Часть третья 4 страница. Дина вздрогнула, крепче сжала платочек своими маленькими ручками

Дина вздрогнула, крепче сжала платочек своими маленькими ручками.

—Я не хочу ни за кого выходить замуж. —Естественно,—не придавая смысла словам и начиная уже думать о чем-то своем, отвечал Рус.—Ты еще не взрослая. Но придет время, и тебя потянет к людям, к семье, к своему счастью.

—А я не хочу ни к кому,—с каким-то внутренним вызовом и жаром неожиданно вскрикнула девушка.

—Дина, никто тебя никуда не тянет. Ты вольна в выборе и я думаю: те обстоятельства, которые произошли, и те деньги, которые ты имеешь, помогут тебе в дальнейшем.

Дина подняла на Руса глаза, полные слез. —Ты не понимаешь, что я хочу остаться с тобой? Рус словно упал с облаков на землю. Непонимающе посмотрел на девушку.

—Дина, я отшельник. Не сейчас—завтра меня пристрелят. Зачем я тебе?

— И меня пусть стреляют.

—Не надо так. Нельзя жизнь делать искусственную: искусственно прекращать. Кто детям поможет? —А кто тебе поможет?

—Мне не должен кто-то помогать. Я не принадлежу к людскому сословию.

—Зачем ты сам себя обманываешь: ты человек. Рус промолчал, далеко думая о чем-то своем. —Ты сам лицемер: бросаешь детей. Кто им поможет, когда снова бандиты придут.

— Не должны появиться, раз мистер приказал.
—Ты же сказал, что он не контролирует обстановку.
—Это он в отношении меня не контролирует. Я вне

закона. А вы? Вы —граждане Бразилии. Правительство обязано вас защищать. На вашей стороне общественность. —А куда ты сейчас пойдешь? Приют теперь твое самое безопасное место.

—Мне пора покидать город.

—Так не сейчас же. Пережди три-четыре дня, пока
все успокоится. Документы закажешь.?

—Вокруг меня это все уже успокаивается много лет.

«Чего это я разболтался?»—зло на себя подумал монах, размышляя и приходя к выводу, что некоторое время можно будет побыть в приюте. Малыши помогут выяснить обстановку на выездах из города. И хоть он, как по звездам, предугадывал свое личное будущее, эта робкая очаровательная девочка нравилась ему, и в душе он не торопился оставлять город, прикидывая свои возможности скрытно перебраться в Рио-де-Жанейро.

—Хорошо, Дина,—вслух согласился Рус, —вечером я появлюсь в развалинах. Скажи Хосе и Хуану, чтобы они присмотрели за местностью.

Дина засияла светлой лучезарной улыбкой, подскочила к Русу, прикоснулась губами к его небритой щеке.

—Теперь ты человек, —весело проворковала она и побежала к приюту.

Глава шестая

-Уважаемый сеньор полковник, я прекрасно знаю и предугадываю все ваши трудности. Сам подчиненный И в вашей шкуре не один год нахожусь. У меня такие же чистоплюи начальники. Такие горе карьеристы, как ваш Маккинрой, никогда не дадут нам развернуться в полную силу своих творческих возможностей. Для них лучше, чтобы мы гибли смертью храбрых. Так что он? Что мы сами не можем? Можем. И пусть он знает Что он нам сделает? След размажет? Пусть размажет. Пусть плюет и топает со злости ногами. Он фигура при президентах и министрах. А на нашем среднем уровне Какое право он имеет нам приказывать? Я, что, не злой? Я сам видел, как эти недоумки монахи незаконно избивали наших парней на нашей территории. Сволочи. Карабинеров даже били. В чужой стране. К чему тогда власть, конституция, закон? Здесь я принципиально на страже законного порядка. Нутром. И никакой Маккинрой мне не указ. Пусть он даже хоть пэр Англии. А здесь я пэр. Потому что я при законе, я на страже закона. У меня люди, власть. Что он в нашей жизни понимает? Грязи настоящей не видел. Он не был на наших городских свалках. Посмотрел бы, как крысы объедают человеческие лица. Давно бросил бы Бразилию и уехал. Ха, полковник, амиго, а не свозить ли вашего начальника совсем случайно, ненароком, туда. Пусть посмотрит. Может поймет жизнь. Мы еще пару свеженьких трупиков туда подбросим. И крови для запаху.

—Нет уж, спасибо, дорогой Луис, мне такие шутки не по плечу. Он сразу поймет. С меня не то, что погоны, пенсия к козлу под хвост пойдет.

—Понимаю. С этими богачами трудно тягаться. Но не грех было бы, как бы невзначай, не по нашей инициативе. Подумать надо.

—Спасибо, Луис, может этим облегчишь мое сердце. Но я вот что хочу просить.

—Догадываюсь, сеньор. Монахов в городе нет. Они, я тебе скажу, хоть и чурбаны китайские, а далеко не дилетанты в нашем деле. Если бы они остались в Паулу, все сведения бы о них и их передвижениях лежали у меня на столе. Среди китайской эмиграции у нас тоже есть ценные осведомители. Но в городе монахов нет.

Капитан на минуту задумался, что-то высчитывая в уме.

—Я попросил своих приятелей в городе и пригородах. Начнут там прощупывать все дома, фазенды, виллы, заброшенные сараи. Короче, все, что может принять на ночь хоть одного человека.

—Хочу дополнить, Луис,—Динстону было так тяжело на душе, что он уже изрядное количество времени не курил,—как только обнаружите, надо бросать на них все полицейские силы.

—Ну, не знаю, как все, а человек двести да плюс роту-вторую карабинеров задействовать, сможем. Это на первые полчаса. Если же дело затянется, примет тугой оборот, как на площади, то министр просто обязан будет подписать распоряжение о привлечении крупных армейских сил. Тогда монахов ничто уже не спасет.

Капитан удовлетворенно налил полные фужеры вина.

—Сейчас можно выпить. В общем мы все необходимые детали согласовали. А там, на месте, по обстоятельствам.

—Все,—согласился полковник.—Лишь бы чистюля Маккинрой не помешал.

—А как он помешает? Я даже представить не могу. Как он может приказать мне не посылать в преследование полицейские силы для задержания. Какими законами он будет пользоваться? У меня готовы бланки донесений к министру и политической полиции.

—Но через министра он сможет вам приказать?

—Министра?—саркастически рассмеялся капитан.— Пусть он сначала дозвонится до моего начальства", а мой начальник до меня. А дозвонится, доложу, что еще не уточнена ситуация. А во второй раз скажу, что имеются потери, положу трубку. Пока они будут свои потные лысины потирать, меня придется искать совсем в другом, никому неизвестном месте. И скорее всего там, где под рукой не имеется связи. Не менее полчаса понадобится министру, чтобы через спецкурьера выйти на меня. А за полчаса: вы знаете. Вооруженные действия очень динамичны.

—Выпьем, дорогой Луис. Ты лучше других успокаиваешь меня. Наверное и я постараюсь, чтобы министр со своей семьей был более занят, где-нибудь за городом и чем-нибудь далеким от государственных дел.

— Правильно. Нужный шаг. Дипломатический. У него супруга очень свойская баба, сварливая к тому же. И он, дурила, ее очень крепко любит. Простофиля.

Офицеры понимающе хохотнули. Выпили, еще налили.

Динстон теперь с более легким сердцем сел в машину.

«Дай бог, чтобы хотя б Луису повезло. Озолочу»,— колдовал он про себя, набожно крестясь, хотя никогда до этого не ходил в церковь и ни в кого, кроме себя и долларов, не верил.

Глава седьмая

Опытный, врожденный характер Хан Хуа даже в кругу своих братьев не изменял привычке соблюдать осторожность и постоянно следить за ситуацией вокруг себя. Он чутко прислушивался к шумам вне особняка. Глаза настойчиво искали непривычное и опасное.

—Полиция методично проводит обыски всех развалин, построек, жилых кварталов. Нас ищут. Уже и вне городской черты появились усиленные наряды...—Коу Кусин остановился, выискивая нужное новое слово, но Ван дал понять, что лучше объясняться проще.—Не сегодня, завтра обложат и нас крупными воинскими подразделениями. Бросят вперед наци, а там уже от полиции не отвертеться. Тебе, Хуа, снова надо перебираться в город. Дом, в котором вы на время расположитесь, вам покажут. Дадут знать и немцам. Как только вы удостоверитесь, что слежка постоянная и плотная: садитесь в бронированный «мерс» и к нам в горы.

Коу подал Хуа часть карты, на которой было обозначено место, куда он должен мчаться со своей частью группы.

—Машина экипирована. Есть две крупнокалиберные винтовки с оптическими прицелами и разрывными пулями. Калибр одиннадцать миллиметров. Слона валит. Ваша задача,—голос Коу стал глуше,—отвлечь внимание полицейских властей. Заставить их думать, что мы где-то в городе. А в горах мы уже оторвемся и больше в городах показываться не будем. Переберемся к северу по побережью Бразилии и там на корабль в Африку. Сен Ю пойдет к приюту: Рус должен его заметить. На машине они тоже должны догнать нас в горах.

—Значит мы пока не будем выявлять агентов двойников в эмигрантской среде,—недовольно бросил Хан Хуа и зло шевельнул короткой винтовкой.

—Будем,—утвердительно проговорил Коу.—Но не мы и не сейчас. Для нас важно, что и нам информация предоставляется достаточно правдивая. Это на сегодня важнее. Пусть они думают, что мы в неведении. Нам сейчас надо удачно закрыть это дело. Руса нашли. Сен Ю привезет его. Больше здесь нас ничто не держит. Мы и так довольно неприлично в Бразилии наследили. Пора и честь знать.

Хан Хуа встал, поклонился. Скоро он со своими отроками на машине помчался в Паулу.

—Сен, тебе нужны люди?

— Нет. Если Хуа для отвлечения, то лучше, если в
городе больше никого не будет.

—Но у приюта, наверное, не только ты будешь.

—Догадываюсь. Но создавать вторую группу в данный момент необоснованное излишество.

—Для нас это не излишество. Настоятельная необходимость. Не только мы знаем, где Рус может скрываться.

—И все равно брат для неприятеля еще пока недостижим. Его охраняют хорошие духи.—Это уже заговорил Ван.—Да и сам Рус давно не тот, что был три года назад. Опыт Сен Ю. Вдвоем они сумеют перехитрить преследователей. Три года брат живет в Латине, знает многое из местного, повадки столичных и провинциальных ищеек.

— Не знаю, не знаю. Опасно все это. Необоснованно.

—А когда было не опасно, Коу? Сейчас мы вне опасности? И отвлекающие маневры, и страхующие надо стараться производить наименьшими силами. Разве Динстон расслабился? Конечно нет. И, думаю, полицейских из членов «эскадронов смерти» уже навербовал достаточно. Деньги вперед: и все. А те, именем закона, могут творить любое беззаконие. Они власть. Они обоснуют любое свое деяние. Мы незаконно' находимся на территории Бразилии. У нас нет виз, нет правильных документов. Чем скорее мы исчезнем из Латины, тем лучше для всех нас.

—Что ж, тогда действуем. Сен Ю, выступай. А остальным передайте готовиться к отъезду.

Глава восьмая

Если Маккинрою требовалось кого-нибудь найти, он находил его быстро и без всяких, проблем. Сеть агентуры: легалы, нелегалы, просто информаторы платные и идейные, связь с влиятельными кругами в правительстве и бизнесе прессовали в отделах анализа и информации такие объемы сведений, что несведущий при всем желании не мог представить, как ею пользоваться и кому столько вообще нужно знать. Хотя эти двери доступны далеко не каждому чиновнику и верхних эшелонов власти. Но, сэр Маккинрой был вхож в эти бронированные двери, и он информацией пользовался быстро и умело. Но, если честно, в эти железные двери ему входить не требовалось. Он звонил по нужному телефону, говорил с отдельными лицами. Везде его внимательно выслушивали и просьбы выполнялись немедленно.

Вот и сейчас, сидя в просторном кабинете с комиссаром Боднаром, хорошо изучив его героическое прошлое, эксперт знал, как с ним разговаривать. Комиссар, в силу своего полицейского положения, тоже знал мистера Маккинроя, но немножко неполно. Эксперт ему в свое время крепко и не однажды помог, и совсем в недалеком прошлом. Но сам француз еще не догадывался, что его, вроде бы, скрытая от чужого глаза жизнь полнометражно занесена в емкие аналы Агентства Национальной Безопасности. И ему придан некий номер и код, где он цитируется достаточно положительно. Если бы он догадывался, как, то, наверное, больше бы себя зауважал. От незнания этого совершенно секретного факта лицо комиссара сохраняло пространную профессиональную скромность и джентльменскую учтивость. Они сидели в глубоких креслах, медленно потягивали соки и чисто профессионально молчали. Маккинрою пришлось заговорить первым.

— Что вы подскажите мне, сеньор комиссар, относительно этих людей? Их участие, роль во время демонстрации.

Боднар дипломатично улыбнулся и очень скромно, очень вежливо уточнил.

—Смотря что вы, мистер Маккинрой, желаете услышать.

Теперь уже не удержался эксперт и просто по-крестьянски громко засмеялся.

— Неужели месье, мы так далеки друг от друга, что нам легче хитрить, нежели быть откровеннее.

Боднар качнул густой шевелюрой в знак полного согласия.

— Вы лучше меня понимаете, сеньор: я не такая птица, чтобы широко скалиться и расшаркиваться в комплиментах. Благодаря вам я здесь. Но будущее мое также призрачно, как и мое сегодняшнее бытие.

—И какое отношение могут иметь китайцы к вашему бытию?

— Смотря какие китайцы. Француз продолжал осторожничать и вежливо улыбаться.

— Не понимаю вас. А какие китайцы еще могут быть?

—Ну, если по документам, то: есть китайцы эмигранты, есть китайцы туристы, есть китайцы, работающие по найму, и есть китайцы контрабандисты, к которым причисляются все незаконно пересекшие границу.

Маккинрой снова улыбнулся. Давно он не встречал в собеседниках таких железобетонных бюрократов с дипломатическим призванием.

— И вы еще опасаетесь за свою будущность. Да к вам не подкопается самый привередливый чинуша. Неужели в такой степени всего надо опасаться?

—Хорошо. А куда я исчезну, если мое прошлое откровение найдет адресат.

—Смею предполагать, что я еще не давал вам повода опасаться меня.

—Нет, конечно. В отношении вас моя душа спокойна. Просто я не понимаю, чтобы вы желали услышать?

—Теперь догадываетесь?

— Еще не совсем, но может быть.
—Прекрасно. Так что?

Француз позвонил, секретарша принесла еще несколько бутылок с соком.

— С вашего разрешения, —проявил высшую джентльменскую тактичность месье. —С соками мне проще.—Он нагнулся к эксперту через журнальный столик.

—Я еще не до конца понимаю, что вас интересует конкретно, но видеть такое, не побоюсь вам сказать: я зауважал этих людей. Пусть они даже в какой-то степени по отношению к Бразилии преступники. Я не газетчик, не романист, но описать такое—это требует эпического таланта. Это небесный уровень. Я был полностью и приятно поражен. Удовлетворение высочайшее. Наконец-то
я воочию увидел, что есть люди, которые могут отстаивать народное дело даже в горячем контакте с властями. И выигрывать. Ранее подобного я и близко не видал. Мифическая сказка. Не могу только одного понять: кому это все надо? Демонстрация—понятно. Они каждый месяц у нас. Драки, потасовки—тоже. Народ обижен, горяч. Поднять его на провокацию не составляет труда. Но, чтобы в определенный момент появились откуда-то из неизвестности неземные лики, да с такими металлическими прутами. Это новое. Один такой валявшийся ломик я с большим трудом поднял. Эти пришельцы крутили ими, как жонглеры цирковыми булавами. Сочувствую тем боевикам. Такой штукой по кости и калека на всю жизнь. А по голове? Жуть. Мрак. Но смотрится убедительно. Никаких шуток. Работа профессионалов.

Боднар большими глотками отхлебывал соки, будто он сам участвовал в том побоище и немало потерял.

—Думаю, эти китайцы в такой же степени интеллектуальны, как и в мастерстве подраться. Луис шарит большими силами в городе и в пригороде, но их, скорее всего, нет и в самой Бразилии.

—В том то и дело, что они скорее всего еще где-то здесь.

—Не может быть,—оспаривал свое мнение комиссар.—Что их может здесь держать. Это достаточно опасно. Их быстро вычислят.

—Не заметили ли вы, сеньор комиссар, еще одну небольшую группу китайцев, которая сцепилась с карабинерами.

—Как же: и видел кое-что, и показаний свидетелей снял немало. Исследуя площадь; зафиксировали бесчисленное множество шариков, на которых и сами скользили, как на льду. Метательные звездочки в немалом количестве также приобщены к делу. Я находился на первом этаже мэрии. Оттуда обозрение не очень объемное. —Значит вы не могли заметить одного европейца с детьми? •

—К сожалению, этот момент упущен мною. Но показания свидетелей имеются на этот счет.

—Вот на нем мы и остановимся, месье Боднар. Все усилия вашего капитана Луиса и других офицеров полиции и карабинеров направлены в основном на поиски этого парня.

—Странно. А при чем здесь он? И офицеры, группирующиеся возле Луиса, у меня давно вызывают подозрения. На их совести очень много темных дел.

— Много, дорогой комиссар. Очень много. Вы что-нибудь слышали про «эскадроны смерти»?

—Слышал, и не раз. Меня это часто вводит в жуткую дрожь.

—У меня много собрано фактов и документов, что этот капитан, его дружки и еще кое-кто повыше состоят в этом «эскадроне».

—Не мудрено. Но откуда у вас такие, скажу я вам, трудно доставаемые сведения.

—Вы прекрасно знаете. Но у меня к вам совсем другое. Вы, как комиссар полиции, имеете большой вес, авторитет в городе и в своих профессиональных кругах.

—Ну, преувеличивать не стоит, господин Маккинрой. На этих каналий мой вес и авторитет никак не распространяется.

—Это не обязательно, месье сеньор, —эксперт дружелюбно улыбнулся,—только что вы продемонстрировали пример чиновничьего искусства. Вам не требуется напрямую звонить им. Нет. Но вы сможете нужную мне информацию распространять по полицейским участкам города. Они, я уверен, соберут от вас все сведения, относящиеся к китайцам и к этому парню.

—Осталось теперь только узнать, какие сведения мне положено распространять.

Маккинрой положил небольшой запечатанный конверт перед французом.

— Из этих листков, сеньор. В порядке их нумерации, и периодически позванивать в участки. Что-то вы сами сможете по ходу дела добавить или убрать согласно логике расследуемого вами дела. Так как по роду службы на вас это дело висит, вы имеете право требовать, чтобы некоторые факты, интересующие вас, были проверены на местах. Луис и люди «эскадрона» клюнут на это. И, если мы с вами распылим их силы и бросим по ложному следу, то сможем много помочь этим отчаянным людям.

—А я уже подумал, что этот европеец ваш человек? Но, как я понимаю, вы не в курсе, где он находится.

—Немножко в курсе. И скоро в курсе могут оказаться люди Луиса, а это уже опасно. Надо помешать им. Мне необходимо встретиться с этим парнем. Но он сверхосторожен, недоверчив. Всех опасается, хотя никого не боится.

—Странная характеристика для нашего времени. Такое в газетах обычно пишут про террористов. А он кто?

—Он?—эксперт сочувственно повел бровью, —он просто хороший, добрый человек. Всеми брошенный, всеми забытый. И наш долг, долг людей, имеющих влияние и власть, помочь ему.

—На вас это не похоже, сеньор Маккинрой. Вы очень высокая птица, чтобы заниматься такими канарейками, как этот неизвестный европеец.

—Месье, наверное, он нужная птица, раз мы им занимаемся.

—На этот счет у меня нет никаких сомнений, сеньор.

—Вы долго будете в своем отделе?

—Несомненно. И сегодня вечером, и завтра, и потом. А бумагами вашими займусь сейчас же.

—В одиннадцать вечера мы сможем снова с вами встретиться.?

—Несомненно. Я вам подробно обрисую ситуацию, которая сложится к этому времени по городу и пригородам.

—Тогда, сеньор Боднар, всего хорошего и удачи вам в вашей работе.

—И вам также всего, мистер Маккинрой. До свидания.

Глава десятая

Син долго наблюдал за шустрым фраером в кожаной куртке со стальными наклепками, обдумывая, какие мотивы могут столь подозрительно долго держать долговязого вблизи особняка, где находилась их группа. Тот крутил в руках раскладной большой нож «бабочка», посвистывал и, нисколько не маскируясь, вызывающе посматривал в сторону монашеского домика. Иногда к парню подходил кто-нибудь и они громко переговариваясь, смеялись, дружно попивали пивко. Длинного скоро сменил другой, не ниже ростом, но пошире в плечах. Он тоже по-хозяйски оглядывал каждого прохожего, цеплялся к приглянувшимся дамам и покручивал в руках увесистую безделушку.

Хан Хуа выслушал Сина, посмотрел в бинокль на кожаного.

— Продолжай следить за ним и за всей местностью перед домом. Мы вдвоем с Ши взберемся на чердак, осмотрим прилегающие кварталы. Похоже нас уже вы числили и нам пора действовать. Но раз эти парни так нагловато и беспечно себя ведут, значит где-то недалеко концентрируются основные силы. Может быть готовятся к штурму: миномет или пушку подвозят. Надо спешить.

Через минуту Хуа спустился на первый этаж при оружии и в легком бронежилете.

—Одевай,—поторопил Сина,—нас крепко обложили. Скоро начнут. Без пушки не могут решиться. Человек сорок мы насчитали.

Молодые монахи при коротких винтовках с оптическими прицелами и глушителями быстро прошли в гараж, пока Хан Хуа размышлял, как ловчее исчезнуть из окруженного дома.

Скоро и он появился в узких дверях. Впрыгнул в машину.

...Тяжелый мерседес медленно выезжал из территории, принадлежащей особняку. Кожаный сначала удивленно, потом подозрительно смотрел на авто, а когда поторопился сунуть руку за пазуху, пуля Хан Хуа сильно отбросила его тело на асфальт.

После этого эпизода автомобиль мощно рванул вперед и на полном форсаже помчался по улице мимо распластавшегося осведомителя.

Из рядом стоящего здания выскочили несколько человек с пистолетами, но монахи не дали им времени оценить ситуацию и одиночными беззвучными выстрелами оставили своих оппонентов лежать у подъезда того же здания.

— Пока все идет, как предсказывал Коу Кусин,— спокойно сказал Хуа, ставя своих ребят в известность.— Это должно взбесить немцев. Будет дикая погоня.

Автомобиль рискованно крутил по нешироким улочкам, пока выехал на широкую магистраль и помчал на скорости за город.

—Держи на Kvбатан — сказал монах молодому Ши, который словно манекен прирос к рулю и уверенно гнал по Паулу. —Оттуда пешком через горы к морю. Мин встретит нас. Прикроет в тех местах. Рация должна достать лагерь Коу. Передадим все о наци. В горах они отсекут погоню, если немцы будут долго упорствовать в преследовании.

Несмотря на приличную скорость, которую держал Ши в черте города, скоро за ними показались машины преследования. Они юрко сновали между прочими гражданскими автомобилями неумолимо приближаясь к монахам.

Отроки взвели затворы винтовок.

— Не торопитесь, Выедем за город, тогда можно начинать. Пусть поближе приблизятся.

Через несколько минут автомобиль пролетел мимо указателя черты города. Син открыл верхний люк, приладил винтовку на войлочную подставку.

—Вертолет!—встрепенулся Сяо. Показал рукой на заходящий со стороны на дорогу двухместный авиаборт.

Его вскрик взбодрил Хан Хуа. Он привстал, осмотрелся.

— По баку цель.

Крупнокалиберка Сина сработала безукоризненно: после первого выстрела вертолет задымился, после второго загорелся. Монах хо)тел и третью пулю послать, но Хуа остановил его.

— Не кровожадничай. Пусть люди благодарят тебя, что не добил. С них хватит и страха.

Но судьба распорядилась иначе: гулкий взрыв потряс вертолет и он, разваливаясь на части, посыпался на землю.

Ши увеличил скорость до девяносто миль в час. За ними, как на гонках, начали выстраиваться автомобили различных марок. Из них торчали стволы коротких автоматов. Ши пробовал дожать еще скорость, но тяжелая машина больше не тянула. Преследователи дружной колонной угрожающе приближались, выстраиваясь по три машины в ряд, вытесняли случайные обывательские машины к обочинам.

— Начинай Син, а то когда приблизятся, саданут разом, выпрыгивать придется из раскаленной тачки.

Хуа уже вышел из вдумчивой апатии. Его глаза стали пронзительно острыми.

Син решил пока не стрелять из гранотомета. Из той же мощной винтовки выстрелил в водителя первой машины. Машина заходила юзом, но ее сумели выровнять на скорости, притормозить. Через секунды автомобиль уже снова догонял кавалькаду погонщиков.

—Стреляйте все. —Подсказал Хуа ребятам.—В каждой машине минимум по три седока. Так мы до вечера не управимся. Похоже у них только автоматы: хотят ближе подъехать. У нас преимущество в прицельности и дальности.

Последовавшие одиночные точные выстрелы в одночасье вывели из строя две ближайшие машины. Они на полной скорости сошли в кювет. С последующих послышались густые длинные автоматные очереди. Огонь был неприцельный, больше психологический. Но иногда пули жестко барабанили по корпусу машины.

Хан Хуа начал настраивать рацию. До побережья было еще далеко, но минут через семь-восемь должны войти в зону действия рации Коу Кусина.

При всей заводской мощности двигателя, стальная пятимиллиметровая экипировка защиты сдерживала полные скоростные качества мерседеса. Преследователи постепенно сокращали расстояние. Чем дальше от города, тем меньше было встречных и попутных машин.

Молодые ребята не каждый раз точно производили выстрел. Только Син, имея уже недюжинный опыт и возраст зрелого парня, периодически вышибал шоферов из строя. Некоторые автомобили на скорости летели в кювет и долго крутились с крыши на колеса и снова на крышу. Другие, как мятые бочки, безжалостно рыхлили обочину дороги. Не смотря на то, что уже восемь машин было выведено из строя, более двадцати неслось следом, извергая из себя массу огня.

Над шоссе снова появился вертолет. Хан Хуа открыл второй люк. Удобнее приладил винтовку. После третьего выстрела, когда уже из вертолета мелкая автоматная очередь прошила дорогу перед автомобилем, его пуля нашла уязвимое место, и борт, опасно закачавшись, задымил и повис над дорогой. Вся погоня на бешеной скорости прошла под ним. Пилот скинул веревочную лестницу и несколько человек поспешно ретировались из горящей машины.

Лента автотрассы стремительно исчезала под колесами автомобилей. Приближались горы. Очередная точная пуля Сина вышибла дух из водителя машины, идущей в центре. Автомобиль резко дернулся в сторону и врезался в рядом идущую машину. От нее отлетел в другую сторону и столкнулся еще с одной. От бокового удара под углом та перевернулась. Сзади налетела eщe машина. Образовалась свалка. Остальным пришлось притормозить. Разобрать, оттащить в сторону вышедшие из строя автомобили. Мерседес монахов на несколько десятков секунд увеличил отрыв от погони.

Глава одиннадцатая

Дата добавления: 2015-06-04