Блокадная ласточка

Ольга Берггольц

Сквозь года, и радость, и невзгоды

вечно будет мне сиять одна -

та весна сорок второго года,

в осажденном городе весна.

Маленькую ласточку из жести

я носила на груди сама.

Это было знаком доброй вести,

это означало: "Жду письма".

Этот знак придумала блокада.

Знали мы, что только самолет,

только птица к нам, до Ленинграда,

с милой-милой родины дойдет.

...Сколько писем с той поры мне было.

Отчего же кажется самой,

что доныне я не получила

самое желанное письмо?!

Чтобы к жизни, вставшей за словами,

к правде, влитой в каждую строку,

совестью припасть бы, как устами

в раскаленный полдень - к роднику.

Кто не написал его? Не выслал?

Счастье ли? Победа ли? Беда?

Или друг, который не отыскан

и не узнан мною навсегда?

Или где-нибудь доныне бродит

то письмо, желанное, как свет?

Ищет адрес мой и не находит

и, томясь, тоскует: где ж ответ?

Или близок день, и непременно

в час большой душевной тишины

я приму неслыханной, нетленной

весть, идущую еще с войны...

О, найди меня, гори со мною,

ты, давно обещанная мне

всем, что было,- даже той смешною

ласточкой, в осаде, на войне...

19. Балашов Сергей

ПЕРЕД АТАКОЙ. Семен Гудзенко.

Когда на смерть идут,- поют,
а перед этим можно плакать.
Ведь самый страшный час в бою -
час ожидания атаки.
Снег минами изрыт вокруг
и почернел от пыли минной.
Разрыв - и умирает друг.
И, значит, смерть проходит мимо.
Сейчас настанет мой черед,
За мной одним идет охота.
Ракеты просит небосвод
и вмерзшая в снега пехота.
Мне кажется, что я магнит,
что я притягиваю мины.
Разрыв - и лейтенант хрипит.
И смерть опять проходит мимо.
Но мы уже не в силах ждать.
И нас ведет через траншеи
окоченевшая вражда,
штыком дырявящая шеи.
Бой был коротким.
А потом
глушили водку ледяную,
и выковыривал ножом
из-под ногтей я кровь
чужую.

20. Романова Александра

Неправда, друг не умирает,
Лишь рядом быть перестает.
Он кров с тобой не разделяет,
Из фляги из твоей не пьет.

Но все, что между вами было,
Все, что за вами следом шло,
С его останками в могилу
Улечься вместе не смогло.

Упрямство, гнев его, терпенье —
Ты все себе в наследство взял,
Двойного слуха ты и зренья
Пожизненным владельцем стал.

Взвали тот груз себе на плечи,
Не оставляя ничего,
Огню, штыку, врагу навстречу
Неси его, неси его!

И кто-то, кто тебя не видел,
Из третьих рук твой груз возьмет,
За мертвых мстя и ненавидя,
Его к победе донесет.

21. Клейн Екатерина

С зарей фашистские солдаты
Угнали маму со двора
Совсем одна под крышей хаты
Осталась девочка с утра,
Она запомнила едва ли,
Как к ним фашистов принесло
Как страшно женщины кричали,
А к утру вымерло село,
Котёнка за уши таская,
Сидела девочка в углу
И кукла, кукла, городская
Сидела рядом на полу
Ее красотку в платье белом,
В оборках с ног до головы,
Отец на зависть всем девченкам
Привез, недавно, из Москвы
Так о фашистах в день весенний
Забыла девочка давно,
Когда вломились в двери,
Прикладом выбили, окно,
Как волки рыскали по хате
Хвалясь награбленным добром,
Сорвали простыни с кроватей
Сундук взломали топором,
Потом пошли, окончив дело,
Один, берясь уже за дверь,
Вернулся. Девочка глядела, ждала!
Ну что же он теперь?
И к ней шагнув, потехи ради
Иль так, от жадности, с пьяна,
Он куклу взял у ней, не глядя,
Тогда заплакала она.
Она заплакала сначала,
Но от обиды этой вдруг
На него так грозно закричала
И куклу вырвала из рук.
С ней в угол кинулась,
Прижалась к стене
Затравленным зверьком
И кукла спрятаться старалась
У ней под сбившимся платком,
Когда по солнечному полу
Вином, иль злобой распален,
Он к ней шагнул
Большой, тяжелый
И хрипло выругался он,
Лишь крепче стиснули ручонки
Кудрявый кукольный парик
Был крик, по заячьему тонкий
Последний крик, ребячий крик
И стало тихо, билась в хате
Большая муха о стекло.
На косы, кукольное платье
Немного крови натекло.
Фашист же куклу взял обратно
И сунул в глубину мешка,
Затем он вытер аккуратно
до блеска лезвие штыка
И вышел, худенькое тело
Толкнув, нетвердою ногой.
О! Как бы я тогда хотела
Быть рядом с маленькой, с тобой,
Чтоб ты могла прижаться к маме,
Чтоб я, не помня ничего
Могла хоть голыми руками
Убить его! Убить его!

22. Веденин Даниил

Булат Окуджава
Не вели, старшина, чтоб была тишина.
Старшине не все подчиняется.
Эту грустную песню
придумала война...
Через час штыковой начинается.

Земля моя, жизнь моя,
свет мой в окне...
На горе врагу улыбнусь я в огне.
Я буду улыбаться, черт меня возьми,
в самом пекле рукопашной возни.

Пусть хоть жизнь свою укорачивая,
я пойду напрямик
в пулеметное поколачиванье,
в предсмертный крик.

А если, на шаг всего опередив,
достанет меня пуля какая-нибудь,
сложите мои кулаки на груди
и улыбку мою положите на грудь.
Чтоб видели враги мои
и знали бы впредь,
как счастлив я за землю мою умереть!

...А пока в атаку не сигналила медь,
не мешай, старшина, эту песню допеть.
Пусть хоть что судьбой напророчится:
хоть славная смерть,
хоть геройская смерть -
умирать все равно, брат, не хочется.

23. Асанова Зера

Письмо с войны
Прошу тебя, -
думай о прошлом.
Прошу тебя, -
знай обо мне.
Я – ниточка, малая прошва
на вашем живом полотне.
Не рвись на гранитные плиты
и слезы напрасно не лей.
Мы общей
судьбою повиты
на нашей костлявой земле.
Прошу тебя, думай об этом,
когда на пороге стоишь.
Ты – веточка,
Ты – эстафета.
Ты многое можешь, малыш.
А я у какой-то дороги
остался
на этой войне.
Прошу тебя,
думай о многих.
И что-нибудь знай обо мне.

24. Принц Анна

Не сына, не младшего брата —
тебя бы окликнуть, любя:
«Волчонок, волчонок, куда ты?
Я очень боюсь за тебя!»
Сама приручать не хотела
и правды сказать не могла.
На юность, на счастье, на смелость,
на гордость тебя обрекла.
Мы так же росли и мужали.
Пусть ноет недавний рубец —
прекрасно, что ранняя жалость
не трогала наших сердец.
И вот зазвенела в тумане,
в холодном тумане струна.
Тебя искушает и манит
на встречу с бессмертьем война.
Прости, я кругом виновата —
горит и рыдает в груди;
«Волчонок, волчонок, куда ты?»
Но я не окликну. Иди.

25. Симонова Анастасия

Из дневника

Июнь. Интендантство.
Шинель с непривычки длинна.
Мать застыла в дверях. Что это значит?
Нет, она не заплачет. Что же делать - война!
"А во сколько твой поезд?"
И все же заплачет.
Синий свет на платформах. Белорусский вокзал.
Кто-то долго целует.
- Как ты сказал?
Милый, потише...-
И мельканье подножек.
И ответа уже не услышать.
Из объятий, из слез, из недоговоренных слов
Сразу в пекло, на землю.
В заиканье пулеметных стволов.
Только пыль на зубах.
И с убитого каска: бери!
И его же винтовка: бери!
И бомбежка - весь день,
И всю ночь, до рассвета.
Неподвижные, круглые, желтые, как фонари,
Над твоей головою - ракеты...
Да, война не такая, какой мы писали ее,-
Это горькая штука...

26. Песня «Довоенный Вальс» (Соло – Анна Принц)

27. Филатова Любовь

Юлия Друнина «В школе»

Тот же двор.

Та же дверь.

Те же стены.

Так же дети бегут гуртом,

Та же самая «тетя Лена»

Суетится возле пальто.

В класс вошла.

За ту парту села,

Где училась я десять лет.

На доске написала мелом

«X + Y = Z».

...Школьным вечером,

Хмурым летом,

Бросив книги и карандаш,

Встала девочка с парты этой

И шагнула в сырой блиндаж.

Дата добавления: 2015-06-26