Если будет достаточное количество желающих (не менее 10 человек), возможен трансфер от Москвы прямо до центра китайской культуры и обратно. 5 страница

Рагуса добродушно вздохнул, и на его лице вновь появилась улыбка. Затем он встал, прошел на корму лодки и взялся за весло.

Надежных людей приветствуют в любой профессии.

– Эмм?..

– Хех… не обращай внимания. Просто учись, и ты сам скоро станешь мастером.

– А…

Коул явно не понимал, но все равно кивнул.

Когда лодка подошла к причалу, Коул взялся за работу. Оставшийся в лодке Лоуренс принялся размышлять над словами Рагусы. Да, бог всегда побеждает.

– Ты думаешь, это досадно, верно?

– Хмм? Да, думаю, да.

– Ну, у тебя с мальчиком еще есть шанс.

Лоуренс удивленно повернулся к Хоро.

– Сделать меня независимым торговцем… тебе этого недостаточно?

– Ты им не станешь, пока у тебя нет учеников.

Ученики? Лоуренс уже говорил Хоро, что, когда у него будет собственная лавка, его вольным приключениям придет конец. И теперь она говорит ему, чтобы он искал учеников?

– Нет, для меня еще слишком рано.

– Правда?

– Да… может, через десять лет… или даже через пятнадцать.

Несколько лет назад Лоуренс был просто неспособен думать о том, что будет через десять лет. Но он уже достиг возраста, когда люди планируют свою жизнь далеко вперед.

Прежде Лоуренсу казалось, что ему открыт весь мир, но сейчас такого богатства выбора уже не было.

– Через десять лет? Мм… к тому времени ты станешь вполне мужественным.

– Что… в каком смысле мужественным?

– Ты действительно хочешь знать?

Возвращение злодейской улыбки давало понять, что для этой темы Хоро приготовила сильнодействующее оружие. Лоуренс решил, что уклониться на этот раз будет вполне разумно, и воздержался от контратаки.

– Ох-хо… весьма умно с твоей стороны.

– Ну спасибо.

Хоро шлепнула его по плечу и надула губы, словно сердясь. Лоуренс в ответ улыбнулся и протянул руку к стопке бумаг. Он, конечно, отвлекся, но сейчас вопрос о лишних монетах вновь всплыл в голове торговца.

Лоуренс не особо думал о том, чтобы заработать, – и еще меньше о том, чтобы поймать Торговый дом Джин на контрабанде, – но его возбуждала мысль о том, что он сможет раскрыть тайну благодаря тщательному изучению этой кипы бумаг.

– Воистину алчный самец.

– Что?

– Чуть что – прямо к бумажкам. Они вправду настолько интереснее, чем разговор со мной?

Следует ли ему улыбнуться неверящей улыбкой? Ясно одно: если он сейчас скажет «Неужели ты ревнуешь меня к бумажкам?», Хоро его отколотит.

– Почему все-таки это так интересно, что там три лишних ящика?

– Трудно ответить… Скажем так: подобные загадки меня просто приводят в восторг. Но не беспокойся, я не собираюсь на этот раз влезать ни в какие бунты.

Пролистывая бумаги, он вскоре наткнулся еще на одну, принадлежавшую Торговому дому Джин.

Возможно, это как раз то, что надо.

– …

Ему показалось, что Хоро хочет что-то сказать, и он поднял голову. Хоро вновь откинулась на борт лодки, сжимая в руках одеяло.

Ее хвост под балахоном колыхался – она была недовольна.

– Иногда у тебя язык слишком хорошо подвешен, – пробурчала она.

Бывали случаи, когда даже ее мысли было легко читать. «Конечно, Коул в первую очередь, но теперь, когда он ушел, ты должен думать обо мне». Лоуренс подивился, насколько эта его догадка близка к истине.

– Не хочешь помочь?

– …Может быть. Не особо.

Сейчас она напомнила Лоуренсу саму себя из того времени, когда своей показной скромностью пыталась заставить его купить яблоки. На лице ее было написано недовольство, но уши выдавали радость.

– Это название… Торговый дом Джин… Я хочу найти еще бумаги, где они упоминаются. Ты же можешь это прочесть?

– Да. Везде, где только встретится?..

– Да.

Коул купил довольно много бумаг. Их носили в котомках и в руках, так что часть из них были изрядно помяты. На некоторых повсюду виднелись следы пальцев, другие начали выцветать. Очень разношерстная подборка, написанная множеством разных людей.

Всего была где-то сотня листов; Лоуренс передал Хоро часть, и они вдвоем принялись искать упоминание Торгового дома Джин. Лоуренс мог в считанные секунды определить, что за бумага перед ним, и это помогало ему сразу понять, где искать название торгового дома.

Хоро же, чтобы не пропустить название, приходилось внимательно проглядывать лист сверху донизу. А почерк иногда был просто ужасный.

То, как она время от времени исподтишка кидала взгляды на Лоуренса, явственно выдавало ее встревоженность. Хоро ни за что не желала признавать, что Лоуренс хоть в чем-то лучше, чем она. Лоуренс сделал вид, что не замечает ее взглядов, и стал перебирать бумаги медленнее.

– Но, ты…

– Хмм?

Хоть Лоуренс и замедлил чтение, все равно он был быстрее Хоро. Она все-таки успела сообразить, что он притворяется? Так вот сразу?

Хоро прекратила читать. Опустила бумаги и уставилась куда-то в пространство.

– Случилось что-то?

– Нет… ничего.

Хоро покачала головой и посмотрела на бумаги у себя в руках. Но, какой бы великолепной лицедейкой она ни была, такое вот «ничего» никак не могло сработать.

– Если тебе нужно внимание, не надо показывать это так явственно.

Лоуренс забеспокоился, не рассердится ли Хоро, но она была превыше этого. Она улыбнулась, словно насмехаясь над самой собой, потом выровняла свою стопку бумаг.

– Глупый вопрос только что пришел мне в голову.

Она подобрала одну из бумажек и прищурилась, глядя на нее.

– И какой же?

– Действительно глупый… Вот интересно, на что он похож, этот город, куда мы плывем?

Услышав это, Лоуренс обернулся и кинул долгий взгляд в сторону низовьев реки.

Никаких признаков приближающегося моря – только лишь река да равнина по берегам.

Кербе, конечно, тоже видно не было.

Он не мог объяснить почему, но он чувствовал, что голос Хоро содержал нечто большее, чем просто слова. Не говоря уже о том, что если она называла что-то глупым, обычно все было совсем наоборот.

– Я всего несколько раз проплывал его на лодке. А в самом городе, признаться, вообще ни разу не был.

– Это неважно… Какой он?

Коли она спросила, скрывать что-то было незачем. Лоуренс напряг память.

– В общем, река заканчивается большой дельтой. В самом городе люди и не живут вовсе. Там в основном постоялые дворы, склады… менялы и лавки… и много людей ходят. А все дома, где они живут, стоят вдоль дельты к северу и к югу от города. Вообще-то вся дельта и называется Кербе, хотя ее отдельные части друг с другом связаны плохо.

– А. А.

Хоро смотрела на лист бумаги у себя в руках, но было бы чересчур оптимистично полагать, что она его читала.

– Как-то раз я был на большом торговом корабле, который плыл в далекие страны. Кербе был одним из портов, где мы останавливались, чтобы пополнить припасы. Корабль был слишком большой, чтобы зайти в дельту, – там было слишком мелко. Так что мы погрузились на небольшую лодку, чтобы войти.

Лоуренс прервался, чтобы понаблюдать за реакцией Хоро. Ему казалось, что его объяснение – плохая замена собственным впечатлениям; но Хоро, похоже, была другого мнения.

– И что ты там видел, в дельте?

Прямо перед ее глазами была бумага, но, Лоуренс подозревал, смотрели они куда-то далеко-далеко, сквозь нее. У Лоуренса было ощущение, что он ведет через Кербе слепого человека, рассказывая ему все в подробностях. Но высказать это вслух не осмелился.

Хоро повернулась к нему и взглядом попросила продолжать. Лоуренс, тщательно подбирая слова, заговорил вновь.

– Ээээ… когда мы подошли к дельте, первое, что мы увидели, – разбитый корабль, севший на рифы… он раскололся надвое, мы проплыли сквозь него, как через ворота. А дальше был рынок, очень шумный и многолюдный. Но там были не мелкие палаточки, там все продавали в больших количествах. Проще говоря, это был специальный рынок для торговцев. Все грузы начинали свой путь здесь, заканчивали, возможно, в каких-нибудь далеких странах… а, и да: там было множество домов развлечений для моряков… это… так что и тебе там будет чему порадоваться.

Он пожал плечами. Хоро в ответ улыбнулась.

– И было много громадных таверн, из них всегда доносилась музыка… и смех.

Хоро чуть кивнула, но головы не подняла.

– А куда шел тот корабль?

– Тот корабль? Который?

– Тот, на котором был ты.

– А, он отправился на юг вдоль побережья материка, до города под названием Йордос. Там полно людей с умелыми руками. В основном корабль перевозил янтарь с севера на юг. Йордос знаменит своими поделками из янтаря. Он ближе к югу континента, чем Паттио, где мы с тобой заблудились в подземелье, и Пасро, где мы встретились. Море там теплее, но темнее.

В те годы Лоуренс был моложе и беззаботнее; у него не было еще лошади и повозки. Вольный ветер путешествий он ценил больше, чем саму жизнь. Впрочем, этого он сейчас говорить не стал.

Плыть на лодке по реке и плыть на корабле по морю – совершенно разные вещи… на море было гораздо хуже. Лоуренсу тогда пришлось взять мех с водой размером с бы-

чий мочевой пузырь и обращаться с ним очень бережно, чтобы при качке не пролилось ни капли.

А качка была. Корабль качало так сильно, что непривычных к таким условиям торговцев все время тошнило… некоторых – настолько сильно, что рвота стала кровавой. К тому времени, когда корабль добрался наконец до места назначения, все торговцы стали больными и еле держались на ногах.

Лоуренс сам себе поражался, когда вспоминал, что эту поездку он совершил три раза.

– Как это мило… но… что такое янтарь?

– Ты что, не знаешь?

Столь прямо заданный вопрос стоил ему сердитого взгляда. Лоуренс думал, что Хоро должна знать, раз уж она богиня, жившая в лесу; с другой стороны, раз она не знала про пирит, то и янтарь вполне мог быть ей незнаком.

– Это затвердевшая смола деревьев. Выглядит очень похоже на драгоценный камень… а по цвету, как… хмм, твои глаза, например.

Лоуренс показал пальцем на лицо Хоро и рассмеялся, когда она скосила глаза к переносице, словно пытаясь посмотреть ими друг на друга.

– Я это нарочно, – тут же заявила она; впрочем, конечно, она вовек не признается, правда ли это. Кому, как не Лоуренсу, это понимать; и потому он просто продолжил рассказ.

– В общем, кусочки янтаря стоят, как драгоценные камни.

Только тут Хоро, похоже, осознала, что Лоуренс пытается сделать ей комплимент. Смирившись с этим, она улыбнулась.

– Ммм! Теперь понятно, почему они для тебя такие красивые… и что было потом, когда ты сошел на берег?

– Потом? Нууу…

Лоуренс замолчал; он был озадачен. Почему Хоро расспрашивает так настойчиво?

– Или расскажи побольше о том месте, куда отправилась лиса.

Лоуренс замялся. Неужели Хоро думает, что он забыл, зачем они плывут на этой лодке? Нет… скорее, она просто испугалась, когда он замолчал… может, испугалась, что он сам спросит, почему она спрашивает?

– Куда отправилась Ив? Ну… если она хочет сперва что-то сделать из этих шкур, а потом продать, то, скорее всего, она отправится еще южнее Йордоса, в город под названием Ульва.

– И какую прибыль она там получит?

– Она говорила, что тройную… по меньшей мере. И если ей это удастся, она никогда больше не заговорит с бродячим торговцем вроде меня.

Эти слова он произнес улыбаясь, но Хоро тут же ткнула его в плечо, показывая свое недовольство. Но при этом она на него не смотрела, точно беспокоясь, что взглядом выдаст свои мысли.

– Ха-ха-ха… я вовсе не шучу! Если она выручит одну-две тысячи золотых, то сразу станет торговцем высшего класса. С таким количеством денег она сможет не только открыть лавку, но купить корабль и ввозить товары из далеких земель… Золото из пустынь, пряности из тропиков, шелк, стеклянные изделия, редкие книги, хранящие историю падших империй, невообразимые звери и кушанья, даже жемчуг, кораллы и драгоценные камни из океана… и все это помногу. Одна такая поездка, если только корабль успешно вернется домой, принесет раз в десять, а то и в двадцать больше, чем бродячий торговец вроде меня заработает за всю жизнь.

Потом этот торговый дом откроет отделения в разных странах, потом, возможно, даже банки. Они будут ссужать деньги правителям, получать у них особые привилегии и в конце концов будут из тени управлять всеми денежными делами этих стран. И наконец – и это самое сладкое – какой-нибудь император с юга может назначить владельца этого торгового дома Имперским торговцем. Ему вверят корону ценой в две-три сотни тысяч румионов, и торговец будет сидеть и управлять потоками товаров между странами. Куда он ни пойдет, с ним будут обращаться как с королем. Король на троне из золотых монет.

…Эту золотую мечту лелеял каждый торговец. Большинству людей она казалась полной нелепицей, но в действительности многие амбициозные люди проделали в точности такой путь.

Однако даже самому Единому богу неведомо, сколько тел проигравших лежит на дороге к этой мечте. Ив сейчас пытается встать на этот путь, но он отнюдь не гладок.

Торговля между дальними странами приносит огромную прибыль, но кораблю очень трудно пройти столь долгий путь и вернуться целым. Лоуренс знал много торговцев, которые разорились, вложив деньги в груз, оказавшийся в итоге на морском дне… больше, чем пальцев у него на руках.

– Золотая дорога в золотой мир.

Лоуренс не знал, понимала ли Хоро смысл того, что он говорил, но рассказывал он это, как некий чудесный сон. Хоро с очень счастливым видом ответила:

– Но ты, похоже, ничуть не сожалеешь, что пропустил поворот, который вел на эту золотую дорогу.

Лоуренс кивнул. Он действительно не сожалел – ни капельки. Он совершенно искренне не желал вставать на тот путь. Хотя в душе чувствовал, что вместе с Хоро ему это было бы по силам.

На дороге, полной обмана и ловушек, не дать себя запутать дьяволу, бежать прямо и укрываться в тенях, идти за своей жадностью – и дойти наконец до горы сокровищ. Подобные истории рассказывались веками – истории того, что называют обычно «приключениями».

Соперничать с могучими торговцами, швыряющими золото, вращаться в обществе особ королевской крови и судачить об их происхождении, на огромных кораблях сражаться с пиратами, терпеть предательство от самых доверенных партнеров и подчиненных.

Иногда Лоуренс воображал, какое было бы счастье – делить эти приключения с Хоро. Но почему-то он был уверен, что ей такая жизнь будет ненавистна. Впрочем, сейчас почему бы не спросить.

– Значит ли это, что ты хотела бы идти по той дороге?

Хоро не кивнула, но надела безразличное выражение лица, без слов говорящее: «Не интересно».

– Истории о тебе я буду рассказывать многим… чем их будет меньше, тем лучше.

Вот умная-то… Лоуренс не удержался и беззвучно рассмеялся; Хоро молча смотрела на него. Чем меньше историй, тем лучше – конечно же, это была неправда. Действительно хорошо бы было поменьше – тех, кто рассказывает такие истории. Если бы кто-нибудь взялся с наслаждением описывать спящее лицо Хоро, Лоуренс непременно пожелал бы этому человеку недобра.

– Золотая дорога мне не интересна. Но интересно, куда ты отправился после того янтарного города.

То были странствия, не заслуживающие называться «приключениями». Просто обычные путешествия торговца по имени Лоуренс. Почему ей хочется о них узнать? Сейчас причина казалась ясной. Он это почувствовал, когда рассказывал про дельту Кербе: когда воспоминания облекаются в слова, на них можно взглянуть под другим углом.

Но Лоуренс лишь улыбнулся и не стал интересоваться, это ли имела в виду Хоро. Он просто продолжил рассказывать свою историю. В янтарном городе он продал кое-какие звериные зубы и кости, привезенные с севера, и купил взамен соль и соленую сельдь. Их он продал в глубине материка, добравшись туда то пешком, то на попутных повозках.

Иногда он объединялся с другими торговцами, чтобы вместе пересекать равнины и переправляться через реки. Иногда он терялся в лесу, иногда болел или бывал ранен. Испытывал облегчение, когда встречал торговца, о котором ходили слухи, что он мертв. Смеялся, когда слышал подобные слухи о себе самом.

Хоро слушала внимательно, не перебивая. Она сотни лет не видела мира во всей его широте. Лоуренс рассказывал о вещах таких обыденных, что это даже звучало смешно… а она удивлялась, когда слышала о них. Она как будто воображала, что сопровождает Лоуренса во всех тех старых путешествиях.

Через какое-то время Лоуренс добрался до тех дней, когда он продал соль в некоей горной деревушке и купил взамен куньи шкурки. Тут он остановился, беспокоясь, что нарушит их молчаливую договоренность, если продолжит. Хоро сидела как в полусне, прислонившись к нему, держа его за руку. Он прошел вместе с ней через два года своего прошлого. Долгое и совершенно обыденное путешествие… она, должно быть, устала слушать.

Зато следующее его путешествие было не вполне обычным… в некую деревушку близ реки, где выращивали пшеницу. Потом – в портовый город. Если Лоуренс продолжит рассказ, круг замкнется, и история будет течь по этому кругу без конца. К счастью, Хоро не понукала его.

Она знала, что, если попросит продолжить, охватившее их обоих странное полусонное настроение исчезнет без следа.

Жалела ли она, что отправилась в это путешествие, или была счастлива?

Что до Лоуренса – он испытывал оба чувства. Он сожалел, что был счастлив.

Лоуренс с Хоро не отправятся ни на юг, ни на запад от Кербе. Те места не для них двоих. Они могли бы заглянуть, посмотреть, что там, если бы только шагнули в ту сторону – но там их вдвоем никому не суждено увидеть.

Единый бог сказал слово. И со слова начался мир. Если бог может создать мир из слов, то, уж конечно, Хоро наблюдала за путешествиями Лоуренса в мире, созданном ее собственным воображением.

Конечно, Лоуренс понимал, почему так. Той, кто веками была заперта в пшеничных полях, даже воображаемый мир должен казаться знакомым. Глядя сейчас, как Хоро тихо сидит и смотрит в пространство, Лоуренс подивился про себя: будет ли с ней все хорошо, если после завершения их странствия он оставит ее одну?

В конце концов, он ведь прочел в деревне Терео, что ее родной город был полностью разрушен. Конечно, после столь долгого времени было бы просто потрясающе увидеть всех своих друзей из давно минувших дней. Но если окажется, что это невозможно…

Он не мог не беспокоиться. В воображении вставала картина: Хоро, одиноко бредущая по горам в свете луны. Едва ли она в одиночестве перенесет этот удар.

Иногда ей будет хотеться завыть изо всех сил, но никто не откликнется на этот вой.

Конечно же, Лоуренс не мог вслух высказать эти мысли – это неминуемо вызвало бы гнев Хоро. Приходилось признать, что ему не под силу целиком заполнить сердце Хоро, как бы он ни старался. Ей все равно будет одиноко.

Лоуренс солгал бы, если бы сказал, что его не грызет чувство бессилия. Но он все это обдумал и принял, когда вернулся за Хоро в Торговый дом Делинка. Ему хотелось утешить ее, насколько позволяли его слабые способности по этой части. И потому, надев маску беззаботности, он весело произнес:

– Довольно скучное путешествие, да?

Несколько секунд Хоро устало глядела на него, потом вдруг рассмеялась, словно у Лоуренса что-то к лицу прилипло.

Выпрямившись с наигранным усилием, она произнесла:

– Это точно. Но все же…

– Но все же?..

Выражение лица Хоро, когда она с сомнением посмотрела на Лоуренса через плечо, было ее любимым.

– В этом скучном путешествии мы можем идти медленно, держась за руки и никуда не торопясь.

На лице ее играла зловредная ухмылка. Ухмылка, подобающая какому-нибудь недосягаемому богу, обитающему высоко в небесах. Но прежде, чем Лоуренс успел хотя бы рот раскрыть, эта ухмылка превратилась в обычную ее улыбку – так Хоро улыбалась всегда, когда ей было весело. Ее взгляд наконец вернулся к бумаге, которую она держала, и тут же она воскликнула:

– О!

Она с гордым видом подняла бумагу, окончательно порушив настроение, которое они только что делили друг с другом. Лоуренсу – всего лишь обычному человеку – понадобилось время, чтобы прийти в себя после всего произошедшего. Хоро, улыбаясь, терпеливо ждала.

В его странствии действительно не было ничего особенного, ни в каком смысле. Оно протекало мирно; Хоро была рядом, Лоуренс мог протянуть руку и прикоснуться к ней в любой момент.

– Ты права, она действительно от Торгового дома Джин. Похоже, список товаров, проданных прошлым летом.

– Мммхмм!

Лоуренс улыбнулся, глядя на ее гордую улыбку, – Хоро словно только что нашла карту сокровищ. Она неисправима.

– Значит, они поставили ровно шестьдесят ящиков. Тогда можно сделать вывод… нет… хотя…

Мысли Лоуренса тут же вновь вернулись к той загадке. Если бы он этого не сделал, то мог бы нечаянно притронуться к пузырю мечты, внутри которого они с Хоро оказались; и потому мысли об этой мечте он отодвинул вглубь сознания. Этот пузырь был слишком чудесен, чтобы позволить ему лопнуть. Лоуренс был достаточно взрослым, чтобы понимать значение слова «разложение».

– Ну давай, ищи другие бумаги! – недовольным тоном произнесла Хоро и вытащила Лоуренса из его мыслей, потянув за ухо. Потрясенный, он ухватился за ухо, глядя на ставшее вдруг несчастным лицо Хоро. Когда она вновь отвернулась к пачке бумаг, Лоуренс вспомнил, что Хоро вызвалась помочь ему в поисках, потому что хотела его внимания.

Однако сказать ей «Раз так, почему бы нам не поразмыслить над этой загадкой вместе?» он не мог.

Поразительно, что настроение Хоро, только что мирное и спокойное, вдруг стало вот таким. Оно менялось быстрее, чем погода в горах.

Невольно Лоуренсу подумалось, может, это он слишком медленно соображает. Но он решил списать все это на пресловутое ветреное сердце, которым вроде как обладают все юные девы.

Конечно, в конце концов ему пришлось напомнить себе, что Хоро отнюдь не юная дева.

– Все.

Некоторое время спустя Хоро закончила разбирать свою часть бумаг. Она нашла еще две, а всего их оказалось семь штук.

Подобные бумаги, когда их пишет какой-либо торговый дом или гильдия, хранятся в строгом порядке. Но тот, кто их крал, явно просто хватал все наугад, о порядке совершенно не заботясь.

Если догадки Лоуренса верны, то перед ним были заказы от прошлого лета и от предыдущей зимы. Была также опись отгруженных товаров от прошлого лета. И опять заказано было 57 ящиков, а отправлено 60.

Поскольку уже ходящие в обращении монеты никто не заказывает, эти, несомненно, были свежеотчеканенными. Лишние три ящика, несомненно, должны были откуда-то браться. Но откуда именно, в бумагах не было сказано ни слова.

– Похоже, никаких важных зацепок мы так и не нашли.

– Да, похоже. Но это только из бумаг, где упоминается Торговый дом Джин… возможно, есть другие, которые как-то с этим связаны…

– О! А может –

– Постой-ка… а ведь это может означать частную чеканку денег…

Лоуренс отвечал не на возбужденный возглас Хоро. Он шептал собственным мыслям. Большое количество лишних ящиков легко обнаружится, но если перевозить по несколько штук зараз, скрыть этот избыток не составит труда. А может, заказ на медные монеты был лишь пробным камнем, чтобы потом начать возить уже золотые…

Голова распухала от мыслей. Чтобы это доказать, потребуется больше сведений… но каких? Может быть, на проблему можно взглянуть под каким-то другим углом? …Когда Лоуренс вновь пришел в себя, он обнаружил, что Хоро скучает.

– …

Она вытянула шею, так что хрустнули позвонки.

– Похоже, тебе уже неинтересно гнаться за той лисой?

Ее лицо отвечало на ее же вопрос: «Если так, это вообще никогда не кончится».

– Может, подумаем над этой задачкой вместе?

Хоро подняла бровь и, опершись локтями в колени, примостила подбородок в ладони. Она походила на игрока, раздосадованного плохо выпавшими костями.

Похоже, плохо бросил кости на этот раз Лоуренс.

– Если только это даст тебе громадную прибыль.

– Ну, ты же не любишь, когда я думаю о делах в одиночку, но в целом не прочь поразмыслить, ведь так? Это поможет убить время.

После этих слов глаза Хоро распахнулись так широко, что Лоуренс вздрогнул от неожиданности. Она раскрыла рот, точно собираясь что-то сказать, но тут же захлопнула обратно. Опустила веки и, сложив пачку бумаг, натянула капюшон, словно желая скрыть лицо.

– Что случилось?

Ее хвост колотился о борт лодки, уши – о капюшон. И когда ее руки выпустили наконец капюшон, устремленный на Лоуренса взгляд оказался полон гнева. Даже Лоуренсу было страшно оказаться жертвой такого взгляда.

– Почему… почему ты так рассердилась?

Янтарные глаза Хоро сейчас были красные, как расплавленное железо.

– Рассердилась? Рассердилась, говоришь?!

У Лоуренса было такое чувство, как будто он наступил на собственный хвост. Не успел он об этом подумать, как Хоро точно разом лишилась всех своих сил… как переполненный мешок, который внезапно лопнул. Она была так бледна, что Лоуренса посетила мысль, как бы она не испарилась, словно призрак… и при этом неотрывно смотрела на него кроваво-красными глазами.

– Ты как всегда… ничего не понимаешь.

Преувеличенно вздохнув, Хоро погрузилась в молчание. Лоуренс чувствовал себя учеником, который рассердил учителя настолько сильно, что тот даже потерял способность сердиться. Его мысли скакали. Хоро было скучно, и она хотела быть вместе с кем-то… так она ему говорила.

Он не стал думать вслух из опасений разозлить Хоро еще больше. Что же она услышала в его словах, что заставило ее оскалить на него клыки?

Думай хорошенько, прежде чем сказать.

В годы своего ученичества Лоуренс больше всего на свете ненавидел, когда ему задавали вопросы. Если он отвечал неправильно, получал затрещину, если молчал – то пинок.

Сейчас, поскольку он не знал, что именно рассердило Хоро, ему оставалось лишь молчать.

– Ты действительно не понимаешь, да?

Она повторила свои предыдущие слова. Лоуренс не мог даже шевельнуться, лишь отвел глаза.

– Ну ладно.

Эта реплика вернула Лоуренса к реальности, и он повернулся к Хоро. И тут она с полной искренностью произнесла:

– Я не буду с тобой больше разговаривать, пока ты не решишь эту задачу самостоятельно.

– Почему…

Лоуренс не смог себя заставить закончить фразу: «…ты ведешь себя так по-детски?»

Хоро, прежде прижимавшаяся к нему, отодвинулась подальше, забрав с собой одеяло.

Лоуренс был ошеломлен – другого слова и не подобрать. Она шутит? Лоуренс спросил бы, но не стал, будучи уверен, что она его вопрос пропустит мимо ушей. Она была упряма, как ребенок, и если уж заявила, что не будет с ним разговаривать, значит, не будет.

По крайней мере это лучше, чем если бы она просто внезапно перестала его замечать. Хоро утрудила себя тем, что сообщила Лоуренсу свое намерение. Тактика высшего уровня.

Если Лоуренс начнет спорить с ее детскими словами, это будет еще более по-детски, а если в отместку сам начнет ее не замечать, ему же станет от этого хуже. И, что самое важное, если он ничего не сделает, у него нет шансов победить.

Его взгляд вернулся к пачке бумаг. Он думал, что разгадывать эту тайну вдвоем будет интересно, но Хоро явно считала иначе. Она с удовольствием просматривала бумаги вместе с ним – почему же ее так рассердило предложение Лоуренса вместе поразмыслить над ними?

Лоуренс был бы счастлив, если бы они вместо серьезных размышлений просто болтали ни о чем… в их словесных играх частенько встречались зернышки мудрости. Быть может, Хоро тревожилась, что из-за него они опять влипнут в неприятности?

Он положил бумаги Торгового дома Джин поверх остальных бумаг. Хоро по-прежнему смотрела в сторону. Торговцу не привыкать угадывать настроения других людей, но понять Хоро было трудно. Ее мысли были ему чужды. Любой неверный шаг – и его ждет тяжелое наказание.

Пока Лоуренс размышлял, Хоро подняла голову. Она сидела не рядом, но суденышко было достаточно маленьким, чтобы он почувствовал ее движение. Лоуренс взглянул туда же, куда смотрела она, – вперед, вниз по течению. Может, Хоро увидела что-то в лодках, плывущих впереди?

В следующее мгновение его ушей коснулся рокот. Тут же он понял: это стук копыт. В их сторону по берегу реки мчался конь.

– Что происходит?

Лоуренс повернулся к Хоро, но ответа не последовало. Она действительно его не замечала… а он все равно невольно обратился к ней. Хотел бы он, чтобы со стороны его вопрос выглядел так, как будто Лоуренс говорит сам с собой; но, увы, это было невозможно.

Несомненно, позже это послужит поводом для насмешек.

Лоуренс ощутил короткий укол одиночества. Проблему необходимо решить, пока все не стало еще хуже.

Хоро вылезла из-под одеяла и осторожно сошла на причал, как будто Лоуренса поблизости вообще не было.

Конь, приблизившись к причалу, замедлил бег; всадник соскочил на землю, не дожидаясь, пока он остановится. Он был в плаще, но рукава плаща были закатаны… очевидно, еще один лодочник. Рагуса и другие, кто был на причале, его, похоже, знали. Посыпались вопросы, и новоприбывший, обменявшись краткими приветствиями, принялся объяснять, что произошло.

Коул держался в стороне от обсуждения, словно стремясь не причинять беспокойства. Хотя его явно глодало любопытство по поводу происходящего, он отошел к краю причала. Сам Лоуренс на его месте не удержался бы от соблазна подойти поближе и послушать… мальчик был превосходно выучен.

Дата добавления: 2015-06-25