Песнь двадцать третья

1 Как птица, посреди листвы любимой,

Ночь проведя в гнезде птенцов родных,

Когда весь мир от нас укрыт, незримый,

4 Чтобы увидеть милый облик их

И корм найти, которым сыты детки, -

А ей отраден тяжкий труд для них, -

7 Час упреждая на открытой ветке,

Ждет, чтобы солнцем озарилась мгла,

И смотрит вдаль, чуть свет забрезжит редкий, -

10 Так Беатриче, выпрямясь, ждала

И к выси, под которой утомленный

Шаг солнца медлит, очи возвела.

13 Ее увидя страстно поглощенной,

Я уподобился тому, кто ждет,

До времени надеждой утоленный.

16 Но только был недолог переход

От ожиданья до того мгновенья,

Как просветляться начал небосвод.

19 И Беатриче мне: "Вот ополченья

Христовой славы, вот где собран он,

Весь плод небесного круговращенья!"

22 Казался лик ее воспламенен,

И так сиял восторг очей прекрасных,

Что я пройти в безмолвье принужден.

25 Как Тривия в час полнолуний ясных

Красуется улыбкою своей

Средь вечных нимф, на небе неугасных,

28 Так, видел я, над тысячей огней

Одно царило Солнце, в них сияя,

Как наше - в горних светочах ночей.

31 В живом свеченье Сущность световая,

Сквозя, струила огнезарный дождь

Таких лучей, что я не снес, взирая.

34 О Беатриче, милый, нежный вождь!

Она сказала мне: "Тебя сразила

Ничем неотражаемая мощь;

37 Затем что здесь - та Мудрость, здесь - та Сила,

Которая, вослед векам тоски,

Пути меж небом и землей открыла".

40 Как пламень, ширясь, тучу рвет в куски,

Когда ему в ее пределах тесно,

И падает, природе вопреки,

43 Так, этим пиршеством взращен чудесно,

Мой дух прорвался из своей брони,

И что с ним было, памяти безвестно.

46 "Открой глаза и на меня взгляни!

Им было столько явлено, что властны

Мою улыбку выдержать они".

49 Я был как тот, кто, пробудясь, неясный

Припоминает образ, но, забыв,

На память возлагает труд напрасный, -

52 Когда я услыхал ее призыв,

Такой пленительный, что на скрижали

Минувшего он будет вечно жив.

55 Хотя б мне в помощь все уста звучали,

Которым млека сладкого родник

Полимния и сестры изливали,

58 Я тысячной бы доли не достиг,

Священную улыбку воспевая,

Которой воссиял священный лик;

61 И потому в изображенье Рая

Святая повесть скачет иногда,

Как бы разрывы на пути встречая.

64 Но столь велики тягости труда,

И так для смертных плеч тяжка натуга,

Что им подчас и дрогнуть - нет стыда.

67 Морской простор не для худого струга -

Тот, что отважным кораблем вспенен,

Не для пловца, чья мысль полна испуга.

70 "Зачем ты так в мое лицо влюблен,

Что красотою сада неземного,

В лучах Христа расцветшей, не прельщен?

73 Там - роза, где божественное Слово

Прияло плоть; там веянье лилей,

Чей запах звал искать пути благого".

76 Так Беатриче; повинуясь ей,

Я обратился сызнова к сраженью,

Нелегкому для немощных очей.

79 Как под лучом, который явлен зренью

В разрыве туч, порой цветочный луг

Сиял моим глазам, укрытым тенью,

82 Так толпы светов я увидел вдруг,

Залитые лучами огневыми,

Не видя, чем так озарен их круг.

85 О благостная мощь, светя над ними,

Ты вознеслась, свой облик затеня,

Чтоб я очами мог владеть моими.

88 Весть о цветке, чье имя у меня

И днем и ночью на устах, стремила

Мой дух к лучам крупнейшего огня.

91 Когда мое мне зренье отразило

И яркость и объем звезды живой,

Вверху царящей, как внизу царила,

94 Спустился в небо светоч огневой

И, обвиваясь как венок текучий,

Замкнул ее в свой вихорь круговой.

97 Сладчайшие из всех земных созвучий,

Чья прелесть больше всех душе мила,

Казались бы как треск раздранной тучи,

100 В сравненье с этой лирой, чья хвала

Венчала блеск прекрасного сапфира,

Которым твердь светлейшая светла.

103 "Я вьюсь, любовью чистых сил эфира,

Вкруг радости, которую нам шлет

Утроба, несшая надежду мира;

106 И буду виться, госпожа высот,

Пока не взыдешь к сыну и святые

Не освятит просторы твой приход".

109 Такой печатью звоны кольцевые

Запечатлелись; и согласный зов

Взлетел от всех огней, воззвав к Марии.

112 Всех свитков мира царственный покров,

Дыханьем божьим жарче оживляем

И к богу ближе остальных кругов,

115 Нас осенял своим исподним краем

Так высоко, что был еще незрим

И там, где я стоял, неразличаем;

118 Я был бессилен зрением моим

Последовать за пламенем венчанным,

Вознесшимся за семенем своим.

121 Как, утоленный молоком желанным,

Младенец руки к матери стремит,

С горячим чувством, внешне излиянным,

124 Так каждый из огней был кверху взвит

Вершиной, изъявляя ту отраду,

Которую Мария им дарит.

127 Они недвижно представали взгляду,

"Regina coeli" воспевая так,

Что я доныне чувствую усладу.

130 О, до чего прекрасный собран злак

Ларями этими, и как богато,

И как посев их на земле был благ!

133 Здесь радует сокровище, когда-то

Стяжанное у Вавилонских вод

В изгнанье слезном, где отверглось злато.

136 Здесь древний сонм и новый сонм цветет,

И празднует свой подвиг величавый,

Под сыном бога и Марии, тот,

139 Кто наделен ключами этой славы.

Дата добавления: 2015-06-25