H. Ленина 10 страница

- так! Ред.

ПО ТОРНОЙ ДОРОЖКЕ!______________________________ 29

Ф. Дан думает, что «надежды на диктатуру пролетариата и крестьянства» зависят и зависели от народнических предрассудков, от забвения внутренних антагонизмов де­ревни и индивидуалистического характера крестьянского движения. Это — обычные и давно всем известные меньшевистские взгляды. Но едва ли кто так рельефно выставлял до сих пор напоказ всю их нелепость, как Ф. Дан в разбираемой нами статье. Почтен­нейший публицист ухитрился не заметить, что оба противопоставляемые им «реше­ния» аграрного вопроса соответствуют «индивидуалистическому характеру крестьян­ского движения»! В самом деле, столыпинское решение, пользующееся, по мнению Дана, «относительным успехом», покоится на индивидуализме крестьян. Это несо­мненно. Ну, а другое решение, которое Ф. Дан назвал «радикальным» и связанным с «полпой демократизацией общества»? Не думает ли почтеннейший Дан, что оно не по­коится на индивидуализме крестьян?

В том-то и беда, что пустой фразой о «полной демократизации общества под знаком радикального решения аграрного вопроса» прикрыто у Дана радикальное недомыслие. Он бессознательно, как слепой, натыкается на два, объективно возможных и не вы­бранных еще окончательно историей, «решения» аграрного вопроса, не умея ясно и точно представить себе характера обоих решений и условий того и другого решения.

Почему столыпинская аграрная политика может пользоваться «относительным успе­хом»? Потому что в крестьянстве нашем уже давно созданы капиталистическим разви­тием враждебные классы крестьянской буржуазии и крестьянского пролетариата. Воз­можен ли полный успех столыпинской аграрной политики и что таковой означает? Он возможен, если обстоятельства сложатся исключительно благоприятно для Столыпина, а означает он «решение» аграрного вопроса в буржуазной России в смысле оконча­тельного (до пролетарской революции) укрепления частной собственности на всю зем­лю, и помещичью и крестьянскую. Это будет «решение» прусского типа, действительно обеспечивающее капиталистическое развитие России, но

30___________________________ В. И. ЛЕНИН

неимоверно медленное, надолго отдающее власть юнкеру, в тысячу раз более мучи­тельное для пролетариата и крестьянства, чем другое возможное объективно, тоже ка­питалистическое «решение аграрного вопроса».

Это другое решение Дан, не вдумавшись в дело, назвал «радикальным». Словечко дешевое, и мысли в нем ни капли нет. Столыпинское решение тоже очень радикально, ибо оно радикально ломает старую общину и старый аграрный строй России. Действи­тельное отличие крестьянского решения аграрного вопроса в русской буржуазной ре­волюции от столыпински-кадетского его решения состоит в том, что первое уничтожа­ет помещичью частную собственность на землю безусловно, а крестьянскую — весьма вероятно (этого частного вопроса о крестьянской надельной земле мы пока не будем касаться, ибо все рассуждение Дана неверно даже с точки зрения теперешней пашей, «муниципализаторской», аграрной программы).

Спрашивается теперь, действительно ли это второе решение объективно возможно? Несомненно. На этот счет согласны все думающие марксисты, ибо иначе поддержка пролетариатом стремления мелких собственников конфисковать крупную собствен­ность была бы реакционным шарлатанством. Ни в одной другой капиталистической стране ни один марксист не напишет программы с поддержкой крестьянского стремле­ния конфисковать крупную земельную собственность. В России и большевики и мень­шевики согласны насчет необходимости такой поддержки. Почему? Потому, что объ­ективно возможен для России иной путь капиталистического аграрного развития, не «прусский», а «американский», не помещичьи-буржуазный (или юнкерский), а кресть­янски-буржуазный.

Столыпин и кадеты, самодержавие и буржуазия, Николай второй и Петр Струве схо­дятся в том, что надо капиталистически «очистить» обветшалый аграрный строй Рос­сии посредством сохранения помещичьей земельной собственности. Они расходятся лишь в том, как лучше сохранить ее и насколько сохранить.

ПО ТОРНОЙ ДОРОЖКЕ!______________________________ 31

Рабочие и крестьяне, социал-демократы и народники (трудовики, н.-с, эсеры в том числе) сходятся в том, что надо капиталистически «очистить» обветшалый аграрный строй России посредством насильственного уничтожения помещичьей земельной соб­ственности. Они расходятся в том, что социал-демократы понимают капиталистиче­ский характер в современном обществе всякой, хотя бы наирадикальнейшей аграрной революции, и муниципализации, и национализации, и социализации, и раздела, а на­родники не понимают этого, облекая мещански-утопическими фразами об уравнитель­ности свою борьбу за крестьянски-буржуазную аграрную эволюцию против помещи­чьи-буржуазной эволюции.

Вся путаница и все недомыслие Ф. Дана зависит от того, что он радикально не понял экономической основы русской буржуазной революции. За разногласиями марксист­ского и мещанского социализма в России по вопросу об экономическом содержании и значении борьбы крестьян за землю в данной революции он «не заметил» борьбы ре­альных общественных сил за тот или иной путь объективно-возможной капиталистиче­ской аграрной эволюции. И это свое полное непонимание он прикрыл фразами об «от­носительном успехе» Столыпина и о «полной демократизации общества под знаком радикального решения аграрного вопроса».

На самом деле аграрный вопрос стоит теперь в России так: для успеха столыпинской политики нужны долгие годы насильственного подавления и истребления массы кре­стьян, не желающих умирать с голоду и быть выселяемыми из своих деревень. В исто­рии бывали примеры успеха подобной политики. Было бы пустой и глупой демократи­ческой фразеологией, если бы мы сказали, что в России успех такой политики «невоз­можен». Возможен! Но наше дело — ясно показать народу, какой ценой покупается та­кой успех, и всеми силами бороться за иной, более краткий и более быстрый путь капи­талистического аграрного развития через крестьянскую революцию. Трудна крестьян­ская революция под руководством пролетариата в капиталистической стране, очень трудна, но она возможна, и за нее надо

32___________________________ В. И. ЛЕНИН

бороться. Три года революции научили нас и весь народ не только тому, что за нее надо бороться, но и тому, как бороться. Никакие меньшевистские «подходцы» к политике поддержки кадетов не вытравят этих уроков революции из сознания рабочих.

Далее. Что, если, несмотря на борьбу масс, столыпинская политика продержится достаточно долго для успеха «прусского» пути? тогда аграрный строй России станет вполне буржуазным, крупные крестьяне заберут себе почти всю надельную землю, земледелие станет капиталистическим и никакое, ни радикальное, ни нерадикальное, «решение» аграрного вопроса при капитализме станет невозможным. Тогда добросове­стные марксисты прямо и открыто выкинут вовсе всякую «аграрную программу» и скажут массам: рабочие сделали все, что могли, для обеспечения России не юнкерско­го, а американского капитализма. Рабочие зовут вас теперь к социальной революции пролетариата, ибо после «решения» аграрного вопроса в столыпинском духе никакой иной революции, способной изменить серьезно экономические условия жизни кресть­янских масс, быть не может.

Вот в каком соотношении стоит вопрос о соотношении буржуазной и социалистиче­ской революции в России, вопрос, особенно запутанный Даном в его немецком пере­сказе его русской статьи («Neue Zeit»²* № 27).

Буржуазные революции возможны, даже неизбежны, в России и на почве столыпин­ски-кадетского аграрного пути. Но в таких революциях, как и в французских револю­циях 1830 и 1848 годов, нельзя будет и говорить о «полной демократизации общества под знаком радикального решения аграрного вопроса». Или вернее: в таких революци­ях только мещанские quasi -социалисты будут еще болтать о «решении» (особенно «радикальном») решенного уже для капиталистически-сложившейся страны аграрного вопроса.

Но в России далеко, далеко еще не сложились капиталистические аграрные порядки. Это ясно не только для

- мнимо. Ред.

ПО ТОРНОЙ ДОРОЖКЕ!______________________________ 33

нас, и меньшевиков и большевиков, не только для людей, сочувствующих революции и желающих ее нового подъема, — это ясно даже для таких последовательных, созна­тельных и откровенно-смелых врагов революции и друзей черносотенного самодержа­вия, как г. Петр Струве. Если он «голосом голосит», что нам нужен Бисмарк, нужно превращение реакции в революцию сверху, то это именно потому, что Струве не видит у нас ни Бисмарка, ни революции сверху. Струве видит, что на одной столыпинской реакции и тысяче виселиц не создашь помещичьи-буржуазной, прочной России кнехта. Нужно что-то иное, что-то вроде решения (хотя бы по-бисмарковски) национальных исторических задач, объединения Германии, введения всеобщего избирательного пра­ва. А Столыпину объединять приходится только Думбадзе с героями рижского музея!²⁹ Отменять приходится даже виттевское избирательное право по закону 11 декабря 1905 года!³⁰ Вместо крестьян, довольных дановским «относительным успехом» аграрной по­литики, Столыпину приходится даже от третьедумских крестьян выслушивать «трудо-вицкие» требования!

Как же не «голосить», не стонать и не плакать Петру Струве, когда он ясно видит, что не выходит, все еще не выходит у нас упорядоченной, скромной, умеренной и ак­куратной, куцей и прочной «конституции»?

Струве хорошо знает, куда он идет. А Ф. Дан ничему не научился и ничего не забыл за три года революции. Он все еще, как слепой, тащит пролетариат под крылышко гос­под Струве. Он все еще бормочет те же реакционные меньшевистские речи, будто мо­гут у нас пролетариат и буржуазия оказаться в качестве «главных политических сил»... против кого, почтеннейший? против Гучкова? против монархии?

До какого невероятного подкрашивания либералов доходит при этом Ф. Дан, пока­зывает его немецкая статья. Немецкой публике он не стыдится даже рассказывать, что в III Думу мещанство городов выбирало «прогрессивных выборщиков» (сиречь кадетов), а крестьяне-де дали 40% реакционных выборщиков!

34___________________________ В. И. ЛЕНИН

Да здравствуют «прогрессивные» Милюковы и Струве, аплодирующие Столыпину! Да здравствует союз Данов с Милюковыми против «реакционных» крестьян, проявляю­щих трудовицкий дух в третьей Думе!

И Плеханов фальсифицирует Энгельса в угоду все тех же реакционных меньшевист­ских теорий. Энгельс говорил, что тактика Маркса в 1848 году была верна, что она и только она действительно дала верные, прочные, незабвенные уроки пролетариату. Эн­гельс говорил, что эта тактика не удалась несмотря на то, что она была единственно верная, не удалась в силу недостаточной подготовленности пролетариата и недостаточ­ной развитости капитализма. А Плеханов, точно в издевку над Энгельсом, точно для вящей потехи Бернштейнов и Стрельцовых, — толкует Энгельса так, будто он «каялся» в тактике Маркса! будто он потом признавал ее ошибочной и отдавал предпочтение тактике поддержки немецких кадетов!

Не скажет ли нам завтра Г. Плеханов, что Энгельс по поводу восстаний в 1849 году находил, что «не следовало браться за оружие»?

Маркс и Энгельс учили пролетариат революционной тактике, тактике развития борьбы до самых высоких форм, тактике, ведущей крестьянство за пролетариатом, а не пролетариат за либеральными предателями.

«Пролетарий» № 29, Печатается по тексту

(29) 16 апреля 1908 г. газеты «Пролетарий»

БЛОК КАДЕТОВ С ОКТЯБРИСТАМИ?

Частная телеграмма из Петербурга в газету «Frankfurter Zeitung»³² от 1 (14) апреля сообщает: «С конца марта ведутся тайные переговоры между октябристами, умерен­ными правыми, кадетами и партией мирного обновления³⁴ о том, нельзя ли им образо­вать блок. План исходит от октябристов, которые не могут уже рассчитывать на под­держку крайних правых. Эти последние, особенно недовольные октябристами из-за за­проса насчет Думбадзе, намереваются голосовать вместе с оппозицией против центра. Такой прием затруднил бы работы Думы, ибо соединение крайней правой с оппозицией дает 217 голосов против 223 голосов центра и умеренных правых. Первое совещание (о блоке) состоялось 12-го апреля (30 марта ст. ст.). На нем присутствовало 30 избранных на основе пропорциональности доверенных людей. Ни к каким результатам это сове­щание не пришло, и постановлено было в течение ближайшей недели собрать новое совещание».

Насколько достоверно это известие, мы не знаем. Во всяком случае молчание рус­ских газет не является доказательством против, и мы считаем необходимым осведомить наших читателей об информации заграничной прессы.

Принципиально нет ничего невероятного в том, что тайные переговоры ведутся. Ка­деты всей своей политической историей, начиная с визита Струве к Витте в ноябре 1905 года, продолжая закулисными переговорами

36___________________________ В. И. ЛЕНИН

с Треповым и К летом 1906 года и так далее и так далее, доказали, что суть их такти­ки — забеганье с заднего крыльца ко власть имущим. Но, если бы даже это известие о переговорах оказалось неверным, — остается несомненным, что на деле в III Думе³⁶ существует молчаливый блок кадетов с октябристами на основе поворота кадетов вправо. Целый ряд кадетских голосований в III Думе доказывает это неопровержимо, не говоря уже о содержании кадетских речей и характере их политических выступле­ний.

В III Думе два большинства, говорили мы еще до ее созыва (см. «Пролетарий» и ре­золюцию ноябрьской Всероссийской конференции РСДРП 1907 года³⁷)*. И мы доказы­вали уже тогда, что уклоняться от признания этого факта (как делали меньшевики), а: главное — от классовой характеристики кадетски-октябристского большинства зна­чит давать тащить себя на поводу буржуазного либерализма.

Классовая природа кадетов обнаруживает себя все яснее: кто не хотел видеть этого в 1906 году, того заставят факты признать это теперь, или скатиться целиком к оппорту­низму.

«Пролетарий» № 29, Печатается по тексту

(29) 16 апреля 1908 г. газеты «Пролетарий»

См. Сочинения, 5 изд., том 16, стр. 139—149 и 172—174. Ред.

К ОЦЕНКЕ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ³⁸

Никто не станет думать уже теперь в России о том, чтобы делать революцию по Марксу. Так, или приблизительно так, провозгласила недавно одна либеральная, — да­же почти демократическая, — даже почти социал-демократическая, — (меньшевист­ская) газета, «Столичная Почта»³⁹. И надо отдать справедливость авторам этого изре­чения, что им удалось верно схватить суть того настроения в современной политике и того отношения к урокам нашей революции, которое безусловно господствует в самых широких кругах интеллигенции, полуобразованного мещанства, а пожалуй, и во мно­гих слоях совсем необразованной мелкой буржуазии.

В этом изречении выражена ненависть не только к марксизму вообще с его непре­клонным убеждением в революционной миссии пролетариата, с его беззаветной готов­ностью поддерживать всякое революционное движение широких масс, обострять борь­бу и доводить ее до конца. Нет. Кроме того в этом изречении выражена ненависть к тем приемам борьбы, к тем методам действия, к той тактике, которые на деле испытаны со­всем недавно в практике русской революции. Все те победы, — или полупобеды, чет­верть-победы, вернее сказать, — которые одержала наша революция, одержаны всеце­ло и исключительно

38___________________________ В. И. ЛЕНИН

благодаря непосредственно-революционному натиску пролетариата, шедшего во главе непролетарских элементов трудящегося населения. Все поражения вызваны ослаблени­ем такого натиска, связаны с тактикой, сторонящейся от него, рассчитанной на его от­сутствие, а иногда (у кадетов) даже прямо на его устранение.

И теперь, в период разгула контрреволюционных репрессий, мещанство трусливо приспособляется к новым владыкам жизни, пристраивается к новым калифам на час, отрекается от старого, старается забыть его, уверяет себя и других, что никто не думает уже теперь в России делать революцию по Марксу, никто не помышляет о «диктатуре пролетариата» и так далее.

В других революциях буржуазии физическая победа старой власти над восставшим народом тоже вызывала всегда уныние и распад среди широких кругов «образованно­го» общества. Но среди буржуазных партий, боровшихся на деле за свободу, игравших сколько-нибудь заметную роль в действительно революционных событиях, всегда за­мечались иллюзии, обратные тем, которые царят сейчас среди интеллигентского ме­щанства в России. То были иллюзии неизбежной, немедленной и полной победы «сво­боды, равенства и братства», иллюзии насчет не буржуазной, а общечеловеческой рес­публики, республики, водворявшей мир на земле и в человецех благоволение. То были иллюзии насчет отсутствия классовой розни внутри угнетенного монархией и средне­вековым порядком народа, насчет невозможности методами насилия победить «идею», насчет абсолютной противоположности отжившего феодализма и нового свободного, демократического, республиканского порядка, буржуазность которого не сознавалась вовсе или сознавалась до последней степени смутно.

Поэтому в контрреволюционные периоды представителям пролетариата, доработав­шимся до точки зрения научного социализма, приходилось бороться (как, например, Марксу и Энгельсу в 1850 году) против ил-

__________________________ К ОЦЕНКЕ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ_________________________ 39

люзий буржуазных республиканцев, против идеалистического понимания традиций ре­волюции и ее сущности, против поверхностных фраз, заменявших выдержанную и серьезную работу в среде определенного класса⁴⁰. У нас наоборот. Мы не видим иллю­зий примитивного республиканизма, которые бы тормозили насущное дело продолже­ния революционной работы при новых, изменившихся условиях. Мы не видим преуве­личения значения республики, превращения этого необходимого лозунга борьбы с фео­дализмом и монархией в лозунг всей и всяческой освободительной борьбы всех трудя­щихся и эксплуатируемых вообще. Социалисты-революционеры и родственные им группы, которые вскармливали подобные этим идеи, остались горстками, и период трехлетней революционной бури (1905—1907) принес им вместо широкого увлечения республиканизмом новую партию оппортунистического мещанства, энесов⁴², новое усиление антиполитического бунтарства и анархизма.

В мещанской Германии на другой день после первого натиска революции в 1848 го­ду ярко сказались иллюзии мелкобуржуазной республиканской демократии. В мещан­ской России на другой день после натиска революции в 1905 году ярко сказались и все сказываются иллюзии мелкобуржуазного оппортунизма, который надеялся добиться компромисса без борьбы, боялся борьбы и после первого поражения торопился отре­каться от своего прошлого, заражал общественную атмосферу унынием, малодушием и ренегатством.

Очевидно, что это различие происходит от различия в социальном строе и в истори­ческой обстановке обеих революций. Но дело не в том, чтобы масса мелкобуржуазного населения России находилась в менее остром противоречии со старым порядком. Как раз наоборот. Наше крестьянство создало в первый же период русской революции аг­рарное движение несравненно более сильное, определенное, политически сознательное, чем в предыдущих буржуазных

40___________________________ В. И. ЛЕНИН

революциях XIX века. Дело в том, что тот слой, который составлял ядро революцион­ной демократии в Европе, — цеховое городское ремесло, городская буржуазия и мел­кая буржуазия, — в России должны были повернуть к контрреволюционному либера­лизму. Сознательность социалистического пролетариата, идущего рука об руку с меж­дународной армией социалистического переворота в Европе, — крайняя революцион­ность мужика, доведенного вековым гнетом крепостников до самого отчаянного поло­жения и до требования конфискации помещичьих земель, — вот какие обстоятельства бросили русский либерализм гораздо сильнее, чем европейский, в объятия контррево­люции. На русский рабочий класс поэтому с особенной силой легла задача: сохранить традиции революционной борьбы, от которой спешат отречься интеллигенция и ме­щанство, развить и укрепить эти традиции, внедрить их в сознание широких масс наро­да, донести их до следующего подъема неизбежного демократического движения.

Сами рабочие стихийно ведут именно такую линию. Они слишком страстно пережи­вали великую октябрьскую и декабрьскую борьбу. Они слишком явно видели измене­ние своего положения только в зависимости от этой непосредственно революционной борьбы. Они говорят теперь или, по крайней мере, чувствуют все, как тот ткач, который заявил в письме в свой профессиональный орган: фабриканты отобрали наши завоева­ния, подмастерья опять по-прежнему издеваются над нами, погодите, придет опять 1905 год.

Погодите, придет опять 1905 год. Вот как смотрят рабочие. Для них этот год борьбы дал образец того, что делать. Для интеллигенции и ренегатствующего мещанства, это — «сумасшедший год», это образец того, чего не делать. Для пролетариата переработ­ка и критическое усвоение опыта революции должны состоять в том, чтобы научиться применять тогдашние методы борьбы более успешно, чтобы ту же октябрьскую ста­чечную и декабрьскую вооруженную борьбу сделать

__________________________ К ОЦЕНКЕ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ_________________________ 41

более широкой, более сосредоточенной, более сознательной. Для контрреволюционно­го либерализма, ведущего за собой на поводу ренегатствующую интеллигенцию, ус­воение опыта революции должно состоять в том, чтобы навсегда отделаться от «наив­ной» порывистости «дикой» массовой борьбы, заменив ее «культурной, цивилизован­ной» конституционной работой на почве столыпинского «конституционализма».

Теперь все и каждый говорит об усвоении и критической проверке опыта револю­ции. Говорят об этом социалисты и либералы. Говорят оппортунисты и революционные социал-демократы. Но не все понимают, что именно между двумя указанными проти­воположностями колеблются все многообразные рецепты усвоения революционного опыта. Не все ясно ставят вопрос, — опыт революционной ли борьбы должны мы усво­ить и помочь массам усвоить для более выдержанной, упорной и более решительной борьбы, — или «опыт» кадетского предательства революции должны мы усваивать и передавать массам?

Карл Каутский подошел к этому вопросу в его основной теоретической постановке. Во втором издании своей известной, переведенной на все главные европейские языки, работы «Социальная революция» он сделал ряд дополнений и изменений, касающихся опыта русской революции. Предисловие ко второму изданию помечено октябрем 1906 года, значит, перед автором был уже материал для суждения не только о «буре и натис­ке» 1905 года, но и о главных событиях «кадетского периода» нашей революции, об эпохе всеобщего (почти всеобщего) увлечения избирательными победами кадетов и первой Думой.

Какие же вопросы из опыта русской революции счел Каутский достаточно крупны­ми и основными, — или настолько важными, по крайней мере, чтобы дать новый мате­риал марксисту, изучающему вообще «формы и оружия социальной революции» (как гласит заголовок параграфа седьмого в работе Каутского, т. е. именно дополненного по указаниям опыта 1905—1906 годов параграфа)?

42___________________________ В. И. ЛЕНИН

Автор взял два вопроса.

Во-первых, вопрос о классовом составе тех сил, которые способны одержать победу в русской революции, сделать ее действительно победоносной революцией.

Во-вторых, вопрос о значении тех высших по направлению революционной энергии и по их наступательному характеру форм борьбы масс, которые выдвинула русская ре­волюция, именно: декабрьской борьбы, т. е. вооруженного восстания.

Всякий, сколько-нибудь вдумчиво относящийся к событиям русской революции со­циалист (в особенности же марксист) должен будет признать, что это действительно коренные, краеугольные вопросы в оценке русской революции, а также в оценке той тактической линии, которая предписывается рабочей партии теперешним положением вещей. Если мы не дадим себе полного, ясного отчета в том, какие классы способны, в силу объективно-экономических условий, сделать победоносной русскую буржуазную революцию, то наши слова о стремлении сделать эту революцию победоносной будут пустыми фразами, одной только демократической декламацией, наша тактика в буржу­азной революции будет неизбежно беспринципной и колеблющейся.

С другой стороны, для конкретного определения тактики революционной партии в самые бурные времена переживаемого страной общенационального кризиса явно не­достаточно одного указания на те классы, которые способны действовать в духе побе­доносного завершения революции. Революционные периоды тем и отличаются от пе­риодов так называемого мирного развития, от периодов, когда экономические условия не вызывают глубоких кризисов, не порождают мощных массовых движений, что фор­мы борьбы в периоды первого вида неизбежно бывают гораздо разнообразнее с преоб­ладанием непосредственно-революционной борьбы масс над пропагандистско-агитационной деятельностью вожаков в парламенте, прессе и т. п. Поэтому, если при

К ОЦЕНКЕ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ_________________________ 43

оценке революционных периодов мы ограничимся определением линии действия раз­ных классов, не анализируя форм их борьбы, то наше рассуждение с научной стороны будет неполно, недиалектично, а с практически-политической стороны оно выродится в мертвое резонерство (каким, в скобках сказать, и пробавляется на девять десятых тов. Плеханов в своих писаниях о тактике с.-д. в русской революции).

Чтобы оценить революцию действительно по-марксистски, с точки зрения диалекти­ческого материализма, надо оценить ее, как борьбу живых общественных сил, постав­ленных в такие-то объективные условия, действующих так-то и применяющих с боль­шим или меньшим успехом такие-то формы борьбы. На почве такого анализа и, разу­меется, лишь на этой почве вполне уместна, мало того, необходима для марксиста и оценка технической стороны борьбы, технических вопросов ее. Признавать определен­ную форму борьбы и не признавать необходимость учиться ее технике, — это все рав­но, как если бы мы признали нужным участвовать в данных выборах, не считаясь с за­коном, предписывающим технику этих выборов.

Перейдем теперь к ответу Каутского на оба поставленные выше вопроса, возбуж­давшие, как известно, очень длинные и горячие споры среди русских с.-д. в течение всего периода революции, начиная с весны 1905 года, когда большевистский третий съезд РСДРП в Лондоне⁴³ и одновременная меньшевистская конференция в Женеве⁴⁴ установили в точных резолюциях принципиальные основы своей тактики, и кончая Лондонским съездом объединенной РСДРП весной 1907 г.⁴⁵

На первый вопрос Каутский дает следующий ответ. В Западной Европе, говорит он, пролетариат вмещает в себя большую массу населения. Поэтому победа демократии в теперешней Европе означает политическое господство пролетариата. «В России, при ее преобладающем крестьянском населении, этого нельзя ожидать.

44___________________________ В. И. ЛЕНИН

Конечно, победа социал-демократии в близком (по-немецки: absehbar, т. е. таком, кото­рое можно обозреть, охватить взором) будущем не исключена и в России, но эта победа могла бы быть лишь делом союза (Koalition) пролетариата и крестьянства». И Каутский высказывает даже, что такая победа неизбежно дала бы могучий толчок пролетарской революции в Западной Европе.

Таким образом мы видим, что понятие буржуазной революции недостаточно еще определяет те силы, которые могут одержать победу в такой революции. Возможны и бывали такие буржуазные революции, в которых торговая или торгово-промышленная буржуазия играла роль главной движущей силы. Победа подобных революций была возможна, как победа соответствующего слоя буржуазии над ее противниками (вроде привилегированного дворянства или неограниченной монархии). Иначе обстоит дело в России. Победа буржуазной революции у нас невозможна, как победа буржуазии. Это кажется парадоксальным, но это факт. Преобладание крестьянского населения, страш­ная придавленность его крепостническим (наполовину) крупным землевладением, сила и сознательность организованного уже в социалистическую партию пролетариата, — все эти обстоятельства придают нашей буржуазной революции особый характер. Эта особенность не устраняет буржуазного характера революции (как пытались предста­вить дело Мартов и Плеханов в своих более чем неудачных замечаниях о позиции Ка­утского). Эта особенность обусловливает лишь контрреволюционный характер нашей буржуазии и необходимость диктатуры пролетариата и крестьянства для победы в та­кой революции. Ибо «коалиция пролетариата и крестьянства», одерживающая победу в буржуазной революции, и есть не что иное, как революционно-демократическая дикта­тура пролетариата и крестьянства.

Дата добавления: 2015-06-04