Анализ некоторых типов религиозного опыта 5 страница

Я уже говорил, что последний предполагает крайнюю заботу. Столь же верно

то, что он стремится пробудить в пациенте чувство удивления и вопрошания.

Если это чувство разбужено, пациент найдет ответы самостоятельно. Если его

нет, никакой ответ, данный психоаналитиком, пусть самый лучший и истинный,

не принесет пользы. Удивление - самый важный терапевтический фактор в

анализе. Пациент обычно считает свои реакции, желания и беспокойства чем-то

само собой разумеющимся, интерпретирует свои беды как результат чужих

действий, неудачи, склада своей личности и т. п. Поэтому эффект достигается

не тем, что пациент усваивает новые теории о причинах своего несчастья; он

овладевает способностью удивляться по-настоящему; он изумляется, открывая в

себе вещи, о существовании которых и не подозревал.

Преодоление границ своего организованного Я - Эго - и соприкосновение с

исключенной, отделенной частью самости - бессознательным тесно связаны с

религиозным опытом преодоления индивидуации и чувством единства со Всем.

Понятие бессознательного, однако, как я его здесь употребляю, отличается от

его фрейдовского или юнговского вариантов.

По Фрейду, бессознательное - в основном то в нас, что дурно, подавлено -

то, что несовместимо с требованиями нашей культуры и нашего высшего Я. В

системе Юнга бессознательное становится источником откровения, символом

того, что на религиозном языке есть сам бог. С его точки зрения, уже тот

факт, что мы подчинены диктату бессознательного, есть религиозный феномен.

Думаю, что обе концепции бессознательного суть односторонние искажения

истины. Наше бессознательное - то есть та часть самости, которая исключена

из организованного Эго, которое мы отождествляем с нашим Я, - содержит и

низшее и высшее, и худшее и лучшее. Мы должны подходить к бессознательному

не как к богу, которому следует поклоняться, и не как к дракону, которого

следует убить, но со смирением, с глубоким чувством юмора; видеть эту другую

часть нас самих такой, как она есть, без ужаса, но и без благоговения. Мы

обнаруживаем в себе желания, страхи, идеи, мысли, которые были исключены из

нашей сознательной организации и которые мы видели в других, но не в себе.

Верно, что мы можем реализовать только ограниченную часть всех заключенных в

нас возможностей. Многие другие мы должны исключить, поскольку без такого

исключения не смогли бы прожить нашу короткую и ограниченную жизнь. Но вне

пределов конкретной организации Эго существуют все человеческие способности,

фактически вся в целом человечность. Когда мы соприкасаемся с этой

отделенной частью, мы сохраняем индивидуацию структуры нашего Эго, но

воспринимаем это уникальное и индивидуализированное Эго только как одну из

бесконечного числа версий; подобно этому, капля отличается от всех других

капель и все же похожа на них, являясь частным модусом одного океана.

Входя в соприкосновение с этим отдельно существующим миром

бессознательного, мы заменяем принцип подавления принципом проникновения и

интеграции. Подавление есть акт силы, отсечения, "закона и порядка". Оно

разрушает связь между нашим Эго и неорганизованной жизнью, из которой Эго

возникает, и делает наше Я чем-то законченным, неразвивающимся и мертвым.

Отказываясь от подавления, мы позволяем себе ощутить процесс живого,

поверить в жизнь, а не в порядок.

Нельзя закончить обсуждение религиозной функции психоанализа - каким бы

неполным оно ни было, - не упомянув об очень важном моменте. Я имею в виду

одно из наиболее частых и серьезных возражений против метода Фрейда, а

именно что отдельному человеку уделяется при его применении слишком много

времени и сил. Думаю, что нет лучшего свидетельства гения Фрейда, чем его

совет не торопиться, помогая человеку достичь свободы и счастья.

Просвещение, увенчав гуманистическое направление в западной цивилизации,

подчеркнуло достоинство и уникальность индивида как высшую ценность. Но

интеллектуальная атмосфера в наше время уже не та, что прежде. Мы склонны

мыслить в терминах массового производства и технических нововведений, и,

пока речь идет о товарах, это приемлемо. Но перенесенные на проблему

человека и в область психиатрии идеи массового производства и поклонения

технике разрушают само основание, которое делает производство вещей - лучших

по своему качеству и в большем количестве - в принципе осмысленным.

Дата добавления: 2015-06-04