Искусство Соединенных Штатов Америки 2 страница

Широкая живописная манера Фреда Эллиса, построенная на контрастах черного и белого, позволяла создавать ему произведения яркой образной силы. Обычно более лирический и мягкий художник, он обретал всю страстность убежденного политического агитатора, когда брался за темы, выворачивающие наизнанку лживость и подлость буржуазной «демократии» или звериную сущность фашизма, что стало одной из основных тем для графиков Джон Рид Клуба в годы второй мировой войны. До последних лет тяжело больной Эллис продолжал обращаться к изображению важнейших явлений современности.

Фред Эллис. «Довольно толкаться». Рисунок для газеты «Дейли уоркер». 1947 г.

илл. 216 б

Джо Дэвидсон. Альберт Эйнштейн. Бронза. 1934. Нью-Йорк, Музей американского искусства Уитни.

илл. 219 а

Реалистические принципы определили также успех лучших достижений американской скульптуры. В противовес уродливому искажению формы в работах скульпторов-экспрессионистов, в противовес полному ее разрушению в творениях абстрактных скульпторов, в лучшей части американской пластики была продолжена и развита традиция О. Сент-Годенса, обогащенная изучением творчества Родена и Майоля. Одной из самых значительных областей стал скульптурный портрет, глубоко раскрывающий духовный мир человека и его социальную природу. Целую галлерею правдивых и точных портретов современников, относившихся к самым противоположным общественным группам — от Джона Рокфеллера-старшего и до Альберта «Эйнштейна (1934, Нью-Йорк, Музей американского искусства Уитни),— создал такой психологически острый мастер, как Джо Дэвидсон (1883— 1952). Резкой и содержательной оценкой человеческого характера отличаются портретные скульптуры Джекоба Эпстейна (1880—1959), ставшего уже в первые десятилетия 20 в. виднейшим представителем американской реалистической пластики, но большую часть жизни прожившего в Англии. Его излюбленная область творчества — бронзовая скульптура, моделированная контрастно и смело, с исключительным темпераментом и бурной выразительностью. В поисках этой душевной выразительности Эпстейн не всегда соблюдал чувство меры, впадая иногда в чрезмерную нервозность и даже болезненность, которой нет в его лучших, наиболее значительных работах — в выполненных в бронзе портретах Ориоль Росс (1932, Нью-Йорк, Музей современного искусства), Поля Робсона (1928), Джозефа Конрада (Филадельфия, Художественный музей) или в таких сильных, подлинно народных образах, как «Сенегальская женщина» (1921; Буффало, галлерея Олбрайт). Эпстейн передает здесь напряженную, неизменно очень живую душевную жизнь модели, используя повышенную светотеневую обработку формы, свободную, динамичную фактуру. Умение прекрасно передавать одухотворенную красоту обнаженного человеческого тела характеризует таких привлекательных и полных жизненной правдивости художников, как Артур Ли (р. 1881) и Гарри Розин (р. 1900).

Джекоб Эпстейн. Ориоль Росс. Бронза. 1932 г. Нью-Йорк, Музей современного искусства.

илл. 218 б

Гаррн Розин. Хина Рапа. Филадельфия, Пенсильванская Академия художеств.

илл. 219 б

Крупнейшим мастером реалистического направления в американской пластике середины 20 в. стал Уильям 3орах. Он родился в 1887 г. в России, но уже в его раннем детстве семья эмигрировала в США, где он и получил художественное образование. Начав как рисовальщик и живописец, 3орах лишь с 1920-х гг. перешел к скульптуре. При всех разнообразных творческих увлечениях он сложился как мастер, сочетавший строгую пластику реальных форм с обобщенным композиционным и ритмическим строем. Искания монументальной цельности иногда приводили 3ораха к некоторой схематичности и упрощенности, но его лучшие создания— «Мать с ребенком», «Привязанность» и особенно «Победа» (1945; Нью-Йорк, галлерея Даунтаун) — привлекают своей поэтической силой. Образ «Победы» проникнут жизнеутверждающим чувством, олицетворяет мысль о победе человечности над темными силами, разбитыми во второй мировой войне. Зорах никогда не забывал о своих связях с Россией. Дань его уважения к Советской стране проявилась в работе над проектом памятника Ленину — для международного конкурса, проводившегося в начале 30-х гг. при первых замыслах Дворца Советов.

Уильям 3орах. Победа. Бронза. 1945 г. Нью-Йорк, галлерея Даунтаун.

илл. 218 а

Большим и интересным начинанием стало создание различными художниками в 30-х гг. обширных циклов монументальных росписей общественных зданий, предпринятых правительством Франклина Рузвельта с целью помочь художникам в годы после экономического кризиса. В выполнении этих росписей было много неудачного, спорного, но оно открыло широкое поле деятельности для реалистических американских мастеров, обращавшихся к значительным общественным темам. Лучшие из этих росписей были созданы живописцами-станковистами, творчество которых представляет одно из самых ярких явлений реалистического искусства США с 20-х гг. до нашего времени. За этот период выступило уже не одно поколение мастеров, достойных наследников и продолжателей большой национальной традиции Хомсра и Икинса, Роберта Генри и Джорджа Беллоуза. По контрасту с безличным однообразием художников абстракционистов и сюрреалистов именно реалистические живописцы США отличаются ясно выраженным индивидуальным миром идей и образов, и общие признаки реализма нашего времени преломляются в их творчестве в самых разнообразных композиционных, колористических и ритмических формах. Их искусство объединяет активное отношение к жизни, насыщенность значительным общественным, социальным содержанием и действенный, конкретный характер гуманизма.

Эдуард Хоппер. Комнаты у моря. 1951 г. Нью-Йорк, собрание Кларк.

илл. 215

Среди мастеров самого старшего поколения ныне живущих художников США выделяются Эдуард Хоппер и Рокуэлл Кент — ученики Роберта Генри. Эдуард Хоппер (р. 1882) — очень известный, крупный мастер пейзажа, преимущественно городского. Он — тонкий и сосредоточенный лирик, глубоко чувствующий структуру и ритм среды, окружающей современного человека. Художник раскрывает человеческие чувства и душевные состояния даже в безлюдном архитектурном пейзаже, что придает ему часто проникнутое чувством одиночества гуманистическое звучание («Маяк»; «Комнаты у моря», 1951; Нью-Йорк, собрание Кларк). Хоппер далек от какой-либо радикальной политической программы, но его искусство несет в себе настоящую жизненную правду. В своей основе оно глубоко демократично, так как художник изображает не Америку небоскребов, деловых официальных кварталов, а самую будничную, Америку одноэтажных или двухэтажных зданий, где живут трудящиеся массы Нью-Йорка. Б скупых и выразительных деталях быта раскрывает он обиход, ритм жизни этих простых людей («Раннее воскресное утро», 1930, Нью-Йорк, Музей американского искусства Уитни; «Ночные птицы», 1942, Чикаго, Институт искусств). Хоппер является также автором серьезных реалистических офортов.

Необычайно разносторонний человек и художник, первоклассный рисовальщик и иллюстратор, талантливый писатель, смелый путешественник, выдающийся борец за мир, Рокуэлл Кент — верный друг Советского Союза, и его творчество широко известно в нашей стране. Кент родился в 1882 г. к северу от Нью-Йорка и ныне живет на уединенной ферме в Адирондакских горах. Уже с 1900-х гг., расширяясь и усиливаясь с каждым десятилетием, в его живописи выработался тип обобщенного и величественно-героизированного реалистического пейзажа. Начиная с первых значительных работ, созданных на острове Монхеган («Труженики моря», 1907; Нью-Бритэн, Художественный музей), главной темой живописи Кента на протяжении нескольких десятилетий стали суровые северные страны и самоотверженный труд людей среди неприветливой природы. Наиболее сильной вышла у него самая обширная и самая поздняя серия гренландских пейзажей (с конца 20-х до 40-х гг.). Бесконечное разнообразие оттенков цвета, особенно льда и моря, причудливая окраска скал и неба, вариации освещения, погоды, времени года нередко в одном и том же пейзажном мотиве — все это делает гренландскую серию Кента особенно наполненной жизнью и внушающей чувство богатства реального мира. Самое большое достоинство его пейзажей заключено в том, что могучая и прекрасная, обладающая строгой и ясной пластикой пространства природа всегда очеловечена, в ней всегда присутствует целеустремленная человеческая воля. С глубокой симпатией и восхищенным уважением художник изображает трудную жизнь Этой далекой земли («Возвращение охотника», 1933, ГМИИ; «Эскимос в каяке», 1933, ГМИИ; «Собаки в фиорде Кангердлуарссук», 1932—1933, ГМИИ, и др.).

Рокуэлл Кент. Собаки в фиорде Кангердлуарссук. 1932—1933 гг. Москва, Музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина.

В творчестве Кента наравне с живописью очень большое место занимает графика. Он много рисовал для журналов, выполняя литографии и гравюры на дереве, плакаты и политические карикатуры, и не раз возвращался к языку сатиры и обобщенной аллегории, когда ему нужно было делать рисунки и плакаты в защиту республиканской Испании в 1936—1937 гг., против фашистской агрессии в годы второй мировой войны и ныне —в защиту мира. Он сам иллюстрировал все написанные им книги, а с конца 20-х гг. огромный труд посвятил иллюстрированию многих выдающихся произведений мировой литературы от Боккаччо, Чосера и Шекспира до «Фауста» Гёте и «Гавриилиады» А. С. Пушкина. И в американской литературе он выбирал для иллюстрирования самые яркие и самые сложные книги, как «Листья травы» Уитмена или «Моби Дик» Мелвилла. Сохраняя свойственную ему непосредственность и силу выражения, Кент внимательно и тонко передает идейную и стилистическую природу литературных образов, неповторимый ритм и строй литературных произведений — от мрачной и тревожной романтики Мелвилла до прозрачной и ясной гармонии Пушкина. Героическим воодушевлением проникнута и его станковая графика («Вершина», 1928).

Рокуэл Кент. Вершина. Литография. 1928 г.

илл. 214

В 1960 г. Рокуэлл Кент подарил советскому народу более девятисот произведений— плод своего многолетнего творчества. Этот поступок был вызван, с одной стороны, тем, что в современной Америке стремление Кента передать американскому народу свои работы встретило самое активное противодействие официальных кругов. Вместе с тем после первой, прошедшей с огромным успехом в 1958 г. выставки его произведений в Советском Союзе у художника возникла твердая уверенность, что его искусство нужно другим. Щедрый подарок Кента стал выражением дружеских чувств американского народа к советскому народу, проявлением благородного гуманизма, борющегося за мир и дружбу между народами всего земного шара.

В искусстве США выдвинулось и много талантливых мастеров среднего поколения. Творчество Антона Рефрежье (р. 1905) является наглядным воплощением высказанной им мысли о том, что художник должен прежде всего быть верен «темам, имеющим большое значение для человечества». В своих графических работах (рисунки к сборнику «Песни о мире», многочисленные рисунки в прогрессивной печати), в станковых картинах («Ему принадлежит будущее», «Победа», «Каменная кладка» и др.) и особенно в разнообразных росписях, к которым он обращается начиная с 30-х гг., Рефрежье выступает как художник, связавший свое искусство с судьбой рабочего класса. Обращение к темам созидания, борьбы за лучшее будущее, за решение важнейших проблем современности, за мир и демократию придает его искусству высокий гражданственный пафос. С особенной яркостью это проявилось в росписях почтамта Ринкон Пост Оффис в Сан-Франциско, созданных в 1946— 1947 гг. Задуманная им в двадцати девяти композициях история Калифорнии,— по существу, история всей Америки. Сочетая символические изображения с вполне конкретными образами, применяя самые различные композиционные приемы, радостный светлый колорит, Рефрежье проявил себя здесь настоящим мастером монументальной живописи. Запечатлевая эпизоды прошлого, воспевая человека труда, он не побоялся ввести в свои фрески изображения суда Линча, погромов и расправ с рабочими. Прогрессивный, глубоко правдивый характер фресок вызвал яростные нападки американской реакции, которая пустила в ход все свои связи в конгрессе и печати, чтобы вызвать осуждение работы художника. Началась длительная борьба, в которой на защиту творчества Рефрежье выступили многочисленные организации рабочих, деятелей культуры и искусства. В 1953 г. в палате представителей обсуждался вопрос об уничтожении фресок. Однако широкая волна протеста по всей стране воспрепятствовала замыслам реакции.

Антон Рефрежье. Землетрясение и пожар в Сан-Франциско в 1905 г. Стенная роспись почтамта Ринкон Пост Оффис в Сан-Франциско. 1946—1947 гг.

илл. 224

Примером активного вмешательства художников в жизнь, взволнованного внимания к судьбам обыкновенных людей Америки является творчество братьев-близнецов Рафаэля и Мозеса Сойер (р. 1899). Они родились в России, в Тамбове, и уехали в США незадолго до первой мировой войны, их первые художественные впечатления связаны с Третьяковской галлереей, но учились они уже в Америке.

В творчестве обоих братьев выражена настоящая любовь к будничной повседневной жизни людей Нью-Йорка, и эта тревожная и беспокойная заитересованность в простых человеческих чувствах придает большую полноту и значительность их искусству. Мозес Сойер иногда создавал образы очень горькие и грустные (как, например, «Одиночество»), но чаще обращался к мягкой, сердечной лирике, простой и скромной («Дэвид и Бимиш», «Портрет молодой женщины»).

Рафаэль Сойер. Дети города. Собственность художника.

илл. 227

Рафаэль Сойер, глубокий, тонкий и умный художник, справедливо признается главой всего реалистического лагеря современной живописи США. В проникновенных портретных изображениях самых разнообразных людей, в его жанровых композициях («Художники и модели», собрание Р. Сойера; «Лица города», собрание Фриденталь; «Дети города», собственность художника; «Сидящая девушка», Биддфорд, собрание Ашер), в полных живой естественности литографиях («За кулисами») мастер выступает на защиту настоящих, глубоко содержательных качеств человеческой личности. Несмотря на лирическую форму, его искусство лишено созерцательности и пассивности, оно проникнуто внутренней силой и убежденностью. Впечатление художественной цельности работ Р. Сойера усиливает и сдержанный, серебристо-серый, построенный на неярких оттенках колорит. Выступая в 1960 г. перед студентами штата Мэн, Р. Сойер говорил о том, что задачей живописи является выражение и изображение жизни народа и своего времени. Этой цели он и служит в искусстве. Мастер, творчество которого впитало и традицию американского реализма и великое классическое наследие прошлого — всю жизнь он поклонялся искусству Рембрандта,— Рафаэль Сойер всегда остается художником новой эпохи. Это придает его произведениям свежую непосредственность восприятия жизни, живую трепетность образов.

Среди художников более молодого поколения многие выделяются яркой индивидуальностью. Широкой известностью пользуется творчество Эндрью Уайеса (р. 1917). Мастер видит натуру такой, какова она есть, и вместе с тем его искусство лишено прозаичного бытописательства. Он стремится к точной и строгой фиксации жизненных явлений во всей их полноте, богатстве, многозначности. В зоркой наблюдательности Уайеса, в изображении самого обыденного раскрывается философский смысл и поэтическая сила восприятия жизни, что делает его образы внутренне содержательными и интересными для всех («Молодая Америка», 1950, Филадельфия, Пенсильванская Академия художеств; «Детский доктор», 1949, Уиллингтон, собрание Хэнди; «Мир Кристины», 1948, Нью-Йорк, Музей современного искусства; «Сын Альберта», 1959, Осло, Национальная галлерея).

Джек Левин. «Добро пожаловать!».1947 г. Нью-Йорк, Бруклинский музей.

илл. 226

Эндрью Уайес. Мир Кристины, 1948г. Нью-Йорк, Музей современного искусства.

илл. 228

Эндрью Уайес. Сын Альберта. 1959 г. Осло, Национальная галлерея.

илл. 229

Своеобразной противоположностью искусству Уайеса является искусство такого темпераментного и острого мастера, как Джек Левин (р. 1915). Создатель резко сатирических произведений, бичующих цинизм и разложение правящей буржуазной верхушки («Праздник чистого разума», 1937, Нью-Йорк, Музей современного искусства; «Похороны гангстера», 1952, Нью-Йорк, Музей американского искусства Уитни; «Добро пожаловать!», 1947, Нью-Йорк, Бруклинский музей), Левин прибегает к повышенной выразительности образов, деформируя пропорции фигур, добиваясь напряженного колористического звучания. Эти приемы имеют не произвольный, а целенаправленный характер, подчеркивая гротескный, обличительный смысл его картин. Горький сарказм социально обостренных произведений сменяется у художника настроением спокойного умиротворения, когда он обращается к совершенно иным темам («Струнный квартет», 1934—1937; Нью-Йорк, Метрополитен-музей).

Ряд сатирических изображений представителей богатых общественных слоев создал и Джозеф Херш (p. 1910), но его привлекают и образы простых людей Америки («Беседа», Нью-Йорк, Метрополитен-музей), а в годы второй мировой войны Херш написал картину, прославляющую гуманизм советских партизан (Нью-Йорк, собрание Британской Энциклопедии).

Напряженным социальным пафосом пронизано искусство живописца и графика Чарльза Уайта (р. 1918) — одного из самых значительных из когда-либо выдвигавшихся в США художников-негров. Его творчество целиком посвящено негритянскому народу, его трагической судьбе, его тяжелой жизни в современной Америке. Уайт — автор станковых и монументальных живописных произведений и талантливый рисовальщик. Такие его рисунки и литографии, как «Крестьянин» (1955), «Жатва» и другие, дают полные моральной силы образы, не менее героические и свободолюбивые, чем его «Авраам Линкольн» или «Нат Тернер» (1950) — вдохновенный образ руководителя одного из восстаний рабов-негров незадолго до гражданской войны. Грубоватая, иногда тяжелая и обостренно резкая выразительность работ Уайта хорошо оттеняет присущую ему лирическую мягкость.

Все рассмотренные мастера — представители очень многочисленного отряда художников-реалистов, работающих в самых разных американских городах, во всех штатах, в том числе и на Дальнем Западе. Из художников Калифорнии следует назвать Эмми Лу Паккард (р. 1914) — создательницу монументальных росписей, мозаик и гравюр на линолеуме, сочетающую живую экспрессию образов с развитым декоративным чувством.

Только по творчеству этих многочисленных мастеров-реалистов можно ощутить и понять демократическую сторону современной американской культуры, так как они говорят от имени своего времени и своего народа.

* * *

В конце 19 в. Соединенные Штаты Америки стремительно выходили на мировую арену как ведущая индустриальная держава. Бурный рост новых городов, создание промышленных и инженерных сооружений, господствовавший в строительстве дух наживы и расчета — все это наложило свой отпечаток на развитие и характер американской архитектуры.

Не имея глубоких архитектурных традиций, строительство в США, пожалуй, раньше, чем в других капиталистических странах, испытало влияние превращения Здания в объект купли и продажи, а его внешнего облика — в рекламу. Эклектику в американской архитектуре конца 19 — начала 20 в. даже и не пытались представить каким-то единым стилем. Это была откровенная мешанина всех эпох и стилей, рассчитанная на различные вкусы потребителей. «Стиль» здания входил в его стоимость и в зависимости от степени «сложности» мог быть более дешевым или более дорогим.

В конце 19 в. на развитие архитектуры стало оказывать определяющее влияние и строительство, связанное с деловой активностью буржуа (банки, конторские и торговые здания и т. д.).

Именно в этой области архитектуры наметились первые приметы грядущего перелома в развитии архитектуры и был осуществлен первый вклад в становление рациональных основ новой архитектуры. Большой резонанс не только в США, но и в странах Европы имела деятельность сторонников так называемой чикагской школы (начало 80-х — середина 90-х гг. 19 в.). В работах архитекторов и инженеров этой школы (Л. Салливен, В. Дженни, Д. Рут, Д. Адлер, Д. Барнхем и другие) была сделана первая удачная попытка органически сочетать функциональное назначение новых, характерных для капитализма типов зданий (конторские здания, универмаги), новые конструкции (металлический каркас) и новый художественный облик здания.

Концентрация деловых зданий в центрах американских городов и рост стоимости земельных участков привели к появлению первых небоскребов, со строительством которых и связана в основном деятельность чикагской школы. Каркасная конструкция и лифт дали возможность расти зданию вверх, а это поставило перед архитекторами, привыкшими к трехчастному ренессансному членению фасадов, новые композиционные задачи. В произведениях архитекторов чикагской школы внешний облик здания наглядно отражал его каркасную конструкцию и ячеистость пространственного построения интерьеров. Несмотря на то, что во многих небоскребах фасады все еще были почти сплошь покрыты декоративными элементами, общее их композиционное построение, ясно выражавшее каркас несущей конструкции, постепенно от первого небоскреба, построенного В. Дженни в 1883—1885 гг., до наиболее зрелых построек Л. Салливена (универмаг «Карсон, Пири, Скотт» в Чикаго, 1899; конторское здание компании Гаранти в Буффало, 1894—1895) приобретало все более четкие и рациональные формы.

Луис Салливен. Здание компании Гаранта в Буффало. 1894—1895 гг.

илл. 230

Теоретик чикагской школы Луис Салливен (1856—1924) придавал большое значение глубокому и всестороннему изучению функции здания, которую он понимал, однако, более широко, чем простое решение утилитарной задачи. В отличие от сторонников европейского модерна, которые, приняв за основу внешние приемы, пытались создать стиль на базе изобретенных ими новых архитектурно-декоративных форм, архитекторы чикагской школы перенесли центр внимания из сферы поисков системы художественных средств в область профессионального метода архитектурного творчества, признавая за его основу правильное решение функции здания. Это теоретическое кредо чикагской школы стало позднее одним из основных творческих принципов европейского функционализма 20-х гг.

Судьба чикагской школы была трагичной. Ее творческие принципы устраивали заказчика, но только, так сказать, для внутреннего потребления. Усиливавший экономическую экспансию империализм США предпочитал выступать на международной арене не в своем «индустриальном» одеянии, а в «классической» тоге. Организованная в 1893 г. в Чикаго крупнейшая в 19 в. Международная колумбийская выставка, несмотря на то, что основой ее экспозиции были достижения техники, по внешнему облику павильонов ничего общего не имела с архитектурными принципами чикагской школы. Она представляла собой комплекс парадных облицованных мрамором «классических» зданий, среди которых затерялся спроектированный Л. Салливеном Павильон транспорта. Это был идейный разгром чикагской школы, после которого архитектура США почти на сорок лет оказалась во власти эклектики. Чикагская школа практически прекратила свое существование, а Л. Салливен постепенно лишился заказов и уже больше не смог создать ничего заслуживающего внимания, хотя умер он лишь в 1924 г.

Даже такие новые по своей функциональной и конструктивной основе здания, как небоскребы, стали строиться в виде эклектичных композиций, напоминавших колокольни древних соборов или эллинистические маяки (с шатрами, портиками, галлереями, шпилями и т. д.). Характерным примером такого эклектичного подхода к композиции небоскреба является Вулворт-билдинг, построенный в 1911—1913 гг. в Нью-Йорке по проекту архитектора К. Джилберта. В результате в тот период, когда в Европе новая функционально-конструктивная структура даже в традиционных типах зданий изнутри разрывала и сбрасывала старую «классическую» одежду, в США новые типы зданий с уже сложившейся рациональной трактовкой внешнего облика (небоскребы) одевались в традиционные эклектические формы.

Франк Ллойд Райт. Дом Роби в Чикаго. 1909 г.

илл. 233 а

Франк Ллойд Райт. Дом Роби в Чикаго. 1909 г. План этажей.1. Вестибюль. 2. Бильярдная. 3. Детская. 4. Отопление. 5. Прачечная. 6. Часть кухни. 7. Гараж. 8. Двор. 9. Садик. 10. Общая комната. 11. Комната для гостей. 12. Кухня. 13. Комната для прислуги. 14. Столовая. 15. Балкон.

рис. на стр. 340.

Рационалистические традиции чикагской школы продолжил и развил ученик Салливена Франк Ллойд Райт (1869—1959), деятельность которого в начале 20 в. была связана в основном со строительством загородных одноквартирных домов. Работая над проектами этих так называемых «домов прерий», Райт стремился, отбросив каноны традиций, создать функционально удобное, связанное с природой жилище (дом Уиллитса, 1902, Хайленд Парк; дом Роби, 1909, Чикаго). Крупнорешенные объемы отдельных жилых помещений, как правило, крестообразно отходящие от центрального ядра дома, где размещалась кухня, гладкие стены, глухие протяженные парапеты, ограждавшие платформу-террасу, на которой строился дом, большие свесы карнизов в виде простой плиты, высоко расположенные ленты окон — все это резко отличало внешний облик «домов прерий» от традиционных эклектичных особняков. В 1904 г. по проекту Райта в г. Буффало было построено здание управления компании Ларкин, для внешнего облика которого были характерны четкие геометрические формы и лишенные декора гладкие кирпичные стены; это сооружение примыкало к той линии развития новой архитектуры, которая в Европе была представлена творчеством Берлаге (биржа в Амстердаме). Творчество Райта, с работами которого европейские архитекторы познакомились в 1909—1911 гг., оказало значительное влияние на развитие рационалистических тенденций в архитектуре ряда стран.

Однако у себя на родине Райт не пользовался признанием. Когда в архитектуре США после разгрома чикагской школы вновь возобладала эклектика, Райт оказался в положении одиночки.

Технический прогресс в архитектуре США проявлялся прежде всего в строительстве инженерных сооружений, в создании которых архитекторы в те годы не принимали участия. Причем если к ажурным формам металлических мостов в 19 в. уже привыкли, то появление других типов инженерных сооружении, например таких, как элеваторы, вносило новое в сложившиеся представления о современной архитектуре. Первый силосный элеватор появился в США еще в середине 19 в., но интенсивное строительство больших элеваторов началось в конце 19 — начале 20 в. в связи с резким увеличением производства товарного зерна и было связано с развитием Буффало — крупнейшего порта на Великих озерах, через который зерно транспортировалось в Нью-Йорк. Построенные в Буффало огромные элеваторы— эти своеобразные пирамиды нашего времени— произвели своими необычными лапидарными и в то же время пластическими формами и циклопическим масштабом большое впечатление на познакомившихся с ними европейских архитекторов и оказали известное влияние на поиски нового стиля, особенно в области выразительного сочетания в одной композиции различных по форме простых геометрических объемов.

В 20—30-е гг. стихийная застройка городов США привела к еще большей концентрации деловых зданий в городских центрах, которые интенсивно застраивались небоскребами. Рост стоимости земельных участков и рекламные интересы влияли на рост этажности небоскребов, высота которых в Нью-Йорке доходит в этот период до 400 м (Эмпайр Стэйт Билдинг — высота 407 м; 1930—1932, архитекторы Шрив, Лемб, Хармон). Хотя во внешнем облике небоскребов продолжает преобладать эклектика, все же постепенно под влиянием совершенствующихся методов возведения каркаса и внедрения в строительство стандартных элементов общая композиция зданий становится проще, с фасадов исчезают бутафорские архитектурные формы и декоративные элементы. Так, в 30-е гг. в Нью-Йорке развертывается строительство комплекса Рокфеллер-центра (1931—1947, архитекторы Эндрью Рейнгардт, Уоллес Киркмен Гаррисон и другие), здания которого решены в относительно простых формах.

Эндрью Рейнгардт, Уоллес Киркмен Гаррисон и др. Рокфеллер-центр в Нью-Йорке. 1931— 1947 гг. Общий вид. Аэрофотосъемка.

илл. 231

Эндрью Рейнгардт, Уоллес Киркмен Гаррисон и др. Рокфеллер-центр в Нью-Йорке. Главное здание.

Дата добавления: 2015-06-04