был всегда в хвосте класса. Отец думал, что я тупица, и я почти смирился с тем, что остолоп».

Том Круз страдал в детстве, как и Эдисон, которого в школе называли идиотом. Непрестанные переезды усугубляли проблему, потому что никто из учителей не имел возможности пообщаться с ним достаточно долго, чтобы помочь преодолеть ее.

Дислексия – это очень сложная и запутанная проблема обучения. Только сейчас педагоги начинают вплотную подходить к ее решению. Это заболевание может сделать жалкими жизни миллионов взрослых и детей.

Невидимая преграда проявляется во многом: дети не понимают приказов взрослых, отцы не могут прочитать детям сказку на ночь, люди путают пяти‑ и десятифунтовые банкноты. Все эти проблемы проистекают из одного источника – мозг человека не усваивает информацию так же, как мозг остальных обычных людей. Некоторые больные не в состоянии анализировать выражения лица человека. Похоже, будто из цепочки мыслей выпало звено.

Дислексия Тома причинила ему много неприятностей, пока он учился в школе. Он не мог запомнить, какая буква идет первой. Это пугало, дезориентировало и причиняло страдания.

«Меня направили в класс коррекции чтения, – вспоминает Том. – Это было сущим мучением, выделяло и отдаляло меня от других детей. Я не мог понять, как пишется та или иная буква. И это влияло на все, что я делал – на то, как пишу, как произношу слова, как понимаю прочитанное… буквально на все! Мое правописание было ужасающим. К счастью, мне удалось научиться распознавать буквы визуально, но это требовало огромных усилий, как моих, так и маминых».

Проблему Тома в школе воспринимали либо как очевидное тупоумие, либо как нежелание сотрудничать.

Понятно, что дома неспособность Тома запомнить буквы не отдаляла его от семьи, а наоборот, еще больше укрепляла теплые отношения с ней, потому что дислексия была наследственным заболеванием. Не только Том страдал от дислексии, но и его сестры тоже. Мэри Ли, понимая, как страдает ее сын, оказывала ему поддержку профессионала в этой области. Она работала с детьми, страдающими повышенной возбудимостью и дислексией, и знала, что терпение и понимание помогут им справиться с недугом. В семье Мэри Ли именно Касс требовала больше внимания, так как заболевание в ее случае проявилось в самой тяжелой форме.

Постепенно Том научился справляться с болезнью. К сожалению, полностью вылечить ее уже не удастся, но она теперь не является препятствием в делах или развлечениях, правда Тому до сих пор бывает трудно иногда вникнуть в сценарий.

Спорт помог Тому приспособиться к окружающей обстановке, особенно в подростковом возрасте. Он помогал ему сосредоточиться, чего не могли сделать люди, страдающие тем же недугом. Простые задания, которые другими детьми воспринимались как нечто само собой разумеющееся, представали перед ним совсем в другом свете. С одной стороны, Том мечтал стать астронавтом, но с другой – как мог он воплотить эту мечту в жизнь? «Мне приходилось ставить цели и заставлять себя сосредоточиться на них, потому что все время надо было преодолевать барьеры. Меня заставляли писать правой рукой, а я хотел писать левой. Начинал переставлять буквы, и мне становилось тяжело читать. Я всегда учился в коррекционных классах и стыдился этого», – с горечью вспоминал Том.

За последние 15 лет основная масса населения узнала гораздо больше о людях, страдающих, подобно Тому, трудностями в обучении. Сейчас установлено, что, по крайней мере, 10 процентов всех школьников испытывают подобного рода затруднения. Тому повезло, что ему еще в детстве поставили диагноз, и таким образом дали возможность работать над своими слабыми местами. Не всем людям, страдающим дислексией, так везет.

Том привлек внимание людей к этой проблеме и осветил ее. Открыто признав ее существование, он дал многим больным детям надежду на счастливый исход, и, что еще более важно, он постоянно подчеркивает необходимость признать и применять особые методы обращения с дислексиками. В 1985 году он получил награду за выдающийся вклад в решение проблем труднообучаемых детей. Вместе с другими награжденными: актрисой Шер, спортсменом Брюсом Дженнером, бизнесменом Ричардом Штраусом, актером Ричардом Раушенбергом – Том отправился на получение награды в Вашингтон, в «Школу Лэб», которая занимается обучением детей и взрослых, страдающих этими заболеваниями. Шестеро награжденных побывали на приеме у Нэнси Рейган в Белом доме, а награды были им вручены спикером Белого дома – сенатором Тимом О’Нилом.

На вручении Том увидел слезы в глазах суперзвезды Шер, которая говорила, что не признавалась в этом заболевании, пока такой же диагноз не поставили ее дочери Честити. Шер говорила, как влияет это заболевание на ее собственную жизнь: «Я отвратительно читаю. Мне требуется уйма времени, чтобы подписать чек или набрать номер телефона».

Актер Ричард Раушенберг добавлял: «Долгие годы я считал себя просто беспокойным и медлительным. Мы поможем детям, если убедим их в том, что они не виноваты в своих проблемах». Том Круз не мог не согласиться с этим высказыванием.

Раушенберг был огорчен тем, что прессу не допустили в Белый дом, и Нэнси Рейган отказалась сделать заявление по этому поводу. «Мы находимся здесь потому, что хотим привлечь внимание к проблеме, потому что мы верим, что если не преодолеть ее, то она сможет разрушить жизнь миллионов людей», – сказал актер.

Том благополучно преодолел трудности, но никогда не забудет битву с дислексией, которую миллионы людей стараются выиграть.

ГЛАВА 5

Все великое достигается только с помощью энтузиазма.

Валдо Эмерсон

С молитвой и горячим желанием преуспеть Том отправился в Нью‑Йорк, имея при себе заработанные на временных работах 2000 долларов. Он прекрасно мог бы потратить эти деньги, путешествуя по Европе, подобно многим одноклассникам из Глен Риджа. Вместо этого он упорно шел к своей мечте стать актером и брался за любую, самую случайную работу: разгружал вагоны и обслуживал столики в ресторанах.

Еще до окончания школы ему по рекомендации одноклассника удалось связаться с менеджером по рекламе на радио и телевидении. За несколько недель до окончательного переезда в большой город Том убедил мать отправиться с ним в Нью‑Йорк в грязном зеленом «Форде», который он купил за 50 долларов несколько месяцев назад. Целью их путешествия было подписание контракта с этим менеджером. Во время этой тяжелой поездки Том крупно повздорил с Мэри Ли. Причиной раздражительности Тома стало напряжение, которое он испытывал перед встречей со своим первым возможным менеджером. Они так сильно поругались, что сидели в машине в абсолютной тишине, не говоря друг другу ни слова. Том был зол, так как знал, что не сможет подписать контракт, не получив согласия матери.

Вряд ли он был готов к этой первой значительной встрече в своей жизни, он даже не взял с собой фотографий. До офиса они добрались с опозданием, поэтому Том выскочил из машины, рявкнул, чтобы мать припарковалась где‑нибудь, и бросился на встречу с актрисой, которой удалось получить временную работу в Нью‑Йорке.

По пути к офису, он еще раз просмотрел сценарий рекламного ролика для компании «Херши». Впоследствии актер вспоминал: «Это была одна из тех ситуаций, когда хочется сказать себе: «Эй, малыш, ты потрясающе хорош, ты станешь звездой».

К тому времени, когда Мэри Ли подъехала к офису, Том подписал контракт. Его новый менеджер была уверена, что перед ней – потенциальная звезда.

Всего через несколько недель он приступил к репетициям своей первой роли в презентации мюзикла «Годспел». Несмотря на небольшую роль и убогость постановки талант Тома был очевиден. Этот мюзикл стал его первым профессиональным выступлением перед публикой.

Через месяц он уволил своего нового менеджера, которая хотела полного подчинения Тома. Никто не должен с ним так обращаться. Том решил, что для актера его уровня достаточно иметь агента. Необходимости в менеджере не существовало. Но даже тогда он успевал тренировать тело, развивал мускулы.

Том полагал, что на какое‑то время ему придется примириться с небольшими постановками и дополнительной работой, но был уверен, что его решимость рано или поздно преодолеет все преграды на пути к цели. Он не собирался заниматься грязной работой до конца своих дней: «А иначе зачем стремиться стать профессиональным актером, когда можно стать профессиональным официантом», – скажет он позже.

Будучи ребенком Том никогда не отличался особыми спортивными достижениями; меняя город за городом и спортивные увлечения одно за другим, он не мог сосредоточиться на чем‑то одном. Теперь, поменяв несколько раз место жительства, тренеров и избавившись от желания стать священником, он, наконец, нашел свое подлинное призвание: «Я хотел стать актером. Хотел безумно. Я жаждал этой профессии и одержим ею до сих пор».

Жизнь в Нью‑Йорке была для Тома совершенно новым испытанием. Ему удалось найти соседа по комнате, чтобы сократить расходы на проживание, но часто приходилось ездить на автобусе в Глен Ридж за вкусной маминой провизией. Один актер, который познакомился с Томом в это время, описывал его как «провинциального паренька из Нью‑Джерси, не такого изысканного, как сейчас… Он напоминал кочегара – накачанные мышцы, гладко зачесанные назад волосы. Том был очень агрессивным».

В действительности Том был также болезненно робок, а Нью‑Йорк внушал ему благоговейный ужас. Он скрывал свои мысли за маской нарочитой агрессивности и верил, что ему, как актеру, суждено сыграть в жизни Роль, и считал себя «крепким орешком» с грудой мышц и короткими непослушными волосами.

Примечательной в характере Тома тех лет была и еще одна черта: «Он был очень привлекательным молодым человеком, и те, кто видел его тогда, отмечали настойчивую манеру игры», – говорит эксперт в области кино Крис Коннелли.

Настойчивость игры была следствием страстного желания преуспеть. Говоря о своих намерениях с Джеком и Мэри Ли, Том рассчитывал стать актером за десять лет, но втайне надеялся преуспеть гораздо раньше.

Тренер Тома по реслингу, Анджело Корбо, сыграл роковую роль в жизни своего подопечного, когда довез подростка в своей машине до остановки автобуса на Нью‑Йорк. Том с воодушевлением думал о своей новообретенной профессии. Он засыпал Корбо восторженными рассказами о жизни в Биг Эппл. «Он говорил, что подцепил агента и проходит пробы на роль. Честно говоря, я не очень верил ему. Прошло всего несколько месяцев с тех пор, как он закончил школу. Не может быть, чтобы его карьера так быстро началась», – объяснял Корбо.

А затем юный Том изумил своего слегка циничного учителя, когда с хитрой и в то же время по‑детски нетерпеливой гримасой сообщил: «Я снимаюсь в одном фильме с Брук Шилдс».

Корбо вспоминает: «Я подумал, что он рассказывает небылицы, рассмеялся и сказал: «Думаю, малыш, у тебя все получится». Положа руку на сердце, должен сказать, что не верил особенно в его успех». Прямолинейный итальянец Корбо потом усмехался, говоря Тому: «Если у тебя это получится, я буду возить тебя на лимузине».

Позже Корбо расскажет: «Я оставил его у конца Броад‑стрит и, возвращаясь в город, думал, что все это пустые мечты. Его родители даже никого не знают в этом бизнесе. У него нет никаких связей. Не могу представить, что у него что‑нибудь получится».

Хотя Том Круз практически взлетел на вершину успеха, прежде всего он должен был научиться справляться с разочарованием, подписывая контракт на малозначительные роли. Ему как‑то удалось даже использовать этот часто деморализующий опыт себе на пользу. «Я чувствовал, что люди, отвергающие меня, помогают мне на этом долгом пути. Это больно, но я искренне верю, что есть роли, которые мне суждено сыграть, и есть роли, которые мне не предназначены, и что все придет в свое время», – вспоминает Том Круз.

Поначалу Том получал заказы на съемки небольших телевизионных ролей и рекламных роликов, которые позволяют начинающему актеру прожить, пока он не получит «настоящую» работу. Многие режиссеры жаловались агентам по найму актеров, что этот парень из Нью‑Джерси чересчур эксцентричен. И никто из них не увидел одержимости и страстного желания преуспеть. Это качество назвали эксцентричностью.

Через несколько месяцев после того, как Круз приехал в Нью‑Йорк, вокруг него поднялась непонятная шумиха. Он тогда отбросил часть фамилии – Мапотер, но не только потому, что она была чересчур трудна для произношения, эта акция стала своеобразной данью уважения тем женщинам из семьи Мапотеров, которые прошли со своими мужьями через все невзгоды за пять поколений существования рода.

Этот период жизни Тома окутан тайной. Известно, что он начал жизнь в Нью‑Йорке с того, что снял комнату вместе с одним молодым человеком и что он действительно обслуживал столики в ресторане Мортимера. Через пару месяцев ему удалось сократить расходы, став помощником суперинтенданта особняка на Вест Сайд. Это была временная работа, которая давала возможность бесплатного проживания. Как бы то ни было, невозможно установить, кто же помог Тому так быстро начать карьеру.

Том оказался невинным ребенком, когда столкнулся с суровой стороной актерской профессии. Молодой актер и не подозревал, какая конкуренция царит на актерском рынке.

Всем, кто знал Круза в этот период, он казался глубоко односторонним человеком. Он обожал рассказывать всем о своем агенте, о своем менеджере, о своих пробах. Ему только что исполнилось девятнадцать, и он уже был буквально помешан на своей профессии. Никто и ничто не могло сбить его с пути.

Было начало восьмидесятых – время, отмеченное большими заработками и появлением преступников, разгуливающих по стране и захватывающих заложников. Так Том Круз начал отдаляться от своих старых друзей, но в этом не было ничего оскорбительного – ему просто было суждено преуспеть. «Я сосредоточился на своей профессии, на своей работе. Я сосредоточился на том, чего я хочу (хочу делать), и все, что не относится к этому, происходит само собой». Так говорил Том Круз в одном из своих первых интервью.

То, что Том говорил о Брук Шилдс и что Анджело Корбо расценил как шутку, оказалось правдой. Всего лишь через пять месяцев после приезда в Нью‑Йорк он получил небольшую роль в фильме «Бесконечная любовь».

Кинодебют Тома оказался семиминутным эпизодом. Возможно, вы бы не пропустили его появления, если бы чихнули, но если бы вышли из комнаты в течение первой половины фильма, то пропустили бы наверняка. Том не был разочарован своим кратковременным появлением на экране, т. к. считал, что ему все равно повезло, – он быстро попал в мир кино.

Дата добавления: 2015-06-04